Сегодня в 18:55
Как изменилась тактика ВСУ и российской армии на данном этапе войны. Можно ли говорить о начале контрнаступления ВСУ на юге. Когда завершится активная фаза боевых действий. Об этом в эфире марафона “FreeДОМ” на телеканале UA рассказал генерал армии Украины, экс-руководитель Службы внешней разведки Николай Маломуж.
— Советник главы Офиса президента Украины Михаил Подоляк отметил, что информацию о контрнаступлении украинской армии должен давать главнокомандующий и Генштаб ВСУ, но в то же время сообщил без деталей, что Украина уже ведет определенное контрнаступление на юге. Американская газета The New York Times пишет, что Россия подталкивает Украину к преждевременному контрнаступлению. Так есть ли уже контрнаступление и не преждевременно ли оно?
— Я не скажу, что оно преждевременное. Оно определяется нашими стратегическими успехами и задачей, поставленной президентом Украины. Примерно месяц назад Владимир Зеленский четко обозначил главнокомандующему ВСУ Валерию Залужному и силовому блоку — провести эти операции, освободить юг Украины.
Но сама суть операции, направление главного удара — секретные. И начало операции определяется готовностью личного состава и наличия вооружения.
Так, в рядах ВСУ уже около миллиона военнослужащих, плюс готовятся новые резервы.
И сегодня уже нельзя говорить, что Россия имеет явный перевес. Нет. Мы уже имеем стратегический перевес.
На отдельных направлениях, да, Россия еще имеет преимущество. Но если мы говорим в целом о подготовке специальной операции, тем более наступательной, мы уже имеем подготовленный личный состав, который прошел обучение не только в Украине, но часть из них — за рубежом.
Плюс важная составляющая — новейшая техника и вооружение. Это уже не просто ракетная система HIMARS (“Хаймарс”), это и новая дальнобойная артиллерия, самоходные установки. На днях прибыли уже немецкие реактивные системы залпового огня (РСЗО) MARS-II, которые бьют до 120 км и больше. Это мощнейшие гаубицы, которые уничтожат то, что важно для наступательной операции.
Прежде всего, необходимо уничтожить эти валы “Градов”, “Смерчей” и “Ураганов”, которые бьют по нашим городам и селам, засыпают нашу фронтовую зону. Их максимальная дальность удара — 30-40 км, а когда мы будем бить по ним с расстояния 80 км и при этом будем наступать — всё, это будет конец и этой боевой технике, и складам, и командным пунктам.
Мы видим, что о конкретных сроках полномасштабного контрнаступления не говорят. Но мы знаем сроки, когда мы должны были получить технику и вооружение — июль-август. К этому периоду готовились и наши военные.
Что касается того, что американцы говорят, что Россия хочет нас спровоцировать раньше начать контрнаступление. Мы понимаем ситуацию. Мы видим, что противник начал перебрасывать силы на южное направление. И поэтому мы должны выбрать то время, когда российские войска еще не успеют подготовить свои мощные позиции и резервы.
Сейчас они перебрасывают сравнительно небольшие резервы. И мы еще можем очень легко справиться с ними.
Россия сейчас собирает по всей стране технику, новые батальоны. Это может быть еще 60 тысяч личного состава плюс хоть и старая техника, но ее много.
Поэтому здесь нам нужно искать золотую середину — не слушать The New York Times или угрозы россиян. А когда действительно мы уже будем готовы — нанести мощный удар.
К этому времени мы и мосты уничтожим, и склады, и штабы. И тогда уже будет, конечно, очень взрослая наступательная операция. Это будет и глобальная наступательная операция, и тыловые операции. Вот это будет начало большого нашего наступательного скачка, который послужит нашим победам и бегству противника.
Если это мы сделаем — не будем говорить, где именно, а это может быть и Херсонское, и Запорожское, и Харьковское направление, или в ином месте — это будет важнейший успех, который начнет создавать условия для наступательных операций на других фронтах.
Если рушится большой фронт хотя бы в одном секторе — например, в Херсонской области, и российская группировка побежит через Чонгар в Крым — это уже будет перспектива по иному направлению (в случае с Херсоном — по Запорожскому). А перспективы будут и по Харьковской, и даже по Донецкой, Луганской областям.
И переломный момент войны может быть, я думаю, где-то в августе-сентябре.
— ВСУ успешно бьют по Антоновскому мосту, разрушение которого не дает возможности оккупантам спокойно сбежать из Херсона. Но вместо того, чтобы выводить войска, Россия их накапливает в том же Херсоне. Почему, где логика?
— Потому что Российская Федерация просчиталась.
Херсон, как и другие точки в других местах, — это наш ключ к победе, большой победе. Если мы пересекаем российским войскам все коммуникации аж до моря, идем по правобережью [Херсонской области] и другим направлениям — это путь к большим окружениям.
Это большие операции. Это предпосылка к бегству российских войск. Как только они почувствуют, что все перекрыто, всё под огнем — что и танками, и БТРами перекрыли все поля, куда они могут бежать — всё, они в мышеловке.
