Там отсутствие воды — мелочь, сломали судьбы людей: о ситуации на оккупированном Донбассе говорим с правозащитником Лисянским

Уровень жизни на оккупированных Россией территориях Донецкой и Луганской областей продолжает снижаться. На подорожание продуктов и ухудшение качества воды жалуются местные жители.

“Оккупанты объясняют, что такие цены из-за логистики, очень много продуктов питания поставляется из Беларуси, которая, в свою очередь, доставляет их туда через оккупационные администрации. По сути, на жителях временно неподконтрольных территорий Донецкой и Луганской областей наживаются”, — пояснила исполнительный директор общественной организации “Восточная правозащитная группа” Вера Ястребова.

В одном из видео жители оккупированного Донецка подтверждают, что у них цены на продукты уже выше, чем в российских столичных супермаркетах, где молоко стоит от 60 до 90 руб. (30-45 грн).

“В магазинах какие у нас цены? Зайдите, посмотрите — дороже, чем в Москве. Пакет молока сколько стоит? 150 или 160 руб. (76-81 грн, — ред.) в магазине. Это я видел”, — говорит житель Донецка.

Украинцы на временно оккупированных территориях также показывают, что вода из кранов течет со ржавчиной.

“Вот такое “кофе с молоком” идет у нас из крана. Воду нужно с полчаса спускать, чтобы пропал цвет. Ржавая, с осадком”, — подписал фото в Telegram житель Енакиево. На снимке — рыжая вода.

Жители временно оккупированного Донбасса находятся под постоянным давлением со стороны так называемых “правоохранительных структур”, которые теперь действуют от имени России.

“Люди — в крайне затруднительном положении. Это усугубляется погодными условиями и отсутствием нормальных жилищно-коммунальных услуг, отсутствием возможности купить необходимые медикаменты. Ситуация крайне сложная, особенно для людей с сахарным диабетом, которые должны получать постоянную терапию. Из-за неудовлетворительного качества медикаментов они, конечно, страдают, и это все сказывается на их уровне жизни”, — отметила Вера Ястребова.

Во временно оккупированном Донецке сотрудники так называемых военных комиссариатов приступили к сбору информации о гражданах 17-летнего возраста для постановки на военный учет. Об этом сообщает Генеральный штаб Вооруженных сил Украины.

“Сейчас подростков 15-17 лет вызывают в военкомат для того, чтобы подтвердить их статус потенциальных военнослужащих и взять на учет. По нашей информации, 17-летним подросткам предлагают пойти, как они выражаются, “защищать родину”, помочь родителям. Как правило, это неполные семьи, которые остались без отцов, которых Россия убила, бросив на войну с Украиной, и теперь этих подростков, их неокрепшие умы пытаются зомбировать, настраивают против Украины и призывают влиться в ряды российской армии для того, чтобы идти погибать на фронт”, — рассказывает о ситуации на оккупированных территориях исполнительный директор “Восточной правозащитной группы”.

Центр национального сопротивления сообщает, что в Горловке Донецкой области российская оккупационная власть планирует мобилизовать на войну две тыс. мужчин. В городе увеличили количество патрулей, и, по словам местных, оказывается давление на гражданское население.

При этом, даже по официальным данным коллаборантов, РФ уже мобилизовала и отправила воевать против Украины 58% местных мужчин, которые представляли рабочую силу региона. Более того, оккупационные администрации запретили хоронить погибших принудительно мобилизованных на уже существующих кладбищах, дав распоряжение создавать новые — во избежание ажиотажа. Украинских мужчин замещают рабочими из российских регионов, а наших детей воруют и вывозят в Россию.

Такая политика по отношению к захваченным территориям показывает, что РФ не собирается выполнять данные ею обязательства по поддержке региона, а настроена лишь на тотальную войну и разграбление. Для этого страна-агрессор намерена превратить временно оккупированные территории украинского Донбасса в милитаризованную зону, то есть в плацдарм для возобновления боевых действий. Подробнее об этом в интервью телеканалу FREEДОМ рассказал директор Института стратегических исследований и безопасности Павел Лисянский.

