Выход из Авдеевки, Мюнхенская конференция и убийство Навального: итоги недели подводим с Михаилом Подоляком

Высшее военное командование Украины приняло решение вывести войска из Авдеевки Донецкой области. Правильным посчитал решение ВСУ президент Украины Владимир Зеленский. Об этом он сообщил на полях Мюнхенской конференции по безопасности. Подробно на эту и другие темы интервью телеканалу FREEДOM говорим с советником главы Офиса президента Украины Михаилом Подоляком.

“Россия не захватывает населенные пункты, она их уничтожает”

— Как вы оцениваете решение высшего командования ВСУ вывести войска из Авдеевки? Президента Зеленский в адрес наших партнеров произнес, что удерживание Украины в искусственном дефиците вооружения (в частности артиллерии и средств дальнего поражения) позволяет Путину адаптироваться к интенсивным боевым действиям.

— Война — это не линейное событие, там много разных вводных, которые меняют диспозицию в конкретный момент.

И если военное командование принимает решение, исходя из оценки оперативной ситуации, отойти для того, чтобы люди не попали в окружение или улучшить свои тактические позиции — эти решения оправданы.

Они вправе принимать решение, учитывая интенсивность, масштаб войны. Сделаю отсылку к словам и господина [главнокомандующего ВСУ] Сырского, и господина [министра обороны Украины] Умерова о том, что Авдеевку надо будет возвращать — так же, как и любой другой населенный пункт Украины.

Россия не захватывает населенные пункты, она их уничтожает.

И когда там все полностью разрушено, когда нет естественных возможностей проводить оборонительные действия, то, конечно же, Россия туда может зайти. Но это все временное явление.

Что касается искусственного дефицита, в котором находится сегодня Украина, и о чем говорит президент Зеленский. Он абсолютно прав. И партнеры тоже понимают, что у Украины существенный дефицит снарядов. То есть артиллерия [с росармией] не в паритете.

На сегодняшний день количество выстрелов России по отношению к Украине 10:1.

А учитывая то, что северокорейские снаряды активно теперь поступают на поле боя, то понятно, что Россия не испытывает дефицит артиллерии, в отличие от Украины.

Скомпенсировать это, например, FPV-дронами можно. Но опять же, производство дронов нужно существенно наращивать. А это — инвестиции, которые тоже несколько тормозятся, потому что очень много бюрократии, которую нужно преодолевать. Это и пытается делать президент Зеленский в рамках нынешнего своего визита в Германию, Францию и на Мюнхенскую конференцию по безопасности.

Нашим партнерам нужно осознать, что война здесь и сейчас, и снаряды нужны вчера, сегодня и завтра. Снаряды не нужны через год, через два.

И Авдеевка показывает, что если у тебя нет более-менее понятного паритета в том или ином виде оружия… А Россия при этом атакует количественно — она просто берет мобилизованных и отправляет волнами. Одна, вторая, третья. Сколько бы ты их ни уничтожил, они будут продолжать идти. Но вопрос в том, что у тебя в какой-то момент прекращается ресурс, которым ты можешь атаковать и сдерживать толпы людей, которые не жалеют свою жизнь.

Поэтому я бы сделал три вывода из того, что сегодня происходит вокруг Авдеевки. Первый — эффективная оборона города, которая продолжалась с октября 2023 года, четко показывала разницу в боевых действиях между Украиной и Россией. Россия воюет количественно, Украина воюет все-таки креативно, пытаясь компенсировать дефицит ресурса другими решениями, технологическими решениями.

Второе — вы не можете в такой интенсивной войне полагаться на дефицитное состояние ресурсов, например, на отсутствие авиации. Потому что Россия использует просто огромное количество управляемых авиабомб, так называемые ФАБ. Она их использует 2-3 тысячи в месяц по линии фронта. Она практически засыпает линию фронта, и это дает ей определенные преимущества.

Чтобы этого преимущества не было (и тогда ситуация не только на Авдеевском, но и любом другом направлении будет выглядеть по-другому), нужно максимально быстро решать следующие задачи — артиллерия и дроны, авиация, а также системы противоракетной обороны.

