“Страдающие” оккупанты:  как действует роспропаганда на мировых кинофестивалях

Манипуляции и подтасовка фактов, замалчивание военных преступлений, откровенное вранье, которое путинский режим выдает за действительность. Россияне, оказывается, тоже жертвы войны — именно с таким посылом картина российской пропагандистки оказалась на мировых кинофестивалях. Как государство-агрессор Российская Федерация показывает миру свою окопную правду, почему вообще этот фильм попал на международный конкурс и есть ли в нем хоть доля правды — в “Специальном репортаже” на телеканале FREEДOM. 

Автор — Ксения Барвиненко.

“Судьбы обычных людей” для западных зрителей

“Туман войны настолько густой, что разглядеть за ним судьбы обычных людей почти невозможно” — такая фраза звучит в фильме “Русские на войне”, который показали на кинофестивале TIFF в Торонто (Канада). В принципе, после такой фразы можно заканчивать его обзор, ведь когда в игру вступает пафосное “туман войны, за которым не разглядеть судьбы”, разговоры о какой-либо честности неуместны. 

В объективе — судьбы агрессоров. Тех, кто бросил свои семьи во имя денег и наживы и пошел убивать граждан соседнего независимого государства. И все бы ничего, если бы эта картина была очередной художественной лентой кремлевских пропагандистов “Первого канала”. Но этот фильм прокатился по международным фестивалям и снят на деньги граждан Канады. 

250 тыс. долларов — именно столько получила режиссерка-пропагандистка Анастасия Трофимова от Канадского медиафонда. И этот аргумент авторы фильма используют, чтобы отвергнуть обвинения в кремлевской пропаганде. 

“Это не первый раз, когда Канада финансирует кино не о канадцах. Это совершенно нормально. Фундация, которая предоставила деньги, выдвинула одно из главных условий – если эта история не о Канаде, то большинство денег из бюджета должны быть выплачены гражданам Канады. Что сделала Трофимова? Она канадка и она заплатила самой себе. Ее продюсеры — канадцы, она и им заплатила. Большинство денег она потратила на канадцев, и это позволило ей делать фильм о другой стране”, — говорит документалистка Ольга Глотка. 

Анастасия Трофимова действительно долго прожила в Канаде и в профессиональных кругах ее даже называют российско-канадским режиссером. Трофимова была продюсером новостей в канадской телекомпании CBS. Только вот под маской сотрудницы именитого иностранного медиа были годы работы на российскую пропаганду. 

Анастасия Трофимова есть в списке репортеров, аккредитованных в 2015 году в так называемой “ДНР”, который украинские активисты получили от сотрудника одного из министерств квазиреспублики. Там она представлена как корреспондент пропагандистского российского канала “Russia Today”. 

В 2015 году Россия уже аннексировала Крым и оккупировала часть Донецкой и Луганской областей. А “канадский режиссер” Трофимова, такая “независимая в своих суждениях”, стала частью команды путинских пропагандистов. Она работала в подразделении документального кино. 

Подразделение документального кино “Russia Today” — это оксюморон и именно там Анастасия Трофимова создала по меньше мере 8 фильмов. 

Ирак, Сирия, Ливан — страны, на которые Россия хотела расширить свое влияние, оказывались в объективе Трофимовой. И маловероятно, что это совпадение. Как и то, что после начала полномасштабной войны российские власти закрыли московское бюро CBS наряду с десятком других иностранных СМИ, журналистов лишили аккредитации и выдворили из страны, а Трофимова решила остаться. Но, может, ей просто разрешили? 

10 сентября у театра в Торонто, где планировался показ фильма Трофимовой, десятки людей призывают снять его с программы фестиваля. 

“Я здесь, чтобы выразить протест против фильма, который транслируется на Международном кинофестивале в Торонто. Это российский пропагандистский фильм, изображающий войну в Украине таким образом, что это создает пропаганду”, — аргументировали протестующие. 

