Морской десант, уничтожение Крымского моста и разрушение инфраструктуры: варианты военной деоккупации Крыма рассмотрели эксперты

Освобождение временно оккупированного Россией Крымского полуострова является одной из важнейших задач Украины. За 9 лет аннексии РФ превратила Крым в военно-морскую базу российской армии, откуда по Крымскому мосту поставляется оружие, техника и живая сила для ведения боевых действий на материковой части Украины.

Руководство Украины рассматривает варианты возвращения оккупированного полуострова, и освобождение Крыма военным путем — один из них возможных сценариев его возврата под украинскую юрисдикцию.

Планы деоккупации Крыма и ситуация на полуострове

До начала полномасштабного вторжения России в Украину руководство страны делало осторожные заявления относительно деоккупации Крыма. При этом, рассматривался исключительно дипломатический сценарий решения этого вопроса.

Однако после 24 февраля 2022 года риторика властей Украины изменилась: теперь уже и в Офисе президента, и в Кабмине, и в Верховной Раде постоянно говорят об освобождении аннексированного полуострова путем военной операции Вооруженных сил Украины (ВСУ).

В частности, такое развитие событий не исключает президент Украины Владимир Зеленский. По его словам, Украина будет самостоятельно решать, как возвращать Крым, и военная деоккупация является одним из вариантов освобождения Крымского полуострова.

“Я понимаю, что все в замешательстве от ситуации и того, что будет с Крымом. Если кто-то готов предложить нам способ деоккупации Крыма невоенным путем, я буду только “за”. Если решение не предполагает деоккупации и Крым входит в состав Российской Федерации, никто не должен тратить на это свое время. Это пустая трата времени”, — заявил Владимир Зеленский в интервью Financial Times.

Начальник Главного управления разведки Министерства обороны Украины Кирилл Буданов спрогнозировал, что освободить Крым ВСУ могут уже к лету этого года.

“Все началось в Крыму в 2014 году, и на этом все закончится. Мы должны сделать все, чтобы к лету Крым вернулся домой”, — отметил глава разведки.

В свою очередь, главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный в интервью The Economist рассказал, что для освобождения Крыма украинским войскам нужно преодолеть более 80 километров до оккупированного Мелитополя.

“Для того, чтобы добраться до границ Крыма, на сегодняшний день нам нужно преодолеть расстояние 84 км до Мелитополя. Нам, кстати, этого достаточно, потому что Мелитополь дал бы полный огневой контроль над сухопутным коридором, потому что оттуда мы уже можем обстреливать Крымский перешеек, теми же HIMARS”, — сказал Валерий Залужный.

Согласно результатам опроса Киевского международного института социологии (КМИС), 64% респондентов считают, что Украина должна освободить все временно оккупированные территории, включая Крым, даже если страны Запада уменьшат свою поддержку, и если война может затянуться на продолжительный срок.

По данным КМИС, 87% украинцев выступает против любых территориальных уступок, а готовы к ним только 9% опрошенных.

При этом, 24% респондентов выступают за то, что в обмен на освобождение всех захваченных территорий, кроме Крыма, Украина может воздержаться от военных действий на полуострове.

“Просто “мир” не интересует украинцев. Украинцы осознают, что без дополнительных серьезных условий просто прекращение огня лишь отложит дальнейшую агрессию России, поэтому борьба должна продолжаться и уступок не может быть”, — комментируют результаты опроса социологи.

Тем временем, после полномасштабного вторжения России в Украину изменилась ситуация и на самом полуострове. Начиная с августа на российских военных аэродромах, военных базах и складах с боеприпасами время от времени происходят взрывы и пожары, в октябре был подорван пресловутый Крымский мост, а недавно недалеко от Симферополя взорвали железнодорожные пути около станции “Почтовая”.

Опасаясь наступления украинской армии, российские военные еще в прошлом году начали строить на территории Крыма фортификационные сооружения, которые образуют масштабную линию обороны. В частности, по рассказам местных жителей, строительство инженерных укреплений проводится на севере и северо-западе оккупированного полуострова.

Все эти инциденты не на шутку испугали многих офицеров российской армии и спецслужб, которые дислоцируются в Крыму, в результате чего они в спешке начали вывозить свои семьи на материковую часть России.

Кроме этого, в Крыму активно действуют партизанское движение “Жовта стрічка“, а также подпольные организации “Атеш” и “Крымская боевая чайка”, и их ряды увеличиваются после каждой успешной операции ВСУ.

