В НАТО поняли, что нужно готовиться к реальной европейской войне – эксперт по внешней политике

Российская агрессия подтолкнула НАТО к большим изменениям внутри самого альянса. Война против Украины показало членам содружества необходимость к возврату планов, стоявших перед ними в период Холодной войны. Какие страны, по мнению НАТО, представляют миру реальную угрозу, тонкой политической игре альянса и взаимоотношениях стран-участниц внутри блока рассказал эксперт совета внешней политики “Украинская призма” Александр Краев в эфире марафона “FreeДОМ” на телеканале UA.      

– Александр, давайте сосредоточимся на решении НАТО о расширении группы быстрого реагирования. Вам не кажется, если бы не полномасштабная агрессия РФ, масштабных изменений в численности бы не произошло? НАТО наконец-то увидело реальную опасность в Российской Федерации?

– Действительно, этого бы не произошло, и действительно, полномасштабное вторжение Российской Федерации сыграло самую главную роль по одной простой причине – НАТО готовило свои оперативные войска, те самые четыре боевые группы, которые вмешались на Восточном фланге, оно готовило их к малой войне очень малой протяженности, фактически, к гибкой обороне на небольших участках, к небольшим точечными наступательным операциям, фактически, это были действительно силы оперативного реагирования в лучшем из виде, небольшие соединения,  высокомеханизированные, нацеленные на воздушное превосходство и на небольшие наземные операции. Однако Россия показала, что она до сих пор действует в парадигме даже не 20, а почти 19 века: это масштабные фронтальные бои, многомиллионные армии, гигантское количество тяжелой техники, абсолютное пренебрежение многотысячными потерями, которые демонстрирует российское командование. НАТО, фактически, поняло, что ему нужно возвращаться к тем планам, которые у него были еще в 60-70-х, то есть, к подготовке к реальной фронтальной европейской войне, которую Российская Федерация может развязать в любой момент. Поэтому, да, действительно, Россия дала НАТО новый вызов, и НАТО достаточно адаптивно и оперативное стало на него реагировать.

– Будет ли Пекин назван стратегической проблемой для Североатлантического альянса?

– Он будет назван! Уже сейчас идут разговоры о том, как сбалансировать Китай и Россию в новой концепции, потому что, по сути, этот баланс мы видим у всех ключевых стран НАТО. Даже если мы берем военную доктрину США, ключевая угроза все-таки Китай, на втором месте стоит Россия как непредсказуемая сила с ядерным оружием. Если мы берем стратегическую доктрину Соединенного королевства Великобритании и Северной Ирландии, ключевая угроза безопасности, по их мнению, – это Россия, на втором месте, как главный спонсор действий России и действий других таких режимов, уже идет Китай. То есть вот эта дихотомия между Пекином и Москвой присутствовала и до этого в доктринах разных стран НАТО, просто сейчас НАТО будет пересматривать свое отношение как к Москве, так и к Пекину. То есть, по сути, чего нам следует ожидать? Москва станет угрозой номер один, когда речь идет о прямой военной опасности. Пекин, соответственно, останется угрозой номер один, когда речь идет о влиянии на разные регионы мира, когда речь идет об экономическом противостоянии, когда речь идет об идеологическом противостоянии, потому что Пекин очень много вкладывает сейчас конкретно в продвижение китайской модели управления, как они это называют, современного вида авторитарного коммунизма.

– Вам не кажется, что мир постепенно начинает распадаться на несколько лагерей и это разделение может привести к глобальному противостоянию уже не просто экономическому, финансовому, но к чему-то большему?

–  Все международные системы распределяются по так называемому индексу стабильности. Самой неустойчивой считается Вестфальская система отношений, более устойчивая система с множеством центров сил. И есть биполярная система, фактически, то, в каких условиях жил мир почти весь двадцатый век, особенно, после Второй Мировой войны, когда образовалась система Холодной войны, так называемая, когда был Вашингтон и Москва. Эта система, по признанию многих специалистов, является самой стабильной и наименее склонной к глобальному открытому конфликту. Почему? Потому что, если существует только два полюса силы, соответственно, вокруг них вращаются все остальные государства, все остальные меньшие полюса силы, соответственно, в их условных руках сосредоточена максимальная уничтожающая сила. В наше время это ядерное, термоядерное и водородное оружие. Соответственно, обе стороны, оба полюса силы понимают, что их противостояние, в принципе, не то, что разрушит систему этого баланса, оно, в принципе, уничтожит этот мир, эту систему баланса. Потому обе стороны, скорее, склонны к противостоянию холодной войны, то есть, к политическим, экономическим мерам, к тайным операциям, к созданию малых конфликтов малой текучести на не своей территории. То есть отсутствие прямого противостояния двух центров силы – это то, что характеризует эту систему. И во многом, да, мы видим зарождение нового биполярного порядка, мы видим, что для Китая и России холодная война не заканчивалась, она просто приобретала другие формы, но мы также видим, что Вашингтон готов вернуться к такому противостоянию, и НАТО, в целом, готово поддержать Вашингтон в этом. И поэтому, как мне кажется, да, мы вступаем в новую систему международного противостояния, да, мы вступаем в новую эпоху холодной войны, но спровоцирует ли это глобальные конфликты? –  я в этом сомневаюсь.

–  Зачем делаются вбросы, координаты показываются, которые в Google можно найти без проблем? 

