Генассамблея ООН, формат “Рамштайн”, многосторонний договор: что поможет создать спецтрибунал для Путина — обзор мнений

За создание международного спецтрибунала против российских военных преступников уже выступили 29 государств. И число приверженцев этой идеи растет. Украину поддерживают по всему миру в стремлении наказать отдавших приказ развязать агрессию против нее, а также тех, кто совершал и продолжает чинить бесчинства на украинской территории.

Шаги Украины и Запада в создании трибунала против преступников РФ

В начале марта во Львове прошла международная конференция United for Justice. Итогом встречи стал Меморандум о взаимопонимании между министерством юстиции США и странами-членами совместной следственной группы, которая расследует военные преступления российской армии в Украине.

“Год террористической войны. Только один год… Уже зарегистрировано более 70 тысяч российских военных преступлений. Но не обо всех преступлениях нам, к сожалению, пока известно. Значительная часть нашей территории пока остается оккупированной, и мы не можем достоверно спрогнозировать, какое количество российских преступлений мы обнаружим после изгнания оккупантов… Особое внимание следует уделить преступлениям, совершенным и совершаемым Россией в отношении наших украинских детей. Речь идет о депортации детей, о похищении и попытках стереть национальную и семейную идентичность наших детей”, — заявил президент Украины Владимир Зеленский на конференции.

Группу организовали Украина, Польша и Литва, позже к работе присоединились Эстония, Латвия, Словакия, Румыния, Евроюст и Офис прокурора Международного уголовного суда (МУС).

Кроме этого, правительство Украины одобрило проект соглашения с МУС о создании Офиса в Украине.

“Уже есть действенное сотрудничество в Украине Международного уголовного суда и Офиса генерального прокурора. Особое внимание уделяем таким российским преступлениям, как депортация наших людей, депортация украинских детей. Всю эту российскую геноцидную систему — от винтиков до архитекторов — демонтируем и доведем до законных приговоров”, — отметил президент.

Однако Международный уголовный суд не может преследовать за преступление агрессии. В связи с этим Украина инициировала обсуждение международного специального трибунала.

Летом в Гааге начнет работу Международный центр по расследованию преступления агрессии. Орган займется подготовкой материалов, которые позже станут обвинительной базой в международном специальном трибунале.

Однако ключевым может стать решение Генассамблеи ООН, на которой Украина должна получить максимальную поддержку. Эксперты считают, что это сложно реализовать, ведь Россия по-прежнему имеет влияние на страны-участницы ООН.

Эксперты указывают, если решение не будет принято в рамках Генассамблеи ООН, есть другие варианты. Подробно о разных форматах спецтрибунала, а также о том, почему Украине все же важно добиться поддержки на площадке ООН, в эфире телеканала FREEДОМ объяснили:

• Юрий Белоус, адвокат;
• Олег Гавриш, главный консультант кабинета руководителя Офиса президента, член рабочей группы по созданию международного трибунала по агрессии России против Украины;
• Марк Фейгин, российский правозащитник;
• Александр Павличенко, правозащитник, исполнительный директор Украинского Хельсинского союза по правам человека;
• Михаил Буроменский, профессор кафедры международного права Институт международных отношений Киевского национального университета им. Т. Шевченко;
• Елена Сотник, правозащитница, советник вице-премьер-министра Украины по вопросам евроинтеграции.

ЮРИЙ БЕЛОУС: Даже 70 голосов может не хватить для создания спецтрибунала в рамках ООН

— Международный уголовный суд, который находится в Гааге, может судить военное преступление геноцида и преступление против человечности. А судить за факт агрессии он может тогда, когда государство является участником Римского статута. Но Россия не является и не признает этот суд. Поэтому судить ее за агрессию в Международном уголовном суде невозможно. Именно поэтому появился дискурс о том, что нужно создавать новый механизм. Специальный трибунал будет рассматривать только вопрос агрессии. Есть мысли о том, чтобы рассматривать факты агрессии, начиная с 2014 года.

Из-за политического иммунитета руководства РФ ведется дискуссия о том, нужен ли нам специальный трибунал или нужны какие-то гибридные палаты. Преступление агрессии, начало войны — это самое худшее преступление. Об этом сказал еще Нюрнбергский трибунал в своих выводах после окончания Второй мировой войны. Это преступление является международным. И для того, чтобы судить президента РФ и тех лиц, которые в России обладают иммунитетом, нам нужен именно международный трибунал. Иммунитет президента России перед ним действовать не будет. И самый оптимальный вариант для нас — это голосование в Генеральной ассамблее ООН. После этого — заключение договора между генеральным секретарем ООН и нашим государством о создании трибунала.

Трибуналы и по Руанде, и по Югославии были созданы за несколько месяцев в 1993-1994 годах соответственно. Но это было решение, санкционированное и направленное Советом безопасности ООН, у которого есть специальные полномочия для поддержания мира и безопасности на планете Земля. В данной ситуации сам агрессор сидит в Совбезе ООН и парализует эту работу. Соответственно, не стоит ожидать того, что дело будет направлено в уголовный суд по военным преступлениям и геноциду.

Для нас тут самое главное не ждать результата сегодня-завтра. Это большая работа, которую проводит наше государство, и нам нужна поддержка большого количества стран.

Сегодня в коалиции насчитывается 29 государств, а буквально месяц-полтора назад, было 21 государство. Но есть мнение, что даже 60-75 государств будет мало для создания трибунала. Потому что ООН это 194 члена, и тут должны учитываться интересы разных государств с разных точек планеты.

ОЛЕГ ГАВРИШ: Уже в следующем году мы можем получить ордер на арест Путина

— Есть ряд стран, которые говорят о том, что можно было бы создать механизм гибридного трибунала. Если бы мы сейчас на это согласились, то, наверное, он был бы создан уже к маю-июню. Но для нас важнее убедить партнеров в том, что все-таки должен быть другой вариант. Речь должна идти о международном договоре либо о решении ООН. Он означает, что будет рассмотрена виновность всей российской камарильи, включая Путина.

Как нас уверяют, это вопрос техники. То есть мы сможем доказать виновность Путина через два-три месяца с момента начала работы суда. Будут выписаны обвинение и ордер на