Чем отличается украинская “Ольха” от американского HIMARS? Эксперт объяснил возможности оружия ВСУ

Украинские “Ольха”, “Богдана”, “Нептун” — может ли страна самостоятельно закрыть свои потребности в вооружении? И каким должно быть оружие для того, чтобы победить в войне против России? Об этом в интервью в рамках марафона “FreeДОМ” на телеканале UA рассказал полковник запаса Вооруженных сил Украины, военный эксперт Сергей Грабский.

— Что касается украинских реактивных систем залпового огня (РСЗО) “Верба”, то у ВСУ были лишь опытные образцы, серийный выпуск этих РСЗО налажен не был. А вот украинская РСЗО “Ольха” — это достаточно любопытная вещь. Для нее у нас было произведено достаточное количество боеприпасов.

— Да, “Ольха” показала себя. Относительно боеприпасов к ней оценка “достаточно” — это очень громко. Было произведено 50 ракет — а это все-таки не то, что надо. Это буквально на два залпа. И мы эти ракеты расстреляли.

Но они показали свою перспективность и целесообразность именно в наших условиях. Потому что эти ракеты работают полностью на отечественных компонентах.

Самое главное — мы имеем опыт и традиции создания такого вида оружия, и мы не должны упускать возможность создания нашей производственно-технической и научной базы и усовершенствования таких видов вооружения.

И тогда мы будем менее зависеть от поставок вооружения и боевой техники из других стран с ограниченной дальностью действия.

— Можно ли сказать, что “Ольха” — это некий промежуточный этап между “Смерчем” и “Хаймарсом” (HIMARS — американская реактивная система залпового огня на колесном шасси, — ред.)?

— Нет. Это немного другое. “Ольха” — это некий заменитель оперативно-тактических ракет. Это невозможно сравнивать. Это немного разные вещи.

“Ольха” — это все-таки глубокая модернизация того же советского вооружения, и она имеет те же “детские болезни”, какие имеет советское вооружение. Она создавалась по другой философии. Точно так же как “Стугна” (противотанковый ракетный комплекс разработки Государственного Киевского конструкторского бюро “Луч”, — ред.), “Ольха” — это все-таки оружие второго поколения. А “Джавелины” (американский переносной противотанковый комплекс, — ред.) и “Нлоу” (NLAW — шведско-британская переносная противотанковая управляемая ракета, — ред.) — это все-таки противотанковое оружие третьего поколения с совсем другими показателями.

Поэтому для нас, с точки зрения эффективности, экономичности, целесообразности и необходимости, — “Ольха” — это самостоятельный вид оружия, который позволяет нам решать вопросы достаточно интересного спектра.

Вот “Хаймарс” — это многоцелевая пусковая установка. А “Ольха” — это все-таки один из видов боеприпасов, которые запускаются с определенного типа автомобиля, и она имеет те же самые болезни, которые имеет тот же самый “Смерч” (советская и российская реактивная система залпового огня, — ред.). Но самая большая болезнь — это скорость перезарядки. “Смерч” может дать один залп в час. Вот и все. Но он нам нужен, потому что у нас хотя бы есть в наличии такие пусковые установки.

— Что вы скажете об украинской самоходной гаубице “Богдана”? В Советском Союзе подобных систем не было вроде бы.

— Безусловно, не было. Но это как раз оружие, которое, в принципе, является уже оружием. Кстати, и украинский танк “Ятаган”. Мы о нем почему-то забываем. А это оружие, которое соответствует стандартам НАТО.

— Мы можем сами закрыть свои потребности этим оружием?

— Да, мы сами для себя можем закрывать. Что для нас на сегодня является лимитирующим фактором на фронте? Это количество стволов. Потому количества боеприпасов калибра 155 мм, которые нам передают сейчас союзники, достаточно, чтобы обеспечить потребности всех имеющихся стволов плюс запас.

Ресурс одного ствола — 1,5 тыс. выстрелов. Все. После этого этот ствол надо менять. И для нас эти стволы и установки играют очень важную роль.

Поэтому одно из малоозвучиваемых, но очень верных решений “Рамштайна” — это решение о создании базы обеспечения и обслуживания. Потому что мы сейчас имеем очень широкий спектр видов вооружения, которое — да, стреляет одним видом боеприпасов, но при этом французский болтик не всегда подходит к английской машине. И американская гайка не всегда вкручивается в шведскую гаубицу.

