Партизаны, пикеты, подполье: цена антивоенного сопротивления в России

Россия удивила весь мир отсутствием массовых пикетов против войны с Украиной. Сказать “нет войне” в огромной стране с населением 146 миллионов человек выходят единицы. Что происходит с протестными настроениями против кровавой бойни и существует ли антивоенное движение в России? Ответ на этот вопрос искала Ольга Михалюк в “Специальном репортаже” телеканала FREEДOM.

Единичные смелые

24 февраля 2023 года. Первая годовщина полномасштабной войны России против Украины. Мир отреагировал. Массовые пикеты прошли почти во всех столицах европейских стран, во многих крупных городах на разных континентах.

И только в одной стране ничего подобного мир не увидел — в России, которая и развязала кровавую войну против Украины.

Через год после начала циничного нападения на Украину в стране с населением более 146 миллионов человек массовых выступлений нет. Публично выступить против кровавой войны выходят единицы.

Финал таких персональных антивоенных акций почти всегда одинаков — активисты попадают в руки силовиков. На антивоенных акциях 24 февраля 2023 года задержали более 50 человек в 14 российских городах. Далее все по цепочке — автозак, отделение полиции, протокол, суд, штраф или тюремный срок.

Любая, отличная от официальной, информация о масштабах войны России против Украины вне закона. А ее распространение влечет за собой ответственность по статье о “дискредитации вооруженных сил РФ”. Под нее попадает практически любая форма антивоенного протеста и высказывания.

Дмитрий Скурихин — предприниматель и многодетный отец из Ленинградской области. С самого начала полномасштабного вторжения России в Украину расписал свой магазин в селе Русско-Высоцкое антивоенными лозунгами.

После десятка штрафов и предупреждений пошли уголовные дела — и за плакат с осуждением мобилизации, и за постер к годовщине полномасштабной войны.

В ожидании приговора находится и петербургская художница Александра Скочиленко — за правду о военных преступлениях России в Украине, напечатанную на листовках. Ними она заменила ценники в супермаркете. Ценники Александры квалифицировали как “фейки” о российской армии. Ей грозит 10 лет тюрьмы.

Айхал Аммосов — известный в Якутии панк-рок-музыкант. На его счету несколько антивоенных перформансов и акций. И несколько судебных разбирательств и штрафов. Сейчас Айхал находится в Казахстане.

“Меня затаскали по судам. В общей сложности я заплатил 130 тысяч рублей штрафа (1650 долларов, — ред.). Сначала у меня было пять административок. Потом осенью я опять продолжил“, — рассказывает активист.

После последней акции на Айхала завели уже уголовное дело. Могли посадить на 5 лет.

“41 день я просидел в изоляторе. Потом вышел под подписку о невыезде и совершил побег. Сейчас нахожусь в Казахстане”, — рассказывает он.

Военная цензура

Закон о привлечении к административной и уголовной ответственности за “дискредитацию” и “фейки” о российской армии Госдума РФ единогласно приняла через неделю после полномасштабного вторжения России в Украину — в начале марта 2022 года.

Под “фейками” подразумевают любую информацию, которая противоречит официальной информации властей и российского Минобороны. А под “дискредитацией” — любое высказывание с осуждением войны, даже без упоминания Украины — к примеру, “Нет войне”.

А приветствие “Слава Украине! Героям слава!” российские власти  расценивают как нацистский лозунг. И за его произнесение грозят наказывать особенно строго.

Преследование за “фейки” и “дискредитацию” армии РФ российские независимые юристы считают фактическим введением военной цензуры. За первый год полномасштабной войны за публичную и открытую антивоенную позицию задержано рекордное количество людей —19 586 человек. Это больше, чем на массовых акциях протеста против ареста Алексея Навального в 2021 году.

“Действия в интернете, антивоенная символика, высказывания в общественных местах или в частных беседах под уголовные дела не попадают (первоначально за них админответсвенность в виде штрафа, — ред.). На сегодняшний день нам известно о 463 фигурантах именно уголовных дел. И еще 54 человека уголовно преследуется за “дискредитацию“ российской армии, которые сначала административно “дискредитировали” российскую армию, а потом сделали это повторно”, — поясняет юрист российского правозащитного медиапроекта “ОВД-Инфо” Дарья Короленко.

