Полозов: Паранойя — обратная сторона абсолютной власти Путина

Кремль использует тактику тайных убийств, и никто не может чувствовать себя в безопасности. Об этом в эфире проекта “FREEДОМ” заявил российский адвокат и правозащитник Николай Полозов. “Эскадроны смерти”, по мнению Полозова, действуют и за рубежом. Абсолютная власть имеет обратную сторону — страх ее потерять, убежден российский правозащитник.

— Как Вы видите сейчас ситуацию со свободой высказываний в стране, и как она изменилась с начала полномасштабного вторжения России в Украину?

— Ситуация изменилась очень разительно и кардинально. Фактически Кремль ввел военную цензуру в стране и взял курс на построение ГУЛАГа. То есть все несогласные с линией Кремля и те, кто в недостаточной степени проявляет верноподданнические чувства, уезжают по возможности либо оказываются за решеткой. И количество репрессий с каждым днем только усиливается, количество безумных приговоров и новых безумных законов с каждым днем увеличивается.

— Как Вы лично воспринимаете то, что те люди, которые всегда были в оппозиции особенно представители культурной прослойки, вдруг переходят на сторону путинской партии “Единая Россия“?

— В российском обществе происходит достаточно жесткая поляризации. То есть нужно быть либо в “Рейхе“, либо за его пределами. Что касается бомонда, тот же Шнур никогда не был оппозиционным. Он всегда был обласкан властью. И в данном случае те, кто раньше занимал позицию полутонов по принципу “и нашим, и вашим“, сейчас вынуждены делать свой выбор. Уже нельзя промолчать, нужно говорить: либо ты за Кремль, либо против.

— А блогеры, которые в жесткой форме высказываются и при этом остаются в России, скрываются или здесь есть какой-то подвох?

— Здесь может быть два варианта. Первый: они действительно на агентурной службе находятся и выполняют задачи по какой-то мягкой пропаганде. Второй: до них еще не добрались, не успели. Потому что репрессии репрессиями, но возможности карательного аппарата тоже ограничены. Но это дело ближайшего времени, по всей видимости.

— Недовольство так называемой спецоперацией внутри российских армии растет с каждым днем все больше и больше, Вы согласны с этим?

— Это очевидно. Армия подразумевает в ходе боевых действий все-таки осуществлять какие-то военные достижения, победы. А когда армия терпит поражение, большие потери, то внутри неизбежно происходит разложение армии. И здесь мы видим, что контрактники попытались реализовать свое право на расторжение контракта. За это нет никакой ответственности. Россия формально ни с кем не воюет, как это следует из российского законодательства. Но в условиях кадрового дефицита и для острастки остальных руководство превышает должностные полномочия, а может быть, даже совершает должностные преступления, незаконно их удерживая.

— Как же так получается, ведь по факту Россия не воюет, и заставить мобилизовать никто никого не может юридически?

— Получается, что в условиях российского фашистского государства происходит серьезная деформация правового поля через политическую волю Кремля. Я так полагаю, что в Луганске будут формировать из этих отказников штрафбаты и все равно кидать их в пекло. Поскольку российская армия столкнулась с серьезной нехваткой живой силы.

— Насколько в безопасности сейчас находятся те люди, которые выехали и продолжают вести оппозиционную деятельность в Европе и в Украине?

— Давайте смотреть правде в глаза: безопасности нет. Мы прекрасно знаем, что Кремль использует тактику тайных убийств: знаем о попытке убийства Скрипаля, о ряде заказных убийств в Европе, а также других странах мира. И эскадроны смерти, которые Кремль направляет для устранения политических конкурентов и неугодных, никуда не делись. Поэтому, конечно же, эти люди все равно так или иначе не в безопасности пока существует путинский режим в его текущей конфигурации.

— Тенденция, когда люди у власти начинают случайным образом умирать, будет усиливаться?

— Конечно. Это паранойя, которая неизбежно сопутствует абсолютной власти Путина. Абсолютная власть имеет обратную сторону — страх ее потерять. И, конечно же, он боится заговорщиков, ко всем относится с подозрением. Как я уже сказал, Путин — любитель практики тайных убийств, в том числе, посредством отравлений. Поэтому, я думаю, что странные смерти в его окружении будут продолжаться.

— Приведет ли это к глобальной ссоре кремлевских башен?

— Здесь вопрос, чего будет больше — ненависти к Путину или страха перед ним. Я напомню, к Сталину боялись зайти долгое время после его смерти. И в этом смысле мы не знаем до конца, как относится к Путину его окружение. Может быть, там у каждого приставлен к виску пистолет ФСБшника. То, что происходит за кулисами — неизвестно. Но таким образом он утверждается, демонстрирует свою власть и заставляет сосредотачиваться вокруг себя.

— Все больше штрафов и уголовных дел “приглушат“ либо наоборот разозлят россиян?

— Все-таки антивоенные настроения транслирует незначительная часть общества. Может быть, более активная, но менее массовая. Подавляющее большинство пассивно, но все-таки поддерживает власть. Во многом это происходит из-за страха. Поэтому пока, по моим наблюдениям, репрессивные меры власти достаточно успешно погашают любой протест, который может возникнуть на территории России.

— Существует ли понимание в Москве, что всех не пересажают?

— Здесь важно понимать, что все-таки в России достаточно сильное сословное или кастовое разделение по феодальному признаку. То есть человек, который принадлежит хоть к какой-то власти, однозначно себя чувствует властителем мира. Если человек не является маленьким начальником, сотрудником полиции или кем-то еще, то он абсолютно бескровное существо. И здесь ярко проявляется черта русского человека: “Авось меня не зацепит. Вот к соседу придут, а меня не тронут“. И в этом смысле атомизация российского населения играет на руку властям, которые карательным аппаратом разобщают людей и поодиночке репрессируют.

Читайте также: Кремль может превратить Стамбульские договоренности в “Минские” — Фесенко

Напомним, руководитель Центра военно-правовых исследований Александр Мусиенко в интервью в рамках марафона FREEДОМ на телеканале UA пояснил, почему российские военные так боятся HIMARS.

“Мы будем сражаться до последнего солдата — не нашего, а вражеского”: Зеленский обратился к народу в День государственности

Россия готова начать войну с НАТО, но Альянс не хочет в нее вступать. А объявление войны Украине и вероятность всеобщей мобилизации в РФ — лишь информационно-психологическая операция. Путин к тому же начал прокачивать свою дочь как будущего преемника. А сами россияне начинают прозревать и поддержка войны в стране сокращается, но одновременно закручиваются и репрессивные гайки. Об этом рассказал политтехнолог Борис Тизенгаузен.