Нужно готовиться к предстоящей войне: интервью с министром обороны Украины Алексеем Резниковым на полях “Рамштайна”

15 июня в Брюсселе прошло 13-е заседание Контактной группы по обороне Украины, известное как формат “Рамштайн” (по месту первых заседаниях в Германии).

На каких вопросах фокусировались союзники. Какими видят в будущем украинские Силы обороны на Западе. Насколько близко членство Украины в НАТО. Эти и иные темы в эксклюзивном интервью телеканалу FREEДOM обсуждаем с министром обороны Украины Алексеем Резниковым.

Ведущий — Виталий Сизов.

Структура “Рамштайна”

— Как вы в целом оцениваете итоги вашего визита Брюссель, проведенных встреч?

— Все проведенные в рамках моей командировки встречи дают мне достаточно серьезную линию оптимизма и позитива. Когда мы куда-то направляемся, мы едем с определенными ожиданиями. Эти ожидания могут быть завышенными, заниженными, могут быть нейтральными.

Я приучил себя никогда не завышать ожидания, чтобы потом не было разочарований. Поэтому наоборот —  занижаю.

Поэтому события, разговоры, обязательства, взятые партнерами по разным направлениям или их перспективы, превысили мои ожидания. И это дает мне определенную положительную реакцию.

— Если это не тайная информация, как проходят ваши заседания в формате “Рамштайн”? Потому что мы, журналисты, видим только первую, виртуальную, можно сказать, часть. Что конкретно вы рассказываете нашим партнерам?

— У нас всегда четыре основных выступления. Речь открытия господина Ллойда Остина. Слово предоставляется мне, как главе делегации от Украины. Я даю общую картину ситуации и подчеркиваю наши текущие потребности, на которые мы рассчитываем с точки зрения обеспечения нашей обороноспособности. После этого выступает представитель Главного управления разведки Минобороны Украины, он дает картинку с точки зрения нашей разведки. И после этого выступает представитель Генерального штаба ВСУ. Раньше это был заместитель главнокомандующего генерал Мысюк, сейчас — заместитель главкома генерал Забродский. Он дает брифинг уже с военной точки зрения, объясняя рефреном со мной, какие виды оружия как мы применяем и что нам нужно. То есть партнеры получают комплексную военно-политическую картину.

А дальше выступают уже министры каждой страны со своими докладами. Подтверждают, заявляют, что нового они нам планируют передать из вооружения, либо какую тренинговую миссию предоставят и так далее.

И кроме того — переговоры на полях встречи, живые обсуждения, двусторонние встречи, разговоры по конкретным проектам.

Вместо Комиссии — Совет Украина — НАТО

— После начала полномасштабной войны Украину не боятся посещать лидеры западных стран, стран НАТО. Вот недавно в очередной раз приезжал министр обороны Литвы Арвидас Анушаускас…

— Арвидас — хороший наш друг. Он первый министр обороны дружественной страны, не побоявшийся приехать в Украину, в Киев во время открытого вторжения. Киев еще был полуокружен, мы “орков” не совсем выгнали. А при этом Арвидас был у нас в Киеве. Он самый смелый министр.

— В июле ожидаем Вильнюсский саммит НАТО. В преддверии этой встречи было резонансное заявление президента Украины Владимира Зеленского о том, что Украине нечего делать на Вильнюсском саммите, если не будет четких сигналов об интеграции. По итогам встречи “Рамштайна-13” какие сигналы получены относительно саммита НАТО?

— Я не осмелюсь сказать, что сигналы были стопроцентные. Потому что фокус был на другом. Мы обсуждали, в первую очередь, продолжение помощи, поддержки Сил обороны Украины для победы. Фокус был на этом.

Было две встречи: “Рамштайн”, а затем заседание Комиссии Украина — НАТО, впервые разблокированное с 2016 года. На “Рамштайне” мы говорили о самолетах, о танках, об обеспечении, запасных частях и так далее.

Что касается Комиссии Украина — НАТО, заседание которой было разблокировано впервые за 7 лет. Кстати, последнее заседание было именно 15 июня 2016 года. То есть нынешнее прошло день в день через 7 лет. Мы говорили о будущем, о взаимодействии Украины с НАТО в любом варианте. Сегодня у нас большое количество современных технологий на вооружении. Это говорит о взаимосовместимости.

Поэтому сегодня мы говорим об украинские силах обороны будущего.