–  У России нет аргументов, кроме угроз, понимаете, как бы это странно ни звучало. Россия на дипломатической арене с угрожающего серьезного мафиози, как когда-то называла Западная пресса Путина, скатилась до уровня пьяного гопника. Единственное, что она может противопоставить всему, что делает, продуцирует Запад – это просто глупые прямолинейные угрозы, которые она даже не может подтвердить, она может просто на словах угрожать. И при этом, получая достойный отпор, даже просто на словах, она отступает. Давайте вспомним хотя бы ситуацию с Финляндией и Швецией. Как только было объявлено о том, что эти страны будут выступать в НАТО, Россия тоже стала и скидывать координаты места принятия решений, и угрожать невероятными военными и политическими последствиями, и всем, чем угодно. Но как только Соединенные Штаты Америки и Великобритания заявили о том, что они дают Финляндии и Швеции транзитные гарантии, то есть это аналог гарантий НАТО, но на период вступления в Альянс, через два дня выходит Песков и заявляет, что у России никогда не было претензий ни к Финляндии, ни к Швеции, это всё большая ошибка, Запад, как всегда, нас не понял и, как всегда, развивает свою истерию. Мне кажется, это и есть тот страх, который живет внутри россиян, — они боятся потерять свое мнимое величие, и от этого они всё более инфантильно, всё более параноидально продолжают всем угрожать.

–  Вам не кажется, что главная загвоздка в том числе в аспекте Финляндии и Швеции, и наверное, это влияет на рост численности войск НАТО – это проблема США, кризис лидерства гегемона?

–  Во многом да. Я помню, с чем приходил Байден на пост президента, про что он говорил во время предвыборной кампании, про что он говорил первые месяцы. Он говорил, что во времена Трампа наше лидерство было подорвано, что теперь США возвращаются. Потому что, действительно, в глазах Трампа многосторонняя дипломатия, многосторонние форматы, такие как НАТО, это было что-то ненужное для США, что только обременяло дополнительными расходами, рисками и тратами. А Байден говорил, что Америка должна вернуться к тому, с чем она вышла из Холодной войны, то есть к лидерству в демократическом мире, к лидерству своими большими вкладами и своей большой ответственности. Тот, кто имеет большую силу, должен нести большую ответственность – это американская максима, которая очень четко прослеживается в политике Байдена. И по сути, вся политика в контексте НАТО в первые годы его президентства была нацелена на возвращение этого лидерства. Этим, как мы видим, пытается воспользоваться Эрдоган. Пока США пытаются вернуть свое лидерство, Турция использует свое уникальное положение. Потому что нужно понимать, Турция действительно в НАТО находится на уникальном положении. Турция – такой официальный хулиган НАТО. 

Когда у нас был конфликт в Нагорном Карабахе, и НАТО, очевидно, хотело помочь Азербайджану, но не могла это сделать открыто, чтобы не вызвать реакцию России, кто это сделал? Это сделала Турция. Фактически, карт-бланш Турции на это дали США и Канада, хотя, официальные заявления НАТО осуждали вмешательство в конфликт. Именно США предоставили Турции новые лизинговые контракты по оборудованию, финансирование и всяческую помощь в постройке того же завода Байратех. Когда был конфликт в Сирии и нужно было остановить Башара Асада и его растущее влияние за счет России, кто провел военную операцию, кому на это дали карт-бланш? Опять-таки, Турция и она заявила, что это не в формате НАТО, а их личная инициатива, чем вывела из-под удара Североатлантический альянс как таковой. Поэтому Эрдоган понимает, насколько Турция в ее положении нужна альянсу, понимает, насколько вот этот ее статус дает ей привилегии, и потому хочет выторговать еще больше за счет того, что и по поводу Финляндии, и по поводу Швеции начинают спорить конкретно с Байденом.

– Мы сейчас назвали несколько проблем Российской Федерации: лидер, гегемон всего мира, он в кризисе находится глубочайшем. Исходя из нынешней ситуации в стратегической концепции оборонной, должно быть тогда… Вот, что должно быть, исходя из нынешней ситуации в оборонной стратегической концепции, и чего, по идее, быть не должно, чтобы этот документ не превратился в меморандум, что не обязывает ни к чему?

– Во-первых, там должно быть больше жесткой безопасности. По сути, вторжение Российской Федерации показало, что, да, очень важны идеологические вопросы, политические, но ничто не заменит присутствие полторы тысячи танков и ста тысяч человек на границе. НАТО должно вернуться к тому, каким оно было с 50-60 и 70-х, то, о чём мы говорили: НАТО готовится к фронтальной войне в Европе – это первое. Второе – НАТО должно научиться действовать регионально, то есть когда нам нужно 30 голосов всех членов НАТО для решения региональных вопросов, эти вопросы будут решаться очень долго, потому НАТО, очевидно, будет делать больший упор на малые союзы, например, как они сейчас поддержали союз Варшавы, Лондона и Киева, как поддержали союз, который образовался против Китая. То есть НАТО будет ориентироваться на малые объединения, которые будут поддерживать весь альянс.

Читайте также:

Шахматный анализ войны и мира. Интервью с Гарри Каспаровым

После войны Украина вернется к вопросу о получении членства в НАТО – нардеп

Цены на газ и нефть растут и мир решает, что с этим делать – Ижак