Почему тормозятся реформы в Украине: “5 вопросов” с политологом Петром Охотиным

На сегодняшний день много реформ находятся в процессе реализации. Какие это реформы и сколько времени нужно для их завершения – об этом в программе “5 вопросов” телеканала UA говорим с политологом Петром Охотиным.

Ведущий программы – Олег Борисов.

– Начнем с судебной реформы. Можно ли сказать, что судебная реформа проходит нормально, или же все-таки в чем-то есть так называемые палки в колесах?

– “Палки в колесах” есть, и было бы странно, если бы их не было. Так случилось, что 30 лет независимости судебная власть не являлась третьей ветвью власти, а была продолжением того, кто является президентом.

И когда пришел президент Зеленский, и начались вопросы по декларациям чиновников, тогда мы и увидели настоящее лицо многих топов судебной власти. И можно сказать, что “палки” в реформу сейчас ставят топ-судьи. В частности, это видно по [экс-главе Конституционного суда] господину Тупицкому, это видно по иным одиозным судьям. Это логично.

Просто в Украине чиновничья каста долгое время имела доступ к ресурсам и фактически могла торговать своим правом вершить судебные дела. Когда сейчас этому приходит конец, то они могут использовать свои связи, тратить свои накопленные ресурсы на медиавойны, на некоторые игры и так далее. Из-за этого реформа немного буксует.

– И что нужно, чтобы она не буксовала? Политическая воля, кадровые изменения? Чтобы никто не мешал, условно говоря.

– Политическая воля есть. И это было видно по тем же решениям относительно Тупицкого, и по голосованию Верховной Рады за Высший квалификационный совет судей, который сейчас будет определять, кто из судей имеет моральное право представлять эту ветвь власти. Очевидно, что кадры решают многое, и созданная комиссия будет эти кадры отбирать.

Мне кажется, что мы должны просто стоически выстоять, и посмотреть, как политическая воля поборет желание реванша старых судей. На места коррумпированных судей, судей с нехорошим шлейфом, смогут прийти новые, квалифицированные, а главное – моральные судьи.

– Буквально на днях министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба заявил, что западные страны используют проблемы с реформами в Украине, чтобы не признавать свою неготовность говорить о ее членстве в ЕС или НАТО. Согласны вы с этим тезисом?

– Я против того, чтобы обвинять иностранных журналистов или иностранных политиков в тех или иных решениях.

Конечно, как гражданина Украины меня обижает, что, например, Албания и Черногория являются странами-членами НАТО. Но мы должны понимать, что чтобы нас “попросили”, мы должны быть, прежде всего, союзниками, от которых эти союзы будут усиливаться. И в данном случае, мне кажется, что в частности и [госсекретарь США] господин Блинкен очень четко нам дал намек и “домашнее задание” на то, что поборов коррупцию, мы увеличим ВВП. А значит, мы будем более интересны и с инвестиционной стороны и, конечно же, с оборонной стороны. Потому что, если мы говорим о НАТО, то страны 2% своего бюджета отдают в общий оборонный бюджет, и наш вклад будет более ощутим. И тогда, конечно же, и со стороны здоровой экономики, и с правовой экономики мы будем более интересны для Запада.

– В свою очередь, США пообещали Украине 500 млн долл. на реформы. О каких реформах идет речь, куда будут вливаться эти деньги?

– Деньги на реформы обычно идут по таким направлениям. Во-первых, это зарплатный фонд для более приоритетных сфер, чтобы люди, которые там работают, могли получать достойную зарплату. Если чиновнику предлагают зарплату, которая не позволяет снимать жилье в Киеве и нормально жить, то он более подвержен коррупции.

Во-вторых, это обучение региональных элит и региональных активистов. То, что на Западе называется “мягкой силой”. Это тренинги, семинары, нетворкинг, то есть знакомство людей. Они объединяются и противостоят старым элитам, которые особенно на местах еще сохраняют власть.

Если мы говорим об оборонке и о силовых ведомствах, то это обучение специалистов и приведение оперативных и штатных нормативов к стандартам Запада.

– Это кредитные деньги или это как инвестиция?

– В данном случае, это не кредит и не инвестиция. Это в большинстве своем идет помощь. Потому что кредит – это то, с чего ты платишь процент, а инвестиция – это то, что должно давать прибыль. Понятно, что если мы говорим о помощи реформе юридической, судебной, антикоррупционной, то здесь не работает, что ты вкладываешь 1 млрд долл., а тебе через 5 лет возвращается 5 млрд. Нет. Поэтому обычно деньги на помощь реформам приходят именно как помощь. Не как кредит и не как инвестиция. Это так и прописывается – помощь.

– В свою очередь также заместитель генсека НАТО Мирча Джоанэ призвал Украину продолжать осуществлять внутренние реформы. Речь идет о реформировании институций национальной безопасности, управления, контроля, взаимосовместимости вооруженных сил, гражданского контроля и так далее. Почему именно этот сектор реформировать сложнее всего?

– Я бы не сказал, что его реформировать сложнее всего. У нас уже есть ряд реформ, которые даже в Европейском Союзе назвали такими, которые могут служить примерами. Это, например, реформа децентрализации и, собственно, нового административного деления Украины. Это, конечно же, диджитализация. Мы видим, что проект “Дія” стал фактически флагманом реформ Зеленского, и во многом Украина сейчас показывает больший прогресс, чем многие западные страны.

Если мы говорим о силовых структурах, об армии, то нужно понимать, что так случилось, что у нас одна из самых больших армий. При  этом она оснащена часто по советским стандартам. И понятно, что когда есть большой объем, то его сложнее реформировать.

Опять-таки, если мы говорим о НАТО, если бы мы уже стали членами НАТО, тогда бы, скорее всего, стоял вопрос о спецификации войск Украины. То есть мы бы отвечали или больше за танковую сферу, или за пехотную. Но так как у нас параллельно идет война, мы не можем отказаться от чего-то, поэтому нужно реформировать сразу всё.

Если мы говорим о реформе СБУ, о реформе экономической безопасности, то мы видим, что тоже прогресс идет. Уже проведены конкурсы, и, думаю, что 2-3 года уйдет на то, чтобы мы увидели первые итоги. И только тогда можно будет сказать – удалась ли эта реформа, или надо срочно что-то менять по пути ее внедрения.

– Реально ли сейчас прогнозировать, сколько времени Украине нужно, чтобы провести самые важные реформы: судебную, военную и так далее?

– Нельзя спрогнозировать точно, потому что у реформы всегда есть два фактора. Во-первых, мировой контекст, то есть насколько союзники будут нам помогать и создавать нам эту институцию вместе с нами. Во-вторых, это цели этих реформ. Потому что реформы не делаются просто ради реформ. У каждой реформы есть своя цель. Если мы говорим о реформе армии, то это приведение украинской армии к стандартам НАТО, это так называемый Standardization Agreement, где четко расписано, какие изменения должны быть и на оперативном уровне, и на материально-техническом. Если говорим об СБУ, то это уменьшение роли СБУ в расследовании экономических преступлений и, соответственно, основная ориентация на национальную безопасность. Именно поэтому есть целые аналитические центры, и в Украине, и на Западе, которые определяют, какие параметры уже достигнуты.