Мобилизация, убийства мирных и “мертвые души”: самые громкие расследования о российской армии в обзоре Мацуки

Расследования о военных преступлениях, совершаемых российской армией в Украине, независимые журналисты публикуются едва ли не каждый месяц. Где-то вычисляют виновников по открытым данным; в каких-то случаях в своих грехах сознаются и сами российские солдаты, которые осознали, что натворили. Но работа с такими темами для оппозиционных российских медиа — дело рискованное. Сегодня все такие СМИ считаются чуть ли не шпионами – и, согласно букве российского закона, карают их соответственно. О том, как журналистам удается работать в условиях полной секретности на территории России — в материале шеф-редактора телеканала FREEДOM Алексея Мацуки.

Без срока давности

Российское издание “Важные истории” до войны занималось расследованием коррупции в РФ. И даже нашли связи ближайшего окружения Путина с организованными преступными группировками. Журналисты именно этого издания получили доступ к переписке зятя и дочери Путина, и узнали, как члены его семьи зарабатывали сотни миллионов долларов из воздуха.

После полномасштабного вторжения темы изменились. Было расследование о том, как Россия обходит санкции, чтобы завозить критически важные западные компоненты для производства оружия. По словам журналистов, после данной публикации и США, и ЕС отреагировали, перекрыв эти лазейки.

Затем “Важные истории” выпустили материал о том, что не имеет срока давности. Им удалось получить признание российского военного, который участвовал в оккупации Киевской области. Причем и он, и его подельники попались из-за глупости.

“В селе Андреевка [Киевской области] местные жители нашли телефон, который принадлежал раньше их односельчанину. Этот телефон украли российские военные, эти военные не придумали ничего лучше, как фотографировать друг друга и звонить с него своим родственникам. И местные жители на этих фотографиях опознали одного из солдат, который, как они говорили, был таким наиболее рьяным, наиболее агрессивным и, как они полагали, расстрелял одного из их односельчан”, — рассказывает главный редактор издания “Важные истории” Роман Анин.

Журналистка “Важных историй” связалась с этим солдатом, который неожиданно начал рассказывать о зверствах, которые его подразделение творило в украинском селе Андреевка, где их расквартировали в начале войны. Сначала спихивал все на командование, которое якобы заставляло заниматься мародерством. А потом в какой-то момент признался в том, что сделал сам.

“Посадят меня, не посадят — мне без разницы. Да, я застрелил одного гражданского человека. Он давал координаты наших колонн”, — признается мужчина .

Роман Анин говорит, что после выхода этого расследования с редакцией “Важных историй” связались несколько жителей Андреевки, в том числе родственники жертв. Они благодарили журналистов, потому что теперь узнали, что случилось с их родными, и узнали имя убийцы, для людей это очень важно.

То, что рассказал журналистам этот российский военный, в России не говорят по телевизору.

“Начинают бить деревню. Нам никто не говорил, сколько там гражданских, где там гражданские, нам вообще никаких новостей не рассказывали. Мы типа освобождаем мирное население от фашизма. Но сами уничтожаем это же мирное население”, — отмечает оккупант.

По словам главного редактора “Важных историй”, это было первое громкое свидетельство, в котором российский военнослужащий признавался в ужасных преступлениях. Материалы журналисты передали и украинской прокуратуре, и следователям Международного уголовного суда. Резонанс был настолько серьезным, что военного таки “закрыли”. Только наказали вовсе не за преступления, совершенные в Украине.

“Этот военнослужащий был позже осужден в России условно на 5 или 6 лет, но не за убийство украинцев, а за то, что якобы он распространял фейки о российской армии”, — уточняет Роман Анин .

Далее “Важные истории” сделали серию репортажей о российских мобилизованных. В которых родственники рассказывают о том, как их детей и внуков без подготовки кидают на передовую. И эти материалы получили рекордные просмотры — причем, в основном в российской глубинке, где, казалось бы, интернет не в чести, и где до сих пор доверяют тому, что говорят по телевизору.

“Эти истории (к примеру, мы делали две истории из Бурятии и Свердловской области) в совокупности посмотрели почти 9 млн человек. И что важно, 90% — это аудитория российских регионов, это Иркутская область, это Краснодарский край, это Ростовская область. Сколько из этих 9 млн человек решили, что война — это зло, мы не знаем. Но предполагаем, что если хотя бы 10 или 100, или 1000 человек из этих миллионов как-то пересмотрели свои взгляды на войну и решили не отправлять туда своего брата, свата, друга — это тоже очень важная работа”, — подчеркивает Роман Анин.