После протестов кинофестиваль в Торонто приостановил показ ленты, якобы из-за проблем з безопасностью. Этой же версии придерживалась и сама Трофимова. 

“TIFF за свою 49-летнюю историю ни разу не приходилось останавливать показ фильма из-за проблем безопасности. Так что это, очевидно, выходит за рамки того, чем является и должен быть мирный протест”, — заявила Анастасия Трофимова, пропагандистка RT (2015 — 2020), режиссер фильма “Русские на войне” 

Есть одна маленькая деталь, которая не вписывается в общую канву такой удобной для россиянки версии о “проблемах с безопасностью” — полиция Торонто не зафиксировала ни одного правонарушения во время протестов. 

“Было много людей, около тысячи, они спокойно, мирно стояли, держали плакаты, рассказывающие о геноциде украинцев, кричали, может, “Россия — террористическое государство”, но чтобы какие-то беспорядки или кто-то дрался, или какие-то провокации — такого не было, такого украинцы почти никогда не делают. Если бы было, значит, было бы сообщение полиции, и об этом уже все знали, а полиция всегда есть на подобных манифестациях и пикетах”, — говорит глава Лиги украинок Канады Наталка Попович. 

Возмущены появлением фильма на кинофестивале в Торонто, а перед этим на Венецианском биеннале не только украинцы, но и граждане Канады. 

“Большинство людей, с которыми я говорю и до которых я доношу нашу историю, наше мнение, очень возмущены тем, что во время того, как российские военные совершают преступления, им дают платформу. Большинство людей возмущаются. Большинство людей хотят больше расследований о том, почему эти деньги предоставила Канада и потенциально, как Кремль был вовлечен в создание фильма”, — говорит документалистка Ольга Глотка.  

Канадская организация, которая профинансировала ленту, проверяет, как кремлевская пропагандистка смогла получить деньги. Видеоработу убрали из телеэфиров. Французский телеканал АРТЕ тоже отказался от трансляции. А вот на кинофестивале в Торонто картину все таки показали, но вне конкурса. Зато зрители смогли убедиться в ее лживости. 

“Не бывает в мире ни одной ситуации, где человек с иностранным паспортом, еще раз подчеркиваю, что она гражданка Канады, едет на фронт российских подразделений, ездит по позициям российских подразделений в большом количестве”, — комментирует Дмитрий Золотухин, эксперт по информационным операциям. 

Лживое “документальное” кино

Анастасия Трофимова утверждает, что гастролировала на фронте 7 месяцев и лишь из-за большого везения не попадалась на глаза спецслужбам. 

“Существует такая категория людей, как особисты, — это офицеры спецслужб, военная контрразведка, которая следит за происходящим в подразделениях. Это офицеры морально-психологического обеспечения, понимающие, что там происходит. Это офицеры ГРУ, которые работают под прикрытием военных журналистов и так далее. Трофимова ездила по этим позициям и не встретила ни одного такого человека, который бы открыл ее паспорт и сказал, извините, пожалуйста, если мы американского журналиста Эвана Гершковича посадили на несколько лет за шпионаж, то здесь девушка с иностранным паспортом может ездить для того, чтобы снимать наши позиции”, — говорит Дмитрий Золотухин. 

Алена Грамова документирует военные действия с 2019 года. И, как никто, знает правила работы журналиста на фронте. Блокпосты и контрольно-пропускные пункты существуют как с украинской, так и с российской стороны и на них всегда проверяют у всех документы. 

“Я считаю, что за 7 месяцев ее не могли не заметить и не задать вопросы, не проверить документы. Хотя бы один раз за 7 месяцев это должно было произойти. Люди с камерой всегда привлекают внимание и вызывают интерес”, — говорит военный корреспондент Алена Грамова. 

Особенно такие проверки обязательны в армии страны с тотальной цензурой и контролем за информацией. 

