Россия превратила газ и нефть в политические инструменты и просчиталась: интервью с Михаилом Крутихиным

Михаил Крутихин — востоковед, журналист и российский экономический аналитик. 

Родился в Москве в 1946 году. Высшее образование получил в Институте восточных языков. Был переводчиком в Иране. 20 лет работал в информационном агентстве ТАСС, в отделе Ближнего Востока. С начала 1990-х профессионально занимается аналитикой нефтегазовых инвестиций в странах бывшего СССР.

Осудил полномасштабное вторжение России в Украину. В РФ объявлен “иноагентом”. Покинул Россию, живет в Норвегии.

Михаил Крутихин стал гостем очередного выпуска программы “Люди доброй воли” телеканала FREEДOM.

Ведущий — Сакен Аймурзаев.

В замкнутой стране невозможно развивать передовую науку и технологию

— Согласны ли вы с таким утверждением, что люди — это новая нефть, нефть XXI века? 

— Я мог бы с этим согласиться. Но без нефти мы еще долго не обойдемся, и без природного газа мир еще очень долго не обойдется. Люди, я думаю, да, это главное. Я очень люблю вспоминать конференцию, которая проходила в университете Катара несколько лет тому назад. На ней обсуждалось, как от экономики, основанной на эксплуатации ресурсов природы, перейти к экономике, основанной на знаниях. И происходило это в Катаре, где, в общем-то, все деньги происходят от продажи газа, от сжиженного природного газа, немножко еще от нефти. И на этом страна богатеет. Это было очень серьезное обсуждение. 

Меня поразило, что в мусульманской стране девушки и женщины, которые были в университете, одетые в мусульманскую одежду, некоторые закрыты по самые глаза, но они в своих выступлениях ратовали за то, чтобы критически относиться к каким-то провозглашенным истинам. То есть такое в исламской стране я раньше не мог даже себе представить. Позиция настоящих ученых — все воспринимать с критической точки зрения и добиваться познания, а не просто повторения каких-то давних истин.

И мне было очень жаль, что мое выступление на примере РФ демонстрировало, как не надо строить экономику, основанную на знаниях, как экономика огромной страны строится на эксплуатации природных ресурсов. 

— Нефть и газ неравномерно распределены по планете Земля. А как часто те страны, которым повезло, доходят до того, что жить надо не только ресурсами, что надо строить высокие технологии, образование, повышать качество жизни. России повезло с месторождениями, но там добывают ресурсы, воруют и делят их между собой.

— Посмотрите на Саудовскую Аравию, которая на одном из трех первых мест по производству нефти, по добыче нефти. Она очень серьезно занимается возобновляемыми источниками энергии. Она серьезно занимается не просто зеленой энергетикой, а созданием каких-то научных отраслей, которые позволят ей существовать в будущем, когда, возможно, придется отказаться от углеводородного энергетического сырья. Они очень хорошо понимают, что время это все-таки наступит. 

А когда в России, например, принимали дорожную карту развития водородной энергетики, глава Санкт-Петербургской горной академии Литвиненко постоянно заявлял, что вся зеленая энергетика на Западе и все возобновляемые источники — это происки Запада против России, чтобы заглушить ее естественное стремление к развитию углеводородной энергетики. А он же должен, по замыслу правительства, отвечать за развитие той самой передовой ветви энергетики, водородной энергетики. Ничего из этого, конечно, не получилось. И все мероприятия фактически сейчас заглохли. 

— Почему у России не получилось сделать этот рывок? 

— В замкнутой стране невозможно развивать передовую науку и технологию. Вы не построите даже нормальный холодильник, если будете делать это в одной стране. Например, в США нет американских телевизоров. Были когда-то модели телевизоров, которые выпускали американские компании, но они очень быстро поняли, что телевизоры, сделанные фирмами в Японии, в Южной Корее и даже, в конце концов, в Китае, бьют по всем показателям американские модели. И перестали их выпускать. Если мы посмотрим на какой-нибудь современный самолет — сколько ученых разных стран вкладывают в этот самолет свои “мозги”. 