И третий фактор. Российская Федерация может существовать при путинском режиме только в состоянии войны, и договориться с ней невозможно. Чтобы это осознать, нужно посмотреть на те кадры, которые сегодня демонстрируются из Авдеевки.

“Доминантный месседж этого политического сезона озвучил президент Украины”

— Проходит Мюнхенская конференция по безопасности. Что особо вы выделили по ней?

— Мюнхенской конференция по безопасности — это дискуссионная площадка, а не площадка, на которой принимаются необходимые сегодня логистические решения. Но эта дискуссионная площадка крайне важна, потому что она формирует представление политических элит о том, как будет дальше развиваться ситуация.

Главных месседжей конференции много. Главное — Украина в центре внимания. Это хорошо, потому что Украина опять возвращается на первые полосы газет, Украина опять становится главным ньюсмейкером.

Доминантный месседж этого политического сезона озвучил президент Украины. Он сказал в Мюнхене: скажите, пожалуйста, почему Путин до сих пор имеет ресурсы для ведения такой масштабной войны? Это фундаментальный вопрос, на который нужно всем справедливо ответить. Почему он имеет доступ к ресурсам, почему он имеет возможность получать доходы от европейских компаний, почему он имеет возможность обходить санкции, почему он имеет возможность наращивать ракетное производство, почему он имеет возможность закупать снаряды в Иране, в Северной Корее и так далее? Почему все это возможно до сих пор? А главное, почему европейские компании продолжают демонстративно работать на российском рынке?

Это действительно вызывает очень много вопросов, потому что Россия четко показала, что у нее нет никакой другой экономики, кроме милитарной. Все деньги, все ресурсы постепенно переводятся на милитарную основу. То есть они будут служить только одной цели — экспансия, убийство, насилие.

То есть вопрос не в Украине. Украина как раз демонстрирует стопроцентную готовность поставить справедливую финальную точку в этой войне. Вопрос именно в этом вопросе: почему Путин до сих пор имеет объемные ресурсы для продолжения экспансии, несмотря на двухлетнюю войну? Почему его представители имеют возможность приезжать на международные площадки? Почему Путин имеет возможность использовать дипломатические инструменты для давления на общественное и мировое общественное мнение? Почему он может использовать информационные возможности в разных странах? Почему российские медиа до сих пор работают в странах глобального Юга? Почему Путин постоянно использует площадку Совета безопасности ООН для промоции войны?

Вот вопросы, которые требуют обязательного ответа. Не просто похлопали и сказали: да, мы услышали это, это понятно. Нет, на этот вопрос придется отвечать. И есть два способа ответа.

Первый — насытить Украину необходимым инструментом для эффективного уничтожения российской живой силы и техники. Либо сами потом будете инвестировать деньги в свои вооруженные силы, чтобы защититься от России.

Второй — иссушаем Россию, то есть лишаем ее возможности получать где-либо какие-либо ресурсы.

Вот два варианта развития. Почему два? Нет никаких других компромиссных вариантов. Любая замороженная война, любые замороженные конфликты с Российской Федерацией будут означать, что Россия будет накапливать ресурс, проводить работу над ошибками, вносить изменения в стратегию, в тактику и атаковать, атаковать, атаковать.

“Сегодня “Рамштайн” выглядит иначе”

— На текущей неделе также состоялось заседание в формате “Рамштайн”. Каковы его результаты?

— На сегодняшний день вопрос ресурсного обеспечения Украины решается немножко в других форматах. Это гарантии безопасности — двусторонние договора с разными странами, где юридически прописаны три вещи. Первое — объем помощи в финансовом измерении. Второе — количество конкретного оружия, которое эта конкретная страна может поставить Украины, и третье — сроки поставки.

На “Рамштайне” же обсуждается текущее состояние линии фронта и текущие потребности Украины. Но до какого-то момента “Рамштайн” был добровольным объединением стран, которые исходили из добровольной возможности дать какой-то ресурс, который у них есть. Не всегда это учитывало состояние дел по линии фронта.

