Российские партизаны — это радикальная молодежь, которая хочет свободы: интервью с Ильей Пономаревым

Представители российских добровольческих военизированных формирований и местные партизаны продолжают свои операции в России и на временно оккупированных территориях Украины.

Так, бойцы Русского добровольческого корпуса (РДК) и легиона “Свобода России” 22 мая зашли с территории Украины на территорию России и установили контроль над рядом населенных пунктов в Белгородской области.

На КПП “Грайворон” бойцы РДК забрали БТР, стрелковое оружие и другую технику у военнослужащих РФ. Они назвали свой рейд “промежуточным”.

Главной целью российские партизаны и добровольцы называют освобождение России от путинского режима. Именно для этого они и проводят такие операции, чтобы показать россиянам цену слов российского президента Владимира Путина о якобы защите граждан РФ. По словам бойцов, рейд уже возымел колоссальный медийный эффект.

К примеру, партизанское движение “Черный мост” взяло на себя ответственность за подрыв здания пограничного управления ФСБ РФ в городе Ростов-на-Дону 16 марта. А 1 мая в России партизаны подорвали состав с нефтепродуктами и древесиной на участке однопутной железной дороги между станциями Унеча и Рассуха.

Подобные акции проводятся также и на оккупированных территориях Украины. В частности, 12 мая представители движения “Атеш” рассказали, что проникли на ключевые фортификационные сооружения российских войск в оккупированном Крыму.

Партизаны заявили, что оценили уровень организации обороны оккупантами и ожидают “украинский курортный сезон” на полуострове. При этом, участники сопротивления отмечают, что не собираются останавливаться.

Кто является участником партизанских движений в РФ и на оккупированных территориях Украины? Каковы их мотивы? Есть ли у них перспектива перерасти в политическое движение после завершения войны и падения кремлевского режима? На эти и другие вопросы в эфире телеканала FREEДOM ответил создатель канала “Утро Февраля”, экс-депутат Госдумы РФ (2007-2016 гг.) Илья Пономарев.

Читайте также: Начало жаркого лета в РФ: что говорит российская оппозиция о событиях в Белгородской области  

Большинство российских партизан — молодежь

— Можно ли квалифицировать происшествия в России как партизанское движение? Действительно ли оно существует?

— Да, это партизанское движение. Есть два типа партизан — городские и лесные. Пока работают в городах.

Хотя для лесных партизан условия тоже есть, просто нужен организующий фактор — нужно просто иметь возможность массово раздавать оружие и создавать командование. На данный момент мы говорим не о массовом, но весьма радикальном городском движении.

— А какая мотивация у этих людей?

— Ненависть к этому режиму, желание свободы, новой жизни, светлого будущего. Как у любых идеалистов, которые сражаются за свои взгляды.

— Каким образом диверсии внутри своей страны приближают их к этой цели?

— Достаточно просто. Война открывает, как это ни цинично звучит, окно возможностей. Раньше это делалось ненасильственным методом — протестом на улицах с шариками, ленточками и так далее. И ничего другого нельзя было себе представить, потому что силовые методы были вне закона.

После широкомасштабного вторжения РФ в Украину, когда это уже не гибридная, а полноценная война, планка упала. И хотя все равно большинство оппозиционных либерально настроенных граждан еще не поняли, что они находятся на войне.

Есть достаточно маленькая прослойка, которая просто идейно против насилия, но большинство просто не понимают до конца о том, что они находятся на войне. У них есть иллюзия, что война происходит где-то.

Но среди тех, которые понимают, что это война, что уже льется кровь и умирают соотечественники на фронте, в этой ситуации сравнительно небольшое насилие дома может привести к серьезным результатам и переменам.

По Украине стреляют ракетами, а ответа нет, потому что у нее нет ракет такой дальности. У нас есть партизаны, которые могут ответить. Так что всевозможные пропагандисты, финансисты, организаторы, чиновники, которые работают на эту войну, должны чувствовать, что они не находятся в безопасности, что им может прилететь ответ.

Они должны понимать, что ответственность будет не только в некоем гипотетическом Гаагском суде, от которого они надеются отвертеться. А вот от пули или бомбы откупиться невозможно.

— Почему костяк движения сопротивления в РФ — это молодые люди?

