Герои из преступников, спектакль с “матерями солдат”, пиар с кувалдой, “советский человек”: работу пропаганды Кремля разобрали эксперты

В пропаганде современной России часто находят отсылки как к методикам нацистской Германии, так и к нарративам Советского Союза, преемницей которого считает себя российское государство. Еще до 2013 года, когда в Украине прошла Революция достоинства, Кремль начал насаждать культ войны, создавая новых героев из бывших преступников. В их числе — нынешний командующий российских войск в Украине Сергей Суровикин, которого из-за особой жестокости и любви к массированным ракетным ударам в войнах в Чечне и в Сирии прозвали “генералом Армагеддоном” и “мясником”.

Такие фигуры, как министр обороны РФ Сергей Шойгу и тот же Суровикин занимают свои должности как раз потому, что никаких решений не принимают. Их судьба — в руках идеологов Кремля — вплоть до “неожиданной” смерти.

В этом контексте Россия также пытается эксплуатировать тему Второй мировой войны, обесценивая реальных героев. Однако против нарратива “деды воевали” уже выступают даже потомки реальных ветеранов.

С другой стороны, российская пропаганда, к сожалению, работает. Больше всего ей подвержены такие категории населения, как пенсионеры и готовые обманываться люди. Например, в лидере РФ Владимире Путине на встрече с представительницами провластных движений и чиновницами они увидят душевного человека, собравшего матерей погибших российских солдат. Тогда как реальных людей, которые потеряли своих детей, на государственном телевидении в РФ никогда не покажут.

Правозащитники обращают внимание на еще одно негативное последствие пропаганды РФ — сейчас матери российских военных ведут себя гораздо более пассивно по сравнению с временами чеченской войны, когда своих детей буквально вытаскивали с поля боя.

Ответственность российских пропагандистов в разжигании ненависти между государствами и втягивании собственного населения в войну не меньше, чем у военно-политического руководства РФ, сходятся во мнении эксперты. Если на боле боя ежедневно гибнут от нескольких сотен до тысячи солдат, то от дезинформации страдают миллионы людей.

На чем основывается российская пропаганда и на какую аудиторию она рассчитана — в эфире телеканала FREEДОМ проанализировали:

• советник главы Офиса президента Украины Сергей Лещенко;
• политический аналитик, главный редактор портала After empire Ольга Курносова;
• заместитель главного редактора российского издания “Верстка” Алексей Левченко;
• доктор политических наук, историк, политолог и психолог Лидия Смола;
• музыкальный критик, рок-журналист Артемий Троицкий.

Сергей Лещенко: Российские пропагандисты боятся Гаагского трибунала не меньше, чем российские военные преступники

— Единственная страна-агрессор на нашем континенте — это Россия. И чтобы оправдать свою агрессию, она придумывает параллельную сюжетную линию — якобы не только она, но и Польша собирается оккупировать, в том числе Украину. Более того, собирается проводить референдум.

Это зеркальная технология. Россия приписывает другим то, что сама делает, пытаясь снять с себя ответственность. Но в это никто не верит.

История с Польшей на самом деле более интересная: они постоянно пытаются вписать в наш контекст какую-то польскую военную или политическую поддержку, приписать нам несуществующие взаимоотношения с Польшей.

В этом тоже есть определенный смысл. Они пытаются через Польшу втянуть НАТО в медийную составляющую — мол, мы так позорно проигрываем не Украине, а НАТО. Россияне якобы проигрывают не потому, что украинцы круче, а потому что НАТО пытается их унизить.

Еще интересно, что они под этот бред подводят свою мифологию. В частности — я параллельно выяснял — создали в Польше несколько интернет-проектов, которые маскируются под польские издания и которые разгоняют этот бред. Одно из них называется “Ежедневный политическая дневник” — в переводе с польского. Туда перепечатывают без разрешения статьи из польских настоящих медиа, вклинивая свои фейки. У этого издания — придуманный главный редактор, придуманный журналист, контактные данные не отвечают…

Каждый день этот сайт делает несколько вбросов. Они “прокололись”, например, на том, что назвали украинский город Бахмут Артемовском — так его называют только российские пропагандисты.

