Продолжит ли Киев бить по российским казармам: удар по Макеевке проанализировал Мацука

В ночь с 31 декабря на 1 января по зданию профтехучилища № 9 в оккупированной Макеевке Донецкой области был нанесен мощный удар. В нем находились мобилизованные на войну против Украины российские военнослужащие. Несколько сотен погибших и раненых. Это первый случай за все время войны, когда российское военное руководство (пусть и занижая масштабы) признало единовременную гибель большого количества своих военнослужащих.

Что означает удар по Макеевке. Каковы реальные цифры потерь. Чем ответит Москва. И каковы дальнейшие планы Киева. В ситуации разбирался шеф-редактор телеканала FREEДOM Алексей Мацука.

Новая тактика?

О 400 погибших в Макеевке заявляют в Вооруженных силах Украины. В Минобороны РФ признают сам факт, но вначале сообщили, что погибли всего лишь 63 человека; а немного погодя уточнили — погибших 89. И речь сейчас даже не о цифрах, которые ведомство Шойгу явно будет занижать. А о тенденциях.

Разбирая их, западные аналитики пишут теперь, что Украина начинает применять новую тактику, которая без сомнения согласована с союзниками (и в первую очередь с США).

“Если раньше ВСУ использовали ракеты в основном для поражения складов боеприпасов и линий снабжения, то теперь они начали наносить удары по казармам и другим скоплениям войск”, — отмечает директор по российским исследованиям Центра военно-морского анализа (CNA) Майкл Кофман в публикации The New York Times.

И в первые дни января появилась информация от ВСУ о еще двух подобных ударах и последовавших массовых жертвах — в районе Федоровки и Чулаковки Херсонской области, где потери России достигли 500 человек.

Важно отметить, что в Москве о сколько-нибудь значительных своих потерях за всю войну сообщали лишь несколько раз. Во время боев за Гостомель или когда затонул крейсер “Москва”. Но тогда речь шла о трех десятках человек — да и то, пытаясь спустить это все “на тормозах”, когда даже моряков долгое время называли без вести пропавшими, а признав гибель — с войной не связали. Но вот сейчас речь уже о сотнях.

И да, российскому Минобороны пришлось (пусть и с опозданием больше чем на сутки) сообщить о попадании четырех ракет HIMARS (еще две ракеты, по их данным, были сбиты) и пообещать “разобраться и наказать виновных”. Что делали все это время? Явно пытались согласовать “приемлемые” потери и просчитать, как смягчить ситуацию, чтобы звездочки с погон не полетели.

“После успешной операции украинской армии российские военные, как обычно, занялись поиском “стрелочника”, на которого можно было бы свалить вину. Путину тоже опять будут врать”, — считает эксперт по Центральной и Восточной Европе Иван Преображенский.

Но причины важно понимать. И не те, о которых в итоге объявят официально. Реальные. Что это? Дикая халатность российского военного руководства, свидетельство потери управляемости или спецоперация ВСУ?

В российских СМИ пишут, что военнослужащие в макеевской казарме “слишком много звонили по мобильным телефонам в канун Нового года, и это дало возможность украинским военным зафиксировать трафик и нанести удар”.

“Предварительно, причиной попадания HIMARS послужило активное использование прибывшими военнослужащими мобильных телефонов. Противник с помощью разведывательного комплекса ECHELON выявил активность сотовой связи и местоположение абонентов”, — писало российское агентство ТАСС.

В соцсетях, конечно сразу стали писать, мол, какие мобильники, по прибытии в часть мобильные телефоны у военных забирают. Да и пользоваться российскими SIM-картами в роуминге на территории Украины очень дорого. Но тут, по всей видимости, и момент с телефонами “упустили”, и разместили солдат кучно (в одном помещении), да еще и рядом со складом боеприпасов.

“Мобилизованных трудно рассредоточить небольшими подразделениями из-за нехватки офицеров: если солдат разделить на группы, они будут хуже действовать. Но размещать их рядом со складом боеприпасов — это просто ошибка руководства”, — подчеркивает военный аналитик американского Института исследований внешней политики Роб Ли.

Почему ПВО не справилась — вопрос риторический, раз использовали HIMARS (это подтверждает и американский Институт исследования войны). А вот что касается цели — тут непонятно, то ли действительно мобильный трафик выдал местоположение, то ли местные жители. По крайней мере, они об этом говорят в местных Telegram-каналах.

“Макеевка — это маленький городок рядом с Донецком, и, соответственно, все видят, кто и что появилось. Особенно, когда это много бойцов и техники. Даже там не все настроены пророссийски”, — пишут в соцсетях.

То есть в любом случае били не наобум. Похоже, для Украины это была спецоперация, продуманная и согласованная. Но последуют ли и дальше серия таких акций?

Дальше и глубже?

В том, что удары украинской армии по российским объектам приносят Киеву результаты, уверены аналитики американского Института изучения войны. Там, к примеру, считают, что взрывы на российских аэродромах в начале декабря серьезно осложнили план по нанесению массированных ударов по украинской инфраструктуре. И тут очевидно, что Украина (официально не подтверждая атак в российском тылу), “рассчитывает на их продолжение”. Это месседж главы украинской военной разведки.

“Думаю, да. Они будут все глубже и глубже”, — сказал глава военной разведки Украины Кирилл Буданов в интервью ABC News.

И если так и произойдет, то это станет ударом уже даже не для военных, а для самих россиян. Тех, кто долго считал (а возможно, и до сих пор считает), что это и не война вовсе, а так… “спецоперация”. Что она далеко, и его-то точно не коснется.

Пока потери были среди кадровых военных, то в это еще можно было верить. Да и скрывать потери в таком случае российским генералам было куда проще. А затем на фронт впервые отправили подразделения, составленные из мобилизованных россиян. И уже с октября они начали нести потери. В том числе и потому, что не было ни четких задач, ни четких приказов.

Журналисты ВВС поговорив с мобилизованными, описывают похожую картину:

“Привезли, выгрузили, велели окопаться, больше вводных не было. Сидели голодные. Начался обстрел, связь отсутствовала, командира или не было, или убило, что делать — непонятно, стали отходить”.

На лицо и плохая координация, и слишком длинная цепочка принятия решений, и в целом — отсутствие четкой стратегии, а что делать с теми, кого сейчас “в пожарном порядке” забрали в армию.

В итоге, конечно, возникают и ранения, и потери. И чем больше о таких историях сообщают с фронта домой — тем больше шансов, что у россиян все-таки начнут открываться глаза на происходящее. А поддержка Кремля (которую частично “рисуют” социологи, а частично она, возможно, и действительно есть) — начнет падать.

Читайте также: Ликвидировано 400 российских “мобиков”: удар по оккупированной Макеевке разбираем с экспертами