Мы не говорим об отказе от русской культуры навсегда, но сейчас это необходимо: интервью с Александром Ткаченко

После начала полномасштабного вторжения России в Украину все чаще представители местного самоуправления украинских городов и сел заявляют о желании избавиться от всего, что связано с РФ. В этот список попали и российские писатели, такие как Александр Пушкин и Максим Горький.

16 декабря российские войска выпустили по украинским городам более 70 ракет. На эту же дату в Днепре запланировали снос памятника поэту Александру Пушкину. О из-за ракетной атаки планы менять не стали. Как только дали отбой воздушной тревоги коммунальные службы приступили к работе.

Памятник Пушкину установили еще в 1905 году в дореволюционном Екатеринославе. Решение о его демонтаже принял исполнительный комитет городского совета Днепра.

26 декабря, в Днепре демонтировали памятник Максиму Горькому. Он стоял здесь с 1977 года на одноименной улице, хотя ни к Украине, ни к Днепру Горький никакого отношения не имел. Улицу Горького в честь княгини Ольги переименовали еще в 2015 году.

Почему в украинском обществе изменилось отношение к представителям российской культуры, журналисты в эфире телеканала FREEДOM спросили у министра культуры информационной политики Украины Александр Ткаченко.

— Что стоит за российской культурой, которая сегодня еще продолжает господствовать в определенных странах мира?

— Когда-то один итальянский журналист меня спросил, почему мы выступаем за то, чтобы переименовать улицы Пушкина в Украине? На что я его спросил в ответ, а сколько в Италии улиц, названных именем Пушкина? Он не смог вспомнить, может быть, одна-две. У нас их было около 400. То есть это была сознательная политика насаждения, русификация территории, которая оказалась под влиянием России.

Поэтому мы, когда говорим о борьбе с наследием русификации, советского и имперского прошлого, мы говорим о переосмыслении топонимики, о наполнении этих пространств новыми смыслами, украинскими нормативами. Нам есть, чем гордиться.

Не случайно, если российская армия оккупирует украинские города, первым делом отключает украинское телевещание и медиа в целом. А когда уходит, грабит украинские музеи, как это был в Херсоне. Это сознательная политика уничтожения украинской идентичности и культуры.

Переосмысление происходит не только у чиновников. Это происходит в обществе, это естественный ответ общества на российскую агрессию против украинской идентичности. Более 1200 объектов культурной инфраструктуры повреждено или уничтожено в Украине.

— А есть ли градация: хороший или плохой, опасный или неопасный деятель русской культуры?

— Первый аспект: есть действующие официальные представители русской культуры типа певицы Анны Нетребко, которые поддерживают российскую агрессию. Им нет места в цивилизованном мире, пусть выступают в Тайге.

Второй аспект касается использования произведений классиков, в том числе русской культуры, в общемировом и украинском пространстве. Украинские театры отказались от исполнения произведений композитора Петра Чайковского. У нас тут есть своя дискуссия. Например, Национальная академия пока еще думает, отказаться или от имени Чайковского, но, тем не менее.

И третий аспект — это использование тех российских классиков, которые имеют отношение к Украине. Например, писатель Михаил Булгаков — киевлянин. Наш музей переосмыслил экспозицию. Это актуальный вопрос. Это не значит, что мы перестаем читать Пушкина, слушать Чайковского. Но выносить их из культурного пространства Украины мы точно обязаны, потому что сознательная политика советского империализма, и российской, и царской империи была в том, чтобы насаждать на территориях, которые они контролировали в этот момент, русские нарративы. Эти нарративы несут войну. И отказ от них, переход на европейские мировые примеры произведений искусства, культуры, деятелей культуры — сейчас как раз наиболее актуален. Поэтому очень рад, что украинские театры переосмысливают свой репертуар и насыщают не только премьерами, но и интересными постановками. Заменяют, например, того же “Щелкунчика”.  

— Вы как министр культуры страны видите перспективу развития либо же стагнации, либо вообще прекращения использования русского языка в Украине?  

— Я думаю, будет постепенная стагнация и отказ от использования русского языка. Моему младшему сыну семь лет. Мы сознательно перешли дома на украинский язык, как только сын родился. И, конечно, с улицы он иногда приносит русские слова. Но он говорит на русском с акцентом. Он знает три языка. Сейчас свободно говорит на английском, а на русском общается хуже всего. Я думаю, что это показатель, что не только во время войны произошло массовое переосмысление.