Некоторых антивоенных активистов приговорили к срокам, большим чем российские суды давали хладнокровным убийцам. Попытки криминализировать и искоренить неугодное российской власти слово “война” — доходят до абсурда.

“Нашего адвоката оштрафовали на 30 тысяч рублей (380 долларов, — ред.)в суде за то, что она два раза произнесла слово “война”, потому что она защищала антивоенного пикетчика. Адвокаты, которые слишком явно высказывают антивоенную позицию, признаются “иностранными агентами“ и лишаются адвокатских статусов“, — рассказывает Дарья Короленко.  

Закон о “фейках” и “дискредитации” через год после принятия ужесточили. Увеличили и суммы взысканий, и тюремные сроки. Максимальные меры теперь — 15 лет лишения свободы или 5 миллионов рублей штрафа (63,3 тысячи долларов).

Что с оппозицией?

Большинство наиболее ярких представителей российской оппозиции выехало из страны и создало за границей Антивоенный комитет России. Но созвать людей на массовую акцию протеста 24 февраля 2023 года именно в России данный комитет не решился. Лишь призвал высказать свою позицию тех несогласных, которые находятся за пределами РФ. А за год большой войны страну покинул почти миллион россиян.

В самой же РФ “трудились” силовики. В канун годовщины полномасштабного вторжения сделали все, чтобы те, кто уже “засветился” на антивоенных акциях, снова там не появились. Навестили их с официальными предупреждениями “о недопустимости участия в акциях”.

Год назад — в день начала полномасштабной агрессии против Украины — картина на улицах российских городов была иная. Молодежное движение “Весна” тогда еще могло организовать митинги. Массовые, несогласованные с властями. Наиболее многочисленные — в Москве и Петербурге — собрали несколько тысяч человек. Тогда были задержаны более 1 700 пикетчиков. 

“Уже 24 февраля мы объявили о том, что нужно выходить на акции протеста, на митинги. Между этими митингами, нужно тоже активно участвовать в антивоенном движении. Была еще идея, условно, чтобы люди выходили в пикеты к какому-нибудь магазину, к супермаркету, и там люди, которые идут по своим обычным делам, будут встречать человека, который убедит их в чем-то“, — вспоминает координатор Молодежного демократического движения “Весна” Богдан Литвин.

А в сакральный для российской власти День победы активисты “Весны” 9 мая 2022 года появились среди участников марша “Бессмертный полк” с антивоенными лозунгами и плакатами. Тогда в разных городах в автозаки загнали 125 протестующих.

Подпольный протест

Из-за поголовных преследований персональный протест почти полностью ушел в подполье. Антивоенные лозунги появляются на купюрах, на листовках, заброшенных в почтовые ящики, на граффити, нарисованных ночью на зданиях.

Но преследуют в России даже за молчаливые акции. За украинские флаги на балконах. Или на одежде. За обувь в цветах украинского флага. За уничтожение пропагандистских и агитационных плакатов и баннеров. За порчу российских символов нынешней войны — Z и V.

Тренера детской спортивной школы в Бурятии оштрафовали на 90 тысяч рублей (1 140 долларов). Валерий Яковлев дважды сорвал букву Z с двери учебного заведения.

“Я не сожалею, я не горжусь, я сделал то, что должен был сделать. Если детей начинают программировать с детства, то кто из них вырастет? Вместо того, чтобы нести им радость, любовь, музыку, мы начинаем их шпиговать какой-то дурью“, — комментирует Яковлев.

Особый враг российской власти — социальные сети. Силовики их штудируют с пристрастием, выискивая инакомыслящих.

Барнаульская журналистка Мария Пономаренко приговорена к шести годам колонии за пост в Telegram-канале об авиаударе вооруженных сил РФ по драмтеатру в Мариуполе.

“Для меня 24 февраля — трагический день. И до дня ареста я каждый вечер рыдала. Когда будет персонализация ответственности, когда мы как немцы примем на себя ответственность за все прошлое, что мы натворили — тогда у нас все изменится. И предпосылки в этому есть“, — сказала Мария в зале суда.

