О любви к Украине, немецких “симпатиках Путина” и русских в Германии: интервью с немецким дизайнером Франком Питером Вильде

Франк Питер Вильде (Уайлд) — немецкий дизайнер костюмов, стилист. Живет в Берлине. С первых дней полномасштабного вторжения поддерживает Украину в борьбе против российской агрессии. На своих аккаунтах в соцсетях ежедневно публикует фото в образах, посвященных Украине, используя национальные цвета, символику и вышивку. Стал настоящим Instagram-амбассадором Украины. Военные действия в Украине называет борьбой за свободу. Организовывал сбор средств на генераторы для украинских больниц через платформу UNITED24.

Франк Питер Вильде — гость программы “Люди доброй воли” телеканала FREEДOM.

Ведущий — Сакен Аймурзаев.

“Я хорошо знаю, почему я поддерживаю Украину”

— Вы уже второй раз посещаете Киев во время этой ужасной войны. Как для вас меняется Киев в этот период?

— Первый визит [в мае 2023 года] длился всего около 15 часов — я приехал утром на первый саммит UNITED24 и уехал вечером. В тот приезд я был, так сказать, избалован — обо мне заботились, возили на интервью, организовывали экскурсии по городу и так далее. И я увидел не так много обычного Киева. И то был один из немногих дней, когда не было воздушных тревог, было солнечно, расцвели каштаны. Все было как во сне. И за все время моего пребывания в Киеве я никогда не чувствовал себя в большей безопасности, если честно. Я чувствовал, что обо мне очень заботятся.

На этот раз все немного реалистичнее — не в негативном смысле, а в суперпозитивном значении. Потому что в этот раз я больше общаюсь со многими людьми, я приехал сюда ради KievPride Awards (в октябре украинская общественная организация “КиївПрайд” оглашала номинантов второй премии в сфере ЛГБТИК+активизма KyivPride Award 2023, — ред.).

Была возможность встретиться с дизайнерами и посмотреть, как живут люди, увидеть больше реальной действительности.

Я очень рад, что Украина действительно остается сильной, и даже стала сильнее по сравнению с тем, когда я был здесь в последний раз.

От своих друзей, которые работают в индустрии моды, я слышал, что экономика немного растет. И это меня очень радует, потому что я понимаю, как трудно поддерживать работу в эти ужасные времена.

— Франк, это наше второе интервью. Первое было в 2022 году, онлайн, когда вы находились в Берлине. И вы рассказали мне немного о вашей истории с Украиной. Как вы влюбились в нашу страну?

— Я гомосексуальный мужчина, мне сейчас 60 лет. Для меня поддержка Украины — это даже не вопрос. Это было абсолютно понятно, я мог полностью соотнести себя с Украиной.

Украина хочет свободы, независимости и достоинства, а это то, за что я борюсь всю свою жизнь.

Я родом из квир-активизма. Я был среди тех, кто боролся в Германии за брачное равноправие, кто боролся за то, чтобы квиры не говорили “пожалуйста, относитесь к нам терпимо”, а требовали принятия. Это ключевая вещь в моей ДНК.

Каждый человек имеет право жить так, как он хочет жить, если он не причиняет вреда другим. И нет никаких причин, чтобы квиры подвергались дискриминации. Мы платим налоги, мы вносим свой вклад в общество, мы заслуживаем тех же прав. И если общество не хочет относиться к нам на равных, дискриминирует нас, мы должны быть громче, мы должны стоять очень твердо.

— То есть для вас это универсальная ценность?

— В основном, универсальная ценность — права человека.

И еще одна причина — я долгое время следил за Россией, много работал с российскими клиентами, у меня есть русские друзья. И я очень внимательно следил, когда в 2013 году Россия придумала эти “законы о запрете пропаганды ЛГБТ”, заявляющие о том, что нужно “спасать детей от сексуальных манипуляций” или что-то в этом роде.

Когда я был ребенком, я рос в маленьком городе, в абсолютно гетеросексуальной среде. Все вокруг меня было гетеросексуальным. Геев не существовало. Не было никакой рекламы геев. И когда мне исполнилось 15 лет, и я узнал, что я гей, я задумался: а принадлежу ли я себе? Имею ли я право на то, чтобы меня любили и чтобы любить кого-то? Смогу ли я когда-нибудь ходить со своим парнем за руку, чтобы меня при этом не избили до полусмерти, не плевали в лицо?

И очевидно для всех, куда катится Россия, куда катится [российское] общество. В 2008 году они напали на Грузию. Потом эти законы о гомопропаганде. 2014 год — они забрали Крым и часть Донбасса. И за последние годы два раза ужесточали законы о гомопропаганде.

