Украина — 33-й член НАТО, и это абсолютно не фантастика: интервью с заместителем руководителя ОПУ Игорем Жовквой

В ближайшее время запланировано проведение ряда важных международных мероприятий, среди которых едва ли не самым обсуждаемым сейчас является саммит НАТО в Вильнюсе. Также президент Владимир Зеленский не исключает, что уже в июле удастся собрать первый Саммит формулы мира, хотя еще и “надо дожать несколько стран”. В то же время 23 июня исполняется год, как Украина получила статус кандидата на членство в Европейском Союзе и ожидает со дня на день услышать промежуточную оценку выполнения рекомендаций Еврокомиссии.

Чтобы подробнее разобраться в дипломатических хитросплетениях взаимоотношений Украины с международными партнерами, движения в ЕС и НАТО, приобщения стран к реализации украинской формулы мира и будущих гарантий безопасности, настоящей цели недавних зарубежных визитов главы государства и что говорят партнеры о переговорах с агрессором, “Укринформ” поговорил с заместителем руководителя Офиса президента Украины Игорем Жовквой.

Однако накануне интервью, которое записывалось 7 июня, Россия совершила один из самых мощных террористических актов, взорвав Каховскую ГЭС. И этот вопрос сразу стал первоочередным в разговоре.

На подрыв Каховской ГЭС должны отреагировать все страны мира

— Насколько соответствующей масштабам экологической катастрофы вы считаете реакцию мира на подрыв российскими войсками плотины Каховской ГЭС?

— Думаю, что первая реакция была достаточной, особенно в первые часы, в первый день, что было очень важно. Буквально утром, когда весь мир об этом узнал, президент Украины, выступая на саммите лидеров “Бухарестской девятки” онлайн, сообщил лидерам о теракте — и сразу генеральный секретарь НАТО, который принимал участие в заседании, отреагировал на эти события.

В течение дня 6 июня мы получали официальные реакции мировых лидеров. На момент, когда мы с вами говорим, более 40 лидеров сделали четкие заявления о том, что это акт агрессии, о том, какая страна виновата, что это экоцид и что это террор, террористический акт, четко объясняя причины этого акта и его возможных последствий. Мои коллеги-дипломаты спрашивают, чем помочь, какое оборудование еще необходимо.

Мы разослали свои потребности и на днях получаем ответы от стран.

Должны отреагировать абсолютно все страны мира, в том числе те, где внимание к экологической политике довольно большое. Например, Бразилия, которая за основу своей политики ставит борьбу с загрязнением окружающей среды, другие латиноамериканские страны, азиатские государства, Австралия.

— Но не является ли эта реакция вялой, особенно учитывая, что нужно оперативно спасать людей, в том числе и на неподконтрольной Украине территории?

— Украина сразу начала оказывать помощь гражданам на контролируемой территории.

Но, к сожалению, мы не можем, не имеем доступа к оккупированным территориям, а именно эта часть Херсонской области пострадала больше, там остается до 25 тысяч населения.

Поэтому обращаемся к международным институтам — Организации Объединенных Наций и Международному комитету Красного Креста — чтобы они срочно подключили свои инструменты. Пока ответа нет, к сожалению. И физически их представителей в Херсоне тоже нет.

Во время заседания Совета безопасности ООН 6 июня, созванного по требованию Украины, заместитель генсека ООН, который отвечает за вопросы гуманитарной политики ООН, докладывал о фактаже, сколько пострадало населения. Поэтому я считаю, что и Организация Объединенных Наций, и Международный комитет Красного Креста должны очень быстро и четко отреагировать.

Женевской конвенцией подрыв дамбы определяется как военное преступление. Конвенцией запрещено взрывать гражданские объекты, в том числе дамбы во время войны. Поэтому мы апеллируем и к Международному уголовному суду. Насколько я знаю, по этому поводу уже работает генеральный прокурор Украины. Ждем быстрой реакции и этой международной институции, которая с первых дней помогает Украине в установлении ужасных преступлений российской агрессии.

— Уже учитывая горький опыт теракта россиян на Каховской ГЭС, насколько реалистичной теперь выглядит угроза похожих действий России на Запорожской АЭС?