—  Во всех странах мира, во все времена было так. Жить быстро — умереть молодым. Это старый принцип. Как пел поэт, у молодежи меньше тормозов, нет семьи, ответственности, имущества. Это горячие сердца, взгляды, максимализм.

И поэтому всегда радикалами были молодые люди. Бывают и люди более старшего поколения. Мне 48 лет, но я по-прежнему участвую в этой движухе. Я стараюсь выполнять роль мостика между миром скучных стариков и горячей молодежи.

Стыдно в этом не участвовать

— Почему на этих людей российская пропаганда не действует?

— Я бы не преувеличивал значение пропаганды. Когда существует спрос на то, чтобы обмануться, тогда человек всегда найдет в себе любую конспирологическую безумную теорию, которая бы его оправдала.

Большое количество моих друзей и знакомых оппозиционных взглядов не верят в наличие партизан. Они предпочитают говорить, что на самом деле это операции украинских спецслужб. Почему? Потому что стыдно не участвовать в этом.

Стыдно, когда ты десятилетия участвовал в борьбе, но у тебя ничего не получилось и ты уехал со словами о том, что ничего не выйдет — народ “неправильный”. А тут появляется “правильный” народ.

Происходит сознательная дискредитация, приуменьшение значения всего этого со стороны российской либеральной оппозиции и российских либеральных оппозиционных СМИ. Потому что для них факт существования подобных людей это просто вилы в бок.

Выглядит это так, что они уехали, отказались от борьбы, а в РФ нашлись какие-то смелые люди, которые не просто заняли их место, а вывели борьбу на принципиально новый уровень. И это, конечно, для традиционных лидеров общественного мнения очень неприятная история, которую признавать крайне дискомфортно.

Кремль говорил, что украинцы — братский народ и так далее. Получается, твои соотечественники убивают братский народ, а ты ничего с этим не делаешь. И у тебя возникает спрос на то, чтобы тебе объяснили, почему ты ничего не делаешь, почему правильно в этой ситуации ничего не делать.

Поэтому те, кто настроен более оппозиционно, с удовольствием слушают тех оппозиционеров, которые говорят, что ситуация безнадежна. А те, кто настроен менее оппозиционно, слушают кремлевские каналы, которые им говорят, что “все нормально”, “Россия побеждает фашистов”.

— Почему оппозиционеры отрицают партизанское движение в России и не пытаются к нему примкнуть?

— Большая часть, наверное, боится. Боятся всякого “Новичка” и “старичка” тоже. Они боятся всяких киллеров точно.

Есть еще люди, которые понимают, что необходимы силовые методы сопротивления, что ненасильственные уже не сработали. То есть их не надо отрицать, но, по крайней мере, их надо сочетать с силовыми атаками.

— На ваш взгляд, насколько партизанское сопротивление организовано сейчас?

— Это очень слабо связанные сети. Люди объединяются по принципу единства каких-то взглядов, находят друг друга и, соответственно, действуют в какой-то координации, но при этом не зная друг друга. Потому что любое знание друг друга, контакты — это уязвимая точка, через которую может быть провал.

Поэтому никто не стремится к плотному взаимодействию между ячейками, находящимися в разных городах России.

Мы знаем о шести партизанских сетях, которые сейчас действуют на территории России. Но существуют еще и одиночки или ячейки, которые себя никаким образом пока не проявили, не выходили на связь. Тем не менее мы видим, налицо результат их действий.

У российского сопротивления есть политическое будущее, но с рисками

— Можно ли спрогнозировать, что будет с партизанским движением внутри России дальше, и что на него будет влиять?

— У радикалов всегда достаточно невеселая политическая судьба. Так же, как в Украине после Майдана 2014 года каких-то активистов расхватали разные политические партии.

С высокой вероятностью так же произойдет и в РФ. Когда режим падет, они выйдут на свет, всех будут чествовать как героев, наградят государственными наградами и так далее.

Но склад характера, который приводит человека в партизанское движение — это резкий конформизм, неуступчивость, склонность к риску, к ярким действиям. Это то, что всегда противопоказано в обычной парламентской политике.