А в России к власти пришла чекистская группировка, которая считает, что все иностранцы — это враги, шпионы, заговорщики. Как только ученые где-то на научной конференции или в переписке с заграничными коллегами начинают обмениваться опытом, они становятся предателями родины. 

Значит, нужно вокруг страны воздвигнуть забор, чтобы этого не было. Это происходит не только с передовыми технологиями, которые выбрасываются из России, потому что невозможно совместно работать с теми, у кого эти технологии пошли дальше, чем в Российской Федерации. Это происходит даже с самыми элементарными вещами, где серьезных больших технологий не надо. 

С 2002-2003 года началась дискриминация иностранцев и частных предпринимателей. То есть иностранцам сначала запретили работать там, где они могли бы внутри России двигать какие-то очень интересные проекты со своими технологиями. Запретили работать, например, на континентальном шельфе. Там имеют право работать только “Роснефть” и “Газпром”.

А иностранцы туда могут допускаться только в качестве подрядчиков, поставщиков технологий, наемных рабочих на контракте. На суше если вдруг иностранная компания откроет месторождение, где больше 70 миллионов тонн нефти или больше 50 миллиардов кубометров газа, она должна будет его отдать российской государственной компании за небольшую компенсацию или какую-то выплату. 

Россия выгоняет иностранцев с их мозгами, опытом, капиталами, с их технологиями, научными, передовыми разработками. И сейчас для того, чтобы иностранцу работать в России, условий таких нет. Я на протяжении последних 30 лет консультировал иностранных инвесторов и не только предупреждал их об опасностях инвестиций в Россию, но и показывал, где можно это все-таки делать, где есть шанс работать и поставлять технологии, получать за это прибыль какую-то.

Эти окна возможностей все время сжимались, пока не сократились чуть ли не до нуля. И сейчас любое сотрудничество с иностранцами вРФ — это “предательство родины”. Тем временем по всему миру идет глобализация. Это совместными усилиями мир движется вперед по пути технологического и научного прогресса. 

В России, оказывается, это нельзя делать. Российские университеты выпали из первой сотни университетов, по научной значимости, по разработкам, по публикациям. Университеты в Иране и Египте обошли российские университеты по научному мировому вкладу. Но это же не потому, что российские ученые — слабые. А потому что государственная политика сводится к тому, что у них есть свои “скрепы”, “православная наука”. 

Когда арифметика становится православной, то научного прогресса от этого ждать не приходится. 

Россия могла бы еще долго продавать Европе газ, если бы не решила ее шантажировать

— Есть избитая фраза о том, что у России два союзника — армия и флот. А когда главными союзниками стали нефть и газ? Может, когда руководство решило использовать эти ресурсы как политический инструмент? 

— Сначала не было такого, чтобы использовать как политический инструмент. Примерно в 1960-е годы, после того, как сместили Хрущева, было принято такое стратегическое решение: не нужно самим создавать какие-то передовые технологии. Мы их можем купить, потому что у нас есть изобилие нефти, газа, и мы это можем поставлять за границу. Началось сотрудничество с Европой. Сначала построили газопроводы. Первый контракт на поставку российского газа был заключен в 1968 году. Несмотря на то, что в этом же году Советский Союз вместе с другими странами Варшавского договора вторгся в Чехословакию. В Европе сначала Австрия, Италия, потом Германия стали подписывать долгосрочные контракты на поставку российского газа. Протестовали только американцы из-за океана. Затем уже дальше пошло. У России не было возможности быстро наладить производство труб большого диаметра для газопроводов. Стали покупать их у Германии, а Германии вместо этого поставлять газ. 

И, в принципе, такое сотрудничество могло бы продолжаться очень долго. И в Европе были к этому готовы. Но где-то вдруг в 2021 году было принято решение использовать газ как политический инструмент шантажа, давления. 

