Контракт Венгрии с “Газпромом”, кадровые изменения в Кабмине, саммит “Украина – ЕС”: темы анализируем с политологом Игорем Петренко

Будапешт заключил новый контракт на поставку газа с российским “Газпромом” в обход Украины. Верховная Рада может рассмотреть кадровые изменения в Кабинете министров уже на следующей пленарной неделе. Перспективы членства Украины в Евросоюзе обсудят на саммите “Украина – ЕС” в Киеве 12 октября. На эти темы в программе “Украина на самом деле” телеканала UA говорим с доктором политических наук, политологом Игорем Петренко.

Ведущая программы – Алена Черновол.

Конфликт между Венгрией и Украиной

Будапешт заключил новый контракт на поставку газа с российским “Газпромом”. Соглашение рассчитано на 15 лет – до 2036 года. Оно предусматривает ежегодные поставки 4,5 млрд куб. м газа в обход Украины. Теперь 3,5 млрд куб. м пойдут через Сербию, а остальные – через Австрию.

Объемы поставок голубого топлива могут пересмотреть через 10 лет. Новый договор вступит в силу уже с 1 октября 2021 года.

Глава МИД Украины Дмитрий Кулеба заявил, что Венгрия могла заключить не менее экономически выгодный контракт с российским “Газпромом” – с транзитом газа через территорию Украины.

При этом глава МИД Венгрии Петер Сиярто пояснил, что без нового контракта Венгрия не получила бы газ зимой, и он не понимает претензий Украины.

В Москве также прокомментировали скандальное соглашение. Так, пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков утверждает, что Россия никогда не использует газ как оружие, чтобы кого-то наказывать.

– Контракт Венгрии с “Газпромом”. Понятно, что это их интересы. Но для Украины каковы будут последствия?

– Мы теряем транзит в объеме 4,5 млрд куб. м газа в год, которые могли бы прокачиваться через нашу газотранспортную систему (в Венгрию через украинскую ГТС шло 9 млрд куб. м в год, – ред.). Мы и так сейчас находимся на объемах, которые минимально нам выгодны. По гарантированным договоренностям – в год 40 млрд куб. м. И вот минус практически 5 млрд. Поэтому, конечно, это достаточно серьезный удар для нас.

В принципе, Венгрия могла бы занять более жесткую позицию. Да, мы не можем влиять на суверенное право государства заключать договор с “Газпромом”. Но, учитывая, что они являются, во-первых, членами Евросоюза. Во-вторых, все-таки отношения с 2019 года у Венгрии и Украины изменились в лучшую сторону, к этому руку приложил и президент Зеленский. Мы помним, сколько скандалов у нас было в период с 2014 по 2019 год. И практически их не было ни во второй половине 2019 года, ни в 2020-м, ни в 2021-м. Мы выходили на более здравое сотрудничество.

Но здесь очевидно, что было большое давление со стороны Российской Федерации, для которой вопрос газа – это энергетическое оружие. Это то, о чем мы постоянно говорим, и то, чего не хотят публично замечать наши партнеры на Западе. В том числе Германия в отношении “Северного потока-2”. Поэтому Россия даже в ущерб себе в данной ситуации идет исключительно по политическим мотивам – не экономическим. Не может быть чисто с логистической точки зрения выгодно обходить нашу ГТС для поставки газа в Венгрию.

– Мы должны были это предвидеть? Может, с Венгрией нужно было заранее проводить переговоры, чтобы это соглашение не состоялось?

– Я более чем уверен, что проводились необходимые консультации. Потому что о готовящемся соглашении мы знали еще с конца августа. Это были публичные заявления, в том числе со стороны Венгрии. Хотя мы не знали деталей контракта – как это будут делать в части логистики.

Мы, конечно же, предполагали, что все-таки транзит через Украину – это самое выгодное, что может быть для Венгрии. Но Российская Федерация действует с помощью шантажа. Мы сейчас видим цены на газ в Европе – там уже более 1000 долл. за 1000 кубов. Это шантаж и для того, чтобы быстрее сертифицировать “Северный поток-2”, и шантаж иных стран, мол, “заключайте с нами договоры”. Об этом же и Путин заявлял, и другие представители Российской Федерации – хотите по хорошим ценам, заключайте с нами двусторонние контракты, и тогда мы будем обсуждать приемлемую цену для обеих сторон. Это тоже определенный рычаг давления. И первой на это пошла Венгрия. С точки зрения просто временных рамок. Потому что у них заканчивается контракт, и новый начнет действовать с 1 октября.

– Как противостоять этому?