Их патриарх Кирилл говорит, что, типа, мы должны спасти бедную Украину от гей-парадов. Этот человек, этот дьявол, который называет себя верховным священником Русской православной церкви, в длинном белом одеянии со свастикой в своих церквях называет украинцев “сатанинскими нацистами”. Слушайте, серьезно?!

“У немцев за последние десятилетия сложилось очень романтизированное представление о России”

— В Европе, в частности, в Германии, все еще модно поддерживать Украину?

—Активизм — это когда ты предан делу, хорошо информирован, и ты точно знаешь, что ты делаешь. Я не верю в политическую витрину на уровне моды. Я не верю, что в сфере моды есть “политическое переодевание”. Но я наблюдал это в Берлине, и, к сожалению, в моем квир-сообществе. И я был очень взбешен этим. Потому что в начале полномасштабного вторжения все были такие, типа, “ой, вывесим флаг Украины” и все такое. А потом наступил месяц Прайда, и люди стали говорить: “О, это месяц Прайда. Уберите флаг Украины и повесьте радужный флаг”. А я сказал, что это не политический активизм, это мелочно, так нельзя.

Мы видим, что войны не закончились. Теперь у нас еще война Израиля и ХАМАСа, и в Украине война продолжается. Все теряют родных и близких. И отводя взгляд, мы не решаем эту проблему.

Я остаюсь целеустремленным в этом вопросе. Очень важно, чтобы у вас были международные союзники. Украине нужна поддержка вооружениями, и Германия должна поставить дальнобойные ракеты TAURUS.

— Одним из самых популярных пунктов российской пропаганды и манипуляций является то, что европейцы устали от этой войны. Правда ли это?

— Это полная чушь, как и все остальное. Когда что-то пишут российские посольства, ты смотришь на это и понимаешь — значит, все как раз наоборот. Они несут полную чушь.

Они несут полную чушь, потому что, конечно, цель Путина — разделить Европу, разбить единство в Европе и убрать все санкции, от которых Россия страдает с начала полномасштабного вторжения.

Да, в России заявляют, что санкции им нипочем. Но мы все знаем, что эти ограничения работают, рубль падает.

Сейчас РФ объединяется с Северной Кореей, с Ираном. Это все террористические государства. Вот такие у них сегодня друзья.

И, конечно, если бы российский народ выступил против правительства, то никакой войны бы не было.

Но их так угнетают, что они этого не делают. Им промывают мозги пропагандой. Это отвратительно.

— Трудно ли в Германии продолжать поддерживать Украину?

— Нет, потому что у меня есть очень четкое мнение по этому поводу. И мое мнение не основано на том, что я ненавижу Россию. Я не ненавижу Россию, я не ненавижу русских. Я поддерживаю Украину.

Я очень хорошо знаю, почему я поддерживаю Украину — потому что Украина представляет мои ценности, представляет то, что я считаю важным.

Поэтому для меня даже не стоит вопрос, на чьей стороне быть. Конечно, я за Украину, и я не позволяю унижать себя. Конечно, я иногда получаю оскорбления, глупые сообщения, типа, “ты тупой укронацист”. Но я не вижу смысла с их авторами это обсуждать. Моя позиция очевидна, я ничего не скрываю и очень четко все говорю.

— В вашем нынешнем окружении в Берлине есть люди из Украины?

— С самого начала полномасштабного вторжения Вселенная как будто сама подбрасывала мне Украину. Так получилось, что я совершенно случайно встретил много украинцев.

Сначала я занимался волонтерством на центральном вокзале в Берлине, так как все украинские беженцы приезжали в основном из Варшавы. Потом я познакомился с творческими людьми, когда мы с украинской командой делали фильм для Агентства ООН по делам беженцев. Я сблизился с ними.

Потом я познакомился с политическими деятелями в Берлине, которые делают фантастическую работу — организовывают демонстрации, проводят благотворительные акции и тому подобное. Эти люди очень преданы идее освобождения Украины, организации сбора денег в поддержку Украины, а также тому, чтобы их голос был услышан в немецком обществе.

И поверьте мне, в Германии это не так просто, потому что у немцев за последние десятилетия сложилось очень романтизированное представление о России.

От этого представления им очень трудно и болезненно отойти. Кроме того, экономика, экономические связи с РФ. Есть много политиков, которые очень глубоко вовлечены в это, и также получают с этого собственную выгоду.

Это как стена невежества, с которой приходится бороться.

Но это то, чем мы занимаемся. В частности, борьбой с российской пропагандой. В Берлине до сих пор работает “Русский дом”, который напрямую зависит от российского правительства.

— Я думал, что он был закрыт.

— Нет, он не закрыт. Он до сих пор работает. И это позор для Берлина.

