Главная
Публикации
“Зло уже побеждено, но окончательная победа еще не объявлена”: интервью с главой УГКЦ Святославом Шевчуком накануне Рождества

“Зло уже побеждено, но окончательная победа еще не объявлена”: интервью с главой УГКЦ Святославом Шевчуком накануне Рождества

Опубликовано: 24 Дек / 2024 16:37

Святослав Шевчук — глава Украинской греко-католической церкви (УГКЦ), Верховный архиепископ Киево-Галицкий. Родился в 1970 году во Львовской области. После школы учился в Бориславском медицинском училище. С 1983 по 1989 года посещал курсы в подпольной греко-католической духовной семинарии. В начале 1990-х учился в Центре философско-богословских студий “Дон Боско” в Аргентине. Диаконское рукоположение и Таинство священства получил в 1994 году. Учился в Папском университете святого Фомы Аквинского в Италии. В 2002-2005 годах — глава Секретариата и личный секретарь Блаженнейшего Любомира Гузара, руководитель Патриаршей курии во Львове. В 2011 году избран Главой Украинской греко-католической церкви на Избирательном Синоде Епископов.

Святослав Шевчук — гость очередного выпуска программы “Люди доброй воли” телеканала FREEДOM.

Ведущий — Сакен Аймурзаев.

У Рождества в период войны есть несколько особенностей

— Сейчас мы празднуем Рождество 25 декабря. Насколько легко церковь перешла на новый календарь? Все ли привыкли?

— Мы долго ждали этой возможности. Так исторически сложилось, что в конце концов общественные настроения и церковные приоритеты совпали. Был такой период в истории, когда наши владыки поддерживали, объясняли необходимость календарной реформы. Но, к сожалению, общественные настроения этому не способствовали. В частности, в межвоенный период украинские патриотические силы заняли совершенно иную позицию, заговорили об опасности колонизации и влияния латинского на нашу церковь, потери идентичности. А теперь все настроения отошли на второй план, и наше общество дозрело и пришло к этому решению. В нашей Церкви мы дали возможность выбора, а затем объявили переходный период. В Украине только один приход попросил об отсрочке — в Харьковской области. А все остальные общины долго об этом говорили, ожидали и были очень довольны. И совершенно безболезненно, без лишних вопросов, все произошло очень спокойно.

— На днях патриарх Варфоломей обратился к католической церкви с просьбой, предложив вместе отпраздновать Пасху. Возможно ли это при нашей жизни?

— Недавно я был у Вселенского Патриарха и имел возможность поговорить с ним об этом. Потому что одно дело — желания, намерения, другое — это некая рабочая группа, некий общий инструмент для совместного обсуждения и последующей реализации этой реформы. В этом году, который Папа Франциск объявил юбилейным, годом надежды, мы также вспомним 1700-е годы Никейского собора и поблагодарим Бога за совпадение православной и католической Пасхи. То есть мы наконец-то вместе отпразднуем Пасху.

И в этой булле о провозглашении Юбилейного года Папа Франциск говорит о необходимости искать разные способы, чтобы на вселенском уровне все христиане праздновали Пасху вместе. Те же намерения и надежды выразил и Вселенский Патриарх. Кстати, он вспоминал, о том, что Папа Франциск посетит Никею в конце мая. А в контексте подготовки к этому визиту речь идет также о возможности проведения определенных переговоров, определенного диалога по поводу совместной Пасхи.

Но, к сожалению, мне кажется, сделано слишком мало шагов. И все же серьезная работа по координации этих Пасхалий так и не началась. И я заявил от имени нашей Церкви и Папе Франциску, и кардиналу Коху, который возглавляет все эти механизмы сотрудничества, и Вселенскому Патриарху, что наша Церковь хочет видеть своего представителя, эксперта, если такой комитет будет сформирован. Я думаю, что дорога все еще будет трудной. Даже потому, что сегодня, к сожалению, православие очень фрагментировано.

Даже если сегодня Вселенский Патриархат захочет пойти на такой шаг, неизвестно, поддержат ли его другие православные церкви. Поэтому скорее римо-католики перейдут на православную Пасху, чем православные между собой смогут найти единство, чтобы провести глубокую и полную реформу Пасхалии, которой придерживаются сегодня.