“Армия — это и есть госструктура. Тем более, когда государство воюет. Соответственно, эта сторона, эта армия должна тебя поддерживать, защищать и быть заинтересованной в твоем присутствии здесь. Кто бы стал держать ее там, если бы они не были заинтересованы. Мы прекрасно знаем, как поступает российская власть и военные с журналистами”, — рассказывает художница и писательница Катя Марголис.  

Анастасия Трофимова пытается обелить российских солдат, показать их не мародерами и убийцами, готовыми за несколько тысяч рублей стирать города с лица земли, а обычными парнями, которые стали жертвами пропаганды. 

“Я думаю, что очень важно освещать войну с обеих сторон и показывать истории людей. В России они герои, которые никогда не умирают. На Западе — в основном военные преступники. Я думаю, в западных СМИ сейчас именно с этим ассоциируются русские солдаты, потому что других историй не было. Это другая история, и это была реальность, в которой они жили”, — говорит Анастасия Трофимова. 

Потрепанными в боях, испуганными, разочарованными и обманутыми кремлевской пропагандой — именно такими Трофимова пыталась выставить российских солдат. Якобы они невинные жертвы и их истории в мире никто не знает. Существует большое количество перехватов разговоров российских военных со своими родственниками, где они радуются издевательствам над мирными украинцами. Истории об убийствах, изнасилованиях, мародерстве, расстрелах — так оккупанты отчитываются о своей службе. Они не говорят об усталости, сожалении или страхе — нет ничего из того образа “брошенных и растерянных”, который так старательно вырисовывала пропагандистка Трофимова. 

“Материал очень сопротивляется задаче. Трофимова снимает якобы “наших мальчиков”, хочет показать их с человеческим лицом, а “орки” все просматривается”, — комментирует художника и писательница Катя Марголис.  

Трофимова говорит, что “если бы совершались военные преступления, то их бы увидели на экране”. Все понимают, что она врет. За два с половиной года широкомасштабной войны украинская прокуратура зарегистрировала почти 130 тыс. военных преступлений россиян. Каждый день фиксируется около 150. Неужели, за 7 месяцев на фронте “независимый режиссер“ Трофимова не увидела ни одного? 

“Любые удары по жилой и гражданской инфраструктуре, использование оружия против мирных жителей — это военное преступление. Есть ежедневная статистика по Донецкой области — там постоянно убитые и раненые местные жители”, — рассказывает военный корреспондент Алена Грамова. 

Только в одном Мариуполе при захвате российские оккупанты совершили тысячи военных преступлений. А есть еще другие города — Бахмут, Северскодонецк, Лисичанск, Авдеевка, Угледар. 

“Ты смотришь эту ленту “Русские на войне”, а там есть пометка “Бахмут”. И ты видишь, как “грады” стреляют по Бахмуту. Только я видел другую сторону — я видел, как эти “грады” убивали людей. Я видел улицы, где люди валялись и просили о помощи, нужно было убитых гражданских забирать с улиц. Приходили раненые бабушки и мы им первую медицинскую помощь оказывали. Я видел другую сторону этого кино. Россияне показали, как им тяжело, как им больно, как они не хотят воевать. Но они не показали, куда эти “грады” попадали, как они убивали украинцев. Этого Трофимова не показала”, — говорит волонтер Михаил Пурышев. 

С первого дня полномасштабного вторжения Михаил Пурышев доставлял гуманитарку в окруженный россиянами Мариуполь, эвакуировал людей с затопленного левобережья Херсонской области. Он стал одним из главных героев украинского документального фильма “Песни медленно горящей земли” режиссера Ольги Журбы. 

“Во время последней поездки в Мариуполь со мной была Оля Журба. Она снимала документальный фильм, и так получилось, что она сняла меня, когда мы эвакуировали людей из города. Вот так я попал в кино, которое Ольга снимала. Просто девушка села с камерой ко мне в автобус и мы поехали в Мариуполь. Там у нас были моменты фильтрации, очень много проблем было, чуть в подвал тогда не посадили. Потом эти кадры попали в фильм”, — вспоминает Михаил Пурышев.  