— Как с начала полномасштабного вторжения Российской Федерации 24 февраля изменилась жизнь на временно оккупированных территориях востока Украины?

— Ситуация катастрофическая. Во-первых, нет мужчин. Вместо мужчин появились новые кладбища возле котельных, в шахтерских поселках. Чтобы не создавать ажиотажа оккупационные администрации запретили хоронить принудительно мобилизованных, которые не вернулись с фронта, на больших кладбищах. А также ввели распоряжение хоронить человека в присутствии не более пяти людей.

Первые “грузы 200” начали отдавать весной, а это как раз майские праздники, Пасха, Красная горка. У людей в Луганской и Донецкой областях, как и на других территориях Украины, [в это время] есть традиция массово посещать кладбища.

Вместо каких-то инфраструктурных проектов или развития территорий создаются новые кладбища.

Чтобы восполнить недостаток рабочей силы, которую закрывали местные мужчины — шахтеры, металлурги — оккупанты завозят туда рабочих из других [российских] регионов: Тувы, Башкортостана, Ленинградской области…

Это политика замещения. И это скрытая задача Кремля — местных отправить как пушечное мясо, потому что они украинцы, шахтеры. Они помнят, что в 2013 году при Украине на этих территориях было 96 шахт, на которых трудились около 100 тыс. рабочих. Зарплата была 1000-1300 долларов по тогдашнему курсу. И как сейчас осталось в лучшем случае 12-13 шахт…

Чтобы вытравить эту память, они зачищают местных мужчин, детей депортируют, воруют. А сами — заселяют эти территории.

Вот недавняя информация: на Енакиевский металлургический завод приехали рабочие Ленинградской области. В Красном Луче ремонтируют дорогу люди из Башкортостана…

Вот так можно все охарактеризовать: если мы берем, к примеру, ситуацию, когда нет воды, там это вообще мелочи по сравнению с тем, что полностью сломали жизни людей.

— Вы упомянули о воде. Какая ситуация с водой в Донецке сейчас по сравнению с весной и летом прошлого года?

— Ситуация стала хуже, потому что боевые действия идут, водоводы страдают — соответственно воду людям сейчас только подвозят. А гуманитарная помощь, которая поставляется организациями из России, практически вся идет на прилавки. То есть там цены на питьевую воду в бутылках космические.

Это огромное недовольство местных. И для того, чтобы как-то его потушить, оккупанты заявили, якобы будут строить новый водовод от реки Северский Донец и в июне что-то там запустят. Но люди звонят нам в правозащитную организацию — они понимают, что во время войны нереально построить какой-то водовод и его еще и запустить.

— Министерство обороны Великобритании в Twitter озвучило оценку британской разведки о том, что еще до полномасштабного вторжения в феврале 2022 года псевдореспублики “Л/ДНР” требовали от РФ значительных финансовых затрат, и эти расходы будут только расти. Даже после текущей фазы войны временно оккупированные территории украинского Донбасса останутся для страны-агрессора большим финансовым, политическим и дипломатическим бременем — ведь Москва открыто обязалась их поддерживать. Как вы считаете, Россия будет финансово тратится на поддержку так называемых “Д/ЛНР”?

— Она уже тратится — с точки зрения того, что выделяет дополнительное финансирование на создание силовых и федеральных органов власти на временно оккупированных территориях Украины. Уже создана Росгвардия, уже увеличен штат Следственного комитета на 893 единицы… Они сейчас хотят создавать новые военные части и открыть более 100 отделений полиции на временно оккупированных территориях.

То есть для того, чтобы осуществлять силовой контроль, они будут деньги тратить.

А для простых людей… Недавно глава так называемой “ЛНР” Пасечник заявил — шахты нерентабельны, якобы 58% работников мобилизовано. На самом деле больше… Недавно они объявили о демобилизации студентов — демобилизовали буквально по 200-300 человек. Остальным добровольно-принудительно сказали подписывать контракт, чтобы они остались там дальше. Поэтому по факту этой демобилизации не было.