С апреля 2021 года “Газпром” по указанию из Кремля стал сокращать поставки газа в Европу. Российские государственные деятели объявили совершенно открыто, что собираются заморозить Европу, чтобы те сняли санкции, которые еще в 2014 году начали вводить. Провалилось все это. И в итоге мы видим, что прекращение поставок газа как политический инструмент ударил по России, по бюджету, по “Газпрому”. Это был глупый шаг, который больше причинил вреда России, чем Западу. 

А Запад научился варьировать поставщиков, осваивать новые контракты на сжиженный природный газ, обмениваться объемами газа внутри Евросоюза, построил новые перемычки через границу.  

Европейские страны выкрутились, стали развивать возобновляемую, водородную энергетику. Сейчас деньги в это стали хорошо вкладывать и обошлись без российских газа и нефти. 

— Был период, когда во второй половине 2000-х каждый Новый год, 1 января, пресс-секретарь “Газпрома” Сергей Куприянов в эфире “Эха Москвы” объяснял, что украинцы воруют газ, поэтому договоры не будут подписаны. Тогда это осознанно делало руководство Газпрома в связке с Кремлем? Или это был только бизнес в тот момент? 

— Это было совершенно осознанно. Украина была крупнейшим потребителем российского газа. И вдруг “Газпром” решил фактически лишиться этого рынка. Компания стала выдвигать безумные условия, повышать цены на газ, срывать переговоры, вести пропагандистскую кампанию якобы у нее воруют газ. 

Ни разу ни один суд не признал претензий “Газпрома” о том, что кто-то у него воровал газ. Затем российская пропаганда стала вопить, что Украина не может обойтись без российского газа. Обошлась. Много лет подряд Украина не покупает ни одного кубометра российского газа. Украина не зависит от российского газа совсем уже. И не только Сергей Куприянов кричал о воровстве, там целая плеяда продажных российских нефтегазовых аналитиков кричала. 

Все это был пиар. До последнего почему-то не верили, что украинская газотранспортная сеть может существовать без прокачки российского газа. Якобы ей необходимы эти объемы для того, чтобы получить какие-то прибыли, потратить это на модернизацию, на поддержание в рабочем состоянии. Без этих объемов она существовать не может.

Оказывается, эта сеть может обеспечивать потребителей внутри Украины, обеспечивать прокачку газа потребителям в Европе, предоставлять подземные хранилища для временного хранения западных объемов природного газа. То есть фактически интегрировалась в европейскую газотранспортную систему и систему хранения газа. А “Газпром” как-то остался не причем.

Половина процента ВВП Украины — это доходы от транзита российского газа. Можно без этого обойтись. Но тогда в некоторых странах, в Австрии, например, в Чехии, в Словакии, которые получают российский газ, из-за прекращения транзита, очень сильно ослабнут позиции пророссийского антиукраинского лобби, потому что сейчас у них аргумент: “Мы зависим от Путина, давайте поддерживать Путина”. А когда не будет никакой зависимости от российского газа в этих странах, то аргумента такого не станет. Зачем им поддерживать Путина, когда они от него никакого газа не получают? 

Я думаю, для Украины самым разумным решением было бы отказаться от этого транзита. Сейчас придумывают какие-то схемы, якобы австрийские или словацкие компании, у которых есть контракт с “Газпромом”, будут покупать этот газ на границе между Россией и Украиной, и потом они будут платить украинским газотранспортным сетям за то, чтобы они этот газ передавали дальше на Запад. Это ущербная схема. И потом на Западе должны понимать, что любые договоры с “Газпромом” ничего не значат, потому что он в любой момент может разорвать их, как это уже сделал во многих случаях — от Финляндии до Польши, от Германии до Болгарии. 

Сейчас на “Газпром” сыплются  арбитражные дела за то, что тот нарушил контракты. А контракты же нарушил в рамках той самой программы “Заморозим Европу”, которая ему была продиктована из Кремля. Поэтому потребители российского газа должны извлечь уроки. 

— Как вы считаете, может, стоит разобрать украинскую газотранспортную систему, когда закончится контракт о транзите газ с “Газпромом”? 