Но создание завода по производству боеприпасов достаточно сложная, затратная, хлопотная и, мягко говоря, опасная в наших условиях вещь.

А создание именно украинского натовского стандарта вооружения — это было бы очень перспективно. А нам понадобятся десятки и десятки таких видов вооружения, потому что Россия завтра не умрет, никуда она не денется, и мы вынуждены будем с ней бороться.

— Украинская противокорабельная ракета “Нептун”, благодаря которой мы уничтожили флагман Черноморского флота РФ — крейсер “Москва”. Что о ней скажете?

— Философия аналогичная той, что мы обсуждали относительно “Ольхи”. А именно, что мы переходим на вооружение стандартов НАТО, поэтому  отказываться от “Нептуна”, от “Ольхи”, от других перспективных разработок было бы преступлением для нас.

Но мы должны понимать, что эти разработки для нас как промежуточный этап по внедрению новейших систем вооружения и боевой техники следующего поколения. А если мы будем рассматривать вариант создания неких более перспективных систем? Кстати, здесь я хотел бы обратить внимание на то, что “Байрактар” (Bayraktar, турецкий ударный беспилотник, — ред.) — это уже устаревшая система.

И здесь мы имеем просто уникальный шанс поучаствовать в этом деле, имея определенные преференции, работая с турками по созданию Akıncı (“Акынджы”)  и других перспективных видов беспилотников.

— А как себя показали беспилотники в этой войне?

— Они на сегодняшний день необходимы, потому что у противника даже этого нет. Противник даже этого не имеет.

Но беспилотники-смертники или дроны-камикадзе создавались еще лет 15 назад в Израиле. И то, что сейчас Иран пытается впарить России, — это реплики тех же самых израильских моделей, которые сняты с вооружения уже 10 лет тому назад. Они никоим образом не меняют ситуацию на фронте.

Наши с гордостью заявляют о том, что мы сбили там очередное количество беспилотных летательных аппаратов российской армии. На мой вопрос, чем вы их сбивали, отвечают: “Стингером” сбивали” (американский переносной зенитно-ракетный комплекс Stinger, — ред). И тогда я задаю вопрос: “Простите, а каково соотношение эффективности и целесообразности сбития “Стингером” такого беспилотника?”

Представьте себе, что противник выпускает против нас тучу таких дешевых беспилотников, а мы расстреливаем “Стингеры”, потом по нам наносится удар. Чем мы будем прикрываться? Никто не знает.

Например, сегодня мы понимаем, что противник не имеет никаких шансов противостоять ударам “Хаймарсов”. У них даже теоретически не существует такого вооружения, которое может противостоять “Хаймарсам”. И здесь, как бы это смешно ни звучало, использование оперативно-тактических ракет для противника было бы победой, вернее джекпотом, потому что они знают, как с ними бороться. То есть на сегодняшнем этапе я бы не сильно переживал, что американцы пока воздерживаются от передачи нам таких дальнобойных ракет.

То есть даже здесь, если мы говорим о производстве беспилотников в Украине, то почему бы не рассмотреть вопрос о создании тучи беспилотников короткого периода жизни, которые будут способствовать массовому нанесению ударов. Об этой концепции у нас мало говорят, рассматривая их больше в традиционной сфере разведки, удара и так далее. Здесь есть в чем развиваться, и прекрасно, что, начиная с 2014 года, мы пошли именно по этому пути, создавая что-то свое. Пусть не всегда получается, потому что все-таки это затратно. И это требует других и денег, и ресурсов, и наукоемких производств. Тем не менее мы наращиваем такую базу. И в той же соседней с нами Румынии или Венгрии даже таких видов вооружения нет.

— Винтовки против беспилотников — это наша разработка?

— Абсолютно. И здесь мы опять же входим в кооперацию с нашими балтийскими друзьями, которые используют, в том числе, израильские технологии. Наша задача — правильно интегрироваться в этом мире вооружения и боевой техники, и занять там свою определенную нишу.

Читайте также:

Мы создали мем из слова HIMARS – Жданов о роли западных установок на фронте

Дикинсон: Великобритания будет поддерживать Украину вне зависимости от того, кто станет новым премьером

Российские военные заблаговременно готовились к вооруженной провокации на Запорожской атомной станции — солдат переодели в костюмы химзащиты, а представителей “Росатома” вывели с территории станции. Об этом сообщила независимый эксперт по ядерной безопасности Ольга Кошарная в эфире марафона “FreeДОМ” на телеканале UА.