Нужно обращение Совбеза ООН: о создании специального трибунала для Путина говорим с политиками и правозащитниками

Украина настаивает на создании специального международного трибунала по преступлению агрессии в отношении нашего государства со стороны Российской Федерации. Его создание поддержали Европейский парламент и Парламентские ассамблеи Совета Европы, НАТО и ОБСЕ.

Однако главный прокурор Международного уголовного суда (МУС) в Гааге Карим Хан выступил против такого решения, поскольку считает, что МУС может сам рассматривать этот вид преступления.

“ЕС неправильно трактовал закон. Мы вместо фрагментации должны работать над консолидацией”, — подчеркнул Карим Хан.

Ранее о создании специализированного суда заявляла президент Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен. Она подчеркнула, что важно получить разрешение ООН во избежание проблем с иммунитетом для президента России Владимира Путина. Согласно международному гуманитарному праву, его имеют глава государства, а также министры обороны и иностранных дел.

“Россия должна заплатить за свои ужасные преступления, в том числе за преступление агрессии против суверенного государства. И именно поэтому мы продолжаем поддерживать Международный уголовный суд и предлагаем создать специализированный суд при поддержке ООН для расследования и уголовного преследования российского преступления агрессии. Мы готовы начать работу с международным сообществом, чтобы получить максимально широкую международную поддержку для такого суда. Россия также должна заплатить финансово за причиненные ею опустошения. Ущерб, нанесенный Украине, оценивается в 600 млрд евро”, — пояснила Урсула фон дер Ляйен.

Карим Хан признал, что МУС не сможет привлечь Путина к ответственности за агрессию, но другие российские чиновники смогут сесть на скамью подсудимых за военные преступления и геноцид украинского народа.

“МУС не может привлекать к ответственности за преступления агрессии, поскольку ни Россия, ни Украина не ратифицировали Римский устав. Поэтому создание специального трибунала позволит привлечь высшее руководство РФ за преступление агрессии к ответственности”, — уточнил юрист-международник Олег Горбачов.

Президент США Джо Байден и президент Франции Эмманюэль Макрон в совместном заявлении также сообщили, что намерены привлечь Россию к ответственности за широко задокументированные зверства и военные преступления.

“Он все с начала неправильно рассчитал. Думал, что его с распростертыми объятьями встретит русскоязычная часть украинского населения. Один способ закончить эту войну — рациональный путь, выведение Путиным войск с Украины. Но, похоже, делать он этого не собирается. Он очень дорого платит за то, что не смог это сделать. Поэтому совершает невероятную бойню над мирным населением Украины: бомбит больницы, детские сады и детские дома”, — заявил американский лидер.

Франция уже начала работу по созданию спецтрибунала по преступлениям России против Украины, подтвердили в французском МИД.

“Борьба с безнаказанностью за преступления, совершенные в Украине в результате агрессии России, является приоритетом для Франции. Мы мобилизовались в поддержку как украинской системы правосудия, так и Международного уголовного суда, имеющих право проводить беспристрастные и независимые расследования, чтобы виновные в этих преступлениях были привлечены к ответственности”, — из заявления на сайте МИД Франции.

За создание такого трибунала также выступили страны Балтии. Постоянный представитель Латвии при ООН Янис Карклиныш поддержал инициативу и добавил, что такой же позиции придерживается Литва и Эстония.

“Пока не существует международного суда или трибунала, способного привлечь к ответственности верховное политическое и военное командование России за совершение этих преступлений агрессии против Украины. Должен быть создан специальный международный трибунал для наказания России и восполнения этого юридического пробела”, — сказал Янис Карклиныш.

По последним данным Офиса генерального прокурора, зарегистрировано более 51 тыс. военных преступлений, и 18 тыс. — против национальной безопасности. За время полномасштабной войны погибли 443 ребенка, еще 855 получили ранения.

Почему МУС не может самостоятельно привлечь к ответственности военно-политическое руководство РФ и чем важно создание спецтрибунала — в эфире телеканала FREEДОМ разобрали:

• заместитель главы Офиса президента Украины Андрей Смирнов;
• министр юстиции Украины Денис Малюська;
• народный депутат Украины, глава украинской делегации в Парламентской ассамблее Совета Европы (ПАСЕ), заместитель главы комитета ВРУ по вопросам интеграции в Европейский Союз Мария Мезенцева;
• посол Украины в Великобритании в 2010-2014 годах, и.о. министра иностранных дел в 2009 году, президент Украинской ассоциации внешней политики Владимир Хандогий;
• исполнительный директор Украинского Хельсинкского союза по правам человека Александр Павличенко.