— Украина сообщала миру с самого начала, как только узнала, что после оккупации Херсонской области, в том числе Каховской ГЭС, была полностью заминирована станция.

Так же мы не прекращаем информировать об угрозах на ЗАЭС. Уже вечером 6 июня Владимир Зеленский говорил с гендиректором МАГАТЭ Рафаэлем Гросси, настаивая, что надо очень пристально следить за ситуацией на Запорожский АЭС.

Господин Гросси лично на следующей неделе посетит ЗАЭС, увидит собственными глазами, что там происходит. Он также считает необходимым увеличить команду МАГАТЭ, которая будет работать постоянно на Запорожской АЭС.

К сожалению, в Украине мы, наверное, не удивимся уже никаким действиям России. Но мировое сообщество должно быть готово очень быстро реагировать.

Под угрозой могут быть и все другие наши атомные электростанции. Еще раньше говорили с господином Гросси о том, что его эксперты должны постоянно присутствовать на всех АЭС Украины.

Украина уже очень близка к выполнению семи рекомендаций еврокомиссии

— Одни из первых заявлений по Каховской ГЭС были именно от наших европейских партнеров. Уже почти год Украина имеет статус страны-кандидата в члены Евросоюза, какие наиболее значимые достижения за это время на евроинтеграционном пути движения вы бы выделили? А где у нас проседание пока?

— Есть несколько треков, по которым мы движемся к ЕС. Кандидатский статус — это так называемый политический трек, в котором мы в течение этого года достигли существенного прогресса и уже очень близки к тому, чтобы выполнить все семь рекомендаций Еврокомиссии.

Другой трек — это секторальная интеграция. Мы движемся в ЕС не только политически, но и постепенно в конкретные секторы общего рынка ЕС, не ожидая вступления. На этом пути — очень много достижений. У нас уже есть несколько так называемых “безвизов” в разных секторах экономики — “энергетический безвиз”, когда наша энергосистема полностью подключилась к энергетической системе Европы ENTSO-E и сейчас идет свободный переток электроэнергии между Украиной и общим рынком ЕС; “транспортный безвиз”, который еще полтора года назад казался нереальным; динамизируется процесс подготовки “промышленного безвиза” в контексте подписания соглашения ACAA; уверенно идем к общему роуминговому, единому цифровому пространству.

Имеем беспошлинную торговлю между Украиной и Евросоюзом, которая сначала была заключена на год и буквально недавно была продлена до июня 2024 года. Это означает, что наши товары торгуются на рынках Европейского Союза без пошлин и соответствующих квот.

— Несколько стран ЕС выступили с блокировкой транзита нашей сельхозпродукции.

— Да, есть известная история с ограничениями. Мы не удовлетворены решением Европейской Комиссии о продлении этих ограничений до 15 сентября. В то же время фиксируем, что согласно регламенту ЕК — это будет последнее продление.

— Есть надежда, что после 15 сентября ограничений уже не будет?

— Это не надежда, это уверенность, которую мы услышали от президента Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен, когда президент Украины встречался с ней в Кишиневе.

Ни одна из пяти стран, которые искусственно блокировали транзит украинских товаров, не имели права этого делать. Сейчас, по моей информации, таких блокировок практически нет, но они периодически возобновляются, хотя и локально.

Блокировка некоторыми странами украинской сельхозпродукции является сугубо политическим решением

— Что на самом деле стало причиной блокирования экспорта и транзита украинской продукции?

— Это политическое решение отдельных государств, на которое, к сожалению, поддалась Европейская комиссия. Мы понимаем: продолжаются избирательные процессы в определенных странах. Но украинские фермеры, украинская экономика не должны становиться заложниками никаких избирательных процессов ни в каких странах.

Было четкое нарушение права ЕС, когда Польша, Венгрия и другие страны ввели свои национальные ограничения на транзит и на экспорт украинской продукции. Не может страна-член ЕС осуществлять свою отдельную торговую политику с Украиной. Это компетенция Брюсселя, Еврокомиссии. Если возникла проблема, то должны были бы провести расследование. Украина должна была бы предоставить свою аргументацию и только после этого ЕК должна была делать выводы.

