Сегодня в 08:00
С начала полномасштабного вторжения Российской Федерации в Украину армия агрессора потеряла на поле боя 306 тысяч 860 военнослужащих.
Такие данные 7 ноября приводит Генеральный штаб Вооруженных сил Украины (ВСУ). По данным Генштаба, только за последние сутки украинские военные ликвидировали 890 оккупантов.
Цена российского вторжения
Главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный в интервью The Economist признался, что ошибался, когда думал, что огромные потери остановят руководство России.
“Это была моя ошибка. Россия потеряла убитыми не менее 150 тысяч человек. В любой другой стране такие потери остановили бы войну. Но не в России, где жизнь стоит дешево”, — отметил генерал.
По словам Залужного, Россия — “это феодальное государство, где самым дешевым ресурсом является человеческая жизнь”. А для Украины, как подчеркнул главком ВСУ, “самое дорогое, что есть, — это люди”.
Валерий Залужный добавил, что потерь российской армии в Украине, даже если они вдвое больше, наверняка недостаточно для победы над врагом, человеческие ресурсы которого примерно втрое больше.
Схожие данные о количестве потерь российской армии в августе 2023 года опубликовала американская газета The New York Times. Как пишет издание, на тот момент потери армии РФ составили 120 тысяч убитыми и 170-180 тысяч ранеными.
В Министерство обороны России данные о количестве погибших в Украине военнослужащих скрывают. За 19 месяцев войны оборонное ведомство лишь один раз озвучило число потерь. Соответствующее заявление еще в августе 2022 года сделал министр обороны РФ Сергей Шойгу.
“Наши потери на сегодняшний день погибшими — 5 937 человек”, — заявил тогда Шойгу.
Тем временем, один из представителей Русской православной церкви (РПЦ) проговорился о том, что на войне в Украине погибло более 300 тысяч российских солдат и офицеров, что совпадает с данными Генштаба ВСУ. По словам священнослужителя, вследствие так называемой “специальной военной операции” (“СВО”, так называют в РФ войну России против Украины, — ред.) в РФ появилось уже почти миллион людей с инвалидностью.
“У нас ведь там, я уж не знаю, точные ли цифры — около миллиона раненых. Большую духовно-реабилитационную систему нужно создавать в Крыму”, — сказал священник РПЦ в интервью российским СМИ.
Хотя, по официальной информации, статус человека с инвалидностью в России с начала войны и до начала лета 2023 года официально получило всего чуть больше 5 тысяч человек. А с августа этого года Социальный фонд РФ больше не публикует данные Федерального реестра инвалидов России.
Многие эксперты считают, что российское военное руководство кидает своих людей на убой, чтобы достичь хоть какой-нибудь более-менее значимой победы. По информации Генштаба ВСУ, только за вторую половину октября на Авдеевском направлении российская армия потеряла 6,5 тысяч человек личного состава.
“Мы же видим, что россияне не пытаются даже остановиться. Они продолжают переть вперед. То есть, стоит политическая задача, прежде всего, добиться успеха под Авдеевкой. Дальше можно продвинуться в сторону границ Донецкой области. Эта задача, очевидно, связана с намерениями в случае нашего поражения под Авдеевкой предложить нам сесть за стол переговоров, и там уже в переговорном процессе добиться завершения заморозки данной войны на условиях, которые бы устроили бы Российскую Федерацию”, — пояснил военный обозреватель Денис Попович.
Потери РФ в обзоре экспертов
О количестве потерь российской армии в результате так называемой “СВО” и цене человеческой жизни в России в эфире телеканала FREEДОМ рассказали:
- Михаил Подоляк, советник главы Офиса президента Украины;
- Юрий Федоров, кандидат исторических наук, профессор Пражского университета, военный эксперт;
- Иван Ступак, бывший сотрудник СБУ, военный аналитик Украинского института будущего.
МИХАИЛ ПОДОЛЯК: Основная маса мобилизованных в армию РФ — жители депрессивных регионов, у которых нет никаких перспектив
— Ради чего в России жить? Я не о Москве говорю и не о Питере. У вас нет никаких перспектив, вы живете в отсталой стране, вы не можете построить карьеру, у вас нет качественных рабочих мест. Ведь основная масса мобилизованных — из неблагополучных регионов с крайне низкими социальными и финансовыми показателями.
Кстати, интересный парадокс: социологические исследования в России показали, что наиболее ретиво выступают за продолжение войны и за массовые убийства украинцев как раз жители Москвы. То есть, те россияне, которые могут не участвовать непосредственно в войне, откупиться от войны и так далее.
А основная масса как раз набирается из нестабильных регионов. Но вот вопрос: а зачем им жить? Они едут в Украину, им обещают, что они смогут там безнаказанно убивать.
Во-первых, реализовывать свои комплексы неполноценности, свою ненависть. А во-вторых, какие-то деньги все равно платят в рамках первичных выплат, когда они подписывают контракт. И, соответственно, в рамках посмертных выплат, когда человек уже не возвращается или возвращается в другом виде и так далее.
Поэтому все достаточно просто. Человеческая жизнь — это абсолютно бесплатный объемный ресурс, которым располагает РФ. Есть два типа ресурсов, которыми они располагали до начала вторжения в большом объеме. Первое — это старая советская техника: снаряды, танки, бронетехника и так далее.
А второй ресурс, который еще больше — мобилизационный. Это люди, которым, в принципе, не за что и незачем жить, и они их отправляют [на войну].
Тут очень интересная математика войны. Танк все-таки стоит каких-то денег, снаряд стоит каких-то денег, а человек ничего не стоит. Ты взял его, отправил воевать и так далее. Но если оценивать сегодняшнее поведение российской политической элиты, для них стоимость жизни — а она всегда в России была близка к нулю — сейчас имеет отрицательную величину.
