“Победобесие”, которое сейчас происходит в России, становится диагнозом общества, — Дробович

В первые десятилетия после Второй мировой войны такого культа бряцания оружием и реваншизма, как можно видеть сейчас в России, не видели даже в бывшем Советском Союзе. Для брежневских времен было характерно превращение памяти о Второй мировой в помпезную, бровадную память. Именно с тех пор празднование 9 мая начало превращаться в одну из скреп. Однако такие аморальные формы, как сегодня, “День победы” приобрел именно при путинской России. Такое мнение в эфире телеканала FREEДОМ озвучил глава Украинского института национальной памяти Антон Дробович.

“Такие аморальные формы конкуренции жертв, такие аморальные формы перетягивания жертвенности, как мы видим в путинской России, не были присущи этой дате даже в советское время”, — отметил спикер. 

Он напомнил, что еще с 2010 года Путин начал рассказывать о том, что Россия бы во Второй мировой “справилась без Украины”.

“Мы видим, что этот процесс стал необратимым. По сути, это “победобесие”, как, кстати, сами российские исследователи назвали все то, что происходит в России в последние 10-летия, становится уже диагнозом если не критическим, то близким к тому. Потому что обматывание георгиевскими лентами, вплоть до купальников, превращение детских праздников и утренников в какие-то показательные выступления, коляски в виде танков, выступления деток 3-4-летних, одетых в пилотки и имитацию боевых костюмов времен Второй мировой войны, собственно говорит о многом. Говорит о психическом состоянии общества и о экзальтации”, — сказал Дробович. 

Для украинцев, считает он, во многом российское “победобесие” стало источником прозрения. 

“Если посмотреть социологию, то как раз где-то с 2010 года, когда 9 мая еще было официальным праздником в Украине, его поддержка в обществе стала стремительно падать. Чем больше Россия превращала память о Второй мировой войне в токсичную, культовую, безобразную и аморальную форму, тем больше людей в Украине, я думаю, не только в Украине, но и во многих других странах, отказывались от такой модели памяти, которую предлагает Россия. Многие все больше начали обращать внимание на спокойную, сдержанную, очень деликатную, обращенную к человеческим жертвам и достоинству модель памяти, которую предлагает Европа”, — резюмировал Дробович. 

Читайте также: Очарованные войной: зачем Кремлю “победобесие” среди россиян