Об этой позиции знает четко Еврокомиссия, и экономический блок правительства Украины очень жестко должен дальше вести переговоры с Европейской комиссией, с соответствующими еврокомиссарами, премьер-министр должен проявлять активную позицию.

В целом динамика секторальной интеграции в ЕС у нас очень положительная. И это еще не начались переговоры о вступлении. Также продолжается скрининг законодательства, ведь не адаптировав законодательство в той или иной сфере, нельзя войти в единый рынок.

— Если говорить о политическом треке и семи рекомендациях Еврокомиссии, предоставленных при получении статуса кандидата, когда и какой увидим промежуточную оценку их выполнения?

— Промежуточная оценка будет уже буквально в течение ближайших двух недель. Она будет объявлена на одном из заседаний Совета по общим вопросам, и ожидаем, что она будет также закреплена на заседании Европейского Совета в конце июня еще при председательстве Швеции. Нам очень важно, чтобы Швеция по результатам этого председательства внесла свой вклад в приближение Украины к вступлению, к началу переговоров.

Далее — финальная оценка в октябрьском пакете, который будет для всех стран-кандидатов.

— Как вы оцениваете прогресс в выполнении рекомендаций Еврокомиссии?

— Уже приняты почти все необходимые законы. 9-10 июня состоится пленарное заседание Венецианской комиссии, на котором должны быть предоставлены выводы по закону о нацменьшинствах, по так называемому антиолигархическому закону и закону об отборе судей Конституционного суда. Есть все основания надеяться, что все выводы будут положительными для Украины.

После того, как Венецианская комиссия сделает экспертизу, Европейская комиссия примет их во внимание и оценит выполнение соответствующих критериев.

Но, безусловно, до октября, когда мы получим финальную оценку Еврокомиссии, время еще есть.

В декабре состоится заседание Европейского Совета, которое должно принять решение о начале переговоров о вступлении для Украины.

Нет политических или юридических запретов на вступление в ЕС, пока идет война

— Как на практике будет выглядеть процесс начала переговоров?

— Мы не будем изобретать велосипед, в ЕС вступали и до нас, поэтому все прописано. После решения Евросовета начинается так называемая фаза предвступительных переговоров. Украина и Европейская комиссия сформируют свои переговорные позиции, утвердят делегации. Далее, собственно, начинаются сами переговоры. Есть 35 частей соглашения о вступлении, в рамках общих делегаций сформируют 35 переговорных групп, которые будут вести переговоры в разных секторах.

Где-то переговоры пройдут быстрее. Где-то, наверное, будут очень интенсивными, как, например, в аграрном секторе — мы уже все понимаем, насколько украинская аграрная продукция является мощной, и что нужно будет проводить длительные переговоры.

Это все будет длиться определенное время.

— Неоднократно звучали заявления, что пока продолжается развязанная Россией война, Украина не сможет стать полноправным членом НАТО. Существует ли такая угроза для членства в ЕС?

— Нет, нет таких юридических или политических запретов по членству в Евросоюзе. Ни один чиновник или официальный представитель ЕС даже не высказывали подобных вещей.

Дополнительных требований к Украине в алгоритме вступления в НАТО не может быть

— Неоднократно Владимир Зеленский подчеркивал, что ожидает от июльского саммита НАТО четкого алгоритма вступления и гарантий безопасности. Как должны выглядеть эти документы и есть ли уже решение об их подписании в Вильнюсе?

— Все очень просто. 30 сентября прошлого года Президент вместе с Председателем Верховной Рады и Премьер-министром подали заявку о вступлении Украины в НАТО (в кабинете Жовквы в центре боковой стены висит фото момента подписания руководителями государства заявки, — ред.). На эту заявку нужно получить официальную реакцию. Конечно, идеальным ответом для нас было бы приглашение Украины к вступлению, как это получили Финляндия со Швецией на Мадридском саммите в июне прошлого года, в мае подав свои заявки.