Силовикиотслеживают и реакции на антивоенные публикации. Жительницу Читы Нелли Лосеву оштрафовали на 65 тысяч рублей (825 долларов) за два лайка поста о напрасной и бесцельной гибели мобилизованных россиян и о том, что “Крым — это Украина”.

Система доносов

Шутки в соцсетях также чреваты последствиями. За анекдот о выходе российских войск из Херсона судят многодетного отца Василия Большакова из Рязанской области. Дело на Большакова завели после нескольких доносов.

По данным “Роскомнадзора”, за первые полгода 2022 года россияне написали 145 тысяч “частных сообщений”. Часть из них — о нарушениях закона о “дискредитации” и “фейках” об армии РФ. Доносят на знакомых, соседей, учителей, и даже — на детей.

Скандальной и резонансной стала история школьницы из Тульской области Маши Москалевой. На уроке изобразительного искусства девочка нарисовала антивоенный рисунок. На нее — донесла учительница. Алексея Москалева, отца девочки, задержали и 28 марта 2023 года приговорили к двум годам колонии. Машу, которую он воспитывал один, отправили в приют.

Подслушивание частных бесед и телефонных звонков, слежка за соцсетями и доносы — это откат в прошлое, говорят оппозиционеры.

“Такая ситуация характерна для советского общества. Эти доносы, взаимные подозрения, обвинения и так далее. Эта практика сейчас полностью возродилась в России, и люди это знают. И сейчас как в Советском Союзе — фига в кармане, но карман глубокий“, — комментирует российский оппозиционный политик Илья Пономарев.

Сейчас на соцсети пользователей и анонимные антивоенные Telegram-каналы идут настоящие облавы. В РФ заблокированы 10 000 интернет-ресурсов.

Партизанское движение

Пока мирные формы протеста угнетаются, другие — радикализируются. В разных регионах пылают военкоматы. Выводятся из строя релейные шкафы и повреждаются железнодорожные пути.

На подобное решаются и школьники, и пенсионеры. Десятки человек задержаны за диверсии. И наказывать за подобные действия стали жестче, чем в самом начале полномасштабной войны. Сейчас такие акции трактуются как террористический акт, а это от 10 до 20 лет лишения свободы.

Партизанских организаций существует несколько. Например, “БОАК” (Боевая организация анархо-коммунистов), “Черный мост”.  На условиях анонимности представители некоторых пообщались с редакцией “Специального репортажа”. Они рассказали, что цель партизанов — нарушение поставок боеприпасов и техники войскам РФ.

Собеседники подтвердили причастность к следующим акциям:

• поджог вышки сотовой связи в селе Беломестное Белгородской области;
• саботаж рельсовых путей на железной дороге, на ветке, ведущей к военному объекту;
• диверсия на железной ветке, ведущей к в/ч 55443-ВД в поселке Барсово Владимирской области;
• подрыв моста, ведущего к объекту Министерства обороны РФ.

Еще одна мишень партизан — военкоматы. Их поджигают, чтобы уничтожить базы и ресурсы, без которых невозможен военный призыв и мобилизация. Акции тщательно планируются.

Безопасность потенциальных партизан — превыше всего. Общение — по посредством анонимной почты или через интернет-браузеры с надежной защитой личных данных. Методички — в открытом доступе на Telegram-каналах. Продумано все: меры предосторожности, легенды и маневры. Например:

• не используются обычные телефоны — они отключаются заранее (до встреч, разведок и акций), и/или оставляются в месте обычного проживания;
• как при разведке, так и при проведении акций используется сменная одежда, скрывается фигура, руки и лица;
• маршрут подхода и отхода планируется по зонам, которые не просматриваются камерами видеослежения, в таких “слепых зонах” идет смена одежды, чтобы не допустить прослеживания маршрута.
• вход и выход в “слепую зону” производится разными участниками и маскируется под обычную повседневную деятельность людей (выгул собак и т.п.).

“По моим оценкам, сейчас в партизанском движении в России порядка 1000 человек. Для сравнения: движение Французского сопротивления во время Второй мировой войны насчитывало несколько сотен человек. То есть масштаб сопротивления сейчас в России больше, чем тогда. Но оно все равно очень маленькое для такой большой страны“, — комментирует российский оппозиционный политик Илья Пономарев.

