Ситуация под Херсоном, в тылу врага и на передовой: интервью с военным экспертом Олегом Ждановым

Является ли прорыв на Херсонском направлении началом масштабного контрнаступления. Что является наиболее серьезной угрозой для Украины со стороны противника — море, небо или все-таки артиллерия. Координирует ли Генштаб ВСУ партизанское движение на оккупированных территориях. Удастся ли Путину увеличить в 2023 году свою армию до более 2 млн военнослужащих и как это повлияет на войну в Украине. И проведут ли ВСУ контрнаступление до начала холодов.

Данные темы в эфире телеканала FREEДОМ обсуждаем с военным экспертом Олегом Ждановым.

Южный фронт

— 29 августа топ-тема — что украинские войска прорвали первую линию обороны россиян в Херсонской области. При этом отмечается, что силы противника масштабны и что лучше воздержаться от поспешных выводов. А какие выводы мы можем делать на сегодняшний момент? И что этот прорыв может нам дать в ближайшей перспективе?

— Действительно, на Херсонском направлении собрана самая многочисленная и самая боеспособная группировка российских войск.

Там порядка 25 тыс. военнослужащих. Все десантные подразделения, которые есть в российской армии на территории Украины, все сегодня собраны там.

То есть там довольно боеспособная группировка. И сбрасывать это со счетов ни в коем случае нельзя.

Сегодня (29 августа, — ред.) были показаны первые кадры с захваченных российских позиций, на которых остались даже боеприпасы. Нам показали, сколько боеприпасов у них на простой позиции пехотного подразделения. Там несколько автомобилей боеприпасов, они бы еще месяц сражались.

Что это нам может дать? Это нам может дать то, что мы можем развить успех этого прорыва до масштабов ликвидации этой группировки: либо они сдадутся, либо они погибнут под нашим огнем. Потому что как им отступать? Мосты же мы разбили. Ну, через мосты пешком могут уйти, но без техники.

Но шанс развить успех в победу на этом направлении у нас есть.

— Поток поставки военной техники из РФ по Крымскому (Керченскому) мосту не прекращается. В праве ли мы его прервать?

— Мы в полном праве его прервать. И это даже подтвердили наши партнеры, в том числе Соединенные Штаты. Вопрос лишь в наличии необходимого вооружения, чтобы ударить по мосту. Допустим, групповой удар ракетами типа ATACMS (с дальностью до 300 км, — ред.) был бы эффективен. А больше у нас на сегодня нет вооружения, которое достанет до этого моста и которое может привести его в нерабочее состояние.

— Самолеты на границе с Украиной — это серьезная угроза? Или наша ПВО уже отработала все их маршруты? Что является наиболее серьезной угрозой сейчас для нас — море, небо или все-таки артиллерия?

— Артиллерия. Самая главная наша проблема — это российская артиллерия. Нам нужны средства контрбатарейной борьбы. А это артиллерия и артиллерийские системы разведки — радиолокационные станции, радары, звуковые комплексы, беспилотники и так далее. Вот это главная угроза.

Авиация, конечно, тоже. Они собрали на европейской части всё, что у них может подниматься в воздух. Всё, что есть в составе воздушно-космических сил России.

Но там огромнейшая проблема — пилоты. Потому что все российские асы, которые устраивали ковровые бомбардировки в Сирии, все уже — сбитые летчики. Поэтому в РФ досрочно выпустили летное училище и сейчас предлагают курсантам младших курсов тоже подписывать контракты и идти наращивать навыки уже в войсках.

Поэтому такая авиация не является для нас большой проблемой. Тем более мы научились с ней бороться. Посмотрите, как мы выдавили российскую авиацию из Крыма.

— Наши западные партнеры одобрительно отзываются о методах сопротивления, которые активно применяются. Как это может сегодня изменить ход боевых действий? 

— Это может очень серьезно помочь Вооруженным силам Украины именно в освобождении оккупированных территорий.

Потому что одно дело захватить территорию, но самое главное — ее удержать.

А сопротивление не дает возможности оккупантам удержать эту территорию. И когда наступает время “Ч”, когда наши войска будут приближаться к тому или иному объекту, у российских военных не будет уверенности в том, что им не будет удара в спину, что не произойдет какая-то диверсия, которая приведет к неустойчивости их обороны.

Сопротивление — это очень эффективный метод. И очень хорошо, что мы сейчас начинаем его развивать. Почему в 2014-м мы его не развивали? Потому что в 2014 году был взят курс на политическое урегулирование ситуации, и мы подписали этот позорный “Минск-2”.

— А есть какая-то коммуникация партизанского движения в оккупации с Генштабом ВСУ?

— Думаю, что да.

Думаю, что движением сопротивления на оккупированных территориях руководит Генеральный штаб ВСУ.

Для примера могу привести операцию Сил специальных операций, когда из Херсона вывезли нужных людей. Не просто вывезли. Их отбили в Херсоне и вывезли, и доставили на подконтрольную нам территорию. Причем через оккупированную часть Запорожской области. Понимаете, какой вояж и как наши Силы специальных операций могут действовать на оккупированных территориях?