Далее следуют переговоры по протоколу о присоединении. Финские коллеги рассказывали, что у них такие переговоры прошли молниеносно, буквально за несколько дней. Затем подписание протокола, ратификация парламентами всех государств-членов НАТО плюс того государства, которое подает заявку. И, собственно, вступление.

Финляндия уже стала 31-м членом НАТО, мы все надеемся, что Швеция вскоре станет 32-м членом НАТО. Украина — 33-м. И это, кстати, абсолютно не фантастика.

В то же время понимаем, что до окончания войны, до нашей победы, мы не завершим этот процесс вступления. Но это не запрещает государствам-членам принять политическое решение в Вильнюсе о начале процесса. Нам не нужен никакой План действий по членству. Мы в нем нуждались в 2008 году, когда государства-члены НАТО совершили большую ошибку: сказав “А”, не сказали “Б”. Теперь просто ссылка на решение Бухарестского саммита для нас устарела, так же как не надо в десятый или сотый раз говорить об “открытых дверях”.

— Этим решением Украине могут выдвигаться дополнительные требования?

— Дополнительных требований к Украине точно не может быть. В Североатлантическом договоре определены два критерия, по которым страна может стать членом Альянса.

Критерий первый — разделять евроатлантические ценности. Здесь вопроса никакого нет, более 90% украинцев, беспрецедентная цифра за все времена независимости, поддерживают вступление в НАТО.

И второй критерий — это вклад в безопасность евроатлантического пространства. Стратегическая концепция НАТО, принятая на саммите НАТО в Мадриде в прошлом году, определила главной угрозой для безопасности Альянса Российскую Федерацию. Сегодня Украина ведет войну с Российской Федерацией, и ведет ее очень успешно.

Свою взаимосовместимость с государствами НАТО Украина проходит на поле боя, осваивая самую современную технику иногда лучше, чем армии некоторых государств-членов Альянса. И это оценка Пентагона и других соответствующих ведомств.

— Будет ли такой алгоритм одобрен на саммите?

— Думаю, что будет. Иначе это пошлет другой очень сильный, но негативный сигнал от членов Альянса к стране-агрессору: видите, прошло больше года войны, год после Мадридского саммита, а нет никакого ответа Украине.

— Параллельно должны приниматься гарантии безопасности…

— В решении Мадридского саммита была строка: “Пригласить Финляндию и Швецию к членству в НАТО” и далее, после точки: “Уже на сегодняшний день, еще до момента вступления, безопасность Швеции и Финляндии является важной для всех государств-членов Альянса”. Это не статья 5. Мы не требуем статьи 5 до момента членства. Лучшей гарантией нашей безопасности является членство в НАТО. Однако до момента членства соответствующие четкие гарантии безопасности должны быть закреплены на бумаге в многостороннем документе, параллельно с двусторонними соглашениями.

— Документе вроде Киевского договора по безопасности, представленного группой Ермака-Расмуссена?

— Да. Многосторонний рамочный документ будет идти как основа, а на него могут нанизываться двусторонние соглашения по безопасности. Например, США имеют много таких двусторонних договоров с другими государствами.

Однако на саммите нужно принимать именно такой рамочный многосторонний документ с теми странами НАТО, которые изъявят желание.

Гарантии безопасности — это гарантии до победы, во время победы и после победы, чтобы у России и желания не было возобновлять агрессию

— Много стран согласились стать нашими гарантерами?

— Много. Работаем с четверкой: США, Великобританией, Германией, Францией. Некоторые другие страны тоже не против присоединиться. Но не будем раскрывать карты.

Гарантии — это именно те действия, которые уже осуществляются по отношению к Украине, в том числе путем предоставления оружия, макрофинансовой помощи, сохранением и усилением санкций против России. Они должны быть четко прописаны и систематизированы.

Это гарантии безопасности до победы, во время победы и после победы. Чтобы после победы не было даже желания у агрессора возобновить агрессию. А если вдруг появится желание — мы всего можем ожидать от России — то чтобы они понимали цену такой агрессии.

— Параллельно с подготовкой к саммиту НАТО также продолжается и подготовка Саммита формулы мира?