Кстати, [российская пропагандистка] Маргарита Симоньян начинает называть вещи своими именами и говорить вслух о том, что уже давно является достоянием международной общественности. В одном из недавних эфиров у Соловьева она сказала — “все мы будем в Гааге”.

Проповедующие войну люди уже понимают, что у них нет другого выхода — “пан или пропал”. Медийная составляющая Кремля — на грани истерики.

Российские пропагандисты боятся Гааги не меньше, чем российские военные преступники. Информационная война может быть намного более опасной, чем война на фронте. Потому что фронтовая война убивает сотни-тысячи человек за несколько дней, а информационная война может привести к отравлению мозгов миллионов.

При этом у россиян еще есть военный потенциал. Нельзя списывать русскую армию со счетов, унижать ее в том плане, что они ни на что не способны — у них есть и оружие, и живая сила, чтобы нанести большой ущерб украинскому государству, украинской экономике, украинской армии. Но они уже проиграли исторически, потому что то, ради чего они воюют, это концепции 19 века. Так уже никто не живет, даже их союзники давно переосмыслили геополитику и ведут себя по-другому.

В то же время в европейских солидных СМИ есть одна сюжетная линия, которую россияне подпитывают. Но я бы не сказал, что она придумана русскими. В Европе часть истеблишмента действительно верит в то, что война — не ответ на вызовы современности, и нужно садиться за стол переговоров. Тем более, европейская экономика уже и так ослаблена инфляцией, ценами на энергоносители…

Идею о необходимости компромисса действительно в самой Европе время от времени медийно вбрасывают. А русские ее, конечно, всячески подпитывают.

Ольга Курносова: Сейчас матери гораздо более пассивно спасают детей от войны — это результат пропаганды Кремля

— Я бы не сказала, что пропагандой заболело большинство россиян. Мне кажется, в совершенно диком виде это проявляется все-таки у меньшинства. Просто это меньшинство очень активно. Мы видим его в социальных сетях — злобные комментарии, которые широко распространяются. Поэтому нам начинает казаться, что все россияне полностью сошли с ума…

На самом деле, это не так. Последние исследования показывают, что, по крайней мере, в крупных городах с населением более 100 тыс. резко снизилось давление к телевизору — до 35%. Хотя еще полгода назад этот показатель был 51%. Большинство россиян (48%) сегодня доверяет интернет-изданиям. И чуть меньше — 45% — доверяет социальным сетям.

Сейчас очень силен социальный пессимизм — на мой взгляд, он, скорее всего, выплеснется внутри самой России. Потому что часть мобилизованных и добровольцев погибнет, часть попадет в плен, часть будет ранена, но многие из них вернутся в Россию, привезут с собой оружие.

Уже сейчас наблюдается серьезное увеличение нелегального оружия, которое привозится из мест боевых действий. И весь негатив будет внутри страны выплескиваться: есть случаи, когда мобилизованный сломал нос полицейскому, который не пустил его в бар выпить, возникают драки… Но рано или поздно это выплеснется и на российское руководство.

[В геноцидной риторике по отношению к украинцам] ничего нового. Она использовалась еще в Советском Союзе во время войны… Никаких креативных идей придумать они не могут. Поэтому единственный возможный способ для возбуждения ненависти к тем, кого еще вчера они называли братским народом — это попытаться расчеловечить. Они это и делают, не понимая, что потом это может с обеих сторон продолжаться десятилетиями.

Путин, конечно, хочет сидеть вечно, но он понимает, что жить вечно он не будет. Поэтому его интересует только то, что будет, пока он у власти. А потом — хоть трава не расти.

Те матери, которые не понимают опасность того, что их дети идут на войну, будут винить, конечно же, украинцев. Мне кажется, любая нормальная мать должна делать все, чтобы ребенок не участвовал в войне.

Единственная война, в которой можно при каких-то условиях допустить участие своего ребенка, это война по защите собственного дома.