Всех местных мужчин они [россияне] стараются отправить пушечным мясом на фронт, создать там региональное представительство федеральных оккупационных органов, влить туда финансы для контроля и сделать из этой некогда успешной финансово и благополучной территории зону милитаризации.

Для того, чтобы там не было исторической памяти, они проводят депортацию детей, вводят в действие программу “Соотечественники” для того, чтобы оттуда людей просто забрать. А туда отправляют рабочих по программе участника боевых действий для гражданских.

Нужно честно и открыто говорить, что они [россияне] делают все для того, чтобы там был плацдарм для возобновления боевых действий. И тут задуматься стоит не только Украине. Европейские партнеры должны понимать, что России нужна не только Украина. Им нужна дестабилизация безопасности всего европейского пространства.

— Мы все помним пропагандистскую мантру “Россия, введи войска, Путин, спаси Донбасс”. Какой сейчас настрой у тех людей, которые были завязаны на так называемый “русский мир”, и пока остаются под оккупацией России?

— Те люди, с которыми общаемся мы — а это довольно большое количество — говорят, что проклинают тот день, когда услышали про “русский мир”. А это люди, которые бросили все и уехали в Россию, в Казахстан, в Европу.

Когда все это начиналось в 2014 году, в Антраците “народным губернатором” был такой Александр Ткаленко. Вот этим заводилам, с которых началась так называемая “русская весна”, местные жители звонят и высказывают все в лицо.

Конечно, это поздно, но просветление все-таки пришло… Через смерти своих мужчин, через потерю рабочих мест, через потерю жилья. Я знаю женщину, которая похоронила мужа-шахтера и двух сыновей. Она осталась только с маленькой дочкой. Соответственно из-за этого люди проклинают “русский мир” и ненавидят диктаторский режим Кремля.

— Как пропаганда отбивает такие мысли людей? И как люди воспринимают такие фейки, как “ВСУ снова обстреляли Донецк”, “эти взрывы — это все украинская армия”?

— Пропаганда, которая сейчас идет, направлена на подрастающее поколение. Мы ознакомились через наши источники с задачами “министерства информации” так называемых “Д/ЛНР”.

У оккупационных администраций сейчас задача — работать на подрастающее поколение. Потому что люди 45-55 лет уже понимают ложь, они по пол семьи похоронили. И они помнят, как было до 2014 года.

Передо мной в эфире [правозащитница] Вера Ястребова сказала, что они уже 16-17-летних вербуют для отправки на фронт. Это тотальное уничтожение украинской идентичности на временно оккупированных территориях. Именно в таком формате сейчас работает русская пропаганда.

— А каким образом действуют пропагандисты? Это же не просто агитки или проведение агитаций, например, в учебных заведениях? Понятно, что-то показывают по телевизору…

— Во-первых, онлайн-формат — социальные сети “Одноклассники”, “ВКонтакте”. Если туда зайти, это тихий ужас. Второй момент — это учебная пропаганда, то есть идеологические мероприятия в школах. С первого класса они сейчас ввели на оккупированных территориях классные часы, на которых оправдывают агрессию РФ против Украины. “Уроки мужества” идут с третьего по 11 класс — туда приходят полевые командиры оккупантов и учат детей собирать-разбирать оружие.

Детская милитаризация имеет три уровня.

На сегодняшний день открыты казачьи, кадетские корпуса на оккупированных территориях. В конце декабря Россия при лицее в Луганске — при Украине он назывался лицей имени Вауша — открыла кадетский класс именно по программе Следственного комитета. Туда отправляют учиться детей-сирот, чьи принудительно мобилизованные отцы погибли на фронте.

Используя то, что у ребенка погиб отец — пропаганда говорит, что это Украина его убила, а не РФ принудительно мобилизовала. Так пытаются сделать из ребенка постоянного врага украинского народа и всего демократического пространства.