– Например, много европейских стран пытаются диверсифицировать поставки энергоресурсов. Можем взять в пример Польшу. У них уже построены LNG-терминалы для поставки сжиженного газа. У них жесткая позиция по газопроводу OPAL, по которому по Европе также идет российский газ (чтобы доля газа из России не превышала 50%, – ред.). Они в судебных инстанциях уже это выиграли. Это то, к чему нужно двигаться всем странам, которые действительно не хотят зависеть от Российской Федерации. Но это не так просто сделать.

Безусловно, здесь для Украины очень важный вопрос – повышать собственную добычу газа. Задачу эту ставит и президент. Но собственная добыча, конечно же, не решает вопрос с нашей ГТС. Поскольку наша ГТС рассчитана на большие потоки. В ней нужно поддерживать соответствующее давление, и вряд ли тех 20 млрд кубометров, которые мы добываем, будет достаточно для этого.

То есть это достаточно серьезная проблема и вызов для нас. И мы здесь должны жестко реагировать. Мы реагируем жестко. Мы сейчас проводим консультацию с Еврокомиссией (о соответствии венгерско-российского газового соглашения европейскому энергетическому законодательству, – ред.). Результатов особых ждать не стоит. Но в целом это будет определенный маркер и позиция. Также нужно вспомнить договоренности между Германией и США относительно запуска “Северного потока-2” с учетом энергетической безопасности Украины. Вот давайте предпринимать конкретные шаги в этих направлениях.

Кадровые изменения в правительстве

Верховная Рада может рассмотреть кадровые изменения в Кабинете министров уже на следующей пленарной неделе. Об этом заявила замглавы фракции “Слуга народа” Евгения Кравчук. По ее словам, в ближайшее время ожидается замена трех-четырех министров. Однако фамилии она не назвала. Кто именно может лишиться министерского кресла, более конкретно обсудят на собрании “Слуги народа” в Трускавце.

– Итак, речь идет как минимум о 3-4 министрах. Кто бы это мог быть?

– Эти фамилии не являются секретом. Их активно обсуждают еще с конца прошлого политического сезона.

Скорее всего, речь идет о министре социальной политики Марине Лазебной. Много вопросов, по которым камни летели в ее огород.

Во-вторых, Олег Урусский – вице-премьер-министр – министр по вопросам стратегических отраслей промышленности. У него большой функционал, но пока каких-то особых, прорывных результатов нет.

В-третьих, скорее всего, министр экологии Роман Абрамовский. Он вообще пропал с радаров и наших, и СМИ. Я давным-давно ничего о нем и его министерстве не слышал.

Называли еще фамилию министра обороны Андрея Тарана. Но сейчас говорят, что, возможно, не будет подниматься по нему вопрос.

И еще министр аграрной политики Роман Лещенко. У нас 1 октября будет 3 месяца, как работает рынок земли, а еще много нормативно-правовых актов даже не приняты. Я имею в виду не законов, а сопутствующих актов – оперативных, обеспечивающих этот функционал. Они не подготовлены. Это тоже ему ставят в укор.

И еще называли министра юстиции Дениса Малюську. Говорят, что нынешний генпрокурор Ирина Венедиктова теоретически может претендовать на это место, а глава СБУ Иван Баканов может возглавить Генпрокуратуру.

Вот приблизительно в системе координат этих пяти людей, которых я назвал, будет вестись дискуссия. Скорее всего, на эти позиции будут предлагаться представители депутатского корпуса.

Но думаю, что речь пойдет не только о Кабмине. Как видим, и в СБУ могут быть изменения, и в Офисе генерального прокурора.

– С другой стороны, постоянно говорят о кадровом голоде, что очень сложно найти людей достойных, профессиональных, с необходимым бэкграундом. А сейчас мы можем попрощаться с несколькими министрами. Есть кем заменить?

– Скорее всего, это будут представители “Слуги народа”, которые себя уже зарекомендовали. И те, которые работают в профильных комитетах. Вот комитеты и министерства, по идее, должны тесно сотрудничать, некоторые так и делают. Поэтому это тоже как своеобразная кузница кадров.

Также можно взять народных депутатов. Но тут главное договориться, чтобы они захотели перейти в исполнительную власть из законодательной. Все-таки законодательная – это гарантированные 5 лет в Верховной Раде, а у исполнительной, как видим, срок пребывания министра на своей должности может быть не таким и долгим. Разве что [экс-министра МВД] Арсена Борисовича Авакова можно вспоминать. Он у нас рекордсмен был в этом.

Ну, а проблемы кадрового голода характерны при любой власти. Вспомните, при Порошенко то же самое говорили. Что “лавка запасных” очень скудная.

Но думаю, что вопрос можно решить. У Зеленского простой подход. Если человек неэффективный, если он не выполняет KPI (ключевые показатели эффективности, – ред.), значит, нужно менять. Вначале давать определенное время, чтобы он мог себя зарекомендовать. Если он этого не сделал, то нужно подбирать кого-то другого, чтобы изменения в стране продолжались, а не стояли на месте.

Саммит “Украина – ЕС”

Перспективы членства Украины в Евросоюзе обсудят на саммите “Украина – ЕС”. Он состоится в Киеве 12 октября. Украина представит свою оценку Соглашения об ассоциации с Европейским Союзом. Готовятся дополнения к документу, в частности они касаются таможенных тарифов и квот. Об этом сообщил заместитель руководителя Офиса президента Украины Игорь Жовква. Одной из самых важных тем переговоров будет энергетическая безопасность Украины. По итогам саммита будет сделано совместное заявление.

“Очень важным будет политический блок вопросов – поддержка со стороны Евросоюза суверенитета и территориальной целостности Украины. Четко будет определено, кто является стороной конфликта, призыв к России прекратить агрессию. Будет определено четко, кто является стороной агрессии”, – анонсировал Жовква.

– Чего нам ждать от этого саммита и как готовиться, чтобы Украина получила нужные результаты, возможно, относительно нашей перспективы как члена ЕС?

– О перспективах членства Украины в Евросоюзе говорить не стоит, и особо на это надеяться не нужно. Это вопрос политического решения [стран-членов ЕС]. Мы давно уже услышали об этом. А пока консенсуса по этому поводу нет. И пока, в принципе, расширения ЕС не планируется.

То, над чем мы сейчас работаем – это совместное продвижение Украины, Молдовы и Грузии к возможному членству. Но это достаточно долгая дорога, по которой мы давно уже идем.

Самая главная задача, которую мы должны себе поставить на этом саммите – вопрос пересмотра Соглашения об ассоциации с ЕС. Прошло 5 лет, и у нас есть возможность пересмотреть положения, улучшить положение Украины. В частности квоты, таможенные льготы, которые мы получаем. По некоторым товарным позициям мы выбираем [беспошлинные] квоты буквально за месяц-два, уже под конец января. А потом переходим на поставки этих товаров в ЕС на общих основаниях.

Но в том направлении уже начался диалог. Во время прошлогоднего визита президента Зеленского в Европейский Союз поднимался вопрос, что нужно пересматривать. Мы подготовили свои предложения, и будем выходить с ними на какой-то диалог, дискуссию – на что будет согласен Евросоюз, на что – нет. Но у нас перспективы хорошие. Я думаю, что мы улучшим положение для нас. Вопрос – насколько улучшим. То есть у нас могут быть минимальные приросты во всех этих квотах, а можем пытаться достичь большего.

– Но все-таки о возможном членстве Украины в Евросоюзе? Ведь были страны, которые входили в ЕС на позициях гораздо более слабых, чем сейчас есть у Украины.

– Так и есть. Но нужно понимать, что у нас еще есть фактор Российской Федерации, которая достаточно ограничивает вступление Украины как в НАТО, так и в ЕС. Это в лучшем случае вызов для стран-участников, а в худшем случае – проблема, с которой они могут столкнуться.

Безусловно, все наши партнеры отмечают прогресс Украины и в реформах, и так далее. И мы должны двигаться далее. У нас есть Соглашение об ассоциации, которое мы должны выполнять не с точки зрения того, что мы к кому-то куда-то просимся, а с точки зрения того, что это тоже наши интересы. И вопрос реформирования тех сфер, которые давно в этом нуждаются, и улучшение жизни наших людей именно здесь и сейчас. Вопрос безопасности также.

И чем больше у нас прогресс, тем больше мы имеем право задавать разные неудобные вопросы: почему так, или нет. Если нам не дают нашей конечной цели – членства в ЕС, то тогда мы можем обговорить какие-то другие модификации, или какие-то региональные союзы в контексте ЕС, или поддержку – финансовую или в сфере энергетической безопасности, и безопасности в целом. Поскольку мы сейчас видим, что происходит с Беларусью и Российской Федерацией. А это – более 1000 км нашей границы. Это достаточно неспокойно.

Поэтому в любом случае поддержка нам нужна. И со своей стороны мы должны показывать, что мы тоже заинтересованы в реформировании. Да, кто-то будет говорить, что недостаточно. Да, возможно, недостаточно. Безусловно. У нас есть очень много камней преткновения.

Можно тут вспомнить и закон о деолигархизации (законопроект № 5599 “О предотвращении угроз национальной безопасности, связанных с чрезмерным влиянием лиц, имеющих значительный экономический или политический вес в общественной жизни (олигархов)”, – ред.), о котором нам десятилетиями рассказывали, а когда дошли до него более предметно, все начали: “Нет-нет, это плохо”. У нас есть поддержка по этому закону Еврокомиссии, у нас есть поддержка Европейского Союза. Посмотрим, что еще скажет Венецианская комиссия. Но я думаю, что она вряд ли пойдет вразрез с оценкой, которую дала Еврокомиссия.