— Но и у противника тоже есть диверсионные группы, которые могут действовать в тех же крупных городах Украины. Насколько за полгода мы научились отлавливать их?

— На сегодняшний день контрразведка работает. Мы развернули очень хорошие силы военной контрразведки в ВСУ.

Также работает СБУ на местах, в некоторых областях даже неплохо. Но в целом СБУ, конечно, просела очень сильно, и сейчас ее надо реформировать и приводить в чувство.

Но, в принципе, усилиями контрразведки, спецназа, полиции, Национальной гвардии у нас довольно неплохо идет сбор агентурной информации и борьба с диверсионно-разведывательными группами на территории Украины.

Ситуация у противника

— Полгода войне, а Москва так и не достигла своих стратегических целей. Пошла очередная волна разговоров, что за это кому-то придется отвечать. И в этой связи опять начинают говорить о шатком положении министра обороны РФ Сергея Шойгу. А есть ли у Путина кандидаты на замену Шойгу?

— Дело в том, что Шойгу никогда не имел отношения к управлению войсками. Он занимал эту должность чисто по политическим мотивам и был, кстати, самым большим другом Путина. Он единственный из всех приближенных, кто ездил с ним на пикники на Валдае.

Если бы Путин хотел поставить какого-то толкового военного начальника, то он бы поменял [начальника Генштаба вооруженных сил РФ] Герасимова. Правда, он уже куда-то задвинул Герасимова. Никто не может понять, где он и что с ним.

Путин сегодня, как Гитлер в апреле 1945-го. Когда Гитлер лично в бункере рисовал стрелки на карте военных действий, постоянно менял фельдмаршалов, чтобы изменить ситуацию на фронтах.

А с Шойгу? Я так понимаю, что Шойгу потерял доверие. И это, на мой взгляд, уже начало краха системы. Именно путинской системы.

— Уже более 47 тысяч погибших российских солдат на территории Украины, масса потерь техники, авиации… Здесь уже речь не только об управлении Путиным, а наверное, в целом проблема эффективности управления российской армией? Как они умудряются держать такое огромное количество высокопоставленных военных чиновников и с такими “результатами” вести войну?

— А их так научили. Они по-другому не умеют. Они закончили военную школу Второй мировой войны. И они воюют в парадигме Второй мировой войны. Там, где надо было наступать большими танковыми колоннами, и там, где надо было идти в лобовую атаку.

Это как пел Владимир Высоцкий: “Нам говорили: “Нужна высота!” и “Не жалеть патроны!” Вон покатилась вторая звезда — вам на погоны”. Вот они просто не умеют по-другому воевать. Поэтому они теряют такое количество военнослужащих. Причем это младшие офицеры — командиры взвода, командиры роты… А командиров батальона мы выбили практически полностью.

И вообще не понятно, кто сегодня управляет непосредственно солдатом. Это либо офицеры запаса. Либо это те, кого они назначают командирами из общего числа военнослужащих.

Категорию старших офицеров — генералов, полковников — мы тоже сильно проредили. Причем мы проредили именно тех, кто имел опыт управления, это войсковое звено. А штабисты — они как ходили по паркету российского Генштаба, так и ходят до сих пор.

Но в целом у них сегодня система управления армии практически развалена.

— Наши военные используют и натовские технологии, и есть современные методы ведения войны. Насколько российской армии удается подстроиться под наши методы, мимикрировать?

— Мимикрировать у них явно не получается.

Ведь тот же главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный приобрел свой опыт, проливая кровь в 2014 году. Он же был командиром бригады. А начальник Генштаба ВСУ Сергей Шаптала — это же командир 128-й бригады, он выводил бригаду из Дебальцево. Они оба были наиболее успешными комбригами на тот период.

То есть они прошли ту войну, они видели эту методику ведения боевых действий, совершение рейдовых действий, маневренной обороны, маневренного наступления. Поэтому для них это абсолютно не новинка. Они укрепили свои знания в академиях и теперь они знания, умноженные на личный опыт, применяют уже в масштабах Вооруженных сил Украины.

Что касается мимикрии российской армии. Вспомню один эпизод, когда российская армия имела неплохой успех, — взятие города Лимана Донецкой области. Но это чуть ли ни единственный эпизод, когда нашелся командир, который применил волновой метод. Но волновой метод не в том, что это новые методики, а он просто организовал взаимодействие подразделений российских войск и отправлял их в атаки волнами. И мы не смогли выдержать этот натиск. Но это метод Второй мировой войны, они не могут адаптироваться под наши новые методики ведения боевых действий.

— А какие государства поставляют боеприпасы, оружие, технику Российской Федерации? Или у них все свое?

— Из официальных и неофициальных источников, единственный поставщик боеприпасов, техники и мобилизационных ресурсов (наемников) в Российскую Федерацию — это Республика Белорусь. Они отдают свои боеприпасы, свои патроны, свою технику, и Лукашенко разрешает российским вербовщикам вербовать бывших военнослужащих и служащих силовых структур. Но так как в России нет законодательства для иностранцев, то белорусы подписывают там контракты как наемники.