— А вы выступаете за?

— Сегодня мы вместе с православными празднуем Пасху. Когда мы в Украине проводили литургическую или календарную реформу, мы старались не делать ничего, что могло бы создать дистанцию между грекокатоликами и православными.

Мы очень хотим, чтобы все эти календарные реформы сблизили нас, а не отдалили друг от друга.

Поэтому мы празднуем Рождество и Пасху вместе.

— Это третье Рождество за время полномасштабной, преступной войны, с которой Украина столкнулась, на фоне агрессии и убийств. Как это сочетается в христианской душе: зло, смерть, убийство и рождение, рождение Спасителя? Как вы сами это объединяете?

— Помню, когда эта ужасная война только начиналась… Когда началось полномасштабное вторжение, у многих прихожан возник вопрос: можно ли вообще радоваться во время войны и вообще нужно ли праздновать даже Рождество?

И уже тогда, ища ответ на этот вопрос, мы нашли ответ, гласящий, что праздновать Рождество — это не просто весело провести время. Дело не в какой-то светской вечеринке. Речь идет о способности принимать радость, приходящую с небес. В этом смысл Рождества.

Рождество — это рождение среди нас Сына Божьего, даже сегодня. Сын Божий, уже вошедший в историю человечества, постоянно приходит даже в это Рождество, и во второй раз придет со славой и будет судить живых и мертвых. То есть мы постоянно находимся в таком напряжении, ожидая прибытия. Поэтому праздновать Рождество — значит открыться этому пришествию, встретиться с Богом, который спешит к нам даже в самый разгар ужасных военных обстоятельств.

Поэтому такую радость нужно не просто принять и отпраздновать, это ключ к нашей победе, секрет нашей стойкости. Давайте праздновать Рождество. Но, да, это уже третье Рождество во время полномасштабного вторжения. Оно будет немного отличаться от всех предыдущих.

Несмотря на то, что Господь Бог подарит нам время мира и спокойствия на нашей земле. Впервые в это Рождество мы с нетерпением ждем окончания войны. Думаю, что все христиане, которые будут приветствовать нашего Спасителя, попросят Его о мире для нашей Родины. Но мире справедливом. Готовясь к Рождеству, мы читали Священное Писание книг пророков Ветхого Завета, в частности пророк Исаия как раз предсказывает, что пришествие Мессии означает приход князя мира. Наступит царство мира. Но этот мир не имеет ничего общего с перемирием или замораживанием конфликтов. Этот мир — плод справедливости.

Только когда справедливость восторжествует, когда сила закона будет восстановлена, плодом справедливости станет мир Божий, тот Шалом, который означает полноту жизни, когда действительно можно жить полной жизнью, которую дарует нам Господь. Таким образом, это Рождество, которое мы будем праздновать в контексте надежды, Рождество, которое станет для нас дверью в этот юбилейный год.

Но есть еще две особенности этого Рождества. К сожалению, многие украинцы отпразднуют его в темноте. Мы живем во время постоянных перебоев электроэнергии. Многим из нас не хватает света. Но, как говорят наши старейшины, когда вокруг тебя тьма, свет, который в тебе — сияет ярче всего. Поэтому, празднуя Рождество, нам нужно этот свет показать, мы должны освещать друг друга светом добра, который мы несем в себе.

И вторая особенность, которая, вероятно, будет сопровождать нас — из-за разрушения инфраструктуры многих наших городов и сел, в частности востока и юга Украины, это Рождество будет холодным. Не все смогут обеспечить себя теплом в своих домах.

Давайте согреем друг друга добрыми делами, солидарностью. Интересно, что пророк Исаия говорит, что Рождество или пришествие Спасителя — это момент, когда на человека льется тепло Божьей любви. Пусть это Рождество действительно станет Рождеством света и тепла среди темноты и холода.

Я также хотел бы напомнить, как мы, украинцы, праздновали Рождество во время коммунистических преследований, как Рождество праздновали наши члены УПА в те времена, когда это было, пожалуй, сложнее всего. В крыивках, в частных домах звучала коляда. Иногда даже как проявление социального протеста против коммунистического режима. Наши заключенные колядовали в тюрьмах, в изгнании, в Сибири. Я помню советскую армию, и там мы колядовали.