Андрей Смирнов: Для привлечение к ответственности за преступление агрессии нужно обращение Совета Безопасности ООН

— Россия — страна-агрессор. И это не просто гипотеза в дипломатических дискуссиях. Это очевидный и доказанный факт. И доказан он не только видеосюжетами и фотографиями невинно убитых и замученных украинцев, разбомбленных украинских городов и объектов критической инфраструктуры. Этот факт уже констатирован в многочисленных международных решениях и резолюциях.

Только [по последним данным], уничтожено 45 тыс. домов и еще десятки тысяч объектов гражданской инфраструктуры, в частности — 1,5 тыс. заведений для детей. 11 тыс. украинских детей были принудительно вывезены из Украины в Россию, их пытаются незаконно усыновить — и это только установленные факты. Реальные масштабы трагедии могут быть гораздо больше.

Зверства, которые фиксируют наши судебные эксперты, впечатляют. Всякий раз при освобождении нового населенного пункта мы обнаруживаем страшные находки, в частности эксгумируем тела униженного, замученного, а затем убитого гражданского населения, женщин и детей.

Для агрессора не имеют значения ни международные конвенции, ни даже обычаи войны. Они не умеют хорошо воевать. Они хорошо умеют сеять кровавый террор, и его нужно остановить раз и навсегда, во имя всех невинно убитых украинцев и во имя глобальной безопасности в мире.

Во всех этих преступлениях есть несколько виновных. С одной стороны, это непосредственный исполнитель — российский солдат, пришедший на украинскую землю убивать, или оператор пусковой установки российской ракеты. А с другой, те люди, которые совершили самое ключевое — первоначальное преступление агрессии.

У нас есть ответы на оба вопроса — как привлечь к ответственности непосредственных исполнителей этих страшных преступлений и развязавших агрессию. Но для того, чтобы воцарился мировой порядок и международное право, нам нужна ваша помощь в создании светлой части мировой истории, победы над агрессорами.

С первых дней эскалации войны 24 февраля 2022 года юридическая команда Офиса президента занялась поиском эффективного юридического оружия. Оно называется ответственность за преступление агрессии, которую никто не искал более 70 лет. Спокойно наблюдая за актами террора и агрессии в Грузии, в Чечне, а впоследствии в 2014 году в украинском Крыму и на Донбассе…

Мы внимательно изучили все мировые уроки привлечения к ответственности за преступление агрессии. Первоначальное преступление, провоцирующие совершение всех других преступлений, включая геноцид, преступление против человечности и военные преступления.

Мы учли все риски использования международных инструментов и пришли к выводу — единственным безальтернативным и эффективным механизмом привлечения к ответственности за преступление агрессии России против Украины является создание специального международного трибунала. Роль Украины в этом вопросе достаточно проста — мы можем быть носителем идеи и адвокатировать ее необходимость в цивилизованном мире.

Преступление агрессии имеет уникальный режим юрисдикции, отдельный от других преступлений Римского устава [Международного криминального суда], таких как военные преступления, преступления против человечности и геноцид. А страны, не являющиеся участниками Международного уголовного суда, исключаются из его юрисдикции в части расследования и привлечения к ответственности за преступления агрессии — независимо от того, являются ли они жертвой агрессии или агрессором, за исключением случая обращения со стороны Совета Безопасности ООН.

Учитывая тот факт, что Россия имеет право вето на решения СБ ООН, такое обращение не просто сложно реализовать, это невозможно. И, соответственно, в данном случае Международный уголовный суд не будет иметь надлежащую юрисдикцию в расследовании преступления агрессии.

Подтверждением существования проблемы является тот факт, что за девять месяцев эскалации войны мы не увидели зарегистрированного производства по преступлению агрессии. И это точно не вина суда. Мы благодарны Международному уголовному суду за работу, которую он проводит по документированию и расследованию преступления геноцида и преступлений против человечности.

Но существует риск того, что преступление агрессии так и останется безнаказанным. Даже если Украина быстро ратифицирует Римский устав, мы объективно понимаем, что этого никогда не сделает Россия. Следовательно, сделает невозможным такое расследование в рамках мандата Международного уголовного суда.

Весь цивилизованный мир должен объединиться, чтобы принять все возможные меры для восстановления и поддержания глобального мира и безопасности. Особенно в тот момент, когда риск избегания ответственности за самую жестокую и кровавую агрессию со времен Второй мировой войны настолько велик. Создание специального международного трибунала для расследования преступления агрессии России против Украины было бы более важным шагом вперед на пути к остановке безнаказанности.

