Альтернативный парламент и силовая борьба с путинским режимом: итоги первого съезда депутатов РФ в Польше подводим с организаторами и экспертами

5-7 ноября в польском селе Яблонна в Мазовецком воеводстве к северо-востоку от Варшавы проходил I съезд народных депутатов РФ 1990-2000 годов — как приехавших из России, как и живущих в изгнании. Их объединяет то, что они не запятнали себя сотрудничеством с путинской диктатурой, соучастием в преступлениях.

На данном этапе бывшие народные депутаты намерены создать временный орган власти, который будет наделен легитимностью и сможет принимать альтернативные законопроекты. Их дальнесрочная цель — построить честное и свободное государство, без диктатора. По крайней мере, так говорится на сайте съезда, на котором уже опубликовано несколько проектов рабочих документов — их вынесли на голосование участников события. Среди них — проект Учредительной Декларации Международного Антиавторитарного Союза.

“Мы признаем войну, развязанную путинским правительством России против Украины, империалистической, и будем оказывать все формы содействия Украине с целью восстановления ее территориальной целостности, наказания виновных как военных преступников и организации послевоенного восстановления страны. Мы считаем действующий кремлевский режим одним из основных спонсоров авторитаризма и империализма на постсоветском пространстве и во всем мире, и будем бороться с целью его скорейшего низвержения”, — говорится в документе.

Организатором съезда выступил депутат Государственной думы России 5-го и 6-го созывов Илья Пономарев. Он заявил, что нынешний состав российского парламента, как и предыдущий, выбранный в 2016 году — не является легитимным. Ведь с 2014 года Россия фактически воюет с Украиной, а в состоянии войны проводить выборы запрещает российское законодательство. А также потому, что в избирательном процессе принимали участие украинские граждане на временно неподконтрольных Украине территориях, после процесса их паспортизации в РФ.

Поэтому участники съезда планируют создать альтернативный парламент, к которому в будущем также смогут обращаться представители других государств, в том числе Украины. Возможно, этот орган будет вести переговоры о будущем РФ, уточнил Илья Пономарев.

Детали о делегатах, дискуссиях и решениях в эфире телеканала FREEДОМ сообщила журналистка Наталья Малышко с места событий.

“Съезд российской оппозиции проходит в пригороде Варшавы. Это знаковое место: в 1989 году здесь, во дворце Польской академии наук, был проведен так называемый круглый стол. Переговоры тогдашней польской власти и оппозиции стали началом демонтажа тоталитарной системы и вернули Польше демократию. Российские оппозиционеры проводят эти исторические параллели и также намерены составить план по свержению тоталитарного путинского режима. Планируется принять ряд документов и решений. Одно из них — создание альтернативного парламента, который, по задумке инициаторов, должен взять власть в свои руки и в переходном периоде постпутинской России продолжить работу”, — рассказала Наталья Малышко.

Соорганизатор съезда Елена Лукьянова, российский юрист и политический деятель, пояснила, кто может возглавить инициативу и как этот орган будет работать.

“Мы все время хотим увидеть абсолютного лидера — почему он не может быть коллегиальным? Кто сюда войдет? Все те люди, которые имеют легитимность за последние 30 лет российской истории — те, которые были избраны в какой-либо представительный орган на территории РФ и у которых был представительский мандат. Что должен сделать этот орган? он должен в случае, когда внезапно наступит смена власти, быть готовым к тому, что пакет первоочередных решений будет готов, вплоть до поправок к Конституции и до закона о выборах”, — проинформировала Лукьянова.

Делегаты съезда призвали других оппозиционеров присоединиться к их деятельности, чтобы вместе побороть путинский режим. Идея объединить усилия и свергнуть режим была озвучена еще Форумом свободной России (независимая конференция российских оппозиционеров, созданная в 2016 году, в частности Гарри Каспаровым; проходит в Вильнюсе, Литва, дважды в год, — ред.). Однако теперь на Съезде народных депутатов в Польше речь не только об идеях, но и о методах.

По итогам съезда приняли акт национального сопротивления, в котором говорится о невозможности мирной смены власти в нынешней России и, как следствие, необходимости силового сопротивления. Как это будет происходить, кто будет этим руководить и когда же это все начнется — прокомментировал Илья Пономарев.