Читайте также: Ждут ВСУ, сдают коллаборантов и собирают гривну: об изменениях настроений жителей оккупированного Крыма — в обзоре экспертов

Освобождение Крыма в оценках экспертов

Готова ли Украина военным путем освободить временно оккупированный Крым? Как может происходить военная операция по деоккупации полуострова? Какую роль в освобождении Крыма могут сыграть партизаны? Есть ли какие-либо другие реальные способы вернуть Крым под юрисдикцию Украины? Эти и другие вопросы в эфире телеканала FREEДОМ рассмотрели:

• Андрей Сенченко, бывший зампредседателя Совета министров Автономной Республики Крым;
• Владислав Селезнев, военный обозреватель, бывший спикер Вооруженных сил Украины;
• Александр Коваленко, военно-политический обозреватель группы “Информационное сопротивление”;
• Иван Ступак, военный эксперт Украинского института будущего;
• Иван Варченко, эксперт по вопросам безопасности.

АНДРЕЙ СЕНЧЕНКО: Крым на период оккупации нужно превратить в остров

— Оккупанты боятся высадки украинского десанта на полуостров. Я бы не назвал это паникой, но тревогой это назвать можно. И то, что российские силовики эвакуируют свои семьи, не спрячешь, это видят местные жители.

Если мы говорим о том, что должно быть составными частями программы деоккупации Крыма, то военную часть надо оставить военным.

Есть просто очевидные цели — на период, пока длится оккупация, превратить Крым в остров.

Для этого нужно перерезать сухопутный коридор. Надо прервать логистическую цепочку, которая идет через Крымский мост. И, безусловно, необходимо подавление основных военных объектов, в первую очередь, аэродромов и возможности базирования остатков Черноморского флота. Да, это уже, так сказать, полуживая структура, но, тем не менее, она сегодня еще может убивать наших граждан и препятствовать военной операции по освобождению Крыма.

В отношении новых задач дипломатии: у нас не может поменяться программа так, что раньше был политико-дипломатический путь, мы это отставили, и теперь будет исключительно военный. Что касается дипломатии, то задача на этом этапе заключается в том, чтобы очень жестко пресекать любые попытки опять вынести Крым “за скобки”, а такие попытки будут до последнего дня освобождения Крыма.

Российские спецслужбы и агенты влияния в странах Запада в этом направлении действуют очень активно. Поэтому эта важная задача будет стоять для украинской дипломатии буквально до последнего момента, пока последний российский оккупант не покинет территорию Крыма.

Я думаю, что третьим направлением, безусловно, должно быть дальнейшее усиление санкций против России, что является достаточно эффективным механизмом. Нам нужно опять военным путем добиться перекрытия Северо-Крымского канала. Это существенный удар по российскому бюджету, так как им намного больше потребуется средств на дальнейшую подпитку оккупационной власти в Крыму.

ВЛАДИСЛАВ СЕЛЕЗНЕВ: Крым де-факто стал прифронтовым регионом

— Станция “Почтовая”, около которой партизаны подорвали железнодорожные пути, находится на пути следования ЖД-составов в сторону Севастополя. Там всего лишь одна железнодорожная линия, и, соответственно, ее повреждение выводит из строя всю эту коммуникацию.

А что такое Севастополь? Это главная база Черноморского флота Российской Федерации.

И любые процессы, связанные с ликвидацией этого очень важного инфраструктурного объекта, создают достаточно серьезную проблему для российской военной логистики. Поэтому тут мы должны четко понимать, что активизация действий украинских партизан в Крыму является весьма симптоматичной.

Сопротивление кратно возрастает там, где чувствуется слабость, а оккупационные власти не в состоянии обеспечить серьезную лояльность местного населения. Невзирая на то, что принимаются достаточно серьезные фискальные, силовые мероприятия и акции в отношении граждан, которые имеют проукраинскую позицию, тем не менее, это не работает.

Крымские партизаны все чаще заявляют о себе и путем создания определенных информационных акций, и путем проведения каких-то мероприятий, направленных на ослабление военной и дорожной инфраструктуры путинских солдат, которые в настоящее время находятся в роли оккупантов на территории Крыма.

Крым де-факто уже стал прифронтовым регионом. И жители Крыма это совершенно четко ощущают, понимают и принимают.