Многие из тех, кто занимается правами военнослужащих, в первую очередь Комитет солдатских матерей, обращают наше внимание на то, что сейчас матери ведут себя совершенно по-другому — в сравнении с тем, что было во время чеченской войны. Тогда матери были гораздо активнее: вытаскивали своих детей с поля боя, буквально ездили на войну и пытались любыми способами вытащить оттуда детей.

Сейчас население гораздо более пассивно и, безусловно, это результат кремлевской пропаганды. Надо признать, что она достигла многих целей.

На мой взгляд, некий пиаровский пик — это история с кувалдой. Мы не знаем, действительно ли его убили (этим оружием якобы казнили завербованного ЧВК “Вагнер” для войны против Украины бывшего заключенного, который сдался в плен, а затем вернулся в РФ в результате обмена, — ред.) или это съемки… Но после этого последовала чисто пиаровская история с отправлением кувалды в искусственной крови в Европу. В этом смысле очень трудно отстраниться от того, что мы видим на телевизионной картинке…

Основная проблема кремлевских пропагандистов в том, что они заигрались. То, что они делают в эфире, может быть, даже страшнее того, что происходит на линии фронта. Они разжигают ненависть, которая убивает. И за это должна быть ответственность.

Существует ли русская политическая нация — большой вопрос. При этом украинская политическая нация сформировалась во многом под давлением России. Если бы не было такой оголтелой российской линии, всех этих попыток противостоять Майданам еще до 2014 года, может быть, украинская политическая нация формировалась бы гораздо медленнее. Можно вспомнить времена августовского путча 1991 года: тогда Украина была далеко не так активна, как, например, страны Балтии или Молдова.

Теперь, когда Россия воюет с Украиной, заталкивая конфликт в область национального противостояния — эта пропагандистская конструкция “советского человека” на самом деле работает против них, не только сплачивая украинскую нацию, но и давая понимание украинским воинам, с кем они борются.

Алексей Левченко: Пропаганда — очень опасная вещь, но только когда она работает

— Есть такой хороший термин, который характеризует то, что мы наблюдаем с февраля на российских каналах — это бесноватые.

Чтобы общество поддерживало войну, его нужно все время загонять в состояние транса. Состояние, когда ты не можешь критически мыслить, когда мыслишь эмоциями, поэтому тебе нужно повышать ставки, транслировать максимально агрессивные лозунги.

И проблема заключается в том, что когда слова начинают расходиться с реальной картиной — боевые действия отличаются от того, что транслируется на экране — происходит некоторое нарушение логики. И чтобы его перекрыть, нужно еще больше разогнать эту бесноватость. Есть прекрасный эфир Соловьева, в котором обсуждают с двумя экспертами вроде такие вещи с точки зрения реальной политики. И чтобы их перекрыть, Соловьеву нужно кричать, нужно оскорблять.

К сожалению, эта ненависть имеет последствия: определенная часть населения принимает это.

И вот вы, может быть, видели сюжет о встрече Путина с матерями — в нем женщина сказала, что ее сын отправился “рубить укропов”. Такие слова, к сожалению, провоцируют негативные настроения. Потом они могут пройти как тяжелое похмелье, но на данном этапе это определенная провокация к человеческой ненависти.

Мы провели исследование российской пропаганды, которое выйдет в ближайшее время. Оно о том, что в словах пропагандистов есть признаки подстрекательства к геноциду, к ненависти по отношению к другим народам. И это классифицируется как отдельное преступление по международным нормам.

При этом я думаю, что как только рубильник этой пропаганды выключится, все эти настроения достаточно быстро спадут. В истории России уже были такие периоды, когда настроения менялись. В конце 1980-х, наоборот, были очень позитивные настроения по отношению к Западу, к американцам — хотя до этого 60 лет СССР противостоял Западу.

Лидия Смола: Россия обесценивает реальных героев Второй мировой войны, подставляя вместо них преступников

— С 2013 года, даже чуть раньше, в России интенсивно насаждается культ войны, романтизация войны.

Фактически мы можем говорить о том, что в России новая религия. Вместо православия — религия войны.