Поэтому, скорее всего, среда будет таких людей выталкивать и не давать им возможности расти. Конечно, мы будем стараться прилагать все усилия для того, чтобы как раз дать им возможность развернуться на каких-то позициях, мостах и так далее. Надо отдавать себе отчет, как это бывает обычно на практике.

Есть еще достаточно чувствительный момент, о котором нам часто говорят наши товарищи по либеральному движению из числа наших критиков. Они считают, что я приду к власти и стану главой революционной военной хунты.

Мы им отвечаем, что сейчас все политические движения в РФ авторитарны и выстроены по бандитскому признаку. Единственная структура, в которой есть четкие демократические порядки, это съезд народных депутатов, у которого есть процедуры голосования.

Тем не менее, для многих абсолютно реальны соблазны силовым кулаком рубить какие-то проблемы. Это действительно серьезный соблазн.

— Будет ли партизанское движение нарастать в России в ближайшее время?

— Да, конечно. До момента падения этой власти оно будет нарастать. И я думаю, что достаточно скоро в него начнут приходить какие-то ресурсы.

— Есть ли у вас контакты с российским подпольем и как происходит координация? Ведь, наверное, не может быть так, что кто-то один захотел подорвать железную дорогу и сам это делает. Это все-таки скоординированные действия?

— Как раз именно так: захотел, идет и делает это. И даже не всегда об этом рассказывает постфактум. Для них важен результат, а не пиар. Тем более, что потом это может привести к задержанию и заключению исполнителей.

— Являются ли гражданами РФ те люди, которые занимаются актами сопротивления на территории Крыма и другой временно неподконтрольной украинской территории? Кто эти люди?

— Я не буду уподобляться российским шовинистам и империалистам, которые смешивают в одну кучу операции, происходящие на временно оккупированных территориях Украины, и операции, которые происходят в РФ. Это две совершенно разные темы.

Потому что операции в Украине совершают украинские граждане. Вне зависимости от того, находятся ли они непосредственно в соприкосновении со спецслужбами, или это просто низовые партизаны, но их объединяет то, что они украинцы. Я не занимаюсь, украинским движением, этим занимаются другие люди.

То, что происходит в приграничных районах РФ, — смешанная ситуация, потому что есть акции, которые совершают украинские диверсионные группы, и, соответственно, это нормальные легитимные цели в связи с военными действиями. Как правило, это атаки именно на военные объекты и объекты снабжения. А есть акции, которые совершаются на территории России.

И там уже не зависит, это атаки на военные объекты или не военные объекты, но другим образом связанные с войной. Подавляющее большинство — это акции, которые совершают сами россияне.

Количество партизанских акций возросло

— Почему возрастает число персональных атак? К примеру, недавно во время покушения погиб блогер-пропагандист Владлен Татарский.

— Персональные атаки нарастают, потому что первая атака, о которой я знаю, была в июне прошлого года, примерно год назад. О ней мало кто знает. Она была в Нижнем Новгороде.

Потом была атака на Дарью Дугину, на Татарского и на Прилепина. Думаю, что их число будет возрастать и, очевидно, и оно выйдет за пределы пропагандистского слоя.

Просто эти вещи в моральном отношении гораздо труднее делать и технически сложнее реализовать. И реакция спецслужб на них более жесткая и так далее. На неодушевленные объекты нападать со всех точек зрения легче.

— У вас есть объяснение, почему за последние апрель и май количество “диверсий” в России и в оккупированном Крыму увеличилось? Связываете ли вы это с контрнаступлением, которое готовит ВСУ?

— Увеличилась активность украинских групп. И это связано, конечно, с освободительным наступлением. Точно так же явно вырос темп и акции внутри России. И это уже связано не с наступлением, а с тем, что люди тренируются, приобретают опыт.

Все серьезные акции требуют проработку, разведку, подходы и так далее. Они все начинают срабатывать, и количество людей увеличивается, потому что вся эта партизанская история становится модной в определенных слоях молодежи.

Я думаю, что общий объем российского партизанского движения составляет примерно тысячу человек. Другое дело, что тысяча людей, которые прибегают к силовым методам, это на самом деле, довольно много.

Это абсолютно сравнимо, например, с масштабом движения сопротивления во Франции во время Второй мировой войны.

Читайте также: Ярые сторонники Путина должны быть заинтересованы в скорейшем поражении России — причины назвал Пономарев