Поэтому здесь нет никакой корреляции между количеством жертв на войне в Украине и, скажем, нарастающими протестами. Более того, если помните, были первая и вторая Чеченские войны. Комитеты солдатских матерей тогда крайне активно протестовали: “Верните нам наших детей”, а сейчас они, наоборот, говорят о том, что, мол, давайте отправим еще кого-то на войну, необходимо дальше проводить мобилизацию.
То есть, абсолютное отсутствие искренних, миротворческих побуждений даже у родственников тех людей, которые заведомо едут умирать в Украину. Тут вопрос надо задать иначе: зачем они едут воевать? Не просто, почему они рабски к этому относятся, а зачем они едут? Еще раз повторяю, потому что им бессмысленно что-то делать в России. Но тут есть возможность поехать воевать.
И тут есть еще один феномен, я его отдельно вынесу. Основная масса людей, которая воюет, мобилизуется — это люди из неблагополучных семей. Имеются в виду заключенные, люди, которые все уже в жизни потеряли. А если они выжили в Украине, то возвращаются потом назад.
Представляете, ты вырезал в деревне двух-трех своих соседей, а тут ты возвращаешься “героем”, и все на тебя уже иначе смотрят. И ты можешь далее беспредельничать, потому что ты “герой” и так далее. Много таких примеров есть. Когда человек буквально месяц или два отсидел в рамках уголовного дела по обвинению в убийстве жены, детей, а потом возвращается в то же село уже “героем”.
ЮРИЙ ФЕДОРОВ: Для российской власти люди — это расходный материал
— Если говорить о командовании российских вооруженных сил, если говорить о Путине, о политическом руководстве страны, то проблемы потерь человеческих жизней их совершенно не волнуют. Для них люди — это расходный материал для достижения политических или каких-то своих личных целей и ничего более.
Но они, конечно, будут успокаивать свою совесть тем, что эти потери были необходимы для защиты государства, во имя интересов государства и так далее. Мы все это видели, кто-то еще помнит Советский Союз, кто-то может прочитать об этом в книгах. То же самое было и во время Второй мировой войны.
То же самое было и во время коллективизации, когда убивали миллионами. Достаточно вспомнить Голодомор в Украине — миллионы людей заморили голодом во имя неких политических целей. Повторяю, для российского руководства и для российского политического класса в целом люди — это минимальная ценность.
В отличие от того, как обстоит дело в Украине, во всех цивилизованных странах, где люди — это высшая ценность, где действует так называемая греческая система ценностей, ориентированная на человека. С моей точки зрения, самое печальное заключается в том, что российское общество крайне терпимо относится к потерям. Этого, в общем, мало кто ожидал.
Это означает, что для рядового россиянина, и не только русского, а и для всех национальных меньшинств в РФ, человеческая жизнь мало что значит. Есть масса историй с конкретными людьми, когда семьи погибших интересовал не столько сам по себе факт гибели близкого человека, а сколько денег они получат в качестве компенсации.
И надо сказать, что Путин и его приспешники успешно пользуются этим свойством массового сознания: для рядового россиянина, особенно, для жителя российской провинции, важно не сохранить жизнь и здоровье человека, а важно получить за это большую сумму денег. Миллион или несколько миллионов рублей — это совершенно колоссальная сумма, которая затмевает вообще все остальное — сугубо человеческие чувства, ощущения и страдания от гибели.
“Человек погиб. Да ну что ж поделать? Человек смертен, но зато мы получаем большие деньги”. Так рассуждают, я думаю, не единицы, а десятки тысяч и, может быть, миллионов российских семей. Такая страна, такой народ, и с этим приходится иметь дело.
Но это было неожиданно, честно говоря, и для меня, и для многих. Потому что считали, что есть какой-то предел терпимости, дальше которого общество не может выносить потери. Но сейчас сказать, где этот предел находится, я лично не берусь.
ИВАН СТУПАК: Настоящую боль от потерь россияне осознают только после войны
— В самом начале войны все мы считали, после какого количества потерь, равносильных первой и второй Чеченской войнам вместе взятым, станет очень больно для РФ. Афганская кампания — 15 тысяч человек, которые Советский Союз населением 240 миллионов человек, потерял. Как это тогда было больно: воины-афганцы, Комитет солдатских матерей и прочее.
Но, к сожалению, ничего из этого не сработало. 100 тысяч потерь в Украине — нет, ничего, 200 тысяч — нет, 300 тысяч — нет. Вполне возможно, что это будет больно только потом, после войны, когда они осознают, что поднимать российскую экономику некому. Что банально нет людей, которые встанут у станков, так как все направлено на войну. Как они говорят: “Все для фронта, все для победы”.
Если 300 тысяч они потеряли, умножайте на четыре-пять: попали в плен, пропали без вести, сбежали. Это те люди, которые тоже выпали из российской экономики, не работают, не производят, не создают экономический продукт.
Но в то же время, в РФ убирают отрасли строительства, ветхое жилье, какие-то социальные сферы. И в этих же сферах лишаются рабочей силы. Нет людей, которые просто будут водить автобусы, их все меньше и меньше.
Огромное количество компаний в РФ жалуются на нехватку менеджмента среднего и высшего звена. Кто-то на фронте, кто-то погиб, кто-то уехал из РФ. То есть, все эти потери будут болезненными непосредственно только по окончанию этой войны, к сожалению. Это все сказывается на утечке мозгов их становится все меньше в России.
Читайте также: Мобилизация в РФ: в Кремле используют новые методы для достижения старых целей — обзор мнений
Не пропусти наши видео на YouTube-канале FREEДОМ
Если заблокирован доступ к сайту и соцсетям FREEДОМ — алгоритм действий