Мне кажется, что на сегодняшний день “Рамштайн” выглядит несколько иначе. Там есть более глубокая аналитика того, что происходит по линии фронта, есть понимание, что необходимо Украине на данном этапе войны.

А сейчас Украине необходимо максимально усилить системы противоракетной и противовоздушной обороны, в том числе, в прифронтовой зоне. Второе — нужно максимально быстро и максимально эффективно решить вопрос с авиационным доминированием России в воздухе над линией фронта. То есть нужно убрать доминирование штурмовых вертолетов и тактической авиации над прифронтовой зоной. Третье — дроны. Есть международная коалиция дронов, есть производство в Украине, есть производство в других странах. В этой коалиции Латвия играет ведущую роль. Это то, что активно обсуждалось на “Рамштайне”.

Также повторно обсуждалась необходимость решить проблему с дальнобойными возможностями Украины. Имеются в виду ракеты с большой дальностью. Потому что российская логистика до сих пор не разрушена. В этом и есть проблема этой войны. Логистика чрезвычайно интенсивна, вы видим это на Авдеевском направлении, где Россия подвозит гигантские объемы ресурсов и резерва. Это можно уничтожить на дальних подступах, если у вас будут дальнобойные ракеты.

И, конечно, артиллерийские снаряды — и натовский 155-й калибр, и старые советские 152-й, 122-й, в том числе мины. То есть основные тяжелые калибры, которые в этой войне играют главенствующую роль.

Вот эти вопросы на “Рамштайне” обсуждаются уже не абстрактно.

“Гарантии безопасности подчеркивают несколько символических моментов”

— Украина подписала соглашения о гарантиях безопасности с Германией и Францией. На что в этом вопросе, прежде всего, стоит обратить внимание? Упростят ли такие соглашения процесс вступления Украины в НАТО?

— Гарантии безопасности подчеркивают несколько символических, важных для нас и для Европы моментов.

Первое. Украина — неотъемлемая часть Европы, и она уже совершенно иначе воспринимается внутри Европы. Ключевая цель России в этой войне кроме уничтожения украинской государственности, геноцида украинского населения, еще одна задача — полностью лишить Украину субъектности. Ну, понятно, если вы уничтожаете государство, то субъектности у Украины не будет. То есть она не может присоединиться к каким-то альянсам, блокам и так далее.

Подписание гарантий безопасности является переходным этапом вступления Украины в Евросоюз, в НАТО. И это четко фиксирует, в том числе в сознании России, что Украина больше не подлежит влиянию Российской Федерации, что Украина больше и близко не находится в какой-либо сфере, которая так или иначе связана с Россией. То есть Украина — это неотъемлемая часть Европы.

Второе. Европа переформатируется, она ведет себя совершенно иначе, она берет на себя ответственность. Мы видим уже три базовые страны Европы — Великобритания, Германия и Франция. Они четко заявляют: мы — лидеры, мы понимаем все риски, мы понимаем ответственность, которую несем за общее будущее Европы, поэтому мы подписываем с Украиной фундаментальные договора, исторические договора, которые точно привязывают к нам Украину, а нас — к Украине.

Третье. Этими договорами страны не просто что-то обещают Украине в устном формате, это не Будапештский меморандум. Они говорят: мы понимаем стоимость войны сегодня, мы понимаем, какие инструменты должны быть доминантными. Мы понимаем, что у нас всех этих инструментов нет, потому что мы не инвестировали в свои военные производства, надеялись, что у нас есть качественный партнер, который всегда даст нам необходимый объем инструментов. Но мы теперь понимаем, что должны, прежде всего, сами на себя обращать внимание, инвестировать в эти производства. С кем мы это будем делать? С Украиной. Почему? Потому что у Украины выдающийся опыт участия и использования конкретных военных инструментов в конкретной масштабной войне.

“Судьба Навального была предопределена”

— Убийство лидера российской оппозиции Алексея Навального. Насколько была предсказуема судьба оппозиционера Навального в условиях путинского режима?

