Зачем России гражданские заложники, и почему военнопленных освободить легче — мнения экспертов

На сегодняшний день в российском плену находятся около тысячи гражданских лиц. Такие данные приводят Министерство реинтеграции Украины и украинские правозащитники.

Пленники “разбросаны” в разных незаконных местах лишения свободы, и таких — около сотни.

При этом, таких людей очень часто нет в списках на обмен, у них нет никакого статуса, и перспективы их освобождения из российского плена выглядят довольно туманными.

Украина требует их возвращения без каких-либо условий и без обмена. Такие требования прописаны и в Женевской конвенции. Однако российские оккупационные власти не спешат освобождать граждан Украины, попавших в плен на захваченных территориях.

Зачем россияне делают из украинцев заложников, и какие есть возможности для их освобождения, в эфире телеканала FREEДОМ рассказали:

• Ирина Баданова, эксперт координационной группы отдела обеспечения Генерального штаба ВСУ;
• Юрий Белоус, адвокат, занимающийся сбором доказательств военных преступлений РФ против Украины;
• Алексей Тильненко, глава правления общественной организации “КрымSOS”.

ИРИНА БАДАНОВА: Есть несколько категорий гражданских заложников

— Как только началось вторжение на территорию Украины, и были оккупированы частично Киевская, Запорожская, Харьковская области, началось похищение гражданских. Цель, поверьте, она неизвестна на сегодня никому.

Есть несколько категорий гражданских заложников (настаиваю именно на этом термине), о которых мы сегодня говорим.

Первая категория заложников — это те люди, которые участвовали в проведении Антитеррористической операции. Их обвиняют в преступлении против “народа Донбасса”. Но, если вы заглянете в кодекс РФ, то такой статьи нет. То есть это обвинения абсолютно вымышленные. 

Есть гражданские, которые вообще никакого отношения не имеют к вооруженному конфликту. Более того, это люди, которые никогда не служили в армии. Например, Вадим Замковой, который был арестован у себя дома (Харьковская область), и впоследствии вывезен на территорию РФ

Те люди, о которых мы сегодня знаем только со слов освобожденных пленных — их содержат в СИЗО, в колониях, в тюрьмах РФ, и они называются замороженными. Вот такой странный статус.

На все запросы об этих людях отвечают хорошо знакомой нам еще с 2014 года фразой: “Их там нет”. Поэтому добиться того, чтобы у этих людей был хотя статус обвиняемого, мы не можем, этих людей просто не существует ни в одних списках. По этой же причине говорить об их освобождении, или хотя бы о помощи им — адвокатская поддержка, посылки, передачи, все, что положено обычным узникам — мы также сегодня не можем.

Термин “заложник” возник не просто так. Заложник — это человек, за которого впоследствии будут требовать либо выкуп, либо Украине могут быть выдвинуты какие-то иные требования в момент, когда будет подписана капитуляция, когда будет подписан мирный договор.

Требование, которое выдвигается сегодня Украиной, — это не обмен гражданских, это их возвращение на родину без каких-либо условий и без обмена. Это требование не только Украины, это требование Женевских конвенций.

Пока ни одного суда по гражданским мы еще не видели. Чем хорошо судебное заседание? На нем у адвоката есть возможность сказать свое веское слово и объяснить, что человек, которого формально или фактически в чем-то обвиняют, по сути, невиновен.

Если еще до Нового года хотя бы какие-то ответы родственники получали — они имеют право написать запрос и Москальковой (Татьяна Москалькова уполномоченный по правам человека при президенте России, — ред.), и в Министерство обороны, и в военную прокуратуру РФ — то после Нового года все стрелки переводятся на Красный крест. А что Красный крест? К сожалению, эта организация не выполняет те функции, которые на нее возложены, в том числе Женевскими конвенциями.

Мы знаем фамилии следователей. Мы знаем фамилии тех адвокатов, которые не просто не выполняют свои задачи, а наоборот, сбивают подследственных с толку, не участвуя в следственных экспериментах, и не давая каких-то конкретных советов. У нас такая статистика есть. Но только по тем, о местонахождении кого мы знаем.

Сегодня есть несколько обращений в комитеты по незаконным задержаниям, о незаконных исчезновениях в ООН. К сожалению, той реакции, которой нам бы хотелось, мы пока не видим. 

Переговоры идут успешнее тогда, когда на фронте есть успех. Я уверена, что победа будет за Украиной, и все наши гражданские будут возвращены на территорию Украины. 

