Каждая страна Евросоюза может и будет по-своему обрывать зависимость от газа и нефти из РФ – эксперт

Ситуация с нападением России на Украину создала своеобразный прецедент среди стран Европейского Союза, которые теперь решают, как быть с эмбарго на российские энергоресурсы и тем самым ввести очередные санкции. Теперь каждая страна по-своему решает вопросы собственной энергонезависимости. Об этом журналисты UA поговорили с экспертом Совета внешней политики “Украинская призма” Александром Краевым в эфире марафона “FreeДОМ”.

— Александр, хочу услышать Ваше мнение по поводу эффективности частичного эмбарго на российскую нефть.

— На самом деле это часть той политической игры, которая необходима была Европейскому Союзу. Давайте вспомним, как раньше принимались решения в Европейском Союзе. В принципе, это было классическое, и довольно-таки мягкое решение абсолютного большинства. То есть, если вдруг у кого-то есть какие-то воззрения, что этого не нужно делать, это просто не делалось. А теперь мы видим, что есть одна страна, которая целенаправленно саботирует фактически принятие этого решения, и вместо принятия такого мнения европейского содружества, мы видим, что ищутся новые варианты, ищутся или ограниченные варианты самих санкций, или же подбираются какие-то другие форматы голосования. Уже был так называемый немецкий проект, когда страны голосуют за то количество решений в формате этих санкций, за которые они готовы проголосовать. Или же есть предложение Франции, что каждая страна просто отдельно от Европейского Союза вводит аналогичные санкции.

— Как Вы считаете, ведет ли действительно эта игра к главной цели, к полному эмбарго?

— Так или иначе, оно к этой цели ведет. То есть мы видим, что понемногу, шаг за шагом, уменьшается зависимость от российской нефти. Потому что какой была главная проблема с европейцами? Никто из них не был готов резко оборвать все связи. В первую очередь это касалось словаков, у которых 70% и промышленности и энергетического комплекса зависят от российских поставок. Во вторую очередь это касалось болгар, которым для того, чтобы компенсировать потери от ухода российского рынка, пришлось подписывать новое соглашение с США. Конечно же, немцы, которые стали просто беспрецедентным примером такого использования Россией своего газа как оружия. То есть вопрос был не столько в том, что нужно это делать или не нужно. После вторжения в Украину стало понятно, что нужно. Но нужно было это также сбалансировать и со своей промышленностью, и со своими потребителями. Потому Евросоюз выбрал такое поступательное наращивание.

— Я правильно понимаю, что ЕС не предусмотрел то, что Россия начнет полномасштабную войну против Украины?  

— Есть очень большое различие между разными подходами стран ЕС. Как пример более позитивного подхода я бы привел Нидерланды. Это вторая самая большая экспортирующая экономика, которая закупает чуть ли не больше всего российской нефти в мире. На первом месте у нас Китай, который занимает 31% нефтегазового рынка России, а на втором месте — Нидерланды, которые закупают 19% российской нефти. На самом деле это гигантские масштабы. И при этом Нидерланды — одна из первых стран, которая не только поддержала все решения по санкциям, но недавно еще одну оплеуху отвесил российской экономике, в очередной раз отказавшись платить россиянам за эту нефть в рублях, как они того хотели. То есть, почему они смогли так сделать? Дело в том, что голландцы уже разработали, и подписали недавно новые договоренности со странами Персидского залива. Кроме того, голландцы сразу же зафрахтовали у норвежцев, которые в этом году будут наращивать добычу газа, дополнительные мощности для своего потребителя. То есть голландцы предусмотрительно провели работу, и потому, несмотря на то, насколько они зависели от российского рынка, у них вышло довольно оперативно от него оторваться.

Другое дело немцы. Вот с немцами мы действительно видели, как долго Шольц не мог решиться, насколько быстро они откажутся. Сначала говорили о 5 годах, потом о 3 годах, потом — в течение года полный отказ, потом — опять разговоры про 5 лет. Мы до сих пор видим какое-то метание в немецкой политике. Немцы до конца не верили в то, что действительно вторжение произойдет, и что это будет полномасштабная война России против Украины.

— Есть прогнозы экспертов, которые говорят, что Европейский Союз сможет отказаться от энергоресурсов и полностью сделать все для того, чтобы перейти на альтернативные источники пропитания и как можно быстрее ввести эмбарго, как можно скорее стать на 100% независимыми от России. Возможно, у Вас есть прогноз, сколько лет на это понадобится? Возможно, десятилетий даже?

— Я бы не говорил о десятилетиях. Для тех стран, которые не готовились к такому эмбарго, для тех стран, которые не искали для себя альтернатив, я бы говорил о тех рамках, которые ставил Шольц: от 3 до 5 лет — это полный отказ. Есть страны, которые искали альтернативы и которые нашли поддержку США, как Болгария. Есть страны, которые решили пойти по примеру Великобритании и Нидерландов, и нашли новых поставщиков в Персидском заливе. Есть страны, которые активно занялись зеленым курсом, как Франция и Словения.

Для них отказ от российских энергоресурсов сокращается до конца этого года или до следующего года. То есть это очень разные сроки, но если усреднить, то через 2-3 года большая часть стран ЕС будет готова слезть с российской нефтегазовой иглы.

— Почему отключение РФ от SWIFT действительно очень важный шаг, и каким образом он влияет на эту страну?

— Фактически это продолжение ограничений возможности россиян не только выходить со своим товаром на внешний рынок, но и, кстати, выходить со своими долговыми обязательствами. Потому что сегодня начинает отсчет так называемый таймер дефолта, потому что сегодня фактически последний день, когда у россиян была возможность закрыть свои обязательства по внешнему долгу, обязательства по облигациям. Но они, конечно, этого сделать не смогли. По объективным причинам у них просто не хватает на это валюты. Во-вторых, у них не хватает запасов экономики для того, чтобы такая выплата не подкосила их окончательно.

Десвифтизация это фактически еще одна возможность перекрыть для России выход на внешний рынок. Кроме того, это перекрытие канала поступления валюты в Россию, потому что, как показали предыдущие месяцы, почему-то никто не хочет принимать рубли в оплату долларовых облигаций. Россияне были этому очень удивлены. Но на самом деле они просто плохо учили экономику. Поэтому получается такая ситуация. Как бы экономика России не хотела настроиться начать работать, как бы россияне не хотели выплачивать свои обязательства, без доступа к SWIFT, у них просто не будет возможности.

— Каким-то образом это скажется на жизни простых россиян?

— Я очень на это надеюсь. Пропадает потребность в расчете в рублях. Соответственно, рубль становится просто не нужен на рынке как таковой. И в этот момент мы видим, что россиянам для того, чтобы поддерживать курс рубля, приходится туда вливать баснословные суммы со своего золотовалютного запаса, который они сохраняли не совсем для этого. Они его сохраняли для поддержки своего военно-промышленного комплекса и промышленности. А теперь им приходится вливать это все в поддержку рубля для показательной стабильности. В конце концов этот золотовалютный запас начнет иссякать. Уже сейчас его из-за санкций, из-за всего осталось менее 30%.

Тогда возникает вопрос: как искусственно наращивать курс рубля? Фактически у россиян не остается инструментов, потому рубль полетит в пропасть. Цены на потребительские продукты начнут скакать, непредсказуемо расти, а иногда обваливаться. Начнется непонятное движение с бюджетными ассигнациями, с зарплатами для бюджетников. То есть это все стратегическая перспектива, но ее первые звоночки начинают чувствоваться уже буквально в течении первых месяцев после старта обширных антироссийских санкций.

Как сообщалось, лидеры Европейского Союза на саммите в Брюсселе 30 мая согласовали нефтяное эмбарго для страны-агрессора РФ в рамках шестого пакета санкций. 

Европа давно начала задумываться над снижением потребления энергетических ресурсов других стран, в том числе, России. Об этом рассказал эксперт по вопросам энергетики Геннадий Рябцев. По его словам, первый этап освобождения от зависимости может произойти к 2030 году.