Плюс политические партии и общественные организации. К примеру, “Боевое братство” открыло свое представительство на временно оккупированных территориях. Руководитель организации Дмитрий Саблин, депутат Госдумы РФ, ранее имел отношение к спецслужбам, а в 2014 году должен был быть назначен главой незаконного вооруженного формирования “ДНР”. И таких примеров я могу рассказывать массу — мы все мониторим и фиксируем.

Вот таким образом они пытаются вербовать нашу молодежь — для того, чтобы им было с кем работать. Им нужен постоянный расход человеческого ресурса. А свою молодежь они не хотят…

— Давайте вернемся к инфраструктурным процессам, которые сейчас, к сожалению, действительно ухудшается и в Донецкой, и в Луганской области. РФ абсолютно не собирается восстанавливать там инфраструктурные проекты, нормально обеспечивать шахты. Получается, что Россия не заинтересована в этих территориях, а в людях и подавно?

— Никто не собирается делать из временно оккупированных территорий экономическое чудо, благополучный, развивающийся регион. И деньги туда вкладывать не будут…

Все восемь лет на временно оккупированных территориях Луганской и Донецкой областей РФ работала на отъем.

То есть она вытаскивала все, что можно. Шахты проработали восемь лет там только потому, что они были захвачены при полной подготовке угольных пластов, проинвестированных еще на государственный бюджет Украины.

Если мы берем заводы, предприятия, фабрики, комбинаты — Россия не будет в них вкладывать и их восстанавливать, а просто вырежет их на металл. А затем пропаганда снимет ролик, как бригада работников, которая, к примеру, на металл вырезает Алчевский металлургический завод, получает зарплату…

А местное украинское население им там не нужно. Они буквально в конце декабря опять провели указ и выделили 450 миллионов на медицинскую фильтрацию детей. Это около 100 тыс. детей. Будут снова депортировать детей таким способом начиная уже с этого Нового года.

Молодежь — это завтрашние зрелое население, от которого зависит развитие территории. Если они их увозят к себе и интегрируют, значит, они настроены на тотальную войну и разграбление.

— На тему вербовки украинской молодежи со стороны РФ появляется много месседжей. В частности министр обороны Алексей Резников рассказывал, что Россия пыталась использовать украинских детей через мобильную игру для сбора информации про размещение стратегически важных объектов. Неокрепшие умы, к сожалению, поддаются такой вербовке…

— В 2022 году в МГУ была открыта специальность, где готовят специалистов для проведения гибридных операций. Это как раз мобильные игры, такая вербовка. То есть они уже на официальном уровне готовят специалистов по ведению таких действий для того, чтобы воевать дальше.

— Рассказанные вами подробности, как по мне, ужасающие и нарушают все международные конвенции. Мы знаем, что одно из требований Украины — и этот вопрос прорабатывается на разных уровнях — создание специального трибунала над Путиным и всеми его приспешниками. Как вы оцениваете реалистичность того, что эта история заработает в 2023 году? Имею в виду привлечение к ответственности именно высшего руководства РФ не просто в рамках решений украинских судов, а на международном уровне в целом.

— Я думаю, что ситуация сдвинется с мертвой точки. Потому что в том числе мы с нашими аналитиками работаем над тем, чтобы показать не просто военные преступления РФ, а геноцид украинского народа. Мы подготовили и показали отчет о депортации детей в Россию. В конце января мы покажем аналитический отчет с доказательствами об идеологическом воспитании детей, которых украли, и об идеологическом воспитании детей на оккупированных территориях.

Думаю, специальный трибунал будет создан как раз в рамках того, чтобы привлечь к ответственности и Путина, и всю верхушку за геноцид украинского народа. Эта их “спецоперация”, как они называют, на самом деле является военной агрессией и только одним из инструментов для реализации политической цели под названием геноцид украинского народа и захват территорий. То есть не просто захватить территорию, а уничтожить украинскую нацию.

Уверен, что в 2023 году это будет доказано, и международные инстанции откроют делопроизводство над Путиным и его верхушкой как раз по направлению геноцид украинского народа.