Россия понимает, что напряжение на юге растет, поэтому у них уже паника. Чем убрать этот блок угроз? Конечно, новыми войсками, техникой, вооружением и новыми ракетными средствами. Вот они туда всё и бросают.
Они поняли, что сейчас основная задача будет решаться не на Донбассе, как они планировали, а возможно, на юге. Поэтому меняют стратегию, и меняют уже все средства, которые идут и из Крыма, и с Донбасса уже на Херсонское и Запорожское направления.
Они будут продолжать отвлекающие удары и по Харьковскому направлению, и по Донецкому. Но сейчас, как я понимаю, им поставили задачу удержать Херсонскую область.
Но у нас есть очень разные варианты действий. Мы их не будем афишировать. Но могут быть очень неожиданные и очень мощные удары по группировке противника в тех регионах, в которых он их не ожидает.
Поэтому ключ к успешной большой операции ВСУ не только на Херсонском, но и на других направлениях. ВСУ сейчас используют выборную стратегию — они создают очень большие предпосылки к наступлению в нескольких регионах. Это очень правильно.
Противник дезориентирован. Он мечется. Он сейчас не может сгенерировать все основные силы на каком-то одном направлении. Он не может понять, где же будут главные удары. И уже идет дезорганизация. Это важный сигнал для нас, что противник боится, противник не готов к широкомасштабной борьбе. А мы накапливали силы и средства, уже готовы и к системной обороне, и направлению главного удара.
Очень важно, чтобы мы сработали очень внезапно, очень эффективно, подготовив все возможности, уже полученное оружие от зарубежных партнеров. Тогда будет прорыв колоссальный. И перспектива успеха очень велика.
— Что нам нужно еще от западных партнеров, чтобы контрнаступление было успешным для украинской стороны?
— В первую очередь, стратегия поставки вооружения определена на последнем заседании “рамштайнской” группы министров обороны, в которую входят 50 стран. И мы уже имеем перспективы получить суммарно “Хаймарсов” до 30 штук. Страны НАТО решили аналогичные средства скоординировать в разных странах, поэтому такое вооружение к нам будет идти не только из США. И это произойдет в течение нескольких недель.
Итак, что уже идет и что еще нужно дополнительно до сентября:
- ракетные средства типа “Хаймарс”, вот сейчас пошли поставки немецких РСЗО MARS-II с дальностью поражения до 120 км, а при использовании особых ракет — и до 300 км;
- дальнобойные гаубицы на 60 и 120 км, в зависимости от типа снаряда;
- радиолокационные средства — они действуют и в отношении авиации, и в отношении всех средств поражения бронетанковой техники, они могут контролировать любые пуски ракет со стороны России, Беларуси, Каспийского моря. То есть система, которая и закрывает небо, и уничтожает ракеты;
- новые танки, обновленные по новейшим стандартам НАТО. Они сейчас поставляются нам Германией и Польшей, а также другими странами;
- уже идут обновленные БТРы.
К нам идет парк новейшей техники, уже сотни машин и сотни единиц техники, — пятого поколения. В России уровень техники на два порядка ниже. Вот это потенциал, который будет служить и для обороны, и для наступательных операций.
И техника идет к нам в увеличенных объемах. Если сначала мы получали 4 единицы “Хаймарсов”, то сейчас мы получаем целые системы, которые закрывают целые направления оборонных операций и целые секторы наступательных операций.
— Как долго могут длиться активные боевые действия? Есть мнение, что они затянутся до зимы.
— Мы понимаем Россию, ее стратегию еще чуть ли ни со Второй мировой войны. Поэтому должны сработать так сильно, чтобы мы их полностью разбили. Для этого нужна не только новейшая техника, но и новая стратегия, тактика.
На мой взгляд, нам сейчас не подходит тактика прыжков, как лягушка. Когда прыгнул, освободил несколько городов или сел и ожидаем дальше, готовимся. Этот формат рабочий, но он трудный в нашей ситуации. Он эффективен в локальных операциях. Его применяют, например, на арабском Востоке.
Нам же нужны ассиметричные действия. Мы направляем силы на направления, где противник сейчас имеет перевес, но параллельно готовим удары, которые он не ожидает. Но здесь нужно глубинно просчитывать — где будут действовать силы специальных операций, где спецназы, где диверсионные группы, где мы будем наносить удары по складам, по логистическим центрам. Это на протяжении нескольких суток должно быть отработано мгновенно. Тогда перспектива успеха окружения противника большая.
Бегство будет, а зная русских, бегство будет 100%. И тогда дрогнет и следующий их план — восток. Тогда успехи будут еще до зимы. А если будем пошагово совершать “прыжки”, то активная фаза затянется до зимы и дольше.
США передадут Украине снаряды к HIMARS в рамках нового пакета помощи на 550 млн долларов
На Луганщине армия РФ сосредоточила основные силы на Бахмутском направлении – Гайдай
Читайте также: Россиянам трудно принять факт, что они причастны к злу, а не спасают украинцев — Романюк
Не пропусти наши видео на YouTube-канале FREEДОМ
Если заблокирован доступ к сайту и соцсетям FREEДОМ — алгоритм действий