“Что касается тех решений, которые принимает съезд, то я еще раз подчеркну, что съезд это законодательный орган. Поэтому мы принимаем этот акт о национальном сопротивлении для того, чтобы сказать, что мы считаем правильным или неправильным, потому что, в том числе в российской оппозиции, есть большая дискуссия относительно того, насколько допустимы силовые методы. Но здесь в общем собрались люди, которые понимают, что мы находимся на войне. А на войне, стреляют, убивают и надо оказывать сопротивление — на территории России тоже постоянно происходят партизанские действия. И на территорию Украины приезжают россияне для того, чтобы воевать в составе ВСУ против путинской агрессии. Количество таких людей непрерывно возрастает — сейчас в Украине воюют около 4000 россиян”, — сказал Пономарев.

Итоговым документом съезда стала декларация — с ее рабочей версией ознакомилась Наталья Малышко. По ее словам, главный месседж документа в том, что российская оппозиция против всего плохого и за все хорошее: против Путина, террора, войны и за свободу, народ, демократию, мир в Украине, деоккупацию украинских территорий и выплату репараций.

Насколько собравшиеся в Польше депутаты являются легитимными для граждан РФ? Как формируются альтернативные парламент и правительство? Смогут ли их альтернативные законопроекты иметь воздействие на процессы внутри России? Эти темы в эфире телеканала FREEДОМ проанализировали:

• Илья Пономарев;
• бывший секретарь Союза журналистов России Игорь Яковенко;
• бывший депутат Госдумы РФ и участник съезда Геннадий Гудков;
• представитель оргкомитета съезда народных депутатов РФ Алексей Барановский.

Илья Пономарев: Выбирать новый парламент должны люди из России, а не уехавшие “за длинной колбасой”

— Мы сравниваем нашу легитимность с нулевой, если не отрицательной легитимностью тех, кто находится сейчас у власти в России. Потому что там узурпаторы — это признано, что они захватили власть.

И в этой ситуации определенная легитимность есть у любой силы, за которую проголосовали несколько миллионов человек на выборах, которые признавались законными, честными, справедливыми.

Кроме того, есть еще чисто юридический аргумент: РФ в феврале 2014 года де-факто начала войну против Украины, которую никогда не признавала. Тем не менее, боевые действия должны были повлечь за собой введение чрезвычайного положения на территории РФ. Соответственно российским законам, при введении чрезвычайного положения полномочия депутатов не прекращаются.

Поэтому у значительной части людей, которые собрались в Яблонне, есть действующие полномочия с точки зрения самой российской законодательной системы. 

Я обеими руками за то, чтобы подобные выборы провести (дать возможность россиянам поддержать народных депутатов, посетивших съезд в Польше, — ред.). Но сейчас мы не представляем, как это технически можно организовать. Очевидно, что в подобных выборах примет участие, прежде всего, российская эмиграция.

А российская эмиграция — моя личная позиция — не имеет морального права участвовать в политической жизни. Это люди, которые уже уехали, отказались от борьбы. Например, собравшиеся здесь люди уехали от конкретных политических преследований, от конкретных уголовных дел, от конкретных проблем. Но большая часть людей уехала просто за хорошей жизнью, грубо говоря, “за длинной колбасой”. И если именно они будут избирать новый русский парламент, то изберут таких же — это будет несправедливо.

Надо, чтобы люди из самой России имели право голосовать. Но российские власти будут этому всячески противодействовать. И мы думаем о том, каким образом обеспечить такие выборы. Но пока, честно скажу, у нас нет чисто технического ответа на этот вопрос. 

Съезд — законодательный орган, который принимает так называемый акт о национальном сопротивлении, очерчивающий рамки того, что мы считаем легитимными способами борьбы. Насколько допустима силовая борьба — это плод горячей дискуссии… Но я уверен, что съезд примет правильное решение и выберет правильный баланс. Дальше будет задача организации всего этого.

Точнее, это уже существует — надо выводить на новый уровень. В состав исполнительного совета съезда делегаты предлагают войти представителям, например, Легиона “Свобода России” (подразделение ВСУ из российских военнопленных и добровольцев, перешедших на сторону Украины, — ред.) как боевой группы.