Мы очень рассчитываем на лидерство США в этом важном вопросе.

Денис Малюська: По международному гуманитарному праву иммунитет распространяется на президента, глав Минобороны и МИД, поэтому для их наказания нужен спецтрибунал

— Зачем ждать победы [Украины]? Можно и сейчас трибунал сделать. Поскольку я юрист, давайте договоримся о правильной терминологии. Военные преступления, геноцид — это то, что сейчас массово творят русские военные, “вагнеровцы”… Для них уже есть вся инфраструктура. Не надо их успокаивать, что трибунал еще не создан — все уже создано, их уже догоняют и будут догонять.

Для этого существуют национальные суды Украины, суды наших партнеров, а также Международный уголовный суд в Гааге, который именуют Гаагским трибуналом. Попадутся в руки, сидеть им долго и счастливо в наших учреждениях. А если повезет, то в учреждениях Гааги — там тоже есть свой следственный изолятор, где содержатся те, кто получил приговоры в Гааге.

А трибунал, о котором дискутируется — это для Путина, его команды и близких лиц, которые принимали ключевые решения. И то не по всем преступлениям, потому что по части они тоже могут оказаться в том же Международном уголовном суде. Для них там тоже уже создана инфраструктура.

Но есть отдельный состав преступления, которое называется преступление агрессии. Это единственное преступление, для которого на международном уровне инфраструктура не создана. Для него нужен отдельный трибунал. И только в этой узкой части идут обсуждение и инициативы с тем, чтобы такой трибунал создать.

На недавней встрече министров юстиции “Большой семерки”, куда также были приглашены несколько генеральных прокуроров, в том числе Украины и Международного уголовного суда была единственная тема — реакция мировой общественности и судов прокуратур на преступления, которые совершаются русскими военнослужащими, русской верхушкой и всеми, кто помогает агрессии.

Мы рассматривали несколько опций и направлений. Классическая — это национальное расследование, деятельность совместных следственных групп, Международного уголовного суда, в том числе прокурора Карима Хана и его группы, которая сейчас ведет расследование на территории Украины. Речь шла также о новых инициативах, среди которых создание трибунала для руководства РФ и компенсационного фонда для получения надлежащих компенсаций всеми, кому причинен ущерб действиями РФ и их войск. Ключевую роль в этом будут играть русские активы, которые за рубежом конфискуются и выручка от продажи которых должна поступить в такой компенсационный фонд.

Например, уничтожение гражданской инфраструктуры — точно военное преступление. Как только атаки покажут на радарах любой более или менее развитой страны, они будут задержаны, и их ожидает скамья подсудимых. Будет ли это в Гааге или в Украине — вопрос логистический…

Только тот, кто непосредственно стреляет или наводит оружие, является военным преступником. А [наводчики среди профессиональных энергетиков], которые “консультируют”, понимают, для чего они это делают, и их действия покрываются общим умыслом — это соучастники преступления. Они несут точно такую же ответственность, как и те, которые нажимают на спусковой крючок, на кнопку пуска ракеты или стреляют из автомата.

То, что в случае с ракетой расстояние между жертвой и нападающим больше, с юридической точки зрения значения не имеет. Такая же вина, как и тех, кто стрелял из автомата Калашникова в упор мирное население.

[В случае российских пропагандистов] вопрос сложнее, потому что пропагандист пропагандисту рознь. Подавляющее большинство из них, безусловно, заслуживают и получат свое наказание в виде санкций — как украинских, так и зарубежных. Что касается уголовной повестки: можно говорить о том, что преступления, с нашей точки зрения, совершают наиболее ярые и радикальные из них. Их формулировки точно подпадают под статьи Уголовного кодекса, а также под уголовную ответственность на международном уровне.

Однако в каждом индивидуальном случае надо разбираться отдельно. Тезис о том, что все, кто как-либо засветился у русских, должны сесть на скамью подсудимых — неправильный. Он даже играет на руку русской пропаганде, которая вкладывает в мозги всех россиян, что пути назад нет — якобы если проиграем, все сядем на скамью подсудимых.

Самые яркие сядут однозначно. А по остальным будут разбираться. Поэтому им бы сейчас сдать назад и побыстрее от этой системы отойти, пока не поздно.

Создание трибунала никоим образом не касается компетенции Международного уголовного суда. Это воля тех стран, которые примут участие в его создании. И точно также нет препятствий для привлечения к уголовной ответственности Международным уголовным судом действующего президента [России].