— Было бы идеально провести его летом. Недавние визиты президента помогли значительно продвинуться по формуле мира за последний месяц по сравнению с началом мая. Но работа еще продолжается.

— Как сказал Владимир Зеленский, надо “дожать несколько стран”.

— Чем и занимаемся. Только с 3 апреля по 1 июня президентом и командой было осуществлено четыре визита в десять стран. Мы нашли такой механизм, когда собирали одновременно представителей нескольких стран в одной стране, например, саммит стран Северной Европы в Финляндии.

Эти визиты ставили за основу три цели. Первая — оружие, то есть новый пакет помощи по безопасности или, если до этого уже были сделаны объявления об оружии, ускорить предоставление обещанного. И, считаю, визиты сформировали несколько прорывов по военному оружию. Один из примеров — формирование неформальной коалиции истребителей на саммите в Кишиневе.

Вторая цель — это НАТО. Говорили об интенсификации процесса присоединения Украины к Альянсу, заключались соответствующие декларации. Например, для Италии зафиксировать поддержку движения Украины на пути к евроатлантической семье — это очень серьезный прорыв. Так же, как и для Германии и Франции.

Мы готовы слушать всех, но формула мира в отношении Украины будет только украинской

— Сколько таких деклараций уже подписано?

— По состоянию на 9 июня есть 19, и могу анонсировать, что до конца этой недели появится 20-я страна.

Третьей целью зарубежных визитов была формула мира. На всех встречах президент проговаривал этот вопрос. Более 20 стран уже выбрали тот пункт или пункты, которые они готовы координировать или быть сопредседателями.

Важным было выступление президента в Саудовской Аравии на Лиге арабских государств с той точки зрения, чтобы привлечь к формуле арабские страны глобального Юга.

Саудовской Аравии, например, интересно координировать продовольственную безопасность. Так же другим странам Залива. Были встречи с руководством ОАЭ, Катара, Омана, Ирака. Всем им интересна продовольственная безопасность.

Могу осторожно сказать, что мы увидим на саммите некоторых лидеров арабского мира.

— Какие пункты формулы мира наиболее популярны среди стран? Не будет ли так, что к одному присоединятся многие, а другие останутся без внимания?

— Нет, думаю, что мы распределим ответственность, и “распределение труда” будет справедливым. Относительно популярности — зависит от региона. Кого-то интересует продовольственная безопасность, а кого-то — экология.

После того, что произошло на Каховской ГЭС, рассчитываю, что проснется интерес со стороны стран Латинской Америки или Азии к пункту восьмого, в котором как раз и идет речь об экологии.

— Был ли фидбек от Китая относительно его возможного участия в Саммите мира?

— Когда Владимир Зеленский говорил с Си Цзиньпином (26 апреля, — ред.), он четко подчеркивал отдельные пункты формулы, в частности, ядерную безопасность, территориальную целостность, возвращение незаконно депортированных Россией детей. В ходе визита спецпосланника Китая в Киев было предоставлено еще больше разъяснений от украинской стороны. Пока, очевидно, китайская сторона обдумывает.

— Во время зарубежных визитов чувствовалось давление на Украину, возможно, побуждение к переговорам с Россией?

— Давления не было. Повторялся известный тезис, и он звучит как на официальных, открытых частях, так и на закрытых, что именно Украина будет определять, что такое победа для нее и когда она будет готова садиться за стол переговоров. Также все четко соглашаются с тем, что на саммите формулы мира не должно быть России, не о чем с ней говорить на этом этапе, пока они не вывели свои войска с территории Украины.

Да, звучат идеи относительно отдельных мирных планов. Бразильские, африканские предложения. Недавно министр обороны Индонезии что-то предложил.

Но формула мира по Украине должна быть только украинской, потому что война идет на территории Украины.

Мы готовы слушать всех. И если что-то совпадает с нашим пониманием, готовы это принять. Но не будет отдельного, бразильского или африканского плана. Будет только украинская формула как лучший, самый эффективный план мира в Украине.

Читайте также: Теракт на Каховській ГЕС, політична смерть ООН, шлях України в ЄС і НАТО: велике інтерв’ю з радником голови ОПУ Михайлом Подоляком