Россия теряет по пол-армии в месяц: потери оккупантов оценили военные эксперты

В мае украинские защитники ликвидировали на фронте 38 тыс. российских оккупантов, в июне к этим потерям добавились еще 33 тыс. личного состава. При этом мобилизационный ресурс РФ составляет 30 тыс. человек в месяц, то есть восполнять потери противнику приходится в максимально короткие сроки и полностью покрыть недостачу не удается.

Вооруженные силы Украины продолжают активное уничтожение и российской боевой техники. Так, в июне по оперативным данным Генштаба ВСУ армия РФ недосчиталась:

• танки — 359 единиц;
• боевые бронированные машины — 603;
• артиллерийские системы — 1415;
• реактивные системы залпового огня (РСЗО) — 23;
• системы противовоздушной обороны (ПВО) — 59;
• самолеты — 3;
• корабли — 1;
• автомобильная техника и цистерны с ГСМ — 1707;
• спецтехника — 267.

Также за месяц были сбиты 1003 вражеских БпЛА и 103 крылатые ракеты.

Потери российской армии в эфире телеканала FREEДOM проанализировали:

• Николай Маломуж, генерал армии Украины, руководитель Службы внешней разведки Украины (2005-2010 гг.);
• Сергей Грабский, военный эксперт;
• Алексей Гетьман, военный аналитик;
• Ян Матвеев, военный эксперт.

НИКОЛАЙ МАЛОМУЖ: Восполнить потери россиян практически невозможно

— За два месяца мы уничтожили фактически целую армию, это мощный удар. Армия среднего типа — это 65 тыс. человек.

На коллегии Минобороны РФ в начале года ставилась задача — за полгода создать одну армию, два корпуса, несколько дивизий. Если в среднем в месяц мы уничтожаем 30 тыс. оккупантов, то за шесть месяцев — это примерно 180 тыс., это громадное количество. Это то, что подрывает всю оборону и агрессивные действия Российской Федерации.

При ежемесячных 30 тыс. мобилизованных восполнить потери практически невозможно, поэтому идет уменьшение боеспособных войск врага.

Наша основанная на сегодня задача — уничтожение резерва противника. Особенно тех, которые имеют боевую подготовку, а также уничтожение техники, боеприпасов, огневых средств.

Мы ежемесячно уничтожаем тысячи единиц техники — танки, БТР, БМП, ракетные системы, артиллерию. Военно-промышленный комплекс РФ не может их восполнить.

Самое главное — качество мобилизованных солдат. Они их набирают или принудительно, или стимулируют различными способами по контрактам. Эти люди или не имеют военной подготовки, или прошли ее минимально. Тем более, они не имеют боевого опыта. То есть в бой в первую очередь бросают россиян, которые не имеют системной мотивации, достаточной военной подготовки, не обстреляны. По многим направлениям мы фиксируем, что они отказываются идти в атаку. Потому что россияне видят, что это бои одностороннего уничтожения, уничтожаются полностью их подразделения. На особо горячих участках на базу возвращаются 15- 20, а иногда и 8 россиян — об этом свидетельствует содержание перехваченных разговоров противника. Они понимают, что перспектив у них тут нет. Поэтому у российских военных страх, разочарование.

На горячих точках россияне еще пытаются использовать подразделения с каким-то боевым опытом — спецназ, воздушно-десантные войска. Они их пытаются пополнять. Но если раньше это были хорошо подготовленные подразделения, то сейчас это наскоро созданные. То есть какую-то подготовку они прошли, но они не являются эффективными. Например, россияне переправляют морскую пехоту с Дальнего Востока, и мы помним историю, как их на Донецком направлении уничтожали наши войска. Поэтому перспектив эффективного использования этих войск нет.

Тем более, к нам поступают новые средства и возможности от западных союзников, которыми мы уничтожаем резервы противника еще до их прибытия на фронт. Это когда они передвигаются еще в прифронтовой зоне, и мы наносим мощнейший удар всеми видами средств. Они, во-первых, явно дезориентированы, у них паника, и они уже недееспособны.

