Главная
Публикации
Интернет, литература, театр: о цензуре в РФ говорим с журналисткой Анной Наринской

Интернет, литература, театр: о цензуре в РФ говорим с журналисткой Анной Наринской

Опубликовано: 28 Авг / 2024 15:34

Анна Наринская — российская журналистка, литературный критик, автор документальных фильмов.

Родилась в Москве в 1966 году. В 1990-х окончила филологический факультет Московского государственного университета (МГУ) и стажировалась в Колумбийском университете. Работала в московском офисе телекомпании BBC. Была постоянным автором “Новой газеты”, работала специальным корреспондентом издания “Коммерсантъ”.

После начала полномасштабного вторжения России в Украину переехала в Германию, где продолжает заниматься журналистикой. В феврале 2024 года признана в России “иноагентом”.

Анна Наринская — гостья программы “Люди доброй воли” телеканала FREEДOM.

Ведущий — Сакен Аймурзаев.

“Российские власти вступили на путь полных блокировок

— Идея российской власти окончательно изолировать россиян — снижение скорости загрузки YouTube, говорят, под угрозой WhatsApp, Signal, то есть даже мессенджеры, личные переписки. Какая конечная конфигурация этого изоляционизма? Совсем ничего не давать россиянам? Не видеть, не слышать, не знать?

— Это отработанная модель железного занавеса, очень советский подход. Смотрите, был железный занавес. Это же не значит, что совсем не показывали кино. Нет, показывали, было много и западных фильмов. Просто был отбор, цензура.

Сегодня в РФ добиваются полного контроля. Потому что YouTube был неконтролируемым местом. Первоначально власти боялись забанить YouTube, потому что это могло вызвать какое-то недовольство. Сейчас ясно, что уже никакого недовольства никто не боится. Народные настроения в России последнего времени показывают, что никакого реального возмущения это не вызовет.

— Может, еще не осознали? Ведь YouTube — это же и кладезь развлекательного контента, мультфильмы, фильмы, все что угодно.

— Все переместится на изолированные российские платформы типа Rutube — и блогеры, которые рассказывали, как надо наращивать ресницы, как надо делать какие-то прически, и все иное.

В какой-то момент мне казалось, что невозможно заблокировать Instagram, потому что женщины России взбунтуются. Там было очень много контента, рассчитанного на женскую аудиторию. Те же бьюти-блогеры. И даже если сейчас прикроют VPN-ы, и россиянкам Instagram вообще не будет доступен, ну, как-то обойдутся.

Сейчас в России очень сильная стагнация. И если бы я жила в России, возможно, я сама бы была частью этой стагнации, и считала: ну, ладно, главное, что не убивают. Вернемся к аналоговым носителям. Будем книжки читать и смотреть фильмы на DVD.

— Вы общаетесь со многими коллегами, которые выехали из РФ. Идет ли какое-то осознание, что делать? Это же теряется огромный канал связи с российским обществом.

— Все в большой растерянности.

Против лома нет приема, и совершенно очевидно, что российские власти вступили на путь полных блокировок.

Вектор понятен: чтобы с Запада ничего не шло, чтобы полностью контролировать контент, который ты можешь увидеть и услышать на территории Российской Федерации.

“Список составлен по доносам читателей“

— Перейдем к литературе. Создан “экспертный совет” при Роскомнадзоре, который будет, видимо, решать, какие книги можно, а какие нет. Окончательно, кажется, формируется силлабус — список запрещенных книг. То, что в XIX веке реакционные католические иерархии вводили в Европе, в XXI вводится в Российской Федерации. Выпускаются книги с пропущенными страницами. Что это все?

— C книгами, мне кажется, дело немножко легче. Просто если ты слышишь, что какая-то конкретная книга запрещена, то ты ее начинаешь искать. А забанить весь интернет невозможно. Например, нашумевшая запрещенная в РФ ЛГБТ-книга об однополой любви “Лето в пионерском галстуке”. Этот роман невероятно прославился ровно потому, что был запрещен. Он распространен по огромному количеству платформ в интернете. Я не очень верю, что можно забанить все платформы, где он лежит. Но если ты об этой книге не знал, то ты ее никогда не найдешь.