Карим Хан, скорее всего, имел в виду, что для того, чтобы получить приговор по классическим военным преступлениям, нужна большая доказательная база, цепочка принятий решений. Например, что убийство мирных граждан не было инициативой рядовых солдат и офицеров или что команда атаковать гражданскую инфраструктуру была отдана непосредственно Путиным — это достаточно сложно доказывать.

Но это не меняет того, что под юрисдикцию Международного уголовного суда подпадают все без исключения граждане РФ, независимо от их статуса — будь то президент или дворник… Здесь есть три группы преступлений: военные преступления, геноцид и преступления против человечности.

Если же мы говорим об акте агрессии — о самом начале войны — это преступление требует создания отдельного трибунала для того, чтобы Путин понес наказание. Напомню, по международному гуманитарному праву иммунитет распространяется на президента, министров обороны и иностранных дел. Остальных можно привлечь к уголовной ответственности, не применяя инструменты международного трибунала. При этом за геноцид и военные преступления эти трое ответят уже в рамках существующей инфраструктуры.

Многое зависит от параметров нашей победы и количества обвиняемых, которые попадут в руки нашего правосудия. От этого будем отталкиваться при создании инфраструктуры.

По последним данным, которые я видел, количество уголовных дел уже более 50 тыс., и оно растет. Поэтому нагрузка [на инфраструктуру] просто бешеная.

Например, у нас в Минюсте работают система судебной экспертизы и много экспертных учреждений. Некоторые механизмы, дозволенные уголовно-процессуальным кодексом, позволяют немного сэкономить ресурсы, собирая ключевые доказательства в основных магистральных уголовных производствах.

Самое важное — чтобы военные преступники физически попадали туда, где им место, а именно в тюрьму. Наиболее эффективно этот процесс будет происходить ближе к нашей победе. Потому что сейчас, во-первых, к нам в руки попадает не такое уж огромное количество военных преступников, а во-вторых, военнопленные активно меняются.

Но даже на этом этапе можно говорить, что огромное количество — речь идет о тысячах, если не десятках тысяч людей — которые в своей жизни дальше России и Беларуси уже не смогут уехать. А если смогут, то там и останутся надолго.

Мария Мезенцева: Конференция в мае в Рейкьявике может дать старт подписанию международного договора о создании спецтрибунала

— Наша прокуратура в разных регионах зарегистрировала более 47 тыс. преступлений, которые называются военными. Причина этому — агрессия, которая уже во второй раз случилась в Украине, и виновником которой является Российская Федерация. Впервые это был 2014 год, и мы все прекрасно помним февраль 2022 года.

Мы находимся в специальной поездке по промоции идеи специального трибунала именно по факту агрессии России, как самого высшего преступления в международном праве против суверенного государства Украина. Я веду это включение из Сената США, здесь происходит очень важный бюджетный процесс.

Хочу отметить, что Соединенные Штаты продолжают поддерживать [Украину] не только в финансовом аспекте, но и в аспекте верховенства права и справедливости. И мы это слышим на всех встречах. Мы были в Госдепе США, до этого — в Палате представителей, где зарегистрировали документ, который касается факта агрессии России против Украины с предложением создания спецтрибунала для Путина и его ближайшего военно-политического окружения.

Мы также видим результаты нашей поездки в Париж и Берлин. Президент Франции Макрон тоже посетил Вашингтон, говорил о военных преступлениях… Хочу отметить, что министерство иностранных дел Франции уже поддержало одновременно с нацассамблеей и парламентом идею создания спецтрибунала. Таким образом обрезаются все возможные дискуссии — а давайте сядем за стол переговоров, а давайте вспомним разные способы дипломатии…

Прежде всего — это ответственность. Международный криминальный суд вместе с украинской прокуратурой как раз занимается военными преступлениями, преступлениями против человечности и преступлениями геноцида.

Но вопрос остается открытым, поддержка партнеров важна. Парламент Германии имеет намерение голосовать за документ в январе — им нужно его перерегистрировать, чтобы это был совместный документ коалиции и оппозиции. На встрече в Сенате я предложила такой же текст, как в Палате представителей. Мы очень рады, что близится голосование в ООН — эта резолюция будет фокусироваться на всех преступлениях России, включая преступление агрессии. А в нашей поездке в Лондон мы представили текст заявления о поддержке трибунала нашим британским коллегам.

Я скажу честно, это отдельная дипломатическая борьба: мы ее выдерживаем, и нас поддерживают. И мы понимаем вызовы, в частности, холодной зимы на европейском континенте. Важно, что мы добились также и официального заявления президента Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен. Это значит, что Евросоюз на своем уровне 14-15 декабря обсудит за закрытыми дверьми эту инициативу, Совет Европы также не стоит в стороне от этих процессов.