Поэтому говорить, что были озвучены прямо сигналы о саммите в Вильнюсе, я бы не решился. Но положительная динамика и признаки есть, что наши партнеры очень заинтересованы, чтобы Украина была в Вильнюсе.

Потому что они понимают, что сегодня это главный вопрос мира — Украина, победа Украины.

В Мадридской стратегии НАТО на 10 лет прописано, что угроза НАТО — это Российская Федерация. И мы — единственная страна в мире, которая сегодня успешно бьет “вторую армию мира”. Поэтому это и в интересах стран НАТО, и в наших интересах.

— А что вы думаете по поводу Совета Украина — НАТО, который планирует начать свою работу? Как это изменит наше движение в НАТО?

— Очень сильно изменит. Сегодня за столом 31 страна-член Альянса, добавилась Финляндия. Надеюсь, что в Вильнюсе будет еще и Швеция. Итого будет 32 страны.

Так вот, если, а я верю, что заработает Совет Украина — НАТО, это значит, что за столом будет 33 страны: 32 полноправных страны-члена НАТО и член Совета Украина — НАТО, который имеет право поднять вопрос, обсудить, включить в повестку дня, принимать участие в разных подкомитетах.

То есть, это практически то, что я всегда говорю: мы еще де-юре не страна НАТО, но де-факто ею уже стали.

— Ну, вот Комиссия не собиралась 7 лет. Не окажется ли и этот Совет Украина — НАТО декоративным?

— Это совершенно разные вещи: уровень доступа, уровень вовлеченности, уровень права поднимать вопросы — совершенно разные. Процедурно это прямо огромное отличие.

— Новый член НАТО — Финляндия и ближайший член НАТО — Швеция. Они будут в Альянсе ярыми сторонниками Украины и нашего членства в НАТО или таким умеренным как Германия?

— Я надеюсь, что они будут “за”. Потому что они изменили свою политику нейтральности, которая выстраивалась сотнями лет. Но угроза настолько стала очевидной, что две страны — Швеция и Финляндия — без промедлений приняли решение, что нужно вступать в архитектуру коллективной безопасности. Для них это абсолютно понятно.

Более того, у нас есть один аргумент, которого не имеет ни одна страна мира. Я повторяю, что основной угрозой для стран НАТО является Российская Федерация на предстоящие 10 лет.

Украина — единственная страна мира, имеющая практический опыт сопротивления и победы, используя технологии, оружие, натовский стандарт.

Поэтому в общем интересе объединиться с Украиной в эту архитектуру коллективной безопасности. Наш опыт применения их технологий, их системы подготовки, все это входит в единое слово — взаимосовместимость. Это выгодно обеим сторонам в смысле безопасности.

— Вы сказали об армии будущего. Ваш прогноз, когда Украина может получить эту армию будущего? И когда она станет полноправным членом все-таки Альянса, как бы вам хотелось?

— Здесь два вопроса в одном. И здесь не будет одного ответа. Когда мы станем членом НАТО — это одна история. А армия будущего — немного другая история.

Мы должны развивать нашу армию будущего уже и сегодня, думать о том, какой она будет завтра.

То, что мы победим в этой войне, у меня нет сомнений. Я в это верю. И вера моя возложена на факты, как у юриста.

Я понимаю наши возможности, возможности наших партнеров. Эта война — это война ресурсов, война способностей. У нас сегодня союзники в виде клуба “Рамштайн” с их способностями, с их ресурсом. Поэтому мы победим, без сомнения.

Но есть дружественные соседи, есть недружественные соседи. И Россия долго еще будет недружественным соседом. К тому же, у них не ослабнет соблазн на реванш после поражения, поэтому мы должны развивать наши Силы обороны.

Как говорят, генералы готовятся к прошлым войнам. А нам нужно готовиться к предстоящей войне, которую мы не допустим.

Здесь есть принципиальное отличие. Наша задача — строить Силы обороны, чтобы грядущая война не случилась, чтобы тогда было страшно просто на нас нападать. И я убежден, что наше преимущество останется именно в том, что мы уже сегодня имеем взаимосовместимость, мы имеем участие хоть не полноценное, но уже в системе коллективной безопасности.

Поэтому я верю в то, что украинская армия будущего будет частью цивилизованного мира, европейского сообщества, евроатлантического сообщества. Это такое мое видение.

Тектонический сдвиг

— У вас был опыт визитов в Брюссель до начала полномасштабного вторжения и после начала. Какое для вас основное изменение в отношении к Украине? Что изменилось за эти почти два года?