Думаю, что такой формат уничтожения врага будет продолжаться и дальше. И вся эта демотивация будет передаваться в тыловые войска, и особенно тем, кто будет готовиться на мобилизацию, и их родственникам. Они будут отчетливее понимать, что единственная для них ситуация на фронте в Украине — это их уничтожение. Это будет очень мощно подрывать резервы российской армии.

СЕРГЕЙ ГРАБСКИЙ: Российским войскам дан приказ продвигаться, не считаясь с потерями

— Урон, который мы наносим противнику, заставляет его действовать более осмотрительно и сосредотачиваться на тех задачах, которые, по его мнению, он может выполнить. Именно поэтому наиболее тяжелая оперативная обстановка сохраняется на Торецком направлении Донецкой области, которое включает три поднаправления: Покровское, Часовярское и непосредственно Торецкое.

Противник сейчас отчаянно рвется к городу Торецк, пытаясь фронтальными атаками сковать наши войска и прорваться к этому оборонительному укрепрайону украинских сил обороны, что приводит к серьезным потерям противника.

Но если смотреть по общему количеству боестолкновений, то динамика их сохраняется на очень высоком уровне, что говорит об отчаянном стремлении противника достичь хотя бы какого-то результата хотя бы на каком-то направлении.

То, что боевые столкновения происходят на других направлениях, не отменяет того, что основные усилия российских оккупантов сосредоточены на Торецком направлении.

На других направлениях противник пытается вести боевые действия, цель которых — отвлечь наши войска, достичь каких-то тактических результатов, но без какого-то серьезного оперативного успеха.

Насколько хватит войск противника в таком атакующем импульсе, сказать трудно. Потому что в отличие от обычной практики анализа ситуации (когда берутся во внимание факторы потери, пополнения ресурсов, обеспечения всем необходимым) здесь речь идет о политическом заказе.

Российским войскам дан приказ продвигаться вперед как можно дальше, не считаясь с потерями. Это может сыграть с нами злую шутку в любой момент. Я не скажу, что это случится прямо сегодня, но в любой момент может произойти, когда наступать будет банально некем.

Уже на сегодняшний день мы видим сосредоточение противника на штурмах, которые осуществляются исключительно пехотными подразделениями с очень ограниченным использованием техники. И тому две причины:

• первая — плотная система огневого воздействия, которую создали украинские войска;
• второе — банальная нехватка у россиян обученного персонала, который может управлять военной техникой.

Исходя из сказанного, импульс наступления противника может постепенно затухать. Хотя, как минимум, на ближайший месяц мы не можем утверждать, что такое произойдет, потому что противник пока не считается с потерями. Как быстро у него начнется прозрение — сказать трудно.

Еще все зависит от того, когда те несчастные, которых гонят в бой российские командиры, воспримут себя людьми, а не человеческим мясом, и восстанут против этой безумной практики.

Мы никоим образом не недооцениваем противника. Противник еще пытается изыскивать новые способы и алгоритмы ведения боевых действий. Вплоть до того, что они начали использовать малую механизированную технику — мотоциклы, багги и другие средства доставки. Это показало эффективность, потому что эти средства доставки достаточно маневренные, быстрые, они могут очень быстро по сравнению с пехотой проникать между боевыми позициями украинских Сил обороны. Был пример, когда противник на рассвете, используя багги, осуществил десантирование около 50 человек на участок между боевыми позициями наших подразделений.

Эта угроза достаточно серьезная. Но она является, в том числе, ответом на тот вызов, который мы делаем противнику, ликвидируя ему возможность использовать более мощную боевую технику, потому что она, безусловно, попадает под удары наших дронов.

Но мы прекрасно знаем, с чем имеем дело, и тоже принимаем соответствующие шаги для минимизации этой угрозы.

АЛЕКСЕЙ ГЕТЬМАН: По танкам у россиян отрицательный баланс

— Кроме уничтожения российских военных мы уничтожили сотни танков. Это серьезный аспект, потому что особенно по танкам у россиян отрицательный баланс.