— А где вы служили в Украине?

— Я служил в Луганском военном училище штурманов. Были разные движения, потому что, находясь в армии, тебя переводят из одной части в другую. Но я закончил свою службу там, и мы колядовали. Это были несколько таких моментов общей радости для нас.

Наша коляда — это одновременно и традиция, и молитва, и духовное событие.

У нас, украинцев, есть такая культура. Празднуем. Давайте используем эти праздники, чтобы восстановить наши силы. Говорит Пророк: “И обновляется, подобно орлу, юность твоя”. Пусть дыхание той силы Божьей, которую принесет Младенец Иисус, восстановит наши силы и способность идти дальше, не сдаваться, не падать духом, а постоянно обновляться силой живого Новорожденного Спасителя, присутствующего среди нас.

— В этот святой вечер не все украинские семьи смогут собраться все вместе за единым столом. Некоторые, к сожалению, уже никогда не вернутся за этот стол. Я имею в виду наших погибших героев. Погиб и мой очень близкий друг. Что бы вы сказали тем людям, в которых боль, печаль сейчас превосходят все? Им может быть трудно молиться, трудно праздновать. Как церковь пытается помочь людям в этой ситуации?

— Хотелось бы напомнить об одном обычае — нашей традиции, которая также проверена веками. Когда мы садимся за рождественский ужин, мы всегда начинаем с молитвы. С молитвы памяти. Мы благодарим Господа Бога за то, что мы дожили до Рождества. Дожить до Рождества — это миссия, это Божий дар. Поэтому я хочу призвать всех поблагодарить Господа Бога за то, что мы прожили вместе до этого Рождества. Потому что многие желают, чтобы нас не стало, чтобы мы не праздновали это Рождество. И я думаю, что те из наших героев, которые отдали себя, свою жизнь, чтобы не отдать врагу Украину, очень счастливы на небесах, когда папа и мама, его жена и дети отпразднуют это Рождество. Сядут за этот ужин в благодарность ему за то, что них есть эта привилегия — сидеть за этим рождественским столом.

Второе: во время этого ужина и этой молитвы мы всегда вспоминаем тех, кого больше нет за этим столом в этом году.

Из года в год мы вспоминаем своих родственников, близких, знакомых, которые уже в вечности сидят на празднике Небесного Царства. Поэтому особенно важно для тех, кто переживает свежую рану утраты, в момент этого таинственного рождественского ужина объединится с теми, кто уже в вечности. Некоторые семьи даже оставляют приборы за столом. Мой дедушка сказал мне, что когда-нибудь даже души умерших попробуют кутью. Это такой момент соединения миров: мира живых, мира умерших. Поэтому давайте вспомним их и почувствуем, что они живы. Наши герои живы. Возможно, они просто существуют в другом измерении, в другом мире, но момент Рождества они отпразднуют вместе с нами.

Оставим место не только в вашем сердце, но и за рождественским столом и приготовим для них дополнительную ложку кутьи.

В третьей молитве во время святой вечери говорится о тех, у кого сейчас нет возможности повечерять, кто находится вдали от семьи и дома. В этом году мы вновь вспомним наших военнослужащих, девушек и юношей на фронте, которые колядуют, возможно, в блиндажах, на передовой или в этот момент с оружием в руках отражают очередную атаку российского безбожного агрессора.

Давайте вспомним всех, кто покинул свои дома или больше не имеет их. О переселенцах, о тех людях, которые ищут убежище в чужих домах, в чужих семьях. Ибо Иисус Христос захотел, в контексте Рождества, им уподобиться. Ему не было места в заезде, поэтому он родился в хлеву, среди домашних животных, потому что люди не дали ему пространства.

Поэтому, если вы знаете таких людей, которые временно переселены, пережили эвакуацию, пригласите их на ужин, поделитесь с ними, тогда ваше Рождество станет более глубоким, настоящим.