Мы знаем, что конференция в мае в Рейкьявике может дать старт подписанию международного договора о создании трибунала.

Всего за девять месяцев войны за резолюцию о поддержке спецтрибунала по факту агрессии России проголосовали четыре раза в Парламентской ассамблее Совете Европы и дважды в Парламентской ассамблее НАТО. 

Владимир Хандогий: В рамках ООН или в сотрудничестве с ООН возможно создание специального трибунала

— Настало время Генеральной ассамблее ООН подключаться именно потому, что РФ как постоянный член, блокирует любое решение, касающееся войны против Украины.

То, что в ООН всерьез задумываются о создании международного трибунала — очень положительный фактор. Думаю, в рамках ООН или в сотрудничестве с ООН возможно решение этой проблемы. Кстати, и Европейский Союз, и Урсула фон дер Ляйен недавно заявили о том, что создание международного трибунала возможно и целесообразно только в сотрудничестве с ООН.

Сейчас идет международно-правовая дискуссия между сторонниками привлечения Международного криминального суда к этому вопросу — собственно говоря, он уже привлечен — и необходимостью создания специального трибунала.

Сам Международный криминальный суд ставит позицию о достаточности его собственных механизмов для решения этой проблемы. Но, думаю, многие юристы также считают, что именно в данном случае механизмов Международного криминального суда недостаточно, и необходимо создание специального трибунала.

Что на самом деле мы получим в сухом остатке — увидим. Но в любом случае много международно-правовых механизмов для привлечения России к ответственности не бывает. Международный криминальный суд также имеет свою компетенцию… Когда и в каком формате будет создан международный трибунал — это тоже важно.

Не думаю, что эффективно говорить о международном трибунале в составе ограниченного количества государств. Это превратило бы такой потенциальный орган в региональный. А этого, мне кажется, недостаточно. Поэтому ООН играет важную роль в этом смысле.

Александр Павличенко: Ответственность за преступление агрессии на сегодняшний день не имеет закрепленного юридического инструмента

— Сейчас мы наблюдаем процесс, когда уже целая группа организаций и стран высказались за создание такого инструмента привлечения к ответственности именно за преступление агрессии — совершенное РФ широкомасштабное вторжение 24 февраля 2022 года.

Здесь очень важна роль государств, которые являются мировыми лидерами и определяют политику формирования таких инструментов, как международные суды. И роль Соединенных Штатов — одна из самых приоритетных, в частности, в подготовке для рассмотрения этого вопроса на Генассамблее ООН. Это отдельный большой процесс, поскольку именно на этой площадке будет закрепляться мандат такого органа.

Мы сейчас говорим о том, что есть пробел в возможности привлечения в правовой способ государства [РФ] за совершение военных действий и акта агрессии.

Нужно обратить внимание на то, что на последнем заседании министров юстиции государств G7 был и представитель Минюста США. Эти государства высказались однозначно за создание такого трибунала, и это закреплено в Берлинской декларации, которую уже сегодня можно использовать как политический документ, свидетельствующий о поддержке этого процесса в странах НАТО.

На сегодняшний день для привлечения к ответственности за преступления, связанные с нарушением международного гуманитарного права уполномочен МУС, который в рамках войны России в Украине рассматривает три типа преступления: военные преступления, преступления против человечности и преступления национального характера (геноцид). Но ни в коем случае не преступление агрессии — этот вид преступлений не рассматривается МУС.

И вопрос о том, каким образом можно наказывать за такого вида преступления, на сегодняшний день не имеет решения в виде закрепленного юридического инструмента.

Понятна позиция Карима Хана и возглавляемого им Международного уголовного суда в нежелании создавать альтернативный орган или инструмент привлечения к ответственности. Тем более, что сейчас стоит вопрос о совершенствовании самого МУС, а в следующем году вопрос Украины будет приоритетным также в плане финансирования и привлечении ресурсов для этого международного органа.

Напомню, что наше государство должно было уже принять решение и ратифицировать Римский устав МУС —для того, чтобы имплементировать его стандарты в национальное законодательство. Из-за того, что это не произошло, Украина сейчас теряет достаточно много очков…

Это нужно ставить отдельной задачей для наших парламентариев и политиков — чтобы продемонстрировать движение к созданию нового уникального инструмента. Нужно закрепить то, что уже наработано. Тем более, что такой новый суд будет работать по стандартам, которые изложены в том же Римском уставе.