Вчера в 22:47
Европой правит эпоха слабых лидеров. Основательница Global Ukraine Foundation, соучредительница Global Ukrainians Forum Виолета Москалу в эфире марафона “FreeДОМ” на телеканале UA рассказала о том, как изменились настроения по отношению к политическим силам во Франции на фоне полномасштабной войны России против Украины. А также почему с приходом технологий и социальных сетей репрезентативная демократия перестала работать.
— По результатам первого тура парламентских выборов во Франции блок президента Эмманюэля Макрона получил минимальное преимущество. Как поменялись настроения по отношению к политическим силам во Франции на фоне войны России против Украины?
— Важный момент, 50% избирателей не пришли голосовать. Потеря интереса к политике во Франции. Репрезентативная демократия болеет. Необходимо, чтобы западные страны задали себе вопросы о том, что и как реформировать. Не только в Украине идут реформы и поиски новых моделей, но и в Европе тоже.
Говорят, победа левых сил сильно бы повлияла на политику Франции по отношению к войне и поддержке Украины. Однако, не надо забывать, что блок левых партий во главе с Жан Люком Меланшоном, который получил второй результат во втором туре, он левых сил, и он неоднородный. Там есть экологи, которые поддерживают Янник Жадо, а его коллеги поддерживают проукраинские позиции.
Там есть социалистическая партия, гуманисты. Они понимают, что адекватные граждане и политики могут быть только на одной стороне, на стороне Украины. И то, что там есть радикальное крыло Меланшона и то, что осталось от коммунистической партии в этом альянсе — не значит, что альянс будет сразу играть за путинскую адженду.
— Вы говорили о том, что демократия подобного типа перестала работать. Почему?
— Это ответственность политической элиты. Они приходят с программой, делают обещания. В свой первый мандат Макрон принес много разочарований на левом фланге и центральным политикам. Макрон был левым, работал с социалистическим президентом Франсуа Олландом. Позже создал программу, где объединил правые и левые пункты программы. Его обещаниями было освободить энергию для бизнеса и для предпринимательства.
— Как Вы оцениваете эффективность обращения украинского президента к народам других стран?
— Это правильная стратегия. Потому что новые технологии, социальные сети и смартфоны, за последние 15-20 лет кардинально изменили ощущения и ожидания общества от того, как должна делаться политика.
Репрезентативная демократия страдает с одной стороны от того, что политики безответственно себя вели от выборов до выборов. А другая сторона медали это то, что граждане хотят активнее принимать участие в процессе принятия решений. И вот новая форма — прямая и цифровая демократия.
Президент Зеленский это хорошо ощущает. Это было в его программе, еще когда он был кандидатом на президентских выборах. Стратегия коммуникации с одной стороны с элитой политической, а с другой стороны обращения к народу, и к разным группам — это хорошо.
— Что потеряет Макрон, если у него не будет большинства мест в парламенте?
— Прогноз в том, что партия Макрона и альянс вокруг него может получить абсолютное большинство. Это из-за того, как переходят потом голоса между первым и вторым туром. Но даже если у него не будет большинства, то будет больше диалога, меньше единогласно принятых решений и сильнее демократический процесс.
— Левые силы, которые наступают на пятки Макрону, хотят выйти из НАТО. Известно ли, как они относятся к войне, которую развязала Россия в Украине?
— Их лидер Меланшон, когда происходила аннексия Крыма, поддерживал Россию. Из-за этого его сильно критиковали. В социальных сетях в том числе.
После того, что произошло 24 февраля — никакой адекватный политик (европейский, французский) не может себе позволить принять сторону Путина.
Они могут переживать, задавать себе вопросы: “а какой ценой возможно поражение России” и “сколько человеческих жизней еще будут уничтожены” — это пацифизм европейцев. Эти вопросы легитимны, потому что люди не хотят, чтобы Украина стала европейской Сирией. И говорят, что если есть возможности повлиять и остановить кровопролитие и смерть простых людей, то надо их использовать. На них не надо сильно сердиться. Это желание уберечь человеческие жизни.
— Если так много людей поддерживают левые силы, а они хотят выйти из НАТО, получается, что люди этого тоже хотят?
—Это внутренняя адженда, внутренняя политика. И больше недовольство решениями президента Макрона в его первом туре.
Он забыл свои обещания беречь и делать больше для тех категорий граждан, которым нужна поддержка. Он слился с брюссельской технократической аджендой — реформироваться, уменьшать расходы государства. Французы видят, что университеты страдают, школы страдают, больницы страдают. И они не согласны с таким подходом. Политика должна быть более сбалансирована. Если ему придется сделать больше консенсуальных решений во втором мандате, то от этого Франция может выиграть.
— Меланшон хочет стать премьером. Расчет Меланшона таков: если союз левых сил выиграет, Макрон должен будет назначить его премьером. Иначе — вотум недоверия. Получается под Макроном может пошатнуться президентское кресло?
— Нет, потому что все равно альянс вокруг президента. Проекции и социальные опросы показывают, что у него будет в разы больше количество депутатов. Поэтому Меланшон захотел разыграть эту карту в своей политической карьере. Он уже несколько раз был кандидатом в президенты, и никогда не порывался выиграть выборы. Это говорит, что он хорошо сыграл эту возможность и стратегию. Но пока расклад сил такой, что они не могут выиграть второй тур.
— Складывается картина, что сейчас Европой правит эпоха слабых лидеров. Лидеров, которые не способны на резкие перемены во внутренней политике, в политике на международной арене. Также в политике отказа от газа и нефти страны-агрессора. Согласны ли Вы с таким тезисом?
— Не совсем. Не так просто кардинально перезагрузить политическую адженду. Давайте вспомним: год назад отношение к Меркель было как к сильной женщине политику, которая сделала впечатляющую карьеру. А сейчас мы понимаем, что ее позиция дала России возможность дойти до формата полномасштабной войны.
Не забываем, европейцы и Запад серьезно относятся к угрозе ядерной войны. Каждый политический лидер европейской страны должен думать о том, чтобы уменьшить этот риск в первую очередь для своей страны, а потом для Европы, и для мира. Поэтому не знаю, как бы нам было на их месте, когда приходится принимать такие сложные решения.
Им сложно сейчас осознать до конца, что Россия стала страной-террористом, и что это угроза. Они пытаются всеми силами избежать Третью мировую войну и риски, которые могут быть с этим связаны. Слабый лидер — не знаю. Может быть. Может не хватает визионерства, и понимания, что XXI век точно не будет повтором XX века, и что нужно кардинально перезагрузить формат политических решений, и сблизить элиту и народ. Таким образом можно стать сильным.
Читайте также:
Еврокомиссия озвучит заключение по заявке Украины на статус кандидата в члены ЕС 17 июня
Как политика Путина движет экономику России к уровню Северной Кореи
Франция голосует: чего ждать Украине от парламентских выборов
Не пропусти наши видео на YouTube-канале FREEДОМ
Если заблокирован доступ к сайту и соцсетям FREEДОМ — алгоритм действий
