Международные суды ждут Путина и его подчиненных. Кого и как накажут за агрессию против Украины?

Президент РФ Владимир Путин совершает преступления агрессии, которые лишают его любого политического иммунитета. Об этом рассказал агент Украины в Международном суде ООН Антон Кориневич в эфире марафона “FreeДОМ” на телеканале UА. За такие преступления российский президент может оказаться на скамье подсудимых гораздо быстрее, чем за совершение военных преступлений. Но как быть, если лидер государства-агрессора не желает покидать пределы бункера? Подробнее – в интервью.  

— Насколько возможно привлечь к ответственности российского президента Владимира Путина в международном суде? Какой это суд должен быть, и возможно ли это сделать?

— Безусловно, это возможно реализовать. И мы это делаем. И я уверен, что этот процесс завершится тем, чем он должен завершиться — ответственностью Российской Федерации, ее политического и военного руководства. Но тут, безусловно, нужно учитывать, что в международном военном праве не существует какого-то единого универсального судебного органа, куда государство могло бы подать все иски и ждать решения суда по всем делам. Поэтому, когда мы говорим о суде и о трибунале за то, что Российская Федерация сейчас делает в Украине, мы говорим, что есть три трека.

Есть трек Международного суда ООН, в котором у нас уже есть несколько дел против РФ. Международный суд ООН в Гааге, он рассматривает вопрос привлечения РФ к ответственности как государства.

Есть также Международный уголовный суд. Он тоже в Гааге. Он решает вопросы касательно привлечения к индивидуальной уголовной ответственности за совершение самых тяжких международных преступлений. В частности, преступления геноцида, преступления против человечности, военных преступлений. Как Вы знаете, прокурор Карим Хан уже несколько раз был в Украине. То есть Международный уголовный суд активно работает. Но в этих первых двух обозначенных мной судах невозможно сейчас привлечь к ответственности политическое и военное руководство России именно за преступления агрессии. Поэтому из-за того, что создалась такая ситуация, когда у нас есть эта брешь, действительно мы сейчас работаем над созданием специального трибунала касательно преступления агрессии против Украины. И я думаю, что этот трибунал может быть хорошим дополняющим механизмом, инструментом к тем двум судам. И, кстати, с процедурной и процессуальной точки зрения преступления агрессии легче доказывать, чем преступления геноцида, преступления против человечности и военные преступления. Потому что преступления агрессии все — на лицо. Особенно в той ситуации, которую мы имеем сейчас, начиная с 24 февраля.

Читайте также: Многомиллионные доходы российских чиновников и “крохи” для обычных людей. Эксперт объяснил, почему общество молчит

— Скажите, это будет уникальная история, или, по Вашему мнению, все-таки можно привести в пример судьбу какого-либо известного в мире диктатора, на которую может быть в дальнейшем похожа судьба Владимира Путина?

— Я думаю, что уникальность истории и беспрецедентность этой ситуации — это один из очень важных факторов, потому что мы говорим о том, что за преступления агрессии не осудили никого и нигде после Нюрнбергского и Токийского трибуналов. То есть после 1945-46 года не было ни одного суда, или трибунала, который бы судил какого-то гражданина за преступления агрессии. Поэтому в этом смысле история, конечно, уникальна и беспрецедентна. И очень важно, мне кажется, сохранять параллели с 1945-46 годом, ведь то, что начала Российская Федерация — это самая большая война в Европе, начиная со времен Второй мировой, и реакция международного сообщества на нее должна быть такой же, как то, что мы видели после Второй мировой войны.

Но после 1945 года до наших дней лидеры стран и бывшие лидеры стран привлекались к ответственности за совершение тяжких преступлений, не преступлений агрессии, но преступлений геноцида, преступлений против человечности, военных преступлений. В частности, Международным уголовным судом были выданы ордеры на арест президента Судана Омара Аль Башира и лидера Ливии Муаммара Каддафи. Мы знаем истории привлечения к ответственности бывших лидеров государств в Международном уголовном трибунале по бывшей Югославии. То есть прецеденты такие были, но не касательно преступлений агрессии. Вместе с тем, мы говорим о том, что в этом специальном трибунале по агрессии не должно быть персональных иммунитетов в контексте совершения самых тяжких преступлений. Поэтому мы надеемся, что эта вся работа завершится такими двумя треками: ответственности Российской Федерации как государства и конкретных граждан Российской Федерации, в частности, членов политического и военного руководства.

— А как это будет на деле выглядеть? Международный трибунал приговаривает Путина к наказанию. Путин себе успешно сидит дальше в Кремле или в бункере. Как эта процедура будет потом происходить?

— Безусловно, я думаю, что все-таки будут важны промежуточные решения. Вот, скажем, ордер на арест означает, что международное судебное учреждение считает, что очевидно какой-то человек может обвиняться в совершении самых тяжких преступлений. Если ордер на арест, скажем, в совершении преступления против человечности, или военных преступлений выдается Международным уголовным судом, то это означает, что как только этот человек попадает в государство, которое ратифицировало Римский статут Международного уголовного суда, он должен быть немедленно задержан, и передан в Гаагу для суда над ним.

Поэтому, конечно, пока человек сидит в бункере, что-то предпринять технически сложно. Но человек же не может сидеть в бункере всю жизнь. И опять-таки, эти все уровни ответственности будут касаться не только лично президента Российской Федерации, но и его окружения, других людей, которые очевидно имеют имущество, имеют активы, имеют семью за рубежом.

Также по теме: После уничтожения “Москвы” среди крымских призывников началась паника — Лакийчук

— Отстранение Путина от власти, учитывая пассивность россиян путем протестов уже представляется невозможным. То есть мы можем констатировать, что единственный вариант — это трибунал?

— Для нас, как для юристов-международников, трек работы с международным судами и в частности этим трибуналом — это главная, конечно, задача. Но я не исключаю абсолютно, что мы проснемся утром и увидим, что российская элита, понимая, насколько их ограничил мир во всем, поймет, что не хочет жить в средневековом феодализме и не иметь ничего, кроме того, что создает их родина, а эта родина создает то, что никуда не годится. Возможно, эта элита решит сместить диктатора. Я этого варианта не исключаю, но это не моя работа. Работа юристов — это работа по обеспечению всех судебных процессов.

— Российские военные принудительно уже вывезли в Российскую Федерацию более 500 тысяч украинцев, и 121 тысяча из них — это дети. Об этом сообщил постоянный представитель Украины при ООН Сергей Кислица. С его слов, неотъемлемым элементом такого перемещения есть фильтрационные лагеря. Достаточно ли таких фактов фиксируется в международных судах, чтобы также и за них привлечь к ответственности?  

— Такие факты, безусловно, есть. И эти граждане перемещаются принудительно не только на территорию Российской Федерации, но и на временно оккупированные украинские территории в Крым, на неподконтрольную территорию Донецкой и Луганской области. По Крыму, в частности, у нас есть очень много фактов и данных действительно о таких фильтрационных лагерях, и о том, как там относятся к нашим гражданам. Поэтому, безусловно, эта принудительная депортация может являться преступлением против человечности или военным преступлением согласно положениям Римского статута Международного уголовного суда. Международное гуманитарное право в Женевской конвенции очень четко запрещает такое поведение со стороны государства-оккупанта.

Я бы хотел сконцентрировать Ваше внимание еще на других вещах. Война продолжается уже 8 лет с конца февраля 2014 года. И органы прокуратуры Украины, и Офис прокурора Международного уголовного суда имеют очень большой массив информации по совершению возможных военных преступлений, возможных преступлений против человечности в Крыму, на Донбассе до 24 февраля 2022 года. Поэтому все эти процессы должны безусловно касаться новой фазы агрессии. Но мы не должны забывать и о других военных преступлениях российских граждан, преступлениях против человечности, совершенных, в том числе, на наших временно оккупированных территориях. Там каталог такой, что мало не покажется никому. И я уверен, что расследование ситуации в Украине Офисом прокурора Международного уголовного суда включает как раз и то, что происходит после 24 февраля, и то, что происходило до этого с конца февраля 2014 года.

Также по теме: Россия будет кусать Украину, пока не лишится всех зубов – политолог

— Кто должен нести наказания за такие преступления? С одной стороны, есть военное руководство, руководство страны, а с другой стороны —  российские военные, которые приходят на места, грабят это все, занимаются мародерством, унижают, убивают людей.

— Должны понести наказание все. Когда мы говорим о преступлении геноцида, преступлениях против человечности, военных преступлениях, те, кто отдавал приказы, те, кто создавал условия для совершения этих преступлений, те, кто их непосредственно совершал в Украине, те, кто обеспечивал политику российского государства на совершение таких преступлений, то есть все должны быть привлечены к ответственности.

По практике можно сказать, что международные уголовные суды, трибуналы концентрируются больше на то, что называется “биг фиш кейсес”, то есть на делах руководства. А дела непосредственных участников часто тех, кто на поле совершал эти преступления, очень часто расследуются и являются предметом рассмотрения национальных судов. Одно только отличие есть у преступления агрессии. Преступление агрессии считается в международном праве, как leadership crime, то есть преступление, которое совершает человек, который в состоянии функционально отдать приказ на начало несправедливой, незаконной, агрессивной войны. То есть, когда мы говорим о преступлении агрессии, тут главным субъектом привлечения к ответственности должно быть высшее политическое и военное руководство Российской Федерации. А за все остальные международные преступления, как я уже сказал, можно привлекать к ответственности абсолютно всех, кто имел отношение к этим всем зверствам.

— А Вы можете трактовать, что можно назвать военным преступлением?

— В Уголовном кодексе Украины есть статья 438, которую надо менять уже очень давно. Потому что она не содержит полноценного каталога военных преступлений. Полноценный каталог военных преступлений можно посмотреть в статье 8 Римского статута Международного уголовного суда. Что такое военное преступление? Это целый набор конкретных деяний, которые запрещаются, и за которое следует индивидуальная уголовная ответственность: нападение на мирных жителей, нападение на гражданские объекты, беспорядочные бомбардировки жилых кварталов, ликвидация военнопленных, когда они сдаются в плен, безусловно, сексуальное насилие над гражданскими лицами, применение запрещенных вооружений или применение вооружений, которые не могут обеспечить точность в местах, где находится много гражданских лиц и гражданских объектов. То есть, по сути, основа состоит в том, что во время войны можно атаковать военный объект и непосредственно вооруженные силы другого государства. Любая атака, любое нападение на гражданскую инфраструктуру или гражданских лиц уже может квалифицироваться, как военное преступление.

— Не все европейские страны, в частности в западной Европе не все используют такой термин как геноцид. Как Вы считаете, почему?

— Геноцид является отдельным преступлением. Это не часть военных преступлений. Это отдельное международное преступление, которое считается самым тяжелым. То есть более серьезного преступления, чем геноцид просто не существует ни в международном праве, ни в национальном законодательстве любой страны. То, что творилось в Буче, Ирпене, Гостомеле, Верховная Рада Украины признала геноцидом украинского народа. Я думаю, что компетентные правоохранительные органы Украины и Офис прокурора Международного уголовного суда обязательно дадут необходимую правовую оценку этой ситуации. В геноциде главным элементом является субъективная точка зрения того, кто совершает преступление. То есть субъективный элемент. То есть, условно говоря, это убийство гражданского лица с целью завладеть его имуществом — это военное преступление. А убийство гражданского лица с целью полностью или частично уничтожить украинцев как отдельную национальную группу — это преступление геноцида. Поэтому компетентные органы должны в этой ситуации разобраться и дать правовую оценку.

Также по теме: Современное оружие уже недоступно для России, осталось лишить ее артиллерии Второй мировой – эксперт