Несмотря на все это, начинайте вечерю и колядуйте. И я думаю, что традиция, которую мы повторяем из года в год, — это наш способ вхождения в таинство Рождества. Она сегодня приобретает очень глубокий смысл и дает нам силы даже пережить чувство утраты. Я думаю, что никто не поймет боль матери, жены, того, кто сам ее не ощутил. Здесь это невозможно понять только умом. Ты понимаешь только тогда, когда чувствуешь.

Я призываю тех, кто переживает утрату, отпраздновать Рождество вместе. Я вижу, что сегодня именно наши смелые женщины умеют утешать друг друга. Как важен тот момент, чтобы те, кто пережил потерю своих близких, встретились вместе, колядовали вместе.

Те, кто понимают друг друга, переживая это общее горе. Это очень простые маленькие правила, которые, в частности, за эти три года стали очень и очень эффективными. Но я хочу заверить всех вас в том, что ваша Церковь с вами. Это один из способов спасения жизни людей, переживших боль утрат во время войны: это таинство присутствия, быть рядом, быть вместе, создать пространство, где можно было бы поддержать друг друга и объединиться в молитве, поделиться тем теплом, тем светом, о котором мы уже говорили, — каждый из нас должен нести в своем сердце.

Испытание оккупацией и обстрелами

— Давайте вернемся к началу полномасштабного вторжения. Ваша епархия находилась в Киеве. Большинство священников не покинули свои города, свои приходы. Думали ли вы в то время, что церковь продолжит свое существование в случае прихода оккупанта?

— Помню, когда уже поступали такие сообщения об опасности, о полномасштабном вторжении, мы собрались вместе с нашими правителями, священниками, монахами, монахинями. И мы единогласно решили — мы остаемся со своим народом, никуда не убегаем.

Быть рядом со своими людьми — это, пожалуй, самое важное, что необходимо для организации сопротивления, помощи, эвакуации, логистики, поставки необходимых средств для выживания и так далее. Так оно и произошло.

Но когда речь заходит об определенном опыте, который мы все пережили, думаю, для многих будут важны личные моменты, переживания. Когда началась война, начались первые взрывы, ракетные обстрелы, здесь над нашим домом начали летать вражеские вертолеты, было ощущение, что мы пережили шок, который разорвал все отношения.

Такой момент начался, как в технике, как будто наступил момент рестарта. Нам нужно было перестроить и осознать все заново в наших отношениях, восстановить эти отношения с самими собой, с ближними и, самое главное, с Богом. Вопрос: Боже, кто я? Что мне делать? Кто рядом? Каковы приоритеты? Что на первом месте, а что на втором?

Многие пережили кризис веры, потому что у нас очень часто возникают такие представления о Боге как о Боге-защитнике, о высшей защитной силе, с которой я договорюсь о каком-то таком невидимом щите и все будет хорошо. Когда началась война, все наши планы, даже духовные, потерпели крах. И было ощущение, что Бог исчез из нашего ровного духовного горизонта. Люди спрашивали: “Боже, где ты? Боже мой, почему ты меня бросил?”. Это слова Иисуса, умирающего на кресте. А затем, в какой-то момент, снова появился свет Божьего присутствия. Мы увидели Бога, присутствующего в человеке, и мы увидели раны наших солдат, наших женщин и детей, раны Иисуса, которые нужно залечить.

Не только красиво читать во время богослужений в храме, но и реально спасать, помогать тем людям, которые сегодня нуждаются в немедленном спасении. И мы тогда, возможно, тоже действовали, руководствуясь принципами этого церковного опыта. Во-первых, сделайте то, что вам нужно сделать немедленно. Тогда делайте все, что в ваших силах, и тогда вы увидите, что Господь Бог даст силу, и вы сделаете даже невозможное.

В ретроспективе этих трех лет кажется, что иногда нам удавалось сделать невозможное. Наши священники пережили оккупацию вместе со своим народом. В частности, здесь, на территории нашей Киевской архиепархии, двое наших отцов-редемптористов из Бердянска пережили почти полтора года плена и пыток. Наших отцов из Мелитополя арестовали и увезли. Их отвезли на передовую и сказали: “Иди”. Наша Церковь была фактически ликвидирована как структура на оккупированных территориях.