Списки запрещенных книг — это пока не значит, что тебя будут арестовывать за обладание этими книжками. Список Роскомнадзора — это не совсем новая вещь. И ранее были запрещены какие-то книжки, но тебя все-таки не сажали за то, что они есть у тебя дома, в отличие от советского времени, когда за “Архипелаг ГУЛАГ” Солженицына можно было и сесть.

Сейчас в РФ акцент делается на информационной блокаде таких текстов, мол, если ты не знаешь о книге, то и не будешь ее искать. Их изъяли из публичных мест, в книжных магазинах их нет. Недавно в сети был опубликован огромный список книг, запрещенных к распространению в РФ.

Я занималась этой темой, и доподлинно знаю, что этот список был составлен по доносам читателей. То есть человек читает книгу — и сразу сообщает в Роскомнадзор (звонит, пишет на сайт и так далее).

Был донос даже на Достоевского, на его роман “Неточка Незванова”, потому что там две девушки целуются, а “это нехорошо”.

Меня совершенно поразило, что сигналы поступают снизу.

— А как насчет тамиздата, самиздата — этих явлений советского периода? Могут ли они как-то компенсировать запретительную российскую практику?

— Мы вообще не думали, что в этой точке будем находиться. Но сейчас я с трудом себе представляю, что на таможне открывают, как в старые времена, чемодан, видят там книгу, ее изымают, а человека арестовывают.

Хотя Путина, путинскую власть не волнует, что я могу себе представить, а что не. Он давно обогнал мое воображение.

Могла ли я подумать, что ЛГБТ в Российской Федерации будет считаться экстремизмом? Они переплюнули сталинскую статью о мужеложестве. Хотя в то время, надо отметить, такие статьи были во многих странах. В Англии, например. А сейчас это экстремизм. Понимаете? Это разрушение государства, а не просто что-то там. Могла ли я это себе представить?

Могла ли я себе представить, что моя очень близкая подруга Женя Беркович и Света Петрийчук будут сидеть по обвинению в оправдании терроризма за пьесу, которая получила все государственные премии и награды. (В спектакле “Финист Ясный Сокол” о девушках, влюбившихся по переписке в участников ИГИЛ, российские прокуроры разглядели оправдание терроризма и радикальный феминизм. В июле 2024 года режиссера Женю Беркович и драматурга Свету Петрийчук приговорили к 6 годам колонии, — ред.)

Путин глубоко обогнал мое воображение.

— Недавно состоялся большой обмен заключенными между РФ и странами Запада. Почему в тот раз не обменяли Женю Беркович и Свету Петрийчук? Неужели российской власти настолько важно держать в нечеловеческих условиях двух девушек, двух театральных деятелей?

— Список обмена составлялся давно, еще Навальный был жив. И для российской стороны было очень важно включить достаточное количество людей с заграничными паспортами. Именно для этого буквально за несколько недель до обмена американскому журналисту Гершковичу вынесли приговор, 16 лет дали, чтобы, так сказать, иметь законное право его менять, потому что он считается уже заключенным, а не человеком под судом.

Почему держат в колонии. Думаю, что им, во-первых, нужны еще заложники. Недаром вот сейчас [в августе 2024 года] к 12 годам приговорили Ксению Хавану(Карелину) за донат в 51 евро на ВСУ. Эта девушка тоже имеет двойное гражданство — США и РФ. И я почти уверена, что это подготовка к следующему обмену, потому что явно, что эта игра понравилась российским властям.

Но если говорить о Жене и о Свете, то, конечно, это огромный показательный процесс. Он потряс российское культурное сообщество. И когда я говорю “потряс”, это не значит, к сожалению, что большое количество людей встали, заступились.

“Потряс” в том смысле, что все поняли, что свободное слово наказуемо. И это очень Путину нужно.

Их дело перевели в военный суд, вы себе представляете? Их судил военный суд. Что это вообще значит? Это закрытый процесс, это намек на “по законам военного времени”.

