Охота на ЛГБТ в Чечне: пытки, преследования и “изгнание джиннов” — в разборе Мацуки

При всей гомофобности России в этой стране есть регион, где заявляют — “геев у нас вообще нет”. Это цитата главы Чечни Рамзана Кадырова. Преступления чеченский власти против людей из ЛГБТ-сообщества стали уже напоминать методы немецких фашистов. Пытки, изнасилования, увечья и даже убийства — это реалии, которые становятся публичными лишь благодаря тем, кто смог сбежать. Шеф-редактор телеканала FREEДOM Алексей Мацука пообщался с теми, кто знает об этом из первых уст.

Охота на ЛГБТ

Максим Лапунов приехал в Чечню на заработки, парня позвали ведущим корпоративов. А спустя два года просто в центре Грозного его задержали люди в штатском и увезли в подвал одного из отделов полиции, которое в Чечне называют “тюрьмой для геев”. Там, избивая обрезками труб, у Максима буквально выбивали информацию о друзьях и знакомых с гомосексуальной ориентацией.

“Каждые 10-15 минут, пока меня избивали, в камеру забегали всякие люди с криками, что я гей, что таких как я надо убивать. Изо дня в день мне объясняли, какими методами меня убьют, и как это будет”, — вспоминает Максим.

Парня пытали 12 дней! Затем заставили оставить отпечатки пальцев на огнестрельном оружии и записать на видео фальшивые призывы. Отпустили только потому, что уже поднялся шум — исчезновение вызвало бы немалый резонанс.

Максим стал первым, кто публично заявил о преследовании ЛГБТ-сообщества в Чечне. Его безопасностью и эвакуацией (сначала из Чечни, а потом и из России) занималась правозащитная организация “Северный Кавказ SOS”.

“Если человека задерживают, его пытают, у него забирают телефон, контакты проверяются. Бьют током, избивают, используют полипропиленовые трубы. Трубы — это один из основных инструментов избиений, они оставляют очень неприятные синяки на теле. И таким способом выбивают показания“, — рассказывает представитель организации “Северный Кавказ SOS” Александра.

О том, что быть геем в Чечне опасно для жизни, убедился на собственном примере российский журналист Ренат Давлетгильдеев. Он приехал в Грозный еще в 2014-м, чтобы снять репортаж о финансовых махинациях семейства Кадыровых.

“Я прекрасно помню, как стесняясь, как боясь всего подряд говорили ребята, которые каким-то образом пытались продвигать молодежные субкультуры, в том числе разговаривать на тему ЛГБТК“, — говорит Ренат.

А в 2017 году Кадыров начал настоящую охоту на ЛГБТ. Формальным поводом для этого стал момент, когда в ходе полицейского рейда у задержанного парня изъяли телефон и прочли личную переписку.

“Задержали какого-то молодого человека за алкоголь, а у него в телефоне нашли видео интимного характера с имамом, например. И это очень глубоко оскорбило Рамзана Кадырова“, — уточняет представитель организации “Северный Кавказ SOS” Александра.

А дальше началась цепная реакция. По данным издания “Новая газета”, по подозрению в гомосексуальности в Чечне задержали и подвергли пыткам более 100 человек. Как минимум трое были убиты. И с тех пор эти убийства продолжаются. Каждый год, каждый день люди просто “пропадают”.

“Сейчас, в 2023-м, каждую неделю мы получаем кейсы, как полиция пришла в гости к девочке, которая сбежала от своей семьи, и увезла ее насильно в Грозный, и где, соответственно… пропала. Там любой представитель “знатного рода” может просто убить тебя, если ты лесбиянка, если ты гей. Если убежишь, за тобой придут полицейские, увезут насильно в Чеченскую Республику и будут там… Ну, а дальше следы пропадают”, — отмечает российский журналист Ренат Давлетгильдеев.

В Чечне не просто приняты, а поощряются так называемые “убийства чести”. Хотя о какой чести можно говорить, если на преступления идут даже братья и родители, считающие, что для семьи позор, если кто-то узнает, что среди их близких родственников есть гей. А когда родные не настолько “зашорены”, местные силовики давно поставили на поток “бизнес на ЛГБТ”.

“Часто задержанного человека готовы отдать родственникам на двух условиях. Либо за очень солидный выкуп, сумма для задержанных за гомосексуальность начинается от миллиона рублей. Иногда просят меньше, если семья бедная, и больше, если семья побогаче. Второй вариант — с условием, что семья сама совершит “убийство чести”, таким способом “очистит” свой род. Убитого потом хоронят где-нибудь на заднем дворе”, — детализирует представитель организации “Северный Кавказ SOS” Александра.

Нередко жертвами пыток становятся люди, которые к ЛГБТ-сообществу вообще не имеют отношения. Как Салман Мукаев. В 2020-м его задержали чеченские силовики по подозрению в гомосексуальности. Мужчину избивали, связывали скотчем, душили пакетом и пытали током, прикрепив оголенные провода к мизинцам. Под пытками Салмана вынудили признаться в сексуальной связи с его другом.

“Иногда это может быть и гетеросексуальный человек, который не знает никого из ЛГБТ—людей, потому что он с ними не общался. Но ему приходится называть какие-то имена, даже выдуманные, просто чтобы пытки прекратились или его отпустили“, — поясняет Александра.

Салмана отпустили в обмен на обещание “сотрудничества” — для поимки остальных. Его решили сделать приманкой. Мукаев должен был знакомиться с мужчинами на сайтах знакомств и заманивать их в специальную квартиру, за которой наблюдали силовики.