И мы сделали нечто невозможное. Наши люди чувствовали, что их Церковь идет вместе с ними. То есть нам каким-то образом удалось восстановить эти отношения, но все мы стали другими. То есть той Украины, которая была до начала полномасштабного вторжения, больше не существует.

Общество стало другим, духовная жизнь стала другой, мы с вами стали другими. Поэтому я бы сказал, что сегодня пасторы, как доктора, внимательно слушают бьющееся сердце нашего народа и живут в гармонии с этим сердцебиением.

Нас ждет тяжелый послевоенный период

— Что, на ваш взгляд, угрожает украинскому обществу после окончания войны?

— У нас много угроз. Я не смогу перечислить их все, но начну особенно с самых опасных. Фактически, сегодня мы направляем все наши силы на противодействие врагу. Но очень опасно искать врагов среди своих. Существует большая опасность того, что мы начнем концентрировать нашу негативную энергию друг на друге. К сожалению, такое явление характерно для всех обществ после окончания военных действий.

Нас ждет очень трудный период залечивания ран войны, травм, которые война наносит сегодня. Мы должны искать уже сейчас антитела против поиска врага среди нашего брата, нашего ближнего.

Мы должны объединяться во имя добра. Не разделять нашу страну на свои зоны интересов и комфорта, чтобы иметь возможность действовать не ради личных благ, а ради общего блага нашей Родины.

Вторая опасность, которая нас подстерегает, реальна. Значительная часть общества сегодня накопила боевой опыт, имеет опыт решения некоторых своих проблем с помощью насилия и агрессии. Не дай Боже использовать тот опыт в мирном обществе как средство достижения своей политической цели. Потому что найдутся те, кто захочет паразитировать на этом вопросе.

Однажды я спросил политика: “Почему вы провоцируете конфликт поколений, церквей, религий? Почему вы провоцируете споры и ненависть? Ибо тогда мы, духовные врачи, должны исцелить все это”. Политик заявил: “Нет конфронтации — нет политического процесса”. Интересно, что это своего рода ложное представление о политике.

Ибо настоящий политический процесс должен заключаться в поиске наилучших возможностей и первенства в служении своему народу, а не в том, чтобы паразитировать на страданиях, неудачах, возможно, даже страхах и, я бы сказал, травмах, которые война приносит нам сегодня. Вот почему нам нужно объединиться, чтобы победить. Но затем мы должны объединиться, чтобы залечить раны войны и не дать врагу снова перессорить нас.

Чтобы этого больше не повторилось. Вы знаете, говорят, где есть два украинца, там три партии, или четыре гетмана. Мы должны в единстве просить Бога о силе людей. Боже, дай нам единство.

Людям нужен кто-то, кто обнял бы их

— Вы путешествуете по миру, встречаетесь с диаспорами, а также с новыми украинскими переселенцами за рубежом. Вы для них своего рода посол родины. Каковы ваши впечатления от этих многочисленных встреч с нашими людьми?

— Впечатлений много. Я сосредоточу свое внимание на одном из них. Я помню свои нынешние визиты в Берлин, Стокгольм, Таллин и Париж. Знаете, после всех официальных богослужений люди нуждались в общении. Как наладить коммуникацию с общиной? Решили, что состоится встреча с общиной, будут даны ответы на вопросы. Я говорю: “Господи, может, людям на самом деле не нужна еще одна лекция? Давайте дадим людям возможность получить благословение”. Мы сделали такую простую вещь и это давний обряд.

В конце литургии я попросил всех лично подойти, поцеловать крест и получить благословение. Я стоял часами, а люди шли, шли, склоняли головы и просили прикоснуться со слезами на глазах. И пережил такой момент духовной благодати. Не могу объяснить, что в тот момент через меня, грешника, Бог действовал по отношению к этим людям.

Интересно, что люди не расходились, даже получив благословение, стояли сбоку и просто смотрели. В одном из этих городов каждый пятый просил меня: “Обнимите меня”. Я говорю вам это, и у меня на глаза наворачиваются слезы. Я понял, что эти объятия исцеляют. Людям нужен кто-то, кто обнял бы их.