Количество танков, которое они могут поставить на фронт, значительно меньше количества, которое они теряют. Они гонят танки со складов, а там уже почти ничего не осталось. Пытаются восстановить подбитую технику.

По оценкам, россияне с разных сусеков могут поставлять на линию фронта не больше 100 танков в месяц. А мы уничтожаем их в 2-3 раза больше. Поэтому это для них серьезная проблема.

Артиллерийские системы тоже уничтожаем. Но россияне продолжают увеличивать выпуск артиллерийских снарядов, которые значительно дешевле, чем снаряды, которые нам передают западные партнеры. России в этом плане помогает Северная Корея. Оценочно, только за последнее время они передали, как минимум, 900 тысяч снарядов калибра 152 мм, 700 тысяч калибра 120 мм, не считая мин 120-го и 80-го калибров.

Российская промышленность с 1,5 млн может перейти на выпуск до 4 млн снарядов в год. До 3 млн в год может им поставлять Северная Корея. Кроме того, на складах у РФ осталось ориентировочно 2-7 млн снарядов: на начало полномасштабной войны у них на складах было 15-20 млн снарядов, по нам они запустили около 13 млн.

Поэтому можно говорить, что Россия в год может использовать до 10 млн снарядов. А если сильно напрягутся, то могут делать и до 1 млн выстрелов в месяц, полмиллиона — точно. Поэтому снарядов у них хватает.

Да, на фронте можно наблюдать снижение числа выстрелов из ствольной артиллерии. Но это не говорит о нехватке у россиян снарядов. Это может означать все что угодно. Может быть, пауза, может, они хотят где-то поднакопить ресурсы, чтобы нанести сильный удар.

ЯН МАТВЕЕВ: Добровольцев у россиян уже не хватает

— Не думаю, что, исходя из огромных потерь, военное российское руководство будет принимать какие-то решения, чтобы остановить это. Совсем недавно Путин же сделал заявление, что пока Украина ему не отдаст полностью четыре области (Донецкую, Луганскую, Харьковскую и Запорожскую), война будет продолжаться. Тем самым он подтвердил, что ему абсолютно плевать на жизни российских солдат. Мол, пока Украина не отдаст четыре региона, мы будем дальше бросать солдат на штурмы, в которых они погибают в большом количестве.

И наступление оккупантов в Харьковской области показало, что российский генералитет не собирается менять эту тактику. Что мы видели? Они бросили вперед просто пехоту, практически без поддержки техники. Есть немало сообщений от российских военных, в которых они откровенно об этом рассказывают. Не то, что техники не было, но даже и артиллерийской поддержки чаще всего не было. Они просто бросали солдат на убой. И за счет того, что этих солдат было достаточно много, они смогли зайти и создать небольшой плацдарм на севере Харьковской области.

Российское командование рассчитывает на набор в армию, постоянно повышает выплаты. Эти выплаты состоят из региональных и федеральных от Минобороны РФ, и суммарно они достигают 1 млн и более рублей. Это разовая выплата за подписание контракта.

Денег у Путина пока хватает, но они также верят, что и людей им хватит. Но это не совсем так. Уже довольно много есть признаков того, что добровольцев уже не хватает. Поэтому продолжается вербовка заключенных в колониях, в том числе и женщин.

Продолжается вербовка иностранных наемников. Вот, не так давно мы узнали о наемниках из Непала. Довольно экстравагантный вариант. Видимо, есть и из других стран, в том числе из африканских стран.

Но гораздо более существенная категория — трудовые мигранты, которые получили российские паспорта. На прошлой неделе глава Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин сообщил, что в России отлавливают мигрантов и посылают их на фронт, уже отправили более 10 тысяч человек. Он так буквально и сказал — “отлавливаем”, “отловили”, то есть как скот.

И с одной стороны Путин заявляет, что сотни тысяч россиян добровольно идут воевать, мол, сплошные добровольцы. А на деле приходится отлавливать мигрантов и отправлять их на фронт. То есть в заявлениях высшего руководства РФ, что что-то не клеится.