“В том числе в Чечне существует практика подставных свиданий, когда сотрудники полиции нанимают человека, чтобы тот с кем-нибудь встретился, вывел его на откровенный разговор, позвал его где—либо встретиться, и там его на месте задерживают чеченские силовики“, — поясняет Александра.

Салману удалось сбежать, после чего на него завели уголовное дело. Но его и других парней на полном серьезе обвиняют еще и в том, что все они “одержимы джиннами”.

Средневековая логика

Тех, до кого силовики не добрались, от гомосексуальности пытаются “вылечить” родственники. Логика средневековая: мол, бес попутал, а точнее — джинн. Изгнать этого “джинна” пытаются многими способами — один другого хуже.

“Это выглядит достаточно странно и жестоко. Человека накрывают покрывалом и начинают его бить палками, орать ему в ухо. В общем, практика выглядит достаточно жестоко“, — говорит представитель организации “Северный Кавказ SOS” Александра.

Все, о ком пойдет речь дальше, уже покинули Северный Кавказ и Россию, они в безопасности, им ничего не угрожает.

Аминат Лорсанову чеченская родня пыталась “лечить” от бисексуальности и атеизма практикой “изгнания джиннов” и пытками током.

“Джинны” — это самое популярное. Это как в христианской традиции есть изгнание бесов. Это на самом деле практики, которые калечит психику. Но самая главная практика — это страх. То есть практика избиений, практика подвала, практика угрозы убийством и так далее. Вот такая конверсионная терапия насилия практикуется”, — рассказывает российский журналист Ренат Давлетгильдеев.

Родители поместили Аминат в клинику в Грозном, где ей делали инъекции, после которых девушка не могла ходить. Четыре раза Аминат пыталась сбежать. И наконец, с помощью волонтеров, выехала сначала в Москву, а потом — за границу.

Помимо этой псевдогоспитализации, свои услуги предлагают специалисты попроще: иногда просто деревенский лекарь или сельские муллы.

“Несмотря на то, что это происходит под прикрытием религии, это в основном бизнес, и рехаб-центры получают деньги за то, что они якобы лечат людей“, — уточняет представитель организации “Северный Кавказ SOS” Александра.

С территории Чечни такой бизнес распространился и на соседние регионы, к примеру, в Дагестан. Элину Ухманову, которая теперь также является подопечной группы “Северный Кавказ SOS”, насильно удерживали в дагестанском реабилитационном центре, куда ее отправили родители — тоже лечить от бисексуальности и атеизма. Где один из методов — оставлять людей без еды и принуждать к дикой физической нагрузке — например, присесть 400 раз или отжаться 200 раз.

“В случае регионов Северного Кавказа, которые не Чечня, очень распространены реабилитационные центры, где людей пытаются лечить от гомосексуальности или атеизма, в том числе, например, подвешивают за наручники к решеткам окон, избивают, пытают и так далее“, — говорит Александра.

Магомеда Асхабова по подозрению в гомосексуальности после сексуального насилия, шантажа и вымогательства поместили в аналогичный центр, где за провинности заставляли часами переписывать один и тот же текст. Если кратко, убрав грязные ругательства: “Я безответственный сорняк, если буду относиться к ответственности безответственно, то сдохну как сутулая собака… между ног у своей соигольницы“.

Магомеду удалось бежать, но сам центр продолжает расширяться, недавно там открылось женское отделение.

Поначалу многие из тех, кого травили на Северном Кавказе, думали, что достаточно уехать из региона, и будет легче. Но это оказалось ошибкой.

В Москве спасенья нет

Ибрагим Селимханов тоже уже в безопасности, но до сих пор просит не показывать его фотографию. Ибрагим сбежал из Чечни от родственников, которые угрожали ему убийством из-за гомосексуальности, переехал в Москву. А затем чеченские силовики похитили его из российской столицы и привезли обратно.

“Российские правоохранительные органы как бы соглашаются с тем, что приехали какие-то чеченские ребята и сказали, а вот выдайте нам в городе Нижний Новгород или в городе Москва этого человека. И они ему дают“, — говорит российский журналист Ренат Давлетгильдеев.

Ибрагима допрашивали, пытаясь получить информацию о правозащитниках, которые занимаются помощью ЛГБТ на Северном Кавказе. После этого парня отдали родственникам, а в семье отняли телефон, угрожали смертью. Молодому человеку удалось сбежать. Выехав с Северного Кавказа, он надеялся добиться справедливости, подал заявление о похищении… Но уголовное дело так и не возбудили.

“Если раньше наши подзащитные могли уехать с Северного Кавказа и получить если не защиту, то хоть какое-то содействие со стороны полиции в других регионах, то за последний год полиция ни разу не оказала никакого содействия правозащитникам и, наоборот, всячески способствовала совершению преступлений”, — пдчеркивает представитель организации “Северный Кавказ SOS” Александра.

В целом, это уже система. Сбежать пока можно из других регионов России. Но тех, на кого объявили охоту в Чечне, из любой точки России вернут обратно.

“У людей из других регионов чуть больше шансов уехать в другой регион России начать новую жизнь. В случае Чечни это практически невозможно, потому что если ты уезжаешь из Чечни, тебя все равно находят, и попытка жить в России спокойно часто оказывается неудачной. Причем, за последние годы мы фиксируем такое и с другими регионами Северного Кавказа. То есть теперь шансов меньше и у жителей Дагестана и Ингушетии”, — отмечает Александра.

Обкатанную в Чечне схему теперь пытаются внедрить по всей России. Кремлю нужны враги, на которых можно переключить недовольство людей. Штрафы на сотни тысяч рублей, задержания и сроки… Самые обычные люди, которые вдруг стали изгоями только потому, что любят не тех, кого положено.