Мы в Украине иногда думаем, что те, кто уехал за границу, живут лучше нас. Но это — раненые души, которые радуются, плачут, переживают за своих людей, что остались в Украине. Иногда они даже мучаются совестью, что им может быть безопаснее или комфортнее. И им нужен кто-то из Украины, кто бы их обнял.

Не могу объяснить, что это было, но это своего рода закономерность. Это было кругом. Людям нужна Церковь, которая поливает их раны бальзамом благодати Святого Духа. Это благословение.

Я часто пытался еще раз объяснить, и что это такое — благословение. И в поисках лучших слов объяснения я сам понял, что благословение — это не что иное, как дыхание духа Воскресшего Христа в церковь. Мы знаем, как Христос после Своего воскресения пришел к Своим ученикам, которые испугались, испытав настоящее потрясение, связанное с потерей своего учителя. Он подошел к ним и сказал первое слово: “Мир вам!”, и вдохнул на них Святой Дух. А затем он говорит: “Идите!”. То дыхание духом воскресшего Христос передал своим апостолам, апостолы — своим епископам. И это благословение, это дыхание мира и воскресшего Христа, которое в апостольской традиции является передачей духа Воскресшего, — то, в чем сегодня нуждаются наши люди. Это именно то, что нужно нашим людям, с которыми мне удалось встретиться на последней встрече.

— Не могу не спросить о первом апостоле Петре, о его наследнике Франциске. Ему было 88 лет. Вы с ним познакомились. Мы не сомневаемся в том, что он выступает за мир и справедливость. Почему, как говорят американцы, возникает недоразумение. Украинцы не слушают, или Петр не до конца слышит украинцев?

— Возможно, на этот вопрос нет ответа до конца. Знаете, беседуя с Папой Франциском, я провел целый месяц в Риме вместе, фактически с ним, принимая участие в Папском Синоде.

Я считаю, что Петр, используя этот дар служения, выступает в роли своих преемников. Каждый из этих преемников отличается характером, человеческими чертами от апостола Петра. У каждого из них есть свои человеческие ограничения, свой человеческий темперамент, даже свои обычаи, и поэтому они разные. Каждый Папа индивидуален, отличен от предшественника.

Сегодня у нас есть Папа Франциск, и я чувствую, что Петр действует через него. Петр работает на благо всей Церкви. И часто этот голос является пророческим, который провоцирует, выходит за рамки конкретных обстоятельств и заставляет нас задавать более широкий вопрос.

Очевидно, что необходимо постоянно сообщать о наших ожиданиях, даже о наших недоразумениях. И это тоже одно из значений нашего общения, моего личного общения с Папой Франциском.

Но я хочу заверить вас, что он глубоко сочувствует страданиям Украины. Произошла такая интересная вещь. У меня была аудиенция с ним лично буквально за день до приезда в октябре президента Украины Владимира Зеленского в Ватикан. И во время этой встречи мы говорим по-испански, и я говорю ему: “Ваше Святейшество, сделайте что-нибудь! Россия систематически разрушает нашу инфраструктуру городов и сел, хочет заморозить нас. В конце концов, скажите, что хватит убивать ни в чем не повинных украинцев!”. В тот момент, когда я произнес эту фразу, я вижу, как Папа Римский достает лист бумаги из ящика и начинает писать. Он говорит мне: “Повтори еще раз, как ты сказал, так сильно сказал, повтори еще раз”. Я повторил. Он записал мои слова и сказал мне: “Я скажу это в своей речи в воскресенье”. Честно говоря, я отнесся к этому скептически.

В следующее воскресенье Франциск дословно повторил записанное с моих уст. И это были самые резкие слова Папы Франциска, когда речь зашла о войне в Украине. Он сказал: “Хватит убивать невинных людей в Украине. Сделайте все, чтобы украинцы не замерзли этой зимой”. Эти слова не нашли сильного отклика в Украине. Если бы он сказал что-то плохое об Украине, все бы услышали.

Но есть дух, я бы сказал, спонтанного и импульсивного Петра наших дней. Здесь Франциск был очень похож на Петра Великого, образ которого мы читаем в Евангелиях. Его не всегда читали или понимали. Это так близко, что я мог бы наблюдать, размышлять о деятельности Папы Франциска. Возможно, нам нужно больше времени, чтобы увидеть все издалека, ничего не теряя. Тогда эта картина и мозаика будут завершены.