И этот процесс неизбежен. Убедить украинцев в том, что они должны продолжать общаться на русском языке, крайне будет сложно. Безусловно, для многих это первый язык, язык общения и в быту вряд ли от него откажутся все. Но со временем, со сменой поколений, я думаю, это неизбежный процесс.

— У нас огромный бонус. Мы знаем свой язык — украинский и говорим по-русски. Но когда в плен попадают россияне, когда наши военнослужащие им задают вопросы на украинском, они их реально не понимают.  

— У нас, конечно, изначальное преимущество, потому что мы билингвы. Это развивает интеллектуальные способности. Я думаю, что билингв, который знает украинский и английский, имеет гораздо больше перспективы с точки зрения получения работы и повышения уровня своей зарплаты.  

— Вследствие полномасштабной агрессии России против Украины начались необратимые, как мне кажется, последствия для Московского патриархата Украинской православной церкви. Но Украина многоконфессиональная страна, здесь много религий. Это не Российская Федерация. Ваше мнение об этом?

— Украина действительно толерантная страна, и мы ценим то, что у нас единство в разнообразии. Это классический европейский лозунг. У нас не только много церквей, но и много языков и национальностей. Но есть один момент. 24 февраля эти попытки нахождения компромисса с Украинской православной церковью Московского патриархата закончились ничем. Мы видим сейчас расследования наших правоохранительных органов, как много коллаборантов, оказывается, именно в этой церкви, как много нарративов Российского государства проповедуется в этих церквях. И вряд ли Украинское государство может мириться с этим обстоятельством.

— Мир постепенно отказывается от российской культуры, понимая, что она сегодня является носителем нарративов войны. Насколько это возможно, чтобы Европа не возвращалась все-таки к российской культуре? К примеру, в миланском театре La Scala в декабре была представлена опера русского композитора Модеста Мусоргского “Борис Годунов”. Ее посетили президент Италии Серджо Маттарелла, премьер страны Джорджи Мелони, а также глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. 

— Это, наверное, одна из самых непростых дискуссий по поводу того, является ли культура частью политики. Более 100 институций и организаций отказались от сотрудничества с россиянами. Но этот процесс, тем не менее, требует постоянного диалога и объяснения, почему российская культура является наконечником на ракетах, которые летят на Украину и сеют хаос, в том числе в Европе.

Иногда эти дискуссии можно очень быстро закончить, когда показывают рекламные ролики Russia Today о том, как плохо теперь в Европе с точки зрения экономики из-за того, что они ввели санкции против России.

Европейские культурные институции, как и украинские, являются независимыми. Тем не менее, мы все время будем поднимать этот вопрос, и я надеюсь, во многих случаях мы встречаем поддержку как со стороны государственных организаций, так и со стороны культурного сообщества. Поэтому этот разговор необходимо продолжать все время.

— Согласны ли вы с мнением, что отказ европейцев от русской культуры возможен в случае смены политической элиты?

— Давайте разделим. Мы говорим о том, что сейчас необходимо, как минимум временно, до победы Украины, приостановить любое культурное сотрудничество с Россией, потому что, как и российская пропаганда и медиа, так и российская культура является частью военного давления России на цивилизованный мир. Мы не говорим об отказе навсегда. Мы говорим о том, что необходимо сделать сейчас. Это приведет к переосмыслению влияния и значения российской культуры стратегически. Это позволит украинским культурным представителям показывать все лучшее, чем богато украинское культурное наследие. Более 1200 представлений разных культурных акций произошло в этом году в Европе. Поэтому я надеюсь, что этот процесс будет продолжаться.

— Вы анонсировали начало единого информационного фронта стран-союзников Украины на 2023 год, который можно назвать информационным “Рамштайном“. Как будет работать этот формат?

— Мы сейчас обсуждаем проведение большого международного форума либо в Париже, либо в Варшаве. Переговоры идут, и я надеюсь, что нам удастся в ближайшее время согласовать тех, кто кроме нас будет лидером этого процесса.

Читайте также: На Украину никто из партнеров уже не давит, потому что понимают, что это невозможно — интервью с Андреем Ермаком