Опыт иных войн

Антивоенные протесты разного масштаба всегда вспыхивали в государствах, развязавших войны или поддержавших военный конфликт в третьей стране: от незначительных в Сербии (напавшей на Боснию и Герцеговину) до СССР — против войны в Афганистане.

Как показала история разных стран и конфликтов, как бы власти ни душили протест, он всегда проходит несколько этапов развития. Об этом “Специальному репортажу” рассказал хорватско-боснийский активист и правозащитник, организатор гуманитарных миссий в Чечню, Бирму, Камбоджу Игорь Блажевич.

“Люди из среднего класса, интеллигенция, представители альтернативных культур — это обычно первая группа, которая начинает противостоять войне с позиции попирания морали. Им стыдно за совершенное режимом преступление. Но осуждая злодеяние и взывая к ответственности — это не совсем то, что может мобилизовать широкие слои общества. Лишь впоследствии присоединяются семьи, которые потеряли родных в боевых действиях и получивших увечья. И этот антивоенный голос становится гораздо более действенным“, — отмечает Блажевич.

Даже самые мощные антивоенные протесты оказались неспособны остановить военные конфликты. Но они всегда готовили почву для трансформаций в государствах, цинично развязавших кровавые бойни.

“Войны прекращаются военным поражением агрессора. Вопрос: если антивоенные движения не могут остановить войну, то они бессмысленны? Конечно, нет. Когда война начинает причинять обществу тяжелый урон (гибель людей, падение экономики), то активные противники войны играют очень важную роль в изменении общественного мнения“, — поясняет Блажевич.

Смена восприятия войны обществом в некоторых случаях приводила даже к смене власти. Что актуально в контексте приближающихся президентских выборов в России, которые должны пройти весной 2024 года. На этом акцентировал историк антивоенного движения, заслуженный профессор истории в Государственном университете Уэйна в Детройте (США) Мелвин Смолл.

“Наиболее вероятным было бы, если бы окружение Путина свергло его. Такое произошло в США на выборах 1968 года. Хотя у [36-ого президента США] Линдона Джонсона была довольно успешная серия внутренних программ, было ощущение, что мы должны выбросить этого парня. Думаю, что окружение Путина выбросит его, потому что они знают, какие потери несут“, — говорит Смолл.

А возможно, у российского антивоенного сопротивления — появится лидер. И тогда протест станет организованным.

“Сейчас лидер в РФ не только не нужен, но он опасен. Потому что при любой попытке обозначиться с лидером — его посадят на следующий же день. Подпольная деятельность — это то единственное, что сегодня остается возможным внутри России. А только изменится ситуация, можно будет как-то иначе себя вести“, — считает российский политический деятель, руководитель объединенного гражданского фронта в Санкт-Петербурге Ольга Курносова.

И предпосылки для этого есть. Открытое антивоенное сопротивление зарождается на колонизированныхроссиянами территориях — фонды и сообщества уже созданы в Бурятии, Дагестане, Калмыкии, Тыве, Якутии.

Исследования показывают: число сторонников войны снижается в России по мере того, как из Украины возвращается все больше гробов.

Последний раз Минобороны РФ раскрывало данные о потерях на фронте в сентябре 2022 года, сообщив о гибели около 6 тысяч российских военных, и уже тогда занизив цифру почти в 10 раз. С тех пор масштабы потерь замалчиваются. А они — рекордные. По информации Центра стратегических и международных исследований, среднее количество убитых солдат РФ в Украине ежемесячно выше, чем в Чечне — в 25 раз, чем в Афганистане — в 35 раз.

А общее число убитых — в несколько раз превысило количество жертв всех предыдущих конфликтов, начиная с середины XX века. Так, в обеих Чеченских кампаниях, в войне на Донбассе с 2014 года, а также в конфликтах в Афганистане, Грузии, Сирии, Анголе, Египте, Вьетнаме и других странах — общие потери армии РФ составили 50 тысяч человек. В Украине за год и более трех месяцев полномасштабной войны, по данным украинского Генштаба, число погибших российских военных превысило 200 000.