Количество тех, до кого могли бы достучаться журналисты издания, явно могло быть еще больше, если бы не тотальный бан. Другие ресурсы издания (сайт, Instagram, иные соцсети) заблокированы в России. Пока власти РФ не могут прикрыть YouTube-канал, однако, по словам Романа, и ему осталось недолго.

“Если в РФ заблокируют YouTube, то еще больше россиян скачает и будут пользоваться VPN (система обхода интернет-блокировки, — ред.). Думаю, что это одна из главных причин, почему власти до сих пор не заблокировали YouTube. Потому что он настолько популярен, что если его заблокировать, то точно в каждом домохозяйстве появится VPN. Если закроют, мы, конечно, потеряем аудиторию, но, надеюсь, не драматически. Наш сайт заблокирован, но действует “зеркало“, которое не заблокировано — наши разработчики так придумали, что чтобы заблокировать наше “зеркало”, нужно заблокировать весь Google. А на это в Кремле пока, видимо, не готовы пойти”, — поясняет главред “Важных историй”.

Куда делась российская армия?

На что еще не готовы пойти в Кремле? Признать свои потери в ходе этой войны. Но журналисты-расследователи выяснили и цифры, и факты.

Украинский Генштаб насчитал, что Россия потеряла на фронте в Украине более 200 тысяч убитых, США недавно заявляли о 100 тысячах — убитыми и ранеными. Но данные отрывочны, их тщательно скрывают. Отдельный подсчет ведут и журналисты.

Российское оппозиционное издание “Медиазона” решило выяснить, сколько российских солдат как минимум погибли на войне РФ против Украины.

“Мы ведем совместный подсчет по открытым данным. Мы видим какой-то пруф: могила или сообщение в социальных сетях о том, что человек погиб, тогда мы включаемся. Команда волонтеров делает значительную часть работы, в том числе внутри России. То есть пойти посмотреть на кладбище, или на установленную новую мемориальную доску, или что то еще. Нужны люди, которые бы это все перепроверили, отправили фотографию. Это большая команда волонтеров, которая помогает нам в этом”, — рассказывает главный редактор издания “Медиазона” Сергей Смирнов.

И то, что установили точно (и это цифра не полная, но зато подтвержденная в 100% случаев) — по состоянию на середину мая 2023 года цифра составила около 45 тыс. человек. Вдумайтесь — это только похоронки, некрологи, могилы… То, что не удалось скрыть и замолчать. А значит, скорее всего, лишь верхушка айсберга.

Недавно издание выпустило материал “Куда делась российская армия“, в котором детально попыталось разобраться, а действительно ли в вооруженных силах России насчитывается около миллиона человек, как об этом заявляют в Генштабе РФ. В ходе расследования эта цифра рассыпалась как карточный домик.

“Часть армии совершенно не готова к боевым выступлениям. Другая часть армии — ВСН (так называемые “вооруженные силы Новороссии”, то есть мобилизованные в “ДНР” и “ЛНР” — ред.). Третья часть армии — находится просто на бумаге. А четвертая часть армии не имеет ни техники, ничего прочего. Это срочники, которым, как в шутке, автоматы дают один раз — во время присяги. В реальности российская армия насчитывала 50-70 тыс. человек, которые находились в ударных подразделениях, предназначенных для ведения по-настоящему боевых действий, в отличие от заявленного 1 миллиона”, — констатирует Сергей Смирнов.

Очевидно, чтобы хоть как-то поправить это положение, в России и была объявлена так называемая частичная мобилизация, которая по официальным данным должна была донабрать 300 тыс. человек. Но согласно недавнему расследованию “Медиазоны”, эта мобилизация, во-первых, до сих пор не закончилась. А во-вторых, “загребли” куда больше 300 тысяч. И выяснили это очень оригинальным способом. 

“Когда началась мобилизация, власти разрешили мобилизованным жениться одним днем. И это вызвало огромный всплеск новых свадеб. И если не погружаться подробно в методологию, принцип следующий: сопоставив количество этих внезапных свадеб с общим количеством людей, мы пришли к выводу (даже с очень многими оговорками, это очень неточная цифра, это нельзя считать некой истиной) — мобилизовано было намного больше 300 тыс. человек”, — поясняет Сергей Смирнов.

Здесь сработал аргумент, что женам погибших военнослужащих полагаются компенсации. И таким образом, по очень приблизительным подсчетам издания, количество мобилизованных составило около 527 тыс. человек, и процесс до сих пор продолжается.

“Мы все ждали второй волны мобилизации, а второй волны мобилизации нет. Судя по всему, Кремль принял решение, что первая волна мобилизации политически была очень неудачна, очень сильно подорвала доверие к власти. Тем более, Путин же говорил, что никакой мобилизации не будет. Видимо, они очень опасаются еще более неприятной реакции на вторую волну. Поэтому у них сейчас планы набрать контрактников. Значительная часть контрактников российской армии — это срочники, которых то ли угрозами, то ли пустыми обещаниями заставили подписать контракт. Мы считаем, что в ближайшее время таких людей станет еще больше“, — продолжает главред “Медиазоны”.

С начала полномасштабного вторжения сайт “Медиазоны” заблокирован в России. Пока наиболее популярным каналом коммуникации остается YouTube. Но здесь Сергей Смирнов солидарен с редактором “Важных историй”, что до конца года и YouTube, вероятно, будет заблокирован.

Но и пользу от такого решения российских властей он тоже видит такую же как Анин: это стремительно повысит количество людей, использующих VPN, а значит — больше людей смогут без лишнего труда посещать и сайт, который редакция “Медиазоны” усердно маскирует от “Роскомнадзора”.

“Нас часто блокируют, поэтому мы постоянно создаем “зеркала”. Недавно “Роскомнадзор” отчитывался, и мы на первом месте по количеству заблокированных “зеркал”. Они подсчитали, что заблокировали более 127 “зеркал” “Медиазоны”. Они действительно блокировали наши “зеркала”, даже чаще чем раз в день, но мы автоматически это все восстанавливаем. Но надо понимать, что читателям неудобно следить за этими зеркалами. Мы просто даем ссылку в социальных сетях на эти зеркала. Но в любом случае, я уверен, количество использования VPN станет все больше в России”, — говорит Сергей Смирнов.

На нелегальном положении

Блокировка сайта на территории РФ — это наименьшая из трудностей, с которыми сегодня сталкиваются оппозиционные российские медиа.

Российских журналистов одного за другим массово признавали “иноагентами”. Но после того, как оппозиционные редакции почти полностью перебрались за границу, эта мера по сути перестала иметь какое-либо значение. И тогда в Кремле закрутили гайки и начали признавать СМИ “нежелательными организациями”.

Что это значит? По словам Романа Анина, для руководителей нежелательной организацией предусмотрен срок— 6 лет лишения свободы, для рядовых сотрудников — 4 года. Но даже это не самое страшное. Любой читатель, который постит что-то или лайкает пост издания в соцсети, тоже может сесть на 4 года — за сотрудничество. Пока такими суровым статусом “заклеймили” лишь несколько изданий. Что, похоже, лишь вопрос времени.

“Мы понимаем, что мы в глазах Кремля преступники. И сегодня любой человек, который выступает против войны в Украине, любой человек, который желает, чтобы Россия убралась из Украины, в глазах российского государства — преступник. О’кей. Значит, это почетный статус. Я предпочту быть “преступником”, и с гордостью буду рассказывать своим детям, что я выступал против войны и делал все возможное, чтобы внести свой вклад в победу Украины. Чем быть в ряду фашистов, которые радуются тому, как отрезают голову украинским военнопленным”, — поясняет Роман Анин.

Продолжать работать в России в таких условиях, разумеется, можно только находясь на нелегальном положении. Главный редактор “Медиазоны” признался, что у них есть внештатные сотрудники на территории РФ, и все делается для того, чтобы сохранить их анонимность. Иначе — сразу арест.

“Конечно, наша задача и главная проблема, чтобы они были максимально анонимными и недоступными для правоохранительных органов. Потому что преследования, может быть, и не настолько массовые, но точечные преследования внутри страны очень серьезные. Приговаривают на очень большие сроки, когда дают 8,5 лет буквально за то, что говоришь о том, что российские солдаты убивали мирное население”, — отмечает Сергей Смирнов.

Репортерам в России вменяют теперь сроки, соизмеримые по тяжести с серийными убийствами. Собеседники все чаще говорят о возвращении репрессий по образу 1937 года. Первые звоночки этого Сергей Смирнов прочувствовал на себе еще до выезда из России, несколько лет назад.

“Это был арест из-за шутки о моем сходстве с фронтменом группы “Тараканы” Дмитрием Спириным, который призывал выйти на протесты после возвращения [в РФ и последовавшего за этим ареста] Алексея Навального. За эту шутку мне дали 25 суток, но я отсидел всего 15. Сейчас эти 25 суток или 15 суток, которые я реально отсидел, воспринимаются как курорт и отпуск. Потому что в Сахарово в одной камере я сидел с Димой Ивановым, который остался в стране, он студенческий активист. Вот он сейчас получил 8,5 лет лишения свободы, он не уехал из страны. Он, кстати, получил свой срок за то, что перепостил в свой Telegram-канал высказывание Владимира Зеленского о том, что произошло в Мариуполе”, — делится главред “Медиазоны”.

Казалось бы, тем, кто выехал из России, бояться уже нечего. Но у многих в РФ остались родственники, через которых могут оказывать давление или и вовсе судить за связь с членами “нежелательной организации”. А во-вторых, уверены, что в Кремле могут дать отмашку и на физическое устранение, как это происходило с беглыми спецслужбистами и политиками.

“Они пытались заткнуть СМИ с помощью блокировок. Они пытались заткнуть СМИ с помощью всех этих статусов. Это не работает. Но, значит, рано или поздно они придут к тому, что просто начнут физически устранять тех, кто у них стоит как кость в горле”, — считает Роман Анин.

Рассвет утечек

Угроза физической расправы нависла не только над бежавшими из России журналистами, но и над представителями политических элит.

Недавно “Медиазона” опубликовало несколько сливов разговоров людей, приближенных к Кремлю. Например, откровенный разговор российского продюсера Иосифа Пригожина (не путайте с Евгением) с миллиардером Фарфатом Ахметовым с острой критикой как происходящего в РФ, так и самого Путина.

“Это очень неприятная для власти история. Хотя, думаю, власти сами знают о том, как элита к ним относится. Я подозреваю, что, конечно же, они осознают, что элиты недовольны. Элита не рада, что и санкции, и изоляция, и они теряют свое состояние”, — комментирует Сергей Смирнов.

По сути, этой утечкой СМИ получили первое четкое подтверждение о недовольстве внутри.

Позже случилась утечка с Романом Троценко — очень влиятельным российским бизнесменом, близким к Игорю Сечину — значимой фигурой в российском истеблишменте, он был личным секретарем Путина, а сейчас занимает пост главы “Роснефти”. И там настроение у собеседников приблизительно такое же.

“То есть это бизнесмен, близкий к Сечину (а это отнюдь не последний человек в иерархии), тоже недоволен. Это не первый и не второй слив. И явно понятно, что элиты крайне недовольны, и думают, каким образом выйти из ситуации, что им делать. Важно, что они очень боятся лично. Все-таки они понимают, с кем имеют дело. Были уже отравления, были преследования политических оппонентов”, — продолжает Сергей Смирнов.

Участившиеся сливы, которые мы замечаем в публикациях многих оппозиционных российских СМИ в последнее время, это уже своего рода тенденция. Дальше их будет только больше.

“Столько сливов, сколько сейчас, до войны, конечно же, не было. Опять же это связано с тем, что в России все равно много людей, которые выступают против войны. Эти люди пытаются своими какими-то методами помешать государству, в том числе взламывая аккаунты российских государственных органов. Их действительно много, их просто не хватает на то, чтобы все обработать”, — добавляет Роман Анин.

И то, что делают сейчас оппозиционные российские СМИ — пытаются раскрывать людям глаза. Менять общественное мнение. Потому что понимают, что соцопросы “накручены”, но и тех, кто по-прежнему слепо поддерживает Кремль и войну, в России хватает.

“Я недавно смотрел результаты опросов “Левада-центра”. “Леваде” можно доверять, так как это независимое социологическое агентство. И вот по состоянию на март 2022 года, то есть спустя месяц после начала полномасштабного вторжения, войну поддерживали 81% россиян, 14% не поддерживали. Ужасная цифра. В декабре 2022 года, спустя 9 месяцев, 68% россиян войну поддерживало, а 23% не поддерживало. Все равно цифры ужасные, но тренд очевидный. Количество сторонников войны падает, количество противников войны растет. Если процент противников перевалит 50%, то властям, конечно, будет сложно продолжать войну и из-под палки нагонять [на фронт] сколько угодно россиян”, — считает Роман Анин.

Каждое расследование независимых журналистов понемногу приближает Россию к этому результату.