Причем проукраински настроенная часть населения Крыма с нетерпением ждет возвращения украинской армии. Ну а “понаехавшие” с материковой части Российской Федерации почему-то до сих пор пребывают в мире иллюзий. Они уверены, что армия изменит Status Quo на линии фронта. И вот, мол, путинская армия победит, сломает сопротивление украинской армии. Наивные люди.

АЛЕКСАНДР КОВАЛЕНКО: Крым будут освобождать как остров Змеиный

— Бетонные укрепления, которые россияне возводят в Крыму, конечно же, не помогут. Это исключительно мог бы быть вариант в случае рассмотрения какого-то десантирования или сухопутной операции. Да, тогда можно рассматривать их как сдерживающий элемент или оборонный элемент.

Но если мы говорим в целом о сценарии освобождения полуострова Крым, то это будет происходить отнюдь не посредством десантирования со стороны Черного или Азовского морей и продвижением морского десанта уже по сухопутной части полуострова.

Освобождение будет по принципу острова Змеиный, по принципу правобережной Херсонщины.

Даже скажу так — это методичное уничтожение объектов российской военной инфраструктуры, уничтожение их личного состава, командных пунктов, пунктов управления и так далее. То есть никто никуда торопиться не будет и просто методично будут давить, уничтожать.

При этом будет полная изоляция полуострова от материковой части России с нанесением максимального повреждения Крымскому мосту, чтобы по нему невозможно было осуществлять уже какую-либо связь, логистику и контроль на Азовском море за паромными переправами. То есть, чтобы минимизировать еще и сообщение морскими путями.

Полная изоляция в комплексе с методичным уничтожением всех объектов приведет к тому, что из-за высоких потерь, без возможности их компенсации как в личном составе, так и в технике, российским оккупационным войскам попросту не будет возможности полноценно держать оборону полуострова.

Даже если на территории полуострова объявят какую-либо мобилизацию, все равно этого ресурса не будет хватать для того, чтобы держать оборону полуострова.

Если говорить об артиллерийских боеприпасах, снарядах, а, в принципе, не только артиллерийских, но и танковых выстрелах, особенно для калибра 125 миллиметров, ситуация у них ухудшается. Безусловно, внутреннее производство не обеспечивает полного объема, который необходим для пропорционального обеспечения боекомплектом всех подразделений.

И именно поэтому сейчас российское командование и дипломатический сектор занимаются поиском поставок снарядов из других стран. Рассматриваются в первую очередь Иран, Китай и в какой-то степени рассматриваются даже страны Азии, такие как Таджикистан.

ИВАН СТУПАК: О военной операции по освобождению Крымского полуострова пока говорить рано

— Я пока не разделяю особого оптимизма по поводу скорого освобождения Крыма. В первую очередь я отталкиваюсь от оценки и позиции наших западных друзей, от которых мы сейчас зависим. Мы пока не видим от наших западных союзников сильно бурной и оптимистической реакции на скорейшее освобождение Крыма.

Крым стоит на повестке дня, но он стоит, скорее всего, уже после Донецкой и Луганской областей.

Это может быть как исключительно дипломатический путь освобождения Крыма, так и исключительно военный. Там еще может быть вообще такой не то, чтобы фантастический сценарий, когда на определенный период времени Крым получает какую-то условную независимость: там нет ни российских войск, ни украинских войск, а есть какой-то международный протекторат.

Все эти варианты — что-то более реальное, что-то менее реальное — это вопрос обозримого будущего. Потому что я не вижу задора от наших западных друзей, когда они слышат о том, что мы сейчас быстро решим вопрос Крыма. Они нам говорят, мол, подождите, выйдем на границы 24 февраля, подумаем, потом выйдем на другие границы. И потом уже Крым в конце.

Поэтому о военной операции мы пока не говорим, потому что Крым — очень сложная территория, там сложный ландшафт, туда тяжело добираться. Украина должна себе задать массу важных вопросов, прежде чем реализовывать такую большую цель. В частности, сколько военных мы готовы положить? К сожалению, это цинично, но оно так и звучит.

Для того чтобы деоккупировать Крым, мы обязаны считать все, мы не можем делать, как это делала Россия — “помчались, а там уже разберемся, маневры покажут”. После какой планки потерь мы поймем, что Крым для нас недосягаем? Будут ли с нами наши западные друзья, готовы ли они нам помогать дальше материально деньгами вливаться в наш бюджет, потому что от 30 до 50% экономики Украины, по последним оценкам, уже уничтожено? Сколько нам готовы давать вооружений?