И если взять политические ток-шоу в Берлине. Всегда есть один эксперт, светлая голова, который говорит: “Мы должны поставить оружие Украине, мы должны сделать это как можно скорее, потому что Украина должна победить”. А есть и другая сторона. Она говорит, что Украина не должна проиграть, но мы должны быть осторожны, чтобы не стать партнером в войне и не переступить “красную линию”. Это люди, которые на самом деле не являются экспертами, но они говорят о своих эмоциях и рассказывают свои собственные истории об этом. О каких именно “красных линиях” идет речь? Например, Россия говорила, что для нее “красная линия”, если Германия отправит в Украину дальнобойные ракеты TAURUS.

Но я думаю, чем сплоченнее, комплекснее, мощнее Европа будет поставлять оружие, тем раньше будет закончена война.

— В Германии до сих пор существуют “путинские симпатики”?

— Конечно, они существуют. И чем дольше идет война, тем больше слышен их голос.

Вот люди говорят: “Наша экономика страдает, цены очень выросли. Цены на подсолнечное масло выросли вдвое — с 2 евро до 4 евро”. И я такой: “А что вы делаете с подсолнечным маслом? Или вы его пьете? Это же не минеральная вода”.

Конечно, в Европе с этим тоже сложно. И я в какой-то степени могу понять людей. Но я думаю, что нужно видеть картину в целом. Нужно понять, в каком обществе мы хотим жить, какой мы хотим видим Европу. И я, конечно, в той команде, которая говорит, что Украина — это Европа, и Украина должна вступить в Европейский Союз, в НАТО.

Есть причина, по которой все соседние с Россией государства либо находятся в НАТО, либо хотят вступить в НАТО, либо вступили в НАТО после полномасштабного вторжения. Это не потому, что НАТО их коррумпировало. А потому, что они прекрасно знают, что из себя представляет Россия.

— Это вопрос безопасности, вопрос существования.

— Конечно.

“Меня бесят русские, которые уехали из страны”

— Вы уже упоминали о ситуации на Ближнем Востоке, о страшной войне в Израиле. Вы с Украиной и за Украину. А как насчет Израиля?

— Конечно, я на стороне Израиля. И как немец с нашей особой, ужасающей историей, я всегда буду на стороне Израиля. Это не означает, что я полностью поддерживаю израильское правительство. Как в любой войне, больше всего страдает бедное гражданское население.

То же самое происходит и в Украине.Я встречал стариков, которые не хотят выезжать из зон боевых действий, потому что они говорят: “Я пережил Сталина, я пережил Гитлера. Это моя земля. Если они хотят меня убить — пусть убивают”. Понимаете? И эти дети, которых похищают, которых убивают, женщин насилуют… Мое сердце всегда с этими людьми, а также — с украинскими солдатами.

Израиль, Палестина — это ужасно и страшно. Я имею в виду людей, которые скандируют: “От реки до моря Палестина будет свободна”. Это означает, что Израиль должен быть стерт с лица земли.

ХАМАС должен быть заклеймлен как террористы. Они не революционеры, отстаивающие права людей. Им наплевать на права людей. Они используют их как живой щит. И посмотрите, что говорят лидеры ХАМАСа: “Нам нужно больше крови”.

Они не защищают права человека, они защищают свою программу создания исламского террористического государства. Вот что они делают.

— Россияне, которые покинули свою страну, на этот раз заявляют: почему европейцы разделяют ХАМАС и палестинцев и не разделяют русских и путинский режим?

— Для этого есть простая причина.

Лично меня бесят русские, которые уехали из страны, когда началась частичная мобилизация.

Более полумиллиона мужчин бежали из страны. И я думаю, что если бы у этих людей хватило смелости выступить против своего правительства, то никакая полиция не смогла бы их остановить. Война была бы закончена. С правительством было бы покончено. Но они этого не сделали.

Они наблюдали семь месяцев за геноцидом в Украине [до сентября 2022 года, когда в РФ была объявлена “частичная мобилизация”]. А потом им сказали: “Нам нужно, чтобы вы поехали в зону боевых действий”. И что они сделали? Они поменяли обычную футболку на футболку с надписью “Мир” и сказали: “Нет, я за мир”. Это ужасно, и я это совсем не уважаю. А потом, подумав, они уезжали из своей страны.

Сейчас много русских в Берлине и во многих других свободных государствах. Где их демонстрации? Где их борьба против Путина?

Они же, выехав, теперь могут это сделать. Если я могу пройти с украинским флагом перед российским посольством, то я не вижу, чтобы россияне выходили на демонстрации против Путина.

— Может, они что-то организуют, но, может, их просто не так много?

— Нет, извините, я очень внимательно за этим слежу. И если украинские беженцы действительно выходят на улицу, и они громкие, то я не вижу этого с российской стороны. Я этого не вижу. А у них есть такая возможность.