ЮРИЙ БЕЛОУС: Россияне, задерживая украинских гражданских, преследуют несколько целей

— В отчете ООН говорится о военных преступлениях РФ, о том, как они издеваются над пленными при захвате, при их содержании, где находятся лагеря. В том числе там указана Беларусь.

Мы часто забываем, что Беларусь — это транзитное место. В прошлом году это точно было место, где содержали украинских гражданских людей, украинских военнопленных, которых потом перевозили в постоянные места дислокации, места интернирования, и содержали их в тюрьмах.

Такие отчеты и работа органа ООН в целом очень важна для привлечения к ответственности и за агрессию, и для привлечения к ответственности за конкретное военное преступление в Украине.

Но нужно понимать — они исследовали, написали отчет, но они не могут сразу применить какие-то действия. Не могут поехать кого-то арестовать, не могут создать суд. Это такая многоуровневая конструкция, многоуровневая работа.

Очень много именно гражданских людей, не имеющих отношения к вооруженным силам, находятся в плену, незаконно лишены свободы на территории РФ.

Все, что происходит в Украине, должно толкать мир на то, чтобы находить инструменты и рычаги для необходимого реагирования в международном праве. Это так называемый момент Гроция (Гуго Гроций — основатель международного права).

Если Россия подтвердила наличие человека в плену — уже хорошо. Это хотя бы родственникам дает надежду — ну, раз подтвердили, то, наверное, не убьют.

Ну а дальше — это полная тишина. Красный крест, и просто ты пишешь, просишь что-то сделать, находишь информацию какую-то новую… Обратной связи — ноль практически. Ну, может быть, один из десяти. Это тоже элемент издевательства РФ над Украиной, над нашими гражданами, потому что семьи подвешивают здесь, на территории Украины. Они не знают, что происходит с человеком, и вернется ли он когда-то.

Думаю, россияне, задерживая наших гражданских людей, преследуют несколько целей. Это по ситуации.

В случае какого-то близкого боевого конфликта они [российская сторона] задерживают украинских граждан явно для пополнения обменного фонда. Когда люди находятся в оккупации, задержание гражданских — это однозначно планирование репрессий в отношении обычных людей, обычных украинских граждан.

За задержаниями гражданских, когда уже территория стабильно оккупирована, или когда ведутся боевые действия, стоит политика.

Явно видно, что в Беларуси были организованы лагеря, явно готовились российские тюрьмы. Это все была подготовка. За этим стоят приказы, за приказами стоят люди из высшего военного или политического, административного руководства. Поэтому здесь мы должны видеть план. Этот план — это как минимум преступление против человечности.

АЛЕКСЕЙ ТИЛЬНЕНКО: Военнопленные имеют больше шансов на освобождение, чем гражданские

— Абсолютное большинство из тех политузников, которые сейчас находятся в Крыму, это крымские татары. Из 150 [заключенных] больше 110 человек как раз являются представителями крымскотатарского народа.

Непропорционально большое количество повесток в рамках мобилизации, которую проводила Россия на территории Крыма, выдавалось как раз крымским татарам, несмотря на то, что, например, этнический состав этих населенных пунктов не предусматривал такого исхода, скажем.

Крымские татары действительно рассматриваются Россией как нелояльное население. Большинство политузников являются ими, в первую очередь, по религиозным мотивам.

Естественно, власть России прекрасно понимает, что после той депортации, которая была осуществлена в прошлом веке, сейчас крымские татары абсолютно не забыли об этом. И в семьях оговаривают, что они не хотят быть частью России, не хотят быть частью того государства, которое репрессировало их семьи.

Если говорить об изменении этнического состава, то после полномасштабного вторжения уже достоверно неизвестно, какое количество теперь составляют крымские татары, и остались ли они большинством.

Шансов на освобождение из плена намного больше у военнопленных, чем у гражданских.

Украина — законопослушное государство, и у нас просто нет и не может быть гражданских заложников, которые есть у России.

Если военными еще можно как-то обменяться, то гражданские, которые удерживаются сейчас кремлевским режимом, могут освободиться либо в рамках обменов, как был освобожден, Олег Сенцов, либо по истечению того несправедливого срока, который был вынесен так называемыми “судами” на территории РФ и в оккупированном Крыму.

В данный момент каких-либо других международных механизмов освобождения или обмена гражданских сейчас нет. Возможно, работа над этим проводится.

Читайте также: Вы можете себе представить, что с человеком делали, чтобы он потерял 77 кг, — Лубинец об условиях в российском плену