Я больше склоняюсь все-таки, что это будет больше дипломатический вариант с частично военным. Но не просто сесть за стол и обсуждать вопросы Крыма. А когда в России произойдут определенные процессы, и будут совершенно другие люди, с которыми этот вопрос будет обсуждаться, и которые не будут за Крым держаться, как за какую-то скрепу.

Для них Крым — это та фишка на доске, которую можно обсуждать: что мы получим, если вдруг Крым так или иначе уйдет либо в Украину, либо в самостоятельное плавание, но мы что-то за это получим. Вот это будет предмет торга.

Придет такое время, когда в Москве красные линии будут рисовать вокруг Мавзолея и говорить, что “здесь точно в последний раз уже никто не позволит нам пересекать их “. У нас есть вопрос границ до 24 февраля: Донецкая область, Луганская область. До Крыма дойдем, а там уже ситуация внешне и внутренне будет совершенно иной, и мы совершенно по-другому будем ставить этот вопрос.

ИВАН ВАРЧЕНКО: Возможности Украины по деоккупации Крыма становятся реальностью

— О комплексных планах освобождения Крыма говорилось сразу после его оккупации. В 2018-2019 гг. в Министерстве внутренних дел даже был план деоккупации Донецкой и Луганской области и Крыма. Потом он был реализован в виде нормативных актов, но уже в 2021-м году. И этот план стал частью государственного законодательства Украины.

До начала 2022 года рассматривались исключительно мирные планы деоккупации, которые лежали в площади переговорного процесса и дипломатических договоренностей относительно украинского будущего Крыма. Что же касается военных планов, то они стали очень актуальными и реальными с начала полномасштабной агрессии 24 февраля.

И после этого чем дальше, тем больше украинское общество, мировое сообщество готовы были к тому, что эти планы могут быть не только планами и, соответственно, могут быть реализованы. И сейчас мы видим, что Украина движется по этому пути того, чтобы освободить Крым. И если не получится так, что Россия оттуда уберется, то я уверен, что в Генеральном штабе рассматривают как минимум несколько сценариев того, как военным путем освобождать Крым.

В классическом понимании это освобождение выглядит как перерезание логистических линий поставки ресурсов путем уничтожения так называемого Крымского моста плюс контроль над акваторией Азовского моря и Керченским перешейком.

Мы понимаем, что Крым будет изолирован от ресурсов со стороны материковой России и поставлять технику, вооружения и живую силу можно будет только через оккупированные территории Донецкой, Запорожской и Херсонской областей. Это, в свою очередь, в значительной мере ослабит возможности защищать этот полуостров.

Теперь относительно крымчан. Еще в 2014 году значительная масса населения Крыма воспринимала Россию как такой себе зонтик безопасности и пребывала в каком-то мифологизированном отношении к России. РФ сама создала себе этот миф как о сильнейшем в мире государстве, которое якобы невозможно победить, которое гарантирует безопасность своим вассалам или своему населению.

Крымчане так жили несколько лет, и теперь, видимо, у них настала вторая стадия: сначала [стало понятно], что украинские силы обороны или неизвестные силы могут серьезно влиять на ситуацию в Крыму, в том числе, разрушать такой идеологический символ, как Крымский мост. Не говоря уже об ударах по аэродромам.

А третий этап — готовность убегать в нужный момент, и сейчас мы это видим и наблюдаем. Россияне начинают соглашаться с тем, что они здесь временно, и они здесь оккупанты. Более того, приспешники россиян и украинские коллаборанты тоже понимают, что их позиция в Крыму становится очень слабой и уязвимой.

Если в начале полномасштабной агрессии мы не могли никак нарушить эти логистические цепочки, которые вели оккупантов из Крыма в Херсонскую область, и даже довели до Николаевской области, то теми средствами огневой поддержки, что у нас есть на сегодняшний день, мы активно работаем уже практически до Крымского перешейка.

То есть возможности Украины по освобождению Крыма становятся реальностью не только на словах, но и на деле. Это подтверждаются развитием событий и на украинских фронтах, и в нашей дипломатии, и с нашими международными партнерами.

Читайте также: Украинские флаги в Крыму могут появиться раньше, нежели в Донецке или в Луганске, — Казарин