Это очень очевидный знак, что культурная вольница, культурные высказывания наказуемы. Они должны либо прославлять руководящую роль партии, правительства в лице Путина и прославлять “СВО”, либо быть абсолютно нейтральными.

Вот никакого тебе ЛГБТ, никакого тебе низкопоклонства перед Западом, никакой либеральщины, никакой критики нашего взгляда на победу…

“Виктюк открывал ворота в абсолютно другой мир — путинизму противоположный“

— Еще одна театральная новость меня до глубины души задела, поскольку она связана с Украиной и связана с великим украинцем. Театр Романа Виктюка в Москве переименовали в “Театр-сцена Мельников” по приказу нового художественного руководителя. Убирают все спектакли, которые ставил Виктюк, везде вычищают его имя… Зачем это?

— У меня нет слов, во мне все кипит. Это сделал конкретный человек — [худрук театра] Константин Богомолова, он много чего еще другого сделал.

Мы сейчас много говорим о коллективной ответственности. Я считаю, что она есть. Я считаю, что все россияне несут моральную ответственность за происходящее. Но на фоне вот этого размазывания вины по всем, не надо забывать конкретных людей, которые конкретно виноваты.

Тот же Артемий Лебедев — известный российский пиарщик, дизайнер и уже пропагандист. Человек, с которым я в юности сильно дружила. Вот он лично — тоже ответственен. Он не просто некий россиянин, который тоже там ответственен. Также как и Константин Богомолов — человек, которому все было дано, интеллектуал, действительно талантливый режиссер… И вот эти — они конкретно продались. Богомолов принял путинскую повестку конкретно для того, чтобы иметь возможности, иметь театры, иметь славу. И во мне все закипает, когда я думаю о таких людях.

Я думаю, что в уничтожении имени Виктюка, конечно, главную роль сыграла не только его собственная сексуальная ориентация, но и гомоэротизм, которым были пропитаны многие его спектакли. Я была на большом количестве его спектаклей. Два раза была на знаменитейшем его спектакле “Служанки”, где мужчины играют роли женщин. Это великий спектакль.

И им (российским властям, — ред.) это все нужно стереть. И даже не только в том смысле, что мы теперь не любим ЛГБТ, а в смысле, что это был другой, нескрепный мир.

Виктюк, его театр, открывал вам ворота в какой-то абсолютно другой мир — путинизму противоположный.

Я не уверена, что прям Путин или “условный Путин” позвонил Константину Богомолову и сказал: сними имя Виктюка. Я подозреваю, что он бежал впереди паровоза, и сделал это сам с большим удовольствием.

— Я помню, как долго Роман Григорьевич добивался этого здания, как, по сути, всю свою карьеру скитался. И какой он был счастливый, когда получил, наконец, это помещение, этот театр. Но совсем недолго он смог им руководить, в 2020 году великий режиссер умер. Забыть о нем нельзя. Как нельзя забыть и о Павле Кушнире — человек, погибший в путинской тюрьме, неполные 40 лет он прожил. Это пианист, это писатель, человек огромной скромности и огромной стойкости.

— Я прочла его книжку “Русская нарезка”. Очень сложная, крутая модернистская проза. Она написана из глубины отчаяния.

Говорят, что исполнение им Шопена, Баха, Рахманинова — это какие-то выдающиеся трактовки. Оказалось, что от него осталось довольно много. Но у всего этого по 200-300 просмотров.

Россия настолько вертикальна и настолько выстроены все иерархии, что даже внутри антипутинского сообщества существуют свои иерархии. И огромное количество людей мы просто не замечаем, потому что нам свойственно какое-то высокомерие.

А теперь мы видим, что люди, разные издатели находят письма, которые Павел им писал, и на которые они не отвечали. Вот я сама, как литературный критик, тоже не заметила его книжку.

Я могу только поклониться его памяти. Поклониться тем шести людям, которые пришли на его кремацию.

И такая его трагическая смерть кроме отчаяния вызывает еще какое-то чувство надежды, что, может быть, есть еще такие люди в России, мы о них просто не знаем. И нам остается только надеяться…

Из предыдущих выпусков проекта “Люди доброй воли”: