Крым — пример колонизаторской политики России: ситуацию на полуострове и пути реинтеграции обсуждаем с Тамилой Ташевой

Крымский полуостров — наглядный пример колонизаторской политики РФ. Большая военная база без права на соблюдение правил и норм — это то, что стало с полуостровом за 10 лет оккупации. О первых днях оккупации, вариантах избежания захвата полуострова, протестном движении и шансах вернуть Крым домой в интервью телеканалу FREEДOM говорим с постоянным представителем президента Украины в Автономной республике Крым Тамилой Ташевой.

Ведущая — Ольга Михалюк.

“В Крыму на протяжении 10 лет оккупации сохранялось протестное движение”

— Уже 10 лет Крым находится под оккупацией России. С высоты прожитых 10 лет, как вы считаете, можно ли было тогда избежать этой оккупации?

— Думаю, что нет, так как это была военная операция России. Но на нее не было достаточной реакции у нашего государства и у наших международных партнеров. Для Украины это был переходный период, когда было почти безвластие: Янукович бежал, лидеры оппозиции только начали в Верховной Раде формировать временное правительство. И армии у нас не было. Она была фактически уничтожена во время режима Януковича.

Люди в Крыму, конечно же, протестовали. Но мы не видели такой реакции, какую мы видели, к примеру, в 2022 году в том же Херсоне. Это связано с тем, что граждане в Крыму не понимали, а защитит ли их в принципе государство и армия.

Многие активисты крымского сопротивления говорят о том, что и после 26 февраля 2014 года (день массовых протестов у здания Верховной Рады АП Крым против захвата власти пророссийскими силами, — ред.) они бы выходили на различные акции протеста. Но они понимали, что, к сожалению, этот протест уже ни к чему не приведет. Поэтому после уже марта 2014 года такого активного проукраинского протеста мы не увидели.

Тем не менее, в Крыму на протяжении 10 лет оккупации сохранялось протестное движение. Но оно не было так визуализировано Украиной. Это было протестное движение вокруг прав человека. Например, человека задерживают, обвиняют в “терроризме”, “экстремизме”, в “шпионаже” и в иных действиях. Его везут в “суд”, в его поддержку выходит какое-то количество людей, которых там же могут задержать.

До 2022 года мы не видели в Крыму украинских флагов, массовых надписей на стенах домов “Слава Украине!” После начала полномасштабного вторжения сейчас мы видим флаги, например, на самых высоких вершинах в Крыму, вылитую желтую и голубую краски на здания оккупационных администраций. Мы видим, как военкоматы забрасывают “коктейлями Молотова”. Мы видим татуировки с украинской символикой, сине-желтый маникюр у женщин. Это очень разные формы протеста.

Когда мы спрашиваем активистов, почему сейчас так активизировалось протестное движение, они отвечают: мы понимали, что если бы мы все это делали в 2014 году, то все равно Крым был бы захвачен.

Потому что через Керченскую переправу (моста тогда еще не было) были переправлены на полуостров оружие, военные, техника с территории Российской Федерации. Эти БТР, танки, спецтехника ездили по Крыму. Были вооруженные люди — и никакие не “вежливые люди”, как это позиционирует Российская Федерация. Это были очень негативно настроенные люди в форме без опознавательных знаков. Но люди в Крыму уже понимали, кто это.

“Оккупированный Крым — это территория бесправия”

— 10 лет оккупации — это фактически 10 лет репрессий. Сколько жителей Крыма подверглись репрессиям со стороны РФ?

— Нарушений прав человека было очень много на протяжении всех 10 лет, они продолжаются и сейчас.

За каждой цифрой стоит судьба человека. 209 политически мотивированных уголовных дел. Их фигуранты сейчас находятся в застенках либо на территории Крыма, либо на территории Российской Федерации. 126 из них являются крымскими татарами. Но за каждым человеком стоит еще целая группа людей — его семья, его близкие. Фактически пострадавших от репрессий оккупационного режима Российской Федерации очень много.

Конечно же, нужно назвать первого заместителя главы Меджлиса крымскотатарского народа Наримана Джелялова, журналиста “Радио Свобода” Владислава Есипенко, руководителя “Крымской солидарности” Сервера Мустафаева. Это и Галина Долгополова, ей сейчас уже почти 69 лет, ее обвинили в “шпионаже” в пользу Украины. Ее дело максимально засекречено. Никто не знает ни о чем идет речь, ни в каком она сейчас состоянии находится.

Экскурсовод из Бахчисарая Сейран Салиев помогал семьям политических заключенных, тоже был задержан и обвинен в “терроризме” [в 2017 году]. Гражданская журналистка Ирина Данилович, которая писала о проблемах в медицинской сфере в Крыму — тоже в застенках Кремля (28 декабря 2022 приговорена до 7 лет колонии, — ред.). 25-летняя Ление Умерова была задержана в декабре 2022 года, когда ехала [из Киева через европейские страны] к своему больному отцу в Крым, на российско-грузинской границе она предъявила украинский паспорт с крымской регистрацией и была задержана. [Художник и активист] Богдан Зиза в мае 2022 года вылил желтую и голубую краски на оккупационную администрацию в городе Евпатория — он обвинен в “терроризме” и приговорен к 15 годам лишения свободы.

Это политзаключенные Джемиль Гафаров (обвинен в “деятельности террористической организации”) и Константин Ширинг (обвинен в “шпионаже”), которые умерли в кремлевских застенках в начале 2023 года. Они не получали медицинскую помощь в пенитенциарных учреждениях Российской Федерации.

Людей со сложными заболеваниями, хроническими заболеваниями достаточно много. Более 30 человек, которые вне зависимости от диагноза, все равно находятся в местах лишения свободы, хотя могли отбывать так называемое “наказание”, по крайней мере, в каких-то других условиях.

Большое количество людей были насильственно похищены, некоторые из них убиты. За весь период оккупации — более 45 дел, и мы не знаем, где сейчас находится 16 человек. Решат Аметов был первой жертвой среди гражданских лиц. 3 марта 2014 года он вышел на одиночный пикет перед зданием Совета министров Крыма в Симферополе, был схвачен вооруженными людьми из так называемой “крымской самообороны”, которые были подконтрольны оккупационной администрации. Его увезли в неизвестном направлении, а через неделю было найдено тело Решата с ужасными следами пыток.

Проводятся постоянные обыски в домах у людей. Фактически каждую неделю мы узнаем о новом обыске.

После полномасштабного вторжения ситуация стала еще хуже. Увеличилось количество политически мотивированных дел. Это гражданские заключенные с территории Херсонской и Запорожской областей, с других оккупированных территорий, которые сначала содержались в подвалах в этих областях, а потом были переведены для отбывания “наказания” на территорию Крымского полуострова.

После 2022 года в Крыму открыли два новых СИЗО, где содержат гражданских заключенных.

Нарушений очень много. Оккупированный Крым — это такая территория бесправия, “серая зона”, где нет ни одной наблюдательной миссии. Украинские организации не имеют доступ к полуострову, хотя они стараются мониторить ситуацию. Работа адвокатов там фактически приостановлена, потому что у многих из них отобрали свидетельства об адвокатской деятельности. Соответственно, они остались просто как гражданские защитники. Конечно, это усложняет их работу.

В Крыму для преследований используют репрессивное российское законодательство. Они поделили людей на определенные группы.

К примеру, если это крымские татары, они являются мусульманами, к ним применяют статьи про “экстремизм” и “терроризм”. Если это этнические украинцы или представители других национальностей, им приписывают “шпионаж” либо “диверсию”.

После 2022 года было более 600 случаев активного протеста, и мы увидели 625 дел в “судах” в Крыму. Все они проходят по административной статье о “дискредитации” вооруженных сил РФ. И даже женщина с желтым и голубым маникюром, оказывается, “дискредитирует” росармию. Их приговаривают либо к 10 дням ареста, либо выписывают большие штрафы.

Если сложить все суммы штрафов, которые были применены к нашим гражданам, получится более 18 млн рублей.

Все репрессивные методы, которые были применены в Крыму с 2014 года, в дальнейшем были перенесены на новые оккупированные территории, в том числе Херсонской и Запорожской областей.

— А каким образом вы получаете информацию о людях, которые находятся в застенках или в плену?

— Это информация от родственников, адвокатов, от общественных организаций, в первую очередь правозащитных.

Информацию достаточно сложно получать. Раньше мы ее получали, в том числе от [украинских] консулов. Консулов сейчас нет на территории Российской Федерации. Все дипломатические отношения разорваны со страной-агрессором. Российская Федерация не соглашается на то, чтобы нас с точки зрения консульских услуг представляла другая страна, хотя мы вели такие переговоры. То есть наши люди фактически остались без права на защиту, без права на то, чтобы каким-то образом передать информацию о себе.

“Крымский полуостров — это пример колонизаторской политики России”

— Российские войска пришли с нарративом о том, что Крым — это “исконно русская территория”. Как вы оппонируете этой лжи?

— К большому сожалению, этот нарратив мы часто слышим не только со стороны России, а в том числе среди определенных западных элит, элит стран глобального Юга.

Я, как представительница коренного крымскотатарского народа, не могу это не воспринимать с улыбкой. Наш офис Крымской платформы занимается просвещением, проводит исторический экскурс для наших коллег, рассказываем о становлении Крымского полуострова.

Крымский полуостров — это пример колонизаторской политики Российской Федерации или Российской империи, Советского Союза.

Западноевропейские страны покаялись в своей колонизаторской политике, но почему-то Российской Федерации все это прощается.

Первая аннексия Крыма Россией произошла в 1883 году. До этого на протяжении более 300 лет на этой территории существовало Крымское ханство, которое имело абсолютно все коммуникации с Украиной (с теми формированиями, которые существовали в то время), со странами тогдашней Европы. И все было нормально, пока не пришла Российская империя, не колонизировала эти территории и не начала замещать население Крымского полуострова, вытеснять коренное население.

В 1883 году 95% населения составляли крымские татары и лишь 5% — остальные национальности.

Преимущественно крымскотатарский язык использовался вплоть до депортации крымскотатарского народа в 1944 году. Поэтому Крым — это не исконно русская территория.

Если посмотреть на отношения Украина — Крым. Это всегда было про коммуникацию, про совместные походы против врага. Это культурные взаимосвязи, обмен опытом — даже военным. Украинские казаки много для себя взяли от крымских воинов, например, технику боя на коне.

А коммуникация Крым — Российская империя всегда была в формате порабощения, это никогда не было о взаимосвязи.

Любимый российский аргумент: Хрущев подарил Крым Украинской ССР. Это опять ложь. Дело не в подарке, а в прагматическом шаге, который был осуществлен. Потому что Крым без связи с материковой Украиной выжить просто не мог. И на момент “подарка” Хрущева Крым просто загибался без воды. Вода из Днепра пошла после строительства Северо-Крымского канала. А почему Крым не загибаться без воды до 1944 года? Потому что крымские татары знали, каким образом обрабатывать эту землю, как направлять потоки из горных рек, где есть какие каналы. Поэтому [после депортации 1944 года] виноградарство начало уничтожаться, потому что никто не знал, каким образом обрабатывать эту землю.

Поэтому то, что Крым вошел в состав УССР, было абсолютно прагматическим шагом.

— Политика переселения россиян на территорию Крыма до сих пор продолжается. Какое процентное соотношение?

— О точных цифрах переселенных в Крым сложно говорить, потому что последняя перепись населения там была в 2001 году. Госстат говорил о 2,3 млн человек, которые проживали в Крыму на начало 2014 года. Это украинское население, украинские граждане.

После 2014 года началась колонизаторская политика Российской Федерации по перемещению населения. Нелояльное население они выгоняют из Крыма.

По разным подсчетам, можно говорить об около 200 тыс. человек, которые покинули полуостров: приблизительно 100 тыс. — до момента полномасштабного вторжения, и еще плюс 100 тыс. — после, особенно с учетом процессов, связанных с мобилизацией на территории полуострова. С территории Российской Федерации в Крым прибыло около 800 тыс. человек.

Конечно же, цифры Российская Федерация скрывает. Она понимает, что это военное преступление. Мы этих людей воспринимаем как колонизаторов, то есть людей, которые участвуют в преступлении по изменению демографического состава населения.

Позиция украинского государства, что все эти граждане Российской Федерации должны выехать с территории полуострова. Они должны покинуть Крым желательно еще до момента возвращения его под наш контроль.

— Какие сигналы доносятся из Крыма от лояльного к России населения? Пришло разочарование от “русского мира”?

— Сложно говорить, какой процент населения поддержал Российскую Федерацию. Потому изначально они поддерживали не Российскую Федерацию, а свои мечты о России, либо свой сентимент относительно Советского Союза. Они никогда не жили в Российской Федерации, они не знали, как жить при России. К тому же через пропаганду Россия рассказывала, что для Крыма ничего не поменяется, что будут инвестиции, мы будем принимать все ваши документы, не будет прекращено транспортное сообщение с материковой Украиной, вы будете продолжать общаться со своими родственниками, которые живут на материке.

Нельзя сказать, что большое количество населения тогда поддерживало. Меджлис крымскотатарского народа говорил, что на “референдум” 2014 года пошло около 30%. Кто как голосовал, мы не знаем. В любом случае доверять незаконному “референдуму” мы не можем.

Конечно, был определенный процент людей, которые поддерживали сантименты к Советскому Союзу, к Российской Федерации. И многие из них однозначно разочаровались, потому что они не увидели всего того, что им было обещано. Они не увидели так называемую витрину, о которой говорил Путин, не увидели экономически разнообразного и сильного региона. Они не увидели толпы туристов, которые к ним начнут ехать, и на которых они будут зарабатывать большие деньги.

С другой стороны, они не увидели тех свобод, которые у них были. Одна из ключевых ценностей, за которую борется Украина, — это ценность свободы и возможности иметь эти свободы. И даже те люди, которые в Крыму, возможно, ходили на “референдум”, уже поняли, что они при контроле территории Украиной имели возможность выйти и сказать, что им что-то не нравится. А сейчас этой возможности у них нет. Сейчас это тотальный контроль, запугивание людей.

Есть несколько политически мотивированных преследований даже людей, которые были активными участниками “крымской весны”. Они были задержаны за то, что осмелились критиковать так называемую “власть” в Крыму. Когда с ними общались журналисты в здании “суда”, они говорили: мы полностью разочарованы, мы думали, что мы голосуем за экономически стабильный регион, мы этого не увидели, но кроме этого, нам теперь еще невозможно выходить на улицы и что-то говорить против власти.

“Крым превращен в большую военную базу“

— Во что превратили Крым новые “хозяйственники” и коллаборанты?

— Так называемых “хозяйственников”, всех, кто находится на топ-позициях, мы воспринимаем как представителей коллаборационной власти в Крыму. И однозначно они понесут ответственность, согласно украинскому законодательству.

Крым сейчас превращен в большую военную базу. Заявлялось, что все инфраструктурные объекты строятся для гражданского населения, на самом деле они используются только для военных целей — это Симферопольский аэропорт, трасса “Таврида”, Керченский (Крымский) мост. Трасса “Таврида” — это быстрая переброска войск и техники с Керченского моста до Севастополя. Симферопольский аэропорт тоже принимает военную технику.

Не будет Керченского моста, не будет и таких больших поставок вооружения. Поэтому Вооруженные силы Украины делают ставку на то, чтобы отрезать Российскую Федерацию от Крыма.

Российская Федерация пытается стереть присутствие Украины и крымских татар на этой территории. Именно поэтому она пытается уничтожить объекты культурного наследия. Это Ханский дворец в Бахчисарае, это Херсонес Таврический. В Херсонесе они делают какие-то реставрационные работы, в Ханский дворец уничтожают путем перестройки. Потому что это не реставрация. Хотя дворец был в предварительном списке ЮНЕСКО, а Херсонес находился в списке охраняемых объектов ЮНЕСКО.

Россия пытается стереть всю идентичность и присутствие Украины, крымских татар. Тогда им будет легче оправдывать свою агрессию, в том числе, говорить, что Крым всегда был русским.

“Украина без людей невозможна“

— Верите ли вы в ответственность Владимира Путина и его приспешников за аннексию Крыма?

— Трибунал по Путину и по военному российскому командованию будет однозначно. Украина работает над созданием трибунала по преступлению агрессии. У нас есть большая поддержка со стороны наших международных партнеров.

Международный уголовный суд уже выдал ордер на арест Путина и [уполномоченной при президенте РФ по правам ребенка] Львовой-Беловой по делу о похищении украинских детей. Будет и по преступлению агрессии.

Преступление агрессии — более глобальное, оно покрывает все преступления, которые начались с 2014 года, а не только после полномасштабного вторжения в 2022 году.

— Когда освободим Крым, как его будем реинтегрировать?

— У нас есть задание от президента Украины Владимира Зеленского по подготовке интеграционных процессов в Крыму. Мы активно работаем с Министерством по вопросам реинтеграции, с парламентом, с общественным сектором, с другими органами власти.

У нас уже есть наработанные стратегические документы, и сейчас готовится к принятию государственная стратегия реинтеграции всех оккупированных территорий, включая Крым.

Это вопросы, связанные с российскими гражданами, которые незаконно приехали. Это и вопросы восстановления украинских органов власти. Для начала это будет военная администрация с постепенным переходом к военно-гражданской администрации, и через какое-то время после проведенных выборов — к гражданской. Гражданские администрации не появятся в ближайшее время после деоккупации территории. На это необходимо будет время и наступление определенных факторов, критериев.

Также стратегия реинтеграции учитывает вопросы, связанные с имуществом, с документами, которые были выданы на территории полуострова. Мы разрабатываем механизмы верификации таких документов.

Для нас люди, живущие в оккупации, являются нашими гражданами вне зависимости от того, получили ли они оккупационные документы или нет. Так как мы воспринимаем это как навязанный документ, который они вынуждены были получить для того, чтобы просто выживать на этой территории.

Нам необходимо будет выстраивать новые коммуникации с нашими гражданами на этой территории. У нас у всех свои травмы. У кого-то травма оккупации, у кого-то травма жить под постоянными ракетными прилетами. Нам необходимо будет находить пути взаимопонимания с людьми, и никуда мы от этого не денемся.

Нам не нужна просто территория, выпаленная земля, земля без людей. Украина без людей просто невозможна.

— Когда въедем в Крым, первое место, которое хотите посетить?

— Это будет мой дом в Крыму, дом моих родителей. Это Симферопольский район. Это еда, кофе, приготовленный моей мамой.

А первое место на этом пути — это в любом случае [Перекопский] перешеек, это моя любимая дорога в Крым, которой я ездила постоянно с момента моего переезда в Киев.

У меня в Крыму много мест силы. Поэтому, если будет возможность их посетить после деоккупации, конечно же, я это сделаю.