И она требует свой пантеон героев, как это было в Древнем Риме. Новых героев лепят из того, что возможно. Ранее была надежда, что можно “продать” избирателю общую победу в “специальной военной операции”, однако предшественник Суровикина Дворников не оправдал надежды.

А Суровикин сейчас — исключительно инструмент российской пропаганды, фундаментом которой является, как они называют, Великая Отечественная война.

Это подражание героическому эпосу советской пропаганды, но советская пропаганда была более искусной и более продуманной. А нынешним россиянам “продают” героев в лице их родителей — “деды воевали”.

Пример с Суровикиным — не единственный. Можно вспомнить, как на “Первом канале” (российский федеральный телеканал, — ред.) не так давно был сюжет о том, что отец Путина погиб за Невский пятачок — плацдарм возле берега Невы. И это было за 10 лет до рождения Путина!

То есть российская пропаганда пытается в отсутствие реальных побед на фронте творить новых героев.

Тут я бы отметила важный момент: основы этого пропагандистского создания и тоталитарного государства сильно расшатываются. Пример этого — правнук реального героя войны Влад Масич не промолчал и сказал, что это вранье.

Таким образом Россия обесценивает реальных героев Второй мировой войны, подставляя вместо них преступников, которые должны сидеть в тюрьме.

При этом тот же Суровикин находится в таких условиях, когда не он принимает решения о своей дальнейшей роли в пропагандистской машине Кремля. И он, и подавший о нем информацию военкор Сладков — винтики в этой машине, которая перемалывала людей и до них. Думаю, Суровикин либо “неожиданно” умрет, либо “вдруг” захочет покончить жизнь самоубийством, либо погибнет смертью храбрых. Это как решат организаторы и методологи Кремля.

Можно говорить, что пропаганда влияет, но пропаганда имеет свои границы. И мой многолетний опыт изучения и пропаганды, и методологии ее проведения говорит о том, что она плотно связана с реальными военными действиями на фронте. Мы говорим о нацистской пропаганде, которую очень сильно повторяет российская пропаганда.

Тут также можно провести параллели с советской пропагандой, которая из Жукова сделала героя. В мемуарах описано, что его называли “катафалком”, потому что он абсолютно не считался с жертвами.

Возможно, и из Шойгу попытаются сделать героя, когда количество убитых российских солдат и офицеров будет не 86 тыс., а 300 тыс… Но героизм Шойгу как министра обороны возможен хотя бы при минимальных победах. По моему мнению, его не убирают с должности, потому что его роль сводится к эрзац-председательству — он не принимает никаких решений. В царской России был такой местоблюститель.

[Встреча Путина с матерями погибших в войне против Украины российских солдат] — это спектакль, симулякр. Но в современном мире очень легко идентифицировать этих людей (среди участниц встречи журналисты узнали представительниц провластных партий, движений, а также чиновниц, — ред.).

Тут встает вопрос — а захотят ли их идентифицировать? Когда человек верит пропаганде, иллюзиям, а ему дают факты, которые говорят, что это вранье, во многих случаях он отказывается принимать то, что не вкладывается в его картину мира. Тогда человек говорит себе — значит, все вокруг — ложь, а я — дурак, потому что в это верил. А люди не любят признаваться в том, что ошибались.

Этот спектакль — для определенной категории населения, например, пенсионеров, которые очень поддерживают Путина. Они не пойдут в интернет, не будут идентифицировать. А если кто-то им скажет, они ответят, что это происки врагов.

Есть также другая категория — люди, которые хотят себя обманывать. Например, кто-то посмотрит [встречу Путина с матерями] и скажет — какой душевный человек Владимир Владимирович, как он мам собрал! И картинки, будут распространять. Естественно, это постановочные кадры, и тех людей, которые реально потеряли своих детей, не покажут…

В пропаганде работает древний метод: создатели пропаганды изображают свою человечность — тут мы мам собираем, там птичек в руках держим. А противника демонизируют.

Есть еще один закон пропаганды, который заключается в многократном повторении информации. Поэтому эта встреча будет распиарена, использована в пропаганде.

Пропаганду в современном мире можно очень легко развенчать. Однако когда говорят, что все должны критически мыслить, у меня это вызывает у меня улыбку. Потому что критически мыслить может ограниченное количество людей.