Я не думаю, что нам предстоит военный поход с танковой колонной, которая идет на Москву. Это будет, скорее, десантная операция. То есть сначала начнутся массовые выступления в самой России. А к ним подоспеют опытные бойцы, которые прошли закалку на фронтах и которые смогут этих восставших реально поддержать. 

Центр, который я координирую в Киеве, занимается партизанской борьбой внутри страны, а также вооруженными батальонами, которые борются на линии фронта. А большинство других политических групп либо надеются на верхушечный переворот в России, либо занимаются работой с эмиграцией — тем, что проще, безопаснее, комфортнее.

На съезде представлены не все “антипутинцы”, а большая часть ярких представителей, которые готовы драться за свои взгляды. И те, которых нет, скорее, их нет по техническим причинам, а не по идеологическим. Всего оргкомитет получил 94 заявки на участие, а в итоге в съезде принимает участие 51 [народный депутат] — у кого-то проблемы с безопасностью в России, у кого-то — с визами в Европу… Такие технические вещи будут потихонечку исправляться ко второму съезду.

Могу сказать, что я отношусь с огромным уважением к другим оппозиционерам, просто они занимаются другими видами деятельности. Есть люди, с которыми мы спорим о методах, но цель у нас одна. Мы готовы видеть на съезде и Михаила Ходорковского, и Гарри Каспарова, и Алексея Навального, точнее, его представителя Леонида Волкова.

Контакты [с другими государствами о признании альтернативного органа РФ как легитимного], безусловно, были, есть и будут. Сейчас позиция целого ряда государств заключается в том, что сначала нам нужно проголосовать за документы, чтобы это были уже не проекты — им нужно убедиться, что это мнение депутатов, а не только оргкомитета. И затем будем садиться и разговаривать о конкретике.

Думаю, сначала будут какие-то осторожные шаги. Мы можем наладить отношения с парламентами, например, Украины, Польши, Литвы и других стран Балтии, а затем — США. То есть наладить межпарламентский диалог с частичным признанием. А дальше могут быть совместные проекты, совместная работа, например, санкционная политика.

И я лично активно участвую в теме санкций, а когда это будет через официальную группу — съезд — взаимодействие пойдет гораздо более активно. В итоге это принесет, в частности, для Украины необходимые деньги на восстановление инфраструктуры, которые могут прийти от российских олигархов и тех самых замороженных государственных активов, которые находятся в разных странах. 

Игорь Яковенко: Примеры прихода к власти в эмиграции были, но нужна мощная поддержка на родине

— Между той же Светланой Тихановской и собравшимся в Польше — пропасть. У Тихановской все-таки есть легитимность: она реально победила на [президентских] выборах, и это признается большинством наблюдателей. Поэтому она, безусловно, воспринимается как легитимный президент, у которого просто украли власть. И в этом смысле Лукашенко — узурпатор.

Что касается людей, которые собираются в Польше: тут речь идет о таком странном явлении, как остаточная легитимность. Существует ли вообще в природе остаточная легитимность? Я — депутат Госдумы 1-го созыва. Воспринимаю ли я себя сегодня именно с категорией остаточной легитимности и в чем она заключается? Мои полномочия истекли еще в начале 1996 года. И что теперь я должен говорить, что я по-прежнему легитимный депутат?

На самом деле легитимность может возникнуть, но ее нужно завоевывать доверием населения. То есть тех людей, которые живут в России. И с этим, на мой взгляд, будут очень серьезные проблемы. Потому что россияне должны узнать о том, что существуют люди, которые претендуют на реальную власть в России.

Я, по крайней мере, пока не вижу дорожной карты на пути к этому достижению. А здесь очень важно, чтобы не было эффекта самозванства. Ведь Россия действительно вступает в период смуты, а атрибутом смуты является самозванство, когда возникали всевозможные цари, например, Лжедмитрий и прочие.

Очень легко сейчас разложить на атомы все то, что происходит [на съезде] и закидать насмешками этих людей [его участников], но я этим заниматься не буду — очень легко критиковать. Я к этому отношусь с интересом. Я был приглашен на этот съезд, но физически присутствовать там не могу по ряду причин, а демонстративно отнекиваться не буду. Если попросят что-то сказать дистанционно — выскажу сомнение, выскажу пожелание.

Главное сейчас, на мой взгляд — не объявлять себя альтернативной властью, а также ответить на два вопроса. Первый — чем мы сейчас можем помочь Украине? И второй — как мы видим послевоенное обустройство России?

Думаю, что после Путина не будет никакой единой России. Поэтому разговор может сводиться, в том числе, к тому, как обустроить отдельные части, которые образуются после распада РФ. Это та тема, в которой я готов принимать участие.

Далеко не все, кто плохо относятся к путинскому режиму и критикуют его, собрались сейчас в Польше. А мировое сообщество и Украина должны признать этих людей единственным альтернативным центром власти?

Я не думаю, что сейчас кто-то будет избран в Законодательное собрание переходного периода, и мировое сообщество признает его альтернативным. Надо просто делать то, чем можно помочь Украины конкретно — деньгами, каким-то давлением. На съезде есть люди, которые могут воздействовать на европейские элиты, чтобы больше оружия давали Украине, больше помогали украинским беженцам.

По поводу представителей российской оппозиции в составе ВСУ у меня есть масса вопросов. Потому что, прежде всего, гражданам России въезд на территорию Украины просто запрещен. Если мне скинуть, условно говоря лет 40, я, наверное, хотел бы воевать против путинского режима в составе украинской армии. Но такой возможности нет, и Украина правильно делает, что не пускает россиян.

Что касается создания вооруженного сопротивления на территории самой России: это утопическая идея по другим причинам. Это будет очень хороший подарок для ФСБ — они, наконец, получат огромное обоснование своего существования. При этом я тоже считаю, что мирные формы свержения путинского режима невозможны…

Никакого вакуума власти в РФ не будет. Существует огромное количество людей, которые после падения путинского режима мгновенно предложат свои кандидатуры. А с неизбежным возникновением смуты его может заполнить, в частности, военная хунта — условные Патрушев, Бортников, Ковальчук. Второй вариант — если хунта не удержит власть — губернаторы, которые уже сейчас создают свои местные армии. Путин же дал приказ создавать отряды самообороны. Тот же Кадыров, Пригожин…

Что касается прихода к власти в эмиграции: такие примеры в истории человечества были. Однако они всегда были связаны с тем, что на территории той страны, куда люди из эмиграции приходили к власти, существовала мощная боевая и идеологическая структура, которая готова была их поддержать. Так было с Лениным, которого после возвращения из эмиграции ждали большевики. Или с Рухоллой Хомейни, который в 1979 году вернулся из эмиграции, и его ждали многочисленные последователи, которые внесли его на руках во власть Ирана.

Геннадий Гудков: Наша задача — откровенно сказать людям, что мирные формы смены власти в РФ невозможны

— Мы приняли основополагающий документ съезда, который регулирует отношения к российской власти, к вопросам войны и мира, к формам и методам борьбы с режимом. А над концептом новой России пока работаем.

После этого мы начнем создавать специальные рабочие группы или комиссии, которые будут разрабатывать основные положения реформ в России. В частности это конституционная реформа — власти, судебной системы, парламента, вопросы выборов и взаимоотношений регионов и центра, возврата муниципалитетов как формы местной власти и другие. То есть все то, что было разрушено путинским режимом за долгие годы работы “бешеного принтера” — так называют Госдуму.

Сегодня Россия — не федеративное, а унитарное государство, в котором любые решения, даже установка скамеек где-нибудь в Приморском крае, принимаются в Москве. И я думаю, что последствия путинского режима будут намного хуже, чем какой-либо акт агрессии в истории России против нее любого завоевателя. Мы вообще боимся, что ценой путинского режима, узурпации власти станет конец российского государства как такового.

Влезть на трон в системе персоналистической власти, узурпации власти можно. А что с этой властью делать? Мишустин, я уже не говорю о Пригожине и Кадырове, никакого значения для будущего России не имеют и никакой роли не сыграют. Если только они сами не сдадут Путина в Гаагский трибунал, заработав себе гарантии личной безопасности.

Если мы говорим о будущем России, оно невозможно без серьезных реформ, которые приведут к восстановлению в России прав и свобод, демократии и принципов нормального, цивилизованного государства. Это можно решить только при договоренности и полном взаимодействии с западным демократическим альянсом и Украиной. Это две стороны, которые необходимы для будущего демократического российского государства в качестве союзника.

Мы хотим проложить дорогу к этому варианту — создать механизмы заранее, чтобы когда этот режим обрушится — а он обрушится неизбежно — не было растерянности. Мы понимаем, что переходом России к демократии должно стать формирование переходного правительства, которое подготовит условия для честных, свободных, демократических выборов. Нужно также продумать механизмы гарантий, чтобы власть была сменяема, и не было никакого диктатора, способного узурпировать власть.

Наша задача — откровенно сказать людям, что мирные конституционные формы смены власти в России, увы, невозможны. Путь к смене власти лежит либо через поражение Путина в войне и последующий крах режима, либо через движение народа, либо сами элиты решат этот вопрос, понимая, что Путин токсичен, с ним нет будущего.

Алексей Барановский: В новой России никого насильно удерживать не будут, но и насильно отделять тоже неправильно

— Яблонна — это такое место силы. Здесь начались изменения в Польше, которые потом перекинулись на другие страны. Сегодня мы запускаем революцию отсюда, и надеемся, что результаты будут не хуже, чем у поляков в свое время.

Мы провели очень плотную работу по декларации об общих принципах, которая была принята. Также было принято целый перечень первоочередных актов, которые будут изданы новой властью. Это порядка 17 пунктов, среди которых акты о люстрации, об амнистии, о реабилитации, об образовании, о культуре и о будущем вооруженных сил России. Некоторые документы уже разработаны, например, акт об амнистии и реабилитации.

Я был докладчиком. Съезд единогласно поддержал, в частности, акт об амнистии политзаключенных. Сразу после смены власти в России мы предлагаем выпустить всех политзаключенных и признать за ними право на реабилитацию. И провести широкую амнистию по общеуголовным преступлениям, как в свое время в Советском Союзе после смерти Сталина. Делегаты меня поддержали, что, в первую очередь, все ненасильственные преступления должны быть амнистированы.

Есть еще ряд вопросов. Например, все судебные решения, которые были приняты российскими судами в незаконно оккупированном Крыму, подлежат отмене — есть определенная юридическая технология.

[В акте о люстрации] есть пункт об освобождении человека, который физически устранит, доставит в международный уголовный суд Путина или окажет существенное содействие в совершении такого действия. Такая сделка с правосудием взята американского правоприменения.

Насчет горячих споров на съезде: это нормальный политический процесс. И то, что нас критикуют — это реальный демократический, конкурентный процесс, которого точно нет в российской Госдуме. Никаких административных ограничений не было: люди могли открыто выступать, спорить, обвинять друг друга. Несмотря на проблемы с интернетом, нам удавалось связываться с делегатами онлайн, и они выступали.

Говоря об акте о средствах массовой информации: российские пропагандисты к СМИ не относятся, потому что с трудом какого-нибудь Соловьева можно считать журналистом. Эти люди относятся к акту о люстрации и к [полю] деятельности будущей Генеральной прокуратуры. А в акте о СМИ провозглашается собственно свобода медиа. Мы должны создать такие правила игры, в том числе в этой сфере, когда нет неприкасаемых. И будущая власть, которая придет через какое-то время в результате демократического выборного процесса, не должна быть защищена от критики СМИ.

СМИ — это общественный предохранитель, который позволяет получить обратную связь от общества. Поэтому они должны быть защищены от любого влияния со стороны государства — чтобы эта обратная связь между гражданами и государством не терялась.

В съезде в качестве гостей участвуют наблюдатели и представители разных народов, населяющих Россию. Более того, мы рассматривали пункт о создании международного антиавторитарного движения. Повестка 7 ноября была посвящена тому, как различные народы в своих странах подтверждают свое стремление выступать против терроризма, авторитаризма.

Что касается права наций на самоопределение: это было принято в рамках общей декларации нашего съезда. Право народов на самоопределение — основополагающий, незыблемый принцип, который будет приветствоваться в России после краха режима Путина. Единственное, что это должно быть в рамках демократической процедуры — никто никого насильно удерживать не будет, но и насильно отделять тоже неправильно. Кто-то, например, может захотеть в конфедерацию объединиться, из экономических соображений.