Но я скажу, что в РФ боеприпасов, оставшихся со времен Советского Союза, — миллионы тонн.

В том, что у них хватает железа, можно не сомневаться. Но именно железа. Сейчас в мы всё чаще будем наблюдать появление старых, не модернизированных образцов вооружения на полях сражения в Украине. И личный состав — не военнослужащий, а военнообязанный. Это тоже будет снижать качество пехоты. Кстати наш Генштаб уже отмечал, что в вооруженных силах Российской Федерации катастрофическая нехватка обученной пехоты. Но боезапасов, к сожалению, у них очень много пока что.

— Владимир Путин распорядился увеличить численность российской армии с 1,9 млн военнослужащих до 2,04 млн. Его указ вступит в силу 1 января 2023 года. У них есть эти дополнительные 140 тыс. желающих воевать?

— Давайте разделим. Что касается войны, то на усиление российской группировки в Украине для боевых действий есть распоряжение отмобилизовать 90 тыс. человек. Здесь будут отмобилизовывать именно тех, кто уже не хочет идти. То есть желающих становится все меньше, и они решили провести скрытую мобилизацию на 90 тыс. и бросить их в Украину на поля сражения. С учетом минимальных сроков подготовки, мы понимаем, что это будет настоящее пушечное мясо.

Что касается указа Путина на 137 тыс. человек увеличить численность вооруженных сил РФ. Скажу так: это сугубо популистский указ и, скорее всего, он был направлен перебить печальную новость, которую озвучил Шойгу, что “специальная военная операция” начала пробуксовывать. И тут выходит Путин и говорит: да мы сейчас армию на 150 тысяч увеличим.

Но эти 140, 150 тысяч не играют роли. Потому что у них уже сейчас почти 2-миллионная армия. 2 миллиона — это вместе со служащими, а именно военных в ней — 1 миллион, из которых 850 тысяч было в строю. То есть они даже в мирное время не могли укомплектовать свои вооруженные силы. И сейчас, добавив этих 137 тысяч к численности армии, это будет еще одна головная боль для штабов всех уровней. Потому что их всех нужно укомплектовать, обмундировать и так далее.

Еще момент. Указ Путина начинает действовать с 1 января. То есть с 1 января можно будет набирать контрактников. А уже сегодня очень малое количество военнослужащих, желающих подписать контракт. Поэтому они рассчитывают на весеннем призыве добрать эти 137 тысяч. Но мы знаем, что они весенний призыв 2022 года полностью провалили. Они его продлевали до 15 июня и не смогли выполнить план. Посмотрим, что будет с грядущим осенним призывом. Там, мне кажется, тоже будет провал. Потому что желающих сегодня идти в армию стало намного меньше. Ну, а весенний призыв я вообще ставлю под большой вопрос.

Варианты развития войны

— США выделяют военную помощь Украине в отдельную миссию, и назначают боевого генерала для управления нею. Станет ли это негласным открытым участием Соединенных Штатов на стороне Украины в боевых действиях? И какую функцию будет выполнять эта миссия?

— США создают командование, в этом командовании будет оперативный штаб.

Но ни о каком участии в боевых действиях речи не идет.

Просто в Соединенных Штатах так устроена система, что если ты делаешь долгосрочный проект на несколько лет, то надо создать командование. Надо создать организационно-штатную структуру, в которую будут назначены люди, которые будут получать зарплату и так далее. И тогда эта структура будет действовать годами. Таковы правила и принципы работы органов, в том числе и военного управления в США. Поэтому они создают командование на длительную перспективу.

А главная задача будет — перевооружить Вооруженные силы Украины на западные образцы вооружения и обучить современным методикам организации, планирования, ведения боевых действий. Но даже по окончанию программы перевооружения это командование, на мой взгляд, останется для координации действий и оказания помощи в военных вопросах.

— Какие варианты военного развития событий вы видите в ближайшей перспективе? Может, котел вокруг так называемых “Л/ДНР”? Или россияне предпримут новую попытку атаковать Киев? Или все-таки у нас есть шанс начать масштабное контрнаступление, даже до начала холодов?

— Для меня — третий вариант ближе и он понятнее. Потому что я думаю, что ленд-лиз (американская программа “быстрой” военной помощи, — ред.) все-таки стартанет. Сейчас, кстати, даже идет подготовка судов, которые повезут сюда оружие. А раз морским путем будут доставлять, а не самолетами, значит, партии будут очень большие.

И до наступления холодов мы можем вполне начать масштабное контрнаступление.

В принципе, может, нам и не масштабное нужно начинать. Может, нам достаточно будет продвинуться на одном каком-то ключевом оперативном направлении, после которого вся оборона противника может просто посыпаться. Это называется каскадное осыпание обороны. Такое бывает. Поэтому у меня надежда на то, что мы осенью начнем контрнаступление.