Применение Bayraktar на Донбассе – реакция РФ и цели Украины: “5 вопросов” с военным экспертом Олегом Ждановым

Украинская армия впервые применила турецкий беспилотник Bayraktar (“Байрактар”), который уничтожил гаубицу незаконных вооруженных формирований (НВФ). Первое применение Bayraktar стало ответом Вооруженных сил Украины (ВСУ) на обстрел НВФ из запрещенного оружия поселка Гранитное Донецкой области, из-за чего погиб один украинский военный.

Как Россия отреагировала на применение беспилотника и будет ли Украина наращивать их использование – рассказал военный эксперт Олег Жданов в программе “5 вопросов” телеканала UA.

Ведущий – Олег Борисов.

– 26 октября украинские военные впервые использовали в зоне ООС ударный беспилотник “Байрактар”. Почему было принято решение применить его? 

– Смотрите, прекращение огня – не перемирие. Прекращение огня в любом вооруженном конфликте можно достичь двумя способами – политическим и военным. Мы, к сожалению, не можем достигнуть прекращения огня политическим способом. Почему? Потому что нет той стороны конфликта. 

Россия категорически отказывается признавать себя стороной конфликта, хотя таковой является. С этими самопровозглашенными главарями, я бы их так назвал, мы не собираемся вести переговоры, потому что эти люди не принимают политических решений и не могут нести ответственности.

Остается второй способ – военный. Военный способ – это классика. Это превентивные удары по подавлению огневых точек противника для сохранения жизни наших военнослужащих и гражданских лиц. Вот вам и ответ. Главнокомандующий Вооруженных сил Украины правильно сделал. Это (решение использовать беспилотники “Байрактар”, – ред.) помогает президенту военным способом достичь политического решения.

– Это можно расценивать как сигнал Кремлю, что Украина даст отпор, если будет усиление агрессии со стороны России? 

– Я вам скажу, что психологически мы их убили, психологически. Потому что они настолько безнаказанно и распоясано себя вели. Батарею разворачивается на открытой местности, без средств маскировки, без ничего. Они были на 100% уверены, что ничего не прилетит. Теперь прилетит. 

Мы будем защищаться в рамках выполнения своих обязательств. Прекращение огня – значит прекращение огня. Не понимаете слово? Будете понимать дело. 

У России больше нет инструментов. Увеличить обстрелы – это на самих себя навести порчу. Применить что-то аналогичное? К нашему счастью и к их сожалению, у них нет ударных беспилотников. Россия сейчас только откатывает беспилотник-охотник, который будет ударным. А так у них только разведывательный беспилотник и корректировщики огня. 

– Можно ли говорить, что сейчас, используя режим прекращения огня, украинская армия не усиливает свои позиции, но отрабатывает возможные сценарии агрессии со стороны Российской Федерации, со стороны временно неподконтрольных территорий Донбасса?

– Давайте немного разделим. У нас есть зона операции Объединенных сил. Это отдельная территория, определенная законодательством Украины. Там мы находимся строго в рамках всех протоколов Минских договоренностей. Техника отведена, броня отведена. А вот сами Вооруженные силы занимаются тем, что готовятся к выполнению задач по предназначению. 

В чем предназначение армии? Защитить страну, сберечь ее суверенитет и территориальную целостность. Конечно, с учетом того, какой у нас сегодня агрессивный сосед, мы с утра до ночи занимаемся усилением боеспособности нашей армии. Тренируем ее, учим ее для выполнения задач по предназначению.

– Завершая тему “Байрактара”, это было первое его применение в зоне ООС, и оно было удачным. Будут ли Вооруженные силы Украины использовать больше этих беспилотников? 

– Я думаю, что да. Первый – удачный. Дело в том, что мы не пересекали линию разграничения. То есть мы и Минские договоренности выполняем, к нам вообще никаких вопросов. И это говорит о том, что они должны там дежурить постоянно. Я думаю, что именно такое решение главнокомандующий ВСУ принял, и на сегодняшний день они контролируют пространство.

Не забывайте, что у нас на подходе второй совместный украинско-турецкий беспилотник. Это Bayraktar Akinci (“Байрактар Акинджи”) . Он тоже разведывательно-ударный. Так что мы насытим нашу армию высокоточным оружием.

Кстати, у России средств противодействия этим беспилотникам на сегодняшний день нет. Их средства радиоэлектронной борьбы не в состоянии были помешать управлению боеприпасом, а система противовоздушной обороны не увидела наш беспилотник. Поэтому я думаю, что чем больше мы насытим зону ООС высокоточным и высокотехнологичным вооружением, тем больше у нас будет успеха даже в вопросе прекращения огня.

– Другая сторона медали – российская пропаганда после применения “Байрактара” начала заявлять, что Украина наступает. Как Киев должен на это реагировать? Ведь и СММ ОБСЕ на оккупированной территории сейчас практически не работает.

– ОБСЕ сохранили миссию (на неподконтрольной Украине территории, – ред.). К сожалению, Россия сделала всё, чтобы максимально ограничить возможности этой миссии. Я так понимаю, что они дальше своего отеля практически не могут выйти. А если они дают заявку, то их везут в то место, в которое хочет Российская Федерация, а не туда, куда надо им ехать. 

Я сошлюсь на слова президента Владимира Зеленского, которые он сказал в первые месяцы своего пребывания на посту. Он сказал, что нам надо начать и выиграть информационную войну. Мы с вами являемся участниками этой войны. Нам надо максимально открыто, максимально мощно освещать такие действия, как, допустим, то же применение “Байрактара”. Разоблачать фейки, которые сегодня распространяет РФ, – что мы пошли в наступление. Использовать для этого, в том числе, инструменты Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ, которая на нашей территории имеет все полномочия и передвигается абсолютно беспрепятственно. Это и будет наш ответ на информационные выпады Российской Федерации.

– На что может пойти украинская армия в случае, если НВФ продолжат нарушать режим прекращения огня?

– Я думаю, что нам надо больше использовать Силы специальных операций и бороться с диверсионно-разведывательными группами. Как это было буквально неделю назад, когда мы взяли в плен военнослужащего одной из частей так называемых “Л/ДНР”. 

И должно быть максимальное освещение. Очень хорошо, что мы туда постоянно возим и послов G7, и освещаем это в средствах массовой информации. Особенно это надо делать для западных журналистов. 

Что касается применения высокоточного оружия, я думаю, что это перспективное направление, и сейчас у нас есть преимущество во времени, потому что у России нет аналогов и нет способов борьбы с такими беспилотниками. Есть преимущество в разведывательно-ударных действиях этих беспилотников.