Из отдельных историй Ольга Журба собрала картину первых двух лет полномасштабного российского вторжения. Она показала изменения в обществе — от паники мартовских недель войны до единения и самопожертвования, а также противостояния жестокому врагу. 

“Песни медленно горящей земли” в этом году были представлены на Венецианском биеннале. 

“Люди аплодировали стоя. Я думаю, они увидели то, что происходило и происходит у нас в стране. Просто видео не передаст всей боли, ты не успеешь все записать. Но часть боли Оля передала в этом кино”, — говорит волонтер Михаил Пурышев.  

Украинские кинематографисты делают очень много с начала полномасштабного российского вторжения и практически без какой-либо серьезной государственной поддержки. 

“Они самостоятельно находят средства и рискуют жизнью ради того, чтобы снять фильм и затем представить его на фестивалях. На Венецианском кинофестивале было две картины, которые показывали именно украинскую точку зрения — это лента “Медовый месяц” Жанны Озирной и “Песни медленно горящей земли” Ольги Журбы. В Торонто был показан прекрасный фильм Павла Острикова “Ты — космос”, который стал там одним из больших событий. В Украине сейчас снимают не только фильмы о конфликте”, — говорит продюсер Денис Иванов. 

Токсичность российского кинематографа

Россияне пытаются протащить иностранной аудитории свою повестку под прикрытием второсортных опусов от бывших пропагандистов, паразитируя на западных идеалах. 

“Российская пропаганда все делает “под копирку” и по известным схемам. Этот нарратив про “наших мальчиков” и “бедных жертв” — подмена жертвы и агрессора. Российская пропаганда таким занимается очень давно. Российская пропаганда всегда паразитировала на западных ценностях”, — комментирует художница и писательница Катя Марголис. 

Подобные кинофильмы являются “троянским конем” для того, чтобы вызвать сочувствие у европейцев. 

“Когда мы будем говорить, что нас убивают, они будут вспоминать эту ленту и говорить, что там же простые люди. В кино показано, как они пьют и жалуются на войну. Я же видел только людей, которые постоянно пьют и убивают”, — говорит волонтер Михаил Пурышев. 

Помимо того, что Анастасия Трофимова пренебрегла стандартами достоверности и честности документального кино, незаконно приехав на временно оккупированные украинские территории, она еще нарушила украинское и канадское санкционное законодательство. 

“Документальный фильм, в котором все правда — это нормальный документальный фильм, даже если он снят не с близких нам позиций. Документальный фильм, в котором есть подтасовки, — это уже элемент некой пропаганды. Фильм начинается со слов о том, что его создательница Анастасия Трофимова, не спросив ни у кого разрешения, полгода на фронте снимала солдат и они рассказывали что им не хочется воевать. Мне в это трудно поверить. Если этот фильм выдает себя за документальный, полностью таким не являясь, то это тема для уголовного расследования и преследования”, — считает кинокритик Антон Долин. 

Инцидент с фильмом Анастасии Трофимовой может стать поводом для разговора с международными коллегами о том, что Россия использует искусство, как инструмент пропаганды. 

“РФ занимает размыванием четкости и понятности своих преступлений. Уже можно буквально доказать, что Трофимова, сотрудничавшая с “Russia Today” и вернувшаяся в Россию из Канады в 2014 году после аннексии Крыма, снимала ленту под присмотром русских военных. Это должно объяснить нашим западным коллегам, что к российским фильмам нужно относиться более внимательно”, — считает продюсер Илья Гладштей. 

Участие Анастасии Трофимовой в международных фестивалях может выглядеть как триумф российской пропаганды. Но на самом деле — это показатель страха каждого кремлевского обитателя. Они понимают, что за военные преступления придется отвечать и сколько бы фальшивых слез на камеры пропагандистов не лили оккупанты — их преступления миру известны. 

Читайте также: Как рассмотреть хвост империализма у “хороших русских”: интервью с российской художницей Екатериной Марголис