— Некоторые участки, возможно, и не понадобятся, но газотранспортные сети обслуживают потребителей внутри страны. Они должны сохраниться. Но часть, может быть, будет законсервирована.

Мир газового рынка меняется

— Насколько сильно война изменила нефтегазовую отрасль в мировом смысле? 

— Даже не под воздействием войны мир газового рынка становится другим. Сейчас мы видим, что международная торговля газом все больше переключается на сжиженный природный газ. Вот трубопроводные контракты сохранятся. Это очень выгодно при не очень больших расстояниях. Если расстояние меньше 2,5 тысяч километров, то выгоднее гнать газ по трубе. Но газ превращается в такой же товар, как нефть, и его можно гонять. Его гоняют по всему миру.

Если раньше цена газа определялась из расчета транспортировки по трубам, то теперь все больше и больше цена определяется, как биржевая на каких-то хабах. На торговых электронных площадках самое мощное сейчас в Европе — это виртуальная торговая точка для природного газа TTF (Title Transfer Facility) в Великобритании и Нидерландах. 

Газ стал самостоятельной единицей для торговли. Это совсем другая картина. Торговые связи между разными частями планеты совершенно по-другому выстраиваются. А Россия где-то на отшибе. Она как со своими старыми трубами сидела, поставляя газ в основном в Европу, так и сидит.

А сейчас все пытается китайцам навязать свои трубопроводные решения, но пока неудачно. В плане сжиженного природного газа попыталась что-то сделать, но опять осталась на обочине, когда американцы ввели санкции против новых проектов сжиженного природного газа в России. 

Проект “Арктик СПГ-2” застрял. Первые две линии уже подготовили. А третью линию не получается сделать, потому что санкции США распространяются на суда, газовозы арктического исполнения. Американцы перекрыли доступ российских проектов к арктическим судам для перевозки сжиженного природного газа. И этот проект не может начать работу. С декабря прошлого года РФ не отправила никуда ни одной тонны сжиженного природного газа, потому что не на чем. 

Россия, которая сейчас поставляет 8% сжиженного природного газа на мировой рынок, но она рассчитывала на 30%. А вскоре вступят в силу новые заводы по производству и экспорту сжиженного газа в Австралии, Катаре и Соединенных Штатах Америки. И в некоторых других странах, где заводы поменьше. 

И Россия здесь опять окажется в прогаре, потому что санкции вводились из-за войны. То есть война ударила по газовой отрасли России, лишила возможности ее развивать.

— Судя по тому, что вы говорите, человечество еще долго планирует жить с нефтью и газом жить?

— А как вы без пластмассы обойдетесь? Как бы без асфальта на дороге обойдетесь? Как вы без синтетического каучука на шинах обойдетесь? Газ, который чище, чем нефть, естественно, еще долго будет работать на газовых электростанциях. И сначала он заменит уголь, а уже потом, в будущем будет переход на что-то более чистое, чем углеводородные энергоносители. 

— Если смотреть на карту России, карту ресурсов, мы видим, что очаги сосредоточения нефтегазовых месторождений расположены не в центральной части страны. Это Сибирь, Урал, Предуралье. Может ли это повлиять на интеграционные процессы в Российской Федерации? Например, какой-нибудь из этих регионов захочет самостоятельно продавать свои ресурсы. 

— Центральная власть создала такую централизованную финансовую систему в регионах, что их независимость очень трудно себе представить. Все доходы отправляются в Москву. А столица уже дальше распределяет. Даже такой богатый регион как Якутия отправляет все деньги в Москву, а потом ей выделяются какие-то средства, чтобы с голоду не помереть. 

Финансовая система в РФ продумана так, что сепаратизм представить себе чрезвычайно сложно даже в исламских частях России. Скажем, Чечня на дотациях из российского бюджета существует. Яне могу себе представить, чтобы Костромская область с Ивановской областью вдруг взяли бы и отделились, вместе или по отдельности. Это невозможно. 

Читайте также: Прекращение транзита российской нефти “Лукойл” через Украину: эксперты проанализировали негативную реакцию Венгрии и Словакии