Артемий Троицкий: Советская культурная повестка была гораздо более приятной и гуманной в отличие от того, чем путинская эстрада кормит несчастных россиян

— Есть несколько причин, почему путинская пропаганда в подметки не годится советскому пропагандистскому искусству, если можно так сказать. Во-первых, в Советском Союзе на пропаганду работали талантливые люди, например, писатели Фадеев, Шолохов.

Точно также там были потрясающие композиторы, скажем, Дунаевский, братья Покрасс, Никита Богословский. Потом — славное поколение 1960-1970-х годов, которые писали абсолютно идиотские песни про Ленина, про партию, про комсомол… Но эти песни люди — не только жившие в Советском Союзе — помнят до сих пор. Это были потрясающие мелодии Пахмутовой, Островского, Фрадкина, Фельцмана, среди которых “Пусть всегда будет солнце…”, “Комсомольцы-добровольцы”.

Например, “Священная война” (ее оригиналом считается украинская песня 1919 года “Повстань, народе мій”, — ред.) — это была песня, нацеленная на борьбу с агрессором, захватчиками, фашистами. “Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой, с фашистской силой темною, с проклятою ордой!” — это те самые российские орки. Эта песня идеально подходит нынешней ситуации, поэтому ее могут петь украинцы.

Пункт номер два такой: советская повестка была гораздо более приятной и гуманной в отличие от того, чем теперь кормит путинская эстрада несчастных россиян. В этом, естественно, было очень много лицемерия, поскольку происходили и Карибский кризис, и интервенция в Афганистан… Но, тем не менее, вся риторика как хрущевского, так и брежневского периода была максимально миролюбивой, и главный лозунг был — “миру — мир”.

А против мира были все эти сволочи и “силы тьмы”: американские империалисты, немецкие реваншисты, всяческие милитаристы, израильские сионисты и прочие. Но в общем людям было понятно, что “мы — против войны”. И поэтому пословица — “лишь бы не было войны”, которой отвечали вообще на все.

Еще одно фундаментальное отличие советской пропаганды от нынешней путинской состоит в том, что Советский Союз весь был — хотя в этом тоже много лицемерия, фантазийности — про будущее. Мы строим светлое будущее, мы строим коммунизм, новые общества, новых людей. И отсюда — культ молодежи, культ комсомола, культ науки, культ космоса.

Если брать более современные песни на военную тему: самая известная среди них — это “День победы” Давида Тухманова. Эта песня отнюдь не такая зверская, урапатриотическая. В ней поется о празднике со слезами на глазах. То есть, опять же подход к этой теме был гораздо более гуманным и справедливым.

[После 24 февраля] вся российская культурная прослойка разбилась на три лагеря. В первом — те, кто против войны. Эта фракция, в свою очередь, разделилась на тех, кто уехал из России и кто в России остался. В России остались очень немногие. Самый героический пример — это Юрий Шевчук и группа “ДДТ”. Практически все остальные гроссмейстеры русского рока — Макаревич, Гребенщиков, Борзыкин, Земфира, Шумов — находятся за границей.

Второй лагерь — те, кто действительно поддерживают войну. Это, как правило, продажные ребята, которых уже и рокерами даже назвать нельзя. По той причине, что рок-музыка в своих философских постулатах подразумевает обязательное антивоенное и антигосударственное настроение. Среди них [поддерживающих войну] есть также некоторое количество искренних сумасшедших фанатиков. Зенит славы [представителей этого лагеря] прошел в 1990-е или 2000-е годы, а сейчас им представился такой шанс… В отсутствие талантливых музыкантов они могут вдоволь гастролировать, выступать, получать эфиры — быть такими кремлевскими рокерами.

Третья фракция — самая многочисленная и неоднозначная. Это те, кто молчат. Среди них есть талантливые музыканты, которые в силу разных причин предпочитают, с одной стороны, не комментировать ситуацию, а с другой, не покидать границы РФ. Я не берусь их скопом осуждать, хотя лично мне их позиция представляется довольно трусливой.