— Вы задаете идеально правильный вопрос. Понес ли Путин ответственность за убийство Анны Политковской или Бориса Немцова? Нет. Можно назвать десятки убитых людей. И Путин ни разу не нес ответственность. Так почему бы ему не продолжать это делать?

Гибель Навального — это, безусловно, убийство, в котором был заинтересован только один человек — Путин. Так почему ему нельзя это сделать, особенно на фоне максимально геноцидной войны в Украине? Какие есть запретительные табу для Путина сегодня?

Он кичится своей безнаказанностью, он кичится тем, что вы мне ничего не сделаете.

Вот смотрите, я массово убиваю украинцев, я демонстративно убиваю Навального, я заливаю кровью разные страны, я угрожаю другим странам, я финансирую террористические операции… Я финансирую частично войну на Ближнем Востоке, я накручиваю возможную агрессию в Индо-Тихоокеанском регионе и так далее. Более того, Путин убивает своих — Пригожин и так далее. Так какая должна была быть причина, чтобы остановила Путина перед убийством Навального?

Для меня очевидно здесь несколько базовых вещей. Навальный — это была реальная альтернатива Путину, харизматичный, пассионарный человек.

И его судьба была предопределена, потому что на его фоне Путин действительно смотрелся никчемным.

Второе — Путин не имеет сдерживающих факторов. И на сегодняшний день он считает, что наоборот — чем более он будет агрессивен, чем более он будет демонстративно кровожадным, тем больше его будут бояться, и будут идти ему на уступки.

И, наконец, третье — российская оппозиция, часть которой в эмиграции, искренне считала, что можно будет бескровно свергнуть Путина. Она искренне считала, что Путин будет придерживаться каких-то правил, что на выборах в 2024 году будет действительно конкурентная борьба. Они были в этом уверены на полном серьезе. Я бы сказал, что они абсолютно неадекватно оценивают то, что сегодня происходит в России.

Россия полностью перестроилась в формат неосталинизма с диктаторской вертикалью управления. И кровь для России сегодня является естественным способом устранения или регуляции конкурентности на внешних или на внутренних рынках.

И чтобы Россию перестроить изнутри, россиянам придется идти на кровавую революцию, а они к этому не готовы. Или Россию можно перестроить извне, но для этого Украина должна иметь все необходимые ресурсы, нанести военные поражения России. И только этот или тот вариант — кровавая революция или поражение России на фронте — обрушит путинский режим. Все остальное — это полная наивность.

Читайте также: Убийство Навального: причины и последствия оценили эксперты

“Давайте спокойно относиться к дискуссии в США”

— Конгресс США так и не принял решение о помощи Украине на 2024 год. Палата представителей ушла на каникулы до конца февраля. Каким вы видите развитие событий?

— Я сожалею, что внутренняя повестка США стала доминантной, и внешняя повестка теперь зависит от этого. Это неправильно, потому что Соединенные Штаты очень много вкладывали в репутацию страны как глобального лидера, страны, которая определяет правила поведения, которая гарантирует определенное будущее, которая гарантирует, что международное право работает.

Сейчас, когда вы не хотите обращать внимание на то, что делает Россия, вы готовы обнулить свою репутацию глобального лидера.

Потому что странно. 61 млрд долларов [помощи Украине] — зависимость войны, в которой Россия должна проиграть. Если этой помощи нет, то Россия должна выиграть, и тогда Россия поставит по-другому вопрос: подождите, а почему вы считаете, что США — глобальный лидер? Вот и все.

Но давайте спокойно относиться к дискуссии в США, подождем некоторое время. Думаю, что и Палата представителей вслед за Сенатом Конгресса США проголосует за военный пакет помощи Израилю, Тайваню и, конечно же, Украине. Потому что Украина сегодня — это страна, на территории которой идет определяющая война для будущего современной цивилизации. Либо у этого будущего будут правила, ограничения и четкое понимание, как страны должны себя вести на глобальном рынке. Либо в этом будущем будут постоянные войны, максимальное разрушение, гигантские бюджеты на оборону, и, соответственно, непредсказуемость времени существования конкретных государств.