Как Москва похищает украинских детей и делает их русскими

Одно из военных преступлений России в этой войне — принудительный вывоз детей с оккупированных украинских территорий в РФ, а также их незаконное усыновление российскими семьями. Ведь даже если родители погибли, их дети должны быть усыновлены в Украине, а не депортированы в Россию.

В Российской Федерации утверждают, что у этих детей нет родителей или опекунов, которые бы о них заботились, или что с ними невозможно связаться. Но издание Associated Press выяснило, что украинских детей депортировали в Россию или на неподконтрольные Украине территории без согласия, лгали им, что они не нужны их родителям, использовали их для пропаганды, помещали в российские семьи и давали им гражданство РФ.

В своем расследовании AP опирается на десятки интервью с родителями, детьми и официальными лицами как в Украине, так и в России, а также на российские документы и открытую информацию в СМИ.

В ответ на расследование AP официальный представитель Госдепартамента США Нед Прайс назвал историю с похищенными детьми “абсолютно ужасной, но, к сожалению, не удивительной”.

Далее предлагаем обзорные фрагменты материала AP, дополненные отдельными уточнениями.

Похищенное детство

AP отмечает, что независимо от того, есть у них родители или нет, воспитание детей в период войны в другой стране или культуре может быть сигналом геноцида, попыткой стереть идентичность нации. Это также может быть напрямую связано с президентом России Владимиром Путиным, который явно поддержал усыновление.

Так, российское законодательство запрещает усыновление детей-иностранцев. Но в мае этого года Путин подписал указ, упрощающий в России усыновление и предоставление гражданства украинским детям, оставшимся без попечения родителей, и усложняющий Украине и выжившим родственникам их возвращение.

Россия также подготовила реестр подходящих российских семей для украинских детей и платит им за каждого ребенка, получившего гражданство, — до 1000 долларов для детей с инвалидностью. РФ проводит летние лагеря для украинских сирот, проводит занятия по “патриотическому воспитанию” и даже работает горячая линия для объединения российских семей с детьми из Донбасса.

“Это чудовищная история. Мы не знаем, есть ли у наших детей официальный родитель или приемные родители, потому что они были вывезены российскими войсками насильно”, — отмечает Петр Андрющенко, советник мэра Мариуполя, который утверждает, что только из этого города были вывезены сотни детей.

Точное количество депортированных в Россию украинских детей определить очень сложно — украинские официальные лица заявляют о почти 8 тысячах. Россия не называет общее число.

В марте уполномоченный по правам детей в России Мария Львова-Белова заявила, что в РФ находится более 1000 детей из Украины. По ее словам, за лето 120 российских семей подали документы на опекунство, а более 130 украинских детей получили российское гражданство. С тех пор их стало гораздо больше.

Ольга Волкова, возглавляющая школу-интернат в оккупированном россиянами Донецке, не скрывает, что “эвакуировала” 225 детей в район российского города Таганрога, а в апреле 10 детей приняли российские семьи — составляется список кандидатов, ее школа-интернат оформляет для них гражданство и отправляет в новые семьи в России.

Россия не впервые похищает украинских детей. Это длится с 2014 года — с аннексии Россией Крыма и оккупации части Донбасса. Так, в 2014 году более 80 детей из Луганска были остановлены на блокпостах и похищены. Украина подала иск, и Европейский суд по правам человека постановил, что детей вывезли в Россию “без медицинского сопровождения и необходимых документов”. Детей вернули в Украину до принятия окончательного решения.

Правозащитница украинской организации “Региональный центр по правам человека” Катерина Рашевская сообщила, что знает около 30 украинских детей из Крыма, усыновленных россиянами в рамках программы, известной как “Поезд надежды”. Она сказала, что некоторые из этих детей сегодня вполне могут быть российскими солдатами.

Глава Луганской областной военной администрации Сергей Гайдай обвинил российских чиновников в составлении документов, лишающих прав родителей-украинцев. Он также опасается, что украинских детей зачислят в российскую армию.

На этот раз с марта после переговоров в Украину вернули не менее 96 детей. Украинские власти установили личности еще тысяч в России, но имена многих других до сих пор не известны.

“Мы не можем просить Российскую Федерацию вернуть детей, потому что не знаем, кого они должны вернуть”, — сказала Катерина Рашевская.

Трагические испытания семьи Лопаткиных

Ольга Лопаткина с родными и приемными детьми жила в украинском Угледаре Донецкой области. На зимних каникулах шестеро приемных детей отдыхали в Мариуполе, а 18-летняя биологическая дочь Рада находилась на соревнованиях по боксу под Харьковом. Война в один момент разделила семью.

Среди детей, находившихся в приморском городе, самому старшему — Тимофею — было 17 лет, он в один момент стал отцом для всех своих братьев и сестер. У троих были хронические заболевания или инвалидность, а самому младшему было всего 7 лет.

Тимофей по телефону пообещал матери, что присмотрит за младшими, но 1 марта электричество в Мариуполе отключилось, и он полностью потерял связь с Ольгой.

От обстрелов дети прятались в подвале. Когда младшие пугались, Тимофей носил их на руках. Каждый день подросток просыпался в 6 утра в жутком холоде и рубил дрова для костра, чтобы приготовить еду. На его руках образовались мозоли.

Пришел момент, когда над головой грохотали самолеты, и он больше не бежал в укрытие.

“Когда ты идешь и видишь мозги людей на дороге, прямо на тротуаре, ничего не имеет значения”, — вспоминает Тимофей.

Местный врач попытался эвакуировать семью из Мариуполя. Но на блокпосту российские силы отказались признать документы детей, ксерокопии официальных документов, удостоверяющих их личность и их родителей. Мольбы Тимофея ни к чему не привели.

Вместо этого дети оказались в больнице в так называемой “Донецкой народной республике”. Тимофею оставалось всего несколько месяцев до 18 лет — возраст, когда его могли призвать в “армию ДНР” воевать против Украины.

“За “ДНР” я бы никогда в жизни не пошел воевать. Я понимал, что должен бежать оттуда так или иначе”, — рассказывает Тимофей.

Парень смог выйти на связь с матерью и сообщить, что уберег детей.

“Здорово, что они живы. Но мы уже за границей”, — ответила она.

Тимофей был совершенно опустошен. Его родители уехали из Украины без него. Он чувствовал, что они выбросили его, как мусор, вместе с пятью детьми, которых он не знал, как защитить.

“Спасибо, что оставили меня” — в ярости написал парень в ответ.

Его мать Ольга Лопаткина, учительница музыки и искусства, прожила нелегкую жизнь. Она потеряла собственную мать в подростковом возрасте. В 2014 году, когда в Донецке начались первые бои, она также потеряла дом. Потом они жили в Угледаре, который находился менее чем в 100 километрах от Мариуполя. Сам Угледар тоже в марте стал прифронтовым.

Женщина “преследовала” украинских чиновников, социальные службы — всех, кто мог эвакуировать ее детей из Мариуполя. Она надеялась, что ее детей эвакуируют в Запорожье (куда преимущественно выезжали жители осажденного Мариуполя), и поехала с мужем туда. Но через два дня после их прибытия уже и жителей Запорожья призвали эвакуироваться.

Лопаткиной пришлось принять еще одно болезненное решение. Стоит ли ждать эвакуации из Мариуполя, которой может и не быть, или она должна поехать под Харьков забрать свою старшую дочь Раду, пока не потеряла связь и с ней. Решила ехать за дочерью. Затем они вместе бежали во Францию. В последней просьбе региональным чиновникам она написала: “Не забывайте о моих сиротах”.

Когда мать получила сообщение от Тимофея, обвиняющего ее в дезертирстве, она не была удивлена.

“Если бы я была на его месте, я бы отреагировала так же, а может быть, даже хуже”, — говорит Ольга.

Лопаткина продолжала давить на российских и украинских чиновников. Она прислала им ксерокопии украинских документов, подтверждающих ее опекунство, сообщила им, что некоторые дети были больны.

Детей показали по российскому телевидению и сказали, что мать их не любит. Это разбило ей сердце.

“Каждый день они настраивали против нас детей: твои родители бросили тебя, мы отдадим тебя в лучшие семьи, здесь у тебя будет лучшая жизнь”, — рассказывает Ольга Лопаткина.

Она устроилась на швейную фабрику во Франции и покупала мебель, одежду и игрушки для детей, которые могли вернуться. Она обустраивала для них спальни в своем маленьком дуплексе.

Потом женщина узнала, что другим украинским сиротам, которые были с ее детьми, выдали новые документы от “ДНР”. Донецкие “власти” заявили: она могла бы вернуть своих детей — если бы приехала через Россию в оккупированный Донецк, чтобы забрать их лично.

Лопаткина понимала, что что-то здесь не так. Если она уедет в Россию, ей, возможно, никогда не позволят уехать.

“Я подам на вас в суд. Вы забрали моих детей. Это преступление”, — пригрозила она донецким “чиновникам” в электронном письме от 18 мая 2022 года.

Тем временем Тимофей с младшими братьями и сестрами жил в больнице в Донецке. Злой и несчастный, он спорил с “чиновниками” и почти ничего не ел. Новая реальность на новом месте ужаснула парня, затмив его гнев на мать. По телефону она объяснила, что произошло. Он испытал глубокое облегчение.

“Я скучал по своим родителям. Мне было очень тяжело без поддержки мамы и папы. Я постоянно плакал, как девочка: “Мама, мне тяжело, я устал”, — вспоминает он.

Маленькие дети неоднократно спрашивали, когда они смогут вернуться домой к маме. По словам Тимофея, их плохо кормили, били и ругали.

Донецкие “чиновники” сказали Тимофею, что “суд ДНР” лишит Лопаткину и ее мужа опеки. Его младшие братья и сестры отправятся сначала в детский дом, а затем в новые семьи в России. Тимофей пойдет в школу в Донецке.

“Этого нельзя делать! Это незаконно!”, — Тимофей был в ярости, добавляя, что был напуган и уже разочарован, ни во что не верил.

Он был полон решимости сохранить свою семью и беспокоился, что его братья и сестры окажутся в российских семьях, которым они были нужны только для получения госпособий. Парень сказал своей матери, что может жениться на своей новой девушке и усыновить своих братьев и сестер, когда ему исполнится 18 лет.

В этот момент усилия Ольги Лопаткиной наконец оправдались. Она работала с Дарьей Касьяновой, директором некоммерческой организации “SOS Детские деревни — Украина”, которая уже помогла договориться об освобождении 25 украинских детей из России. После двух месяцев переговоров и первоначальных возражений со стороны высокопоставленного российского чиновника “власти ДНР” наконец согласились разрешить волонтеру с доверенностью от Лопаткиной забрать детей.

Тимофея спросили, хочет ли он с братьями и сестрами вернуться в приемную украинскую семью или остаться в Донецке.

“Теперь, когда у меня есть шанс, я, конечно, поеду домой к своим родителям”, — сказал он.

Документ был составлен и подписан. И детей через Россию и Латвию автобусом повезли в Берлин, где их встретил отец, а затем — во Францию к матери.

Тимофею потребовалась пара дней, прежде чем он смог поверить, что действительно вернулся к своим родителям. По его словам, обиды не осталось. Он стер гневное сообщение, которое отправил матери, со своего телефона и из памяти.

“Я сдержал свое слово. Ответственности больше нет. Потом я сказал: “Мама, возьми все в свои руки, теперь я — ребенок”, — поделился парень.