— Произошел тектонический сдвиг. Изменения тектонические. Нас уже воспринимают как полноправного субъектного участника европейской политики, как минимум, и евроатлантической политики, как максимум. У нас сегодня есть собственная субъектность.

Раньше к нам относились как взрослые к подрастающим юношам, которых еще нужно немножко воспитывать, поучать, помогать, поддерживать.

Сегодня с нами общаются даже не просто как с равными, а с особым уважением, потому что мы вдохновили весь мир своим сопротивлением. Это огромное уважение, и в некоторых моментах мы уже стали взрослее.

— Евросоюз заявил о намерениях предоставить Украине 1 млн единиц боеприпасов. Это снаряды, ракеты. Как продвигается этот вопрос по факту?

— Вообще проект “1 млн снарядов” родился по инициативе наших близких друзей в Эстонии. Министр обороны Эстонии Ханно Певкур был тем рупором, который озвучил эту идею. Она была поддержана шведским министром Полом Йонсоном.

Первая встреча, на которой обсуждался это проект, состоялась в Стокгольме при поддержке высокого представителя ЕС Жозепа Борреля. Я имел честь представлять Украину на этой встрече. И на ней этот проект получил зеленый свет, а сейчас это уже реализация.

Мы на днях имели коммуникацию с господином Борелем, он очень положительно оценивает трек, на котором мы находимся. Конечно, в реализацию этого проекта вовлечена европейская промышленность, военная индустрия. Потому что сейчас, во время открытых боевых действий, не решатся проинвестировать деньги в украинский военно-промышленный комплекс.

— В Брюсселе 15 июня заседали также представители военно-промышленного комплекса европейских стран. И вы с ними встречались.

— Это была отдельная встреча. На ней были все министры [стран ЕС]. И это как раз в развитие общего понимания, что мир должен серьезно оценивать риски и угрозы. И не только помочь нам обеспечить обороноспособность, но и улучшить и усилить обороноспособность собственных вооруженных сил. Такая миссия этой встречи.

Мы давно обратили внимание на Азиатско-Тихоокеанский регион

— Сейчас в составе “Рамштайна” более 50 стран. Это больше чем НАТО. Но когда мы говорим о военной помощи для Украины, то имеем в виду обычно европейские страны, страны Северной Америки. Может, Украине нужно также обратить внимание на иные страны, на ту же Азию или другие регионы как потенциальный источник оружия? Те же истребители F-16 есть не только у стран НАТО.

— Если бы это направление не было бы перспективным, я бы не летал недавно в Сингапур и не принимал участие в 20-й конференции по вопросам безопасности “Діалог Шангрі-Ла”. Я был главой украинской делегации.

Конечно, мы давно обратили внимание на Азиатско-Тихоокеанский регион, на мощные страны, которые там находятся, и мы с ними сотрудничаем.

— Можем ли надеяться, что они станут такими же партнерами, как европейские страны?

— Конечно, я оптимист. Я всегда надеюсь, что все будет хорошо. И хочу напомнить, что из этого региона есть уже примеры помощи — Австралия. Австралийские бронетранспортеры Bushmaster, на них наши ребята из 80-й бригады десантников осенью освобождали Харьковщину, например.

У России есть два будущего

— А какое будущее вы видите для России?

— У них есть два будущего. Другого варианта нет.

Первое — у них начнется развал и их империя начнет рушиться, потому что вся их власть держится на режиме и на, условно говоря, большом состоянии бюджета от нефти и газа. Сейчас мир перестает у них покупать нефть и газ. По крайней мере, цивилизованная часть, европейская так точно. Экономика начнет падать, она уже у них падает. В итоге это приведет к “параду суверенитетов”, как я это называю. То есть будут отдельные государственные формирования Башкортостан, Татарстан, Дагестан и так далее.

Но все они могут нормально сосуществовать в мире, если у них будет нормальный демократический режим. Тогда с ними мир будет разговаривать, когда-нибудь и мы будем пожимать руку, прекратится режим санкций, будут покупать их товары, продавать им свои товары.

Иначе они будут в изоляции идти дальше вниз. Они уже откатились экономически на десятки лет. Они долго-долго не оправятся.

Поэтому у них единственный вариант выжить — это стать нормальными людьми, тогда с ними можно будет существовать. Иного варианта нет.

Читайте также: Не “авиационной коалицией” единой: итоги “Рамштайна-13” в оценках экспертов