Sic transit gloria mundi

— Молитесь ли вы за обращение России в веру?

— Очевидно, мы молимся за всех грешников. Более того, Богородица в Фатиме умоляла, настойчиво просила помолиться за обращение России в веру. В противном случае, по ее словам, Россия будет распространять свои ошибки, свое зло на весь мир. Возможно, в этом и заключается миссия Украины — остановить зло, исходящее из России. Мы должны остановить это на всех уровнях. Наши ребята останавливают его с оружием в руках, когда оно наступает на нас — танками или другим смертоносным оружием. Но есть еще более серьезная атака на Украину. Это атака лжи, неправды, использования религии в целях убийства.

Теперь тот же Папа написал письмо папскому нунцию в Москве, и это было послание России. А еще есть такая фраза: “Нельзя убивать людей во имя Бога”. Сильные слова Папы Римского в адрес России. Поэтому я думаю, что мы должны бороться также и на духовном фронте. Один из способов — молитва. Молитва за обращение в веру. Обращение — означает освобождение от этого дьявольского рабства. Сегодня, к сожалению, мы чувствуем, что из России это рабство навязывается всем народам. Молитесь, молитесь о победе добра над злом.

— Какой урок можно извлечь для христианина, глядя на страну, в которой есть такая могущественная церковь, такая структура храмов, семинарий, университетов власти, 500-700 епископов… И такое падение. Какой вывод может сделать христианская цивилизация на примере современной России?

— Есть старая фраза: Sic transit gloria mundi — “Так проходит мирская слава”. И когда Церковь выберет славу человека, а не славу Божию, и слава пройдёт, и её падение неизбежно. Мы молимся, чтобы ни один христианин никогда не выбрал земное добро и человеческую славу вместо Божьей истины и правды.

“Я желаю открыть всем важную роль христианской надежды в своей жизни”

— В заключение я хочу, чтобы вы обратились к нашей аудитории в эти святые дни и немного рассказали о значении этого года надежды. Давайте вернемся к тому факту, что круглый год мы будем ощущать одну из христианских черт нашей веры — надежду. Что такое надежда, как она может существовать во время войны и агрессии, в ту боль, которую мы испытываем?

— Давайте поздравим всех наших слушателей, всех, кто сейчас с нами, с наступающими праздниками великого христианского праздника Рождества Христова! Действительно, сегодня, в этот день, вся вселенная учит нас: те, кто служил звездам, от звезды научились кланяться тебе, Солнце правды. Сегодня сама природа и вселенная, космос учат человека распознавать своего Создателя, узнавать его в том маленьком Иисусе, который стучится в наши сердца в это Рождество.

И я хочу пожелать всем вам открыть для себя важную роль христианской надежды в нашей жизни. Вы уже сказали, что надежда, о которой мы говорим, является добродетелью, но эта надежда не имеет ничего общего с чувством надежды. Христианская надежда — это всегда надежда на воскрешение.

Очень интересно, что мы надеемся на то, что у нас будет в полном объеме то, что уже есть в зародыше. И на Рождество эта надежда очень интересно просматривается.

Зло уже побеждено, но окончательная победа еще не объявлена. Присоединяйтесь!

Христос уже пришел. Он среди нас. Но Он еще придет, мы ожидаем Его, чувствуем Его. Христос уже в человеческом теле победил смерть. Но все же и воскрес. Присоединяйтесь! У нас, христиан, есть надежда, которая является плодом веры. Благодаря тому, что мы верим, мы и надеемся. Когда мы верим, Бог вкладывает в нас Свою силу. Тогда эта сила — сокровенное благо, которое никто не может у нас отнять. И это вселяет в нас надежду. Это нечто похожее на зародыш воскрешения вечной жизни, которая уже растет и развивается. В этом смысл христианской надежды. Поэтому, говорит апостол Павел, надежда не пристыдит, потому что любовь Бога влита в наши сердца Святым Духом. Речь и о Рождестве.

Предыдущие выпуски проекта “Люди доброй воли”: