Левченко: Промежуточный мир в Украине принесет Европе катастрофу в будущем

Санкции приносят дискомфорт Европе, и поэтому некоторые политики пытаются искать выходы из ситуации. Об этом заявил в эфире марафона “FreeДОМ” на телеканале UA Александр Левченко, чрезвычайный и полномочный посол Украины в Хорватии, Боснии и Герцеговине (2010-2017 гг.) По его словам, желание как можно скорее завершить войну нормально, но возникает вопрос: как скоро начнется новая война при промежуточном варианте решения. Левченко объяснил: когда украинские территории оккупированы, позиция РФ сильнее. Но Банковая настаивает на выводе войск на позиции до 24 февраля и тогда планирует говорить о статусе Крыма и Донбасса. Последствия временного мирного соглашения Украины с Россией могут быть катастрофическими для Европы, считает дипломат. По его мнению, формула “плохой мир лучше хорошей войны” не может применяться к Украине сейчас.

— Владимир Зеленский в последнее время очень часто в своих видео обращениях говорит об этом, что ни в коем случае Украина не пойдет на какие-то компромиссы, не пойдет на то, чтобы остановить войну и пожертвовать своими территориями, своими людьми. Как Вы считаете, почему этого не осознают некоторые представители некоторых европейских стран?

— Есть определенный дискомфорт среди европейских политиков, потому что политика санкций, конечно, приносит какое-то увеличение потребительских цен внутри этих стран. Это небольшой камешек в “экономической обуви” этих стран, который способствует тому, чтобы искать выходы из ситуации, которая сложилась. К сожалению, это напоминает 1938 год, когда Франция и Англия фактически хотели договориться с нацистской Германией за счет Чехословакии, то есть отдать Судетскую область Третьему рейху и таким образом избежать большой войны в Европе, мол Гитлер успокоится и все в порядке. Но как оказалось это было катастрофическое решение. Гитлер посчитал это фактически зеленым сигналом для дальнейшей агрессии в Европе и через год началась самая кровавая в истории человечества война, которая унесла 70 миллионов жизней. Поэтому такая политика имеет плохие перспективы. То, что кто-то хочет, как можно скорее завершить войну, это как бы нормально, и все мы это поддерживаем. Кто из нас не хотел бы, чтобы как можно скорее закончилась война? Но возникает вопрос: а как скоро не начнется новая война, если мы сейчас о чем-то договоримся? Что будет промежуточным вариантом, который даст возможность России еще набраться сил, взять еще глоток воздуха и двинуться дальше в свой военный поход на всю Европу? Поэтому в то время как 20% территории Украины временно оккупированы российской армией, конечно же, переговорная позиция России намного сильнее, чем у Киева. Исходные позиции были озвучены Банковой и Министерством иностранных дел. Это возврат к ситуации 24 февраля этого года, то есть российская армия должна выйти с территории Украины, которую оккупировала, а дальше разговариваем относительно политического статуса Донбасса и Крыма, как временно оккупированных территорий.

Если начать переговоры сейчас, Россия будет торговаться за то, чтобы какие-то территории остались за ней. Ну это минимум дополнительно оккупированная часть Луганский и Донецкой области, чтобы какой-то коридорчик пробить и в сторону Крымского полуострова. Здесь же и относительно Крымского канала наверняка будет требование кремлевской стороны.

Так что, кто понимает в деталях, на чем настаивает Россия, тот разбирается в том, что последствия сейчас временного мирного соглашения с Россией могут быть катастрофические не только для Украины, а для всей Европы. Поэтому большая часть политиков не поддерживает эту идею. Есть меньшая часть, которая считает, что плохой мир лучше хорошей войны. Эта формула действует в дипломатии, но как раз не в случае Украины. Потому что плохой мир еще может привести к более плохой войне. Уже на сотни, а может и на миллионы людей погибшими.

Хорошо, что нас поддерживает Лондон, Вашингтон, большинство здравомыслящих политиков Европы. Но, а тех, кто пытается угодить Кремлю под прикрытием скорейшего заключения мирного договора, я думаю, нам удастся оттеснить с арены этой политической борьбы. Это борьба за мир во всей Европе, и Украина фактически здесь выступает гарантом безопасности стран Евросоюза. Кто это не понял, тот поймет это совсем скоро.

— Полномасштабное вторжение в Украину должно было очень ярко продемонстрировать миру, на что способна Россия, на что может пойти Кремль. И вот обращая внимание и зная о реальной ситуации, тем не менее, остаются страны, которые подыгрывают Кремлю. Это от страха или они недооценивают ситуацию?

— Наверное, все в комплексе. Мы много говорим о том, что президент Франции Макрон провел 100 часов телефонных разговоров с Путиным. Ну и что дала эта телефонная терапия? К сожалению, война началась и все разговоры умиротворения Макрона не сработали. Сейчас вопрос о том, чтобы говорить Путину, чтобы он убрался из Украины? Это отличная идея. Мы ее поддерживаем, если Париж на этом настаивает. Но если это только в том, чтобы промежуточно достичь какого-то мирного соглашения, на чем настаивает Москва, тогда это очень опасная позиция и мы официальному Парижу должны еще раз напомнить о 1938 годе. Мы должны ему напомнить и о тех войнах, которые были на Балканах и которые закончились кроваво, но с каким-то результатом. И о том, что удалось избежать возобновления конфликта на Балканах, потому что в военном плане были сделаны решительные действия. Мы понимаем позицию Франции. Она хочет быть посредником. Поэтому где-то заигрывает с Москвой. Но мы должны предупредить официальный Париж, если это заигрывание с Москвой только для того, чтобы получить статус посредника и политических очков в лице французского общества, тогда это не совсем хорошая позиция. Мы можем выступить против такого посредничества. Россия поддерживает, а мы не поддерживаем. Так что нужно тут учитывать массу факторов. То, что Франция хочет переговорного процесса и хочет договариваться – это обычные вещи, которые сопровождают конфликт. Кроме того, мы должны понимать, что проходят какие-то и тайные переговоры на уровне каких-то делегаций. И это тоже нормально. Это не значит, что от общества что-то прячут. Просто некоторые вещи нужно проговаривать без того, чтобы в это вмешивались медиа, различные политические партии, чтобы не было политических спекуляций. Такой трек всегда был во время военных конфликтов. Так что не исключаю, что он может быть и сейчас. Если есть – ничего страшного в этом нет. Если нет – ну такое дело. Сейчас информационное общество и все сделать тих очень и очень сложно.

— Есть проблемы с поставками вооружения от Германии. Хотя Германия, с другой стороны, полностью нас поддерживает. Получится ли Украине все-таки еще больше переубедить абсолютно всех, чтобы не было никаких компромиссов?

— Для того и существует дипломатия самого высокого уровня. Хорошо, что наш президент активно общается с лидерами. Потому что МИД — это промежуточное звено, а когда договариваются Макрон и Зеленский, это совершенно другой уровень договоренностей. Это очень важно. Так что наш президент и выступает перед парламентами западных стран, доносит с первых рук информацию. Очень важно, что многие политические лидеры сюда приезжают и кроме переговоров они едут и смотрят Бородянку, Гостомель, Бучу, Ирпень. Все это недалеко от Киева и все понимают, насколько опасна вообще эта война и насколько опасно возможное развитие конфликта, если он войдет в стадию какого-то пике. Поэтому, с одной стороны, все мы хорошо понимаем, широкомасштабную войну нужно закончить как можно быстрее. Но закончить его нужно так, чтобы мы поставили точку, а не троеточие или запятую с тем, чтобы новый конфликт не разразился через полгода, год и полтора. Поэтому договоренности должны быть железными. Договоренности должны быть в соответствии с нормами и принципами международного права. А если Украина пожертвует своими территориями, произойдет крушение системы существующих отношений, которые начались с 2014 года, когда западные страны, члены Совета безопасности очень легко, как бы несерьезно отнеслись к российской оккупации Крыма. Вот сейчас мы имеем более тяжелые последствия. Поэтому наш президент говорит, что нужно подойти к этой проблеме фундаментально политически и в военном смысле. Россия пока считает, что она военным способом может победить Украину. Мы считаем, что мы не сдадимся, нам некуда отступать. Поэтому будем бороться и мы бы уже имели намного больше военных успехов, если бы тяжелое вооружение попало на передовую в начале войны. Сейчас это вооружение начало наконец-то поступать, и мы надеемся, что сможем остановить российскую армию не только где-то на рубежах Донбасса, а вернуть на позиции 24 февраля этого года.

Читайте также:

Тактические победы ВСУ дают надежду на ближайшее освобождение Херсонщины, – Хлань

Маломуж: В РФ поставили задачу создать три котла, но сейчас таких перспектив нет

Оперативная ситуация на Донбассе — Северодонецк, Славянск