“Нюрнберг” против преступников РФ будет разбросан по разным судебным инстанциям мира – историк

Историк Александр Лысенко считает, что Украина столкнется проблемой во время преследования военных преступников. Эта проблема будет заключаться в том, что пока нет единого международного военного трибунала. Почему так происходит, он объяснил в прямом эфире марафона “FreeДОМ” на телеканале UА.

— Александр, объясните, чем отличается современный судебный процесс, который до конца еще не сформировался, против РФ от Нюрнбергского?

— На мой взгляд, проблема состоит в том сегодня против агрессора Российской Федерации юридически воюет одна Украина. Нюрнбергский военный трибунал создавался коалицией государств антигитлеровской коалиции, и это предполагало участие многих политиков, юристов, привлечение лучших умов юриспруденции к формированию обвинительных заключений и механизма преследования военных преступников. Был выработан уникальный механизм в форме военного трибунала. Это была коллегия из гражданских и военных лиц. Причем преимущественно из гражданских юристов, которые получили беспрецедентные полномочия. В основу этих полномочий лег устав международного военного трибунала, статус которого определялся тем, что его создавали государства, перед которыми Германия подписала акт о безоговорочной капитуляции. Это означало, что на территории Германии, оккупированной союзными войсками, эти страны имеют суверенитет и право издавать определенные законодательные акты. Было реализовано формирование международного военного трибунала и устава, который был структурным элементом, основным фундаментом для организации судебного процесса. И оно имело легитимное значение. Это была не просто какая-то спонтанная воля победителей. Ведь еще с 1942 года обсуждались в Лондоне, в Москве вопросы, связанные с преследованием военных преступников. И, например, Британия отстаивала идею немедленного наказания всех военных преступников, которые попадут в руки союзников, путем расстрела, без суда и следствия. Соединенные Штаты Америки и Советский Союз выступили против этого. И можно понять, почему. Им было очень важно продемонстрировать не только сами преступления, но и осуществить акт исторической сатисфакции над нацизмом, показать, почему это стало возможным, почему мир не смог остановить нацизм, и фашизм. И почему эти преступления стали возможными. Вот, наверное, эти мотивации легли в основу дальнейших переговоров и контактов. И по окончанию войны уже в августе 1945 года было решено создать такой международный военный трибунал, и к концу августа уже существовал список из главных военных преступников, суд над которым предстояло совершить в Нюрнберге. Что касается сегодняшнего дня, то нам очень сложно рассчитывать на создание такой международной инстанции.

Также по теме:  Путин продлевает свою политическую жизнь за счет реальных жизней других людей – Притула

К сожалению, у меня существуют такие тревожные предположения, что ответственность эта будет размыта в различных судебных инстанциях, а также в национальных юрисдикциях. И это, наверное, будет основная форма преследования военных преступников, это судебные инстанции Украины. На мой взгляд, сегодня Организация объединенных наций и мировое сообщество должны проявить добрую волю, и продемонстрировать эту добрую волю в форме формирования военного трибунала, поскольку масштабы преступлений, их беспрецедентный варварский характер ставят человечество перед необходимостью глобальной оценки этой угрозы. Это касается всех, не только нашей страны. Украина стала театром этой так называемой спецоперации по геноциду, тотальной войне и полному беспределу. Нарушение всех существующих международных норм, правил ведения войны, международного гуманитарного права. Поэтому мне кажется, что мировое сообщество должно отреагировать созданием как раз такой структуры. Хотя, мне все-таки в глубине души кажется, что это маловероятно, поскольку эти страны не задействованы в противостоянии с РФ. И мы даже видим, что в переговорном процессе эти страны участвуют формально, юридически они не могут участвовать, поскольку для этого якобы нет основания.

Также по теме: Россия окончательно утратила право называть себя преемницей победителя во Второй мировой – Преображенский

— Сегодня в Украине есть журналисты очень многих стран — больше 6500 изданий аккредитованы. Нет военной цензуры. Значит ли это, что сегодня документировать и доказывать вину, а соответственно, и привлекать к ответственности гораздо проще?

— Вы знаете, и в то время все основные преступления нацизма и фашизма документированные очень тщательно. В Советском Союзе этому придавали огромное значение, поскольку где-то уже даже до перелома в войне, стратегического перелома на рубеже 1942-1943 годов, в Советском Союзе понимали, что рано или поздно предстоит выдвигать такие обвинения. Я читал очень много документов Нюрнбергского процесса, которые создавались специально для судебного преследования. Они были надлежащим образом сформулированы и изложены, и они представляли уже практически готовую доказательную базу. Сейчас это делается практически с первого дня очень организованно. И Генеральная прокуратура Украины ведет такую работу. И очень хорошо, что гражданское общество было в этом задействовано по призыву государства. Многие репортеры, ученые, историки, социологи, демографы заняты документированием этих злодеяний. И, в общем-то всего течения войны. Это очень важно, поскольку мы будем ее изучать еще многие годы так, как мы изучали Первую и Вторую мировую войны, поскольку это просто беспрецедентная вещь в 21-м веке — война такого масштаба в центре Европы и такими средствами. Поэтому Вы абсолютно правильно заметили, что современная доказательная база будет носить более системный характер, она будет доступна для всех международных организаций. Мне кажется, что ее просто нужно будет дублировать и максимально использовать все возможности для судебного преследования военных преступников, поскольку существуют еще и другие. И я бы не просто их исключал, а настаивал на том, чтобы применялись абсолютно все формы и дискриминации.

Зло непременно должно быть наказано. Идея трибунала состоит не в том, чтобы Украина каким-то образом продемонстрировала свое доминирование. Это акт человечности, акт гуманизма. Люди, которые стали жертвами агрессии, у которых убили близких и родных, должны быть уверены, что это зло будет наказано. Это дает человеку уверенность в том, что он живет в справедливом правовом обществе. По-другому нельзя. Если этого не случится, человек будет чувствовать себя незащищенным. Целое общество будет чувствовать себя незащищенным. Мы это хорошо знаем. Мы перенесли первый месяц войны фактически находясь в изоляции. От нас отказались, нас обрекли на противостояние с огромной военной машиной, и мы выстояли. И только тогда, когда мир увидел, что это общество невозможно унизить, разгромить, поставить на колени, только тогда страны Запада начали подключаться, и в военном смысле, и в моральном смысле. Поэтому, наряду с юридическими аспектами, я хотел бы подчеркнуть огромное моральное значение преследования военных преступников.

Также по теме: В России нужно создавать организованное сопротивление режиму Путина. Интервью с Пономаревым

Также по теме: Путин принял решение и дальше вести войну на истощение Украины – эксперт