“Она работает с ненавистью и страхом “

— Как меняется немецкое общество? Я имею в виду все эти ультраправые движения, успех партии “Альтернатива для Германии”. Это правда или просто миф, созданный российской пропагандой, что популярность ультраправых движений растет?

— Рост ультраправого движения в Германии — это факт. Это не российская пропаганда. К сожалению, “Альтернатива для Германии” растет, и это очень стыдно.

“Альтернатива для Германии”, прежде всего, работает с пропагандой. Там может быть путинская пропаганда, и мы все знаем, что Путин очень любит “Альтернативу для Германии” и крайне левых, которые выступают против правительства. Вот в Бундестаге “Левая партия” с Сарой Вагенкнехт и “Альтернатива для Германии” с Алис Вайдель сходятся во мнении относительно миграции, относительно российской войны против Украины. Они объединяются и это очень опасно.

Я думаю, что лучшее оружие — это говорить правду, рассказывать, как все обстоит на самом деле. А они используют страх. Они издеваются над маленькими людьми, которые зарабатывают мало денег и которые думают: “Я больше не могу оплачивать счета за электроэнергию. У меня три работы, и у меня есть ребенок, о котором нужно заботиться. Моих денег не хватает”. Многим людям приходится нелегко. И эти партии используют их страхи, чтобы привлечь на свою сторону.

Но если вы рабочий и посмотрите на программу “Альтернативы для Германии”, вы поймете, что она хуже для бедных людей, потому что предлагают снизить налоги для богатых, но при этом урезают социальные гарантии для бедных людей.

Так что если у нас будет правительство “Альтернативы для Германии”, то бедные люди станут еще беднее.

И “Альтернатива для Германии” работает с ненавистью.

Она работает с ненавистью и страхом.

— Гомофобия — тоже пункт их повестки?

— Для правых — да. Левые больше поддерживают права геев, но меня это вообще никак не волнует. “Левая партия” — это уже история, их больше не будет даже в Бундестаге.

“Ее вето и вето Франции — это и есть источник того, почему Украина сейчас в беде”

— 30 лет назад я брал интервью у канцлера Ангелы Меркель. Я тогда был очень впечатлен образом этой сильной, умной женщины. Как вы считаете, она несет ответственность за развязывание Россией войны против Украины?

— Отчасти да, к сожалению. Я никогда не голосовал за нее. Это не потому, что она мне не нравится. Я считаю, что она действительно сделала много хороших вещей. Но в таких вещах, как санкции [против РФ] и все такое она всегда шла немного… Она, наверное, думала, что это дипломатично, и, наверное, в то время это было дипломатично.

Она хотела сдержать Путина, но при этом не упасть и выйти сухой из воды.

Я не хочу судить об этом, я не политик, я лишь частное лицо. Но я считаю очень прискорбным, что она в 2008 году не пустила Грузию и Украину в НАТО. Я думаю, что это был вход не только в НАТО, но и в Европейский Союз.

Ее вето и вето Франции [на предоставлении Украине и Грузии Плана действий по членству в НАТО] — это и есть источник того, почему Украина сейчас в беде. Я в этом убежден.

— Почему она теперь молчит?

— Да, она хранит молчание, но она сказала несколько вещей после полномасштабного вторжения. Она сказала что-то вроде того, что должны быть мирные переговоры и что нам приходится поддерживать дипломатические cвязи с Россией. Это в какой-то степени понятно. Но учитывая, как это началось с Крыма, и как это продолжается, и, учитывая тот факт, что российское правительство на 100% всегда лгало — я считаю, что это возмутительно.

Я думаю, что если вы доверяете российскому правительству или верите в мирные переговоры с Путиным, то вы просто заблуждаетесь.

“На Украину смотрит весь мир”

— Каково ваше представление о будущем Украины после победы?

— Сейчас, во время войны, это может прозвучать цинично, но я не хочу, чтобы это так звучало.

Я думаю, что сейчас, во время войны, у Украины есть возможность показать себя, потому что на нее смотрит весь мир.

И здесь я тоже попытался внести свой вклад. Показать культурное наследие Украины, показать блестящую моду, удивительное искусство, потрясающую еду, музыку. У вас такие замечательные творческие люди. У вас такая глубокая история. И все это сейчас на виду, и мир восхищен этим.

Украина всегда была частью Европы. Но, думаю, что когда Украина выиграет войну (мы в этом уверены на 100%), она станет частью Европы официально. Думаю, что Украина расцветет, она будет как Европа нового образца. Может быть, я это очень романтизирую.

Читайте также: Синий — цвет свободы, желтый — цвет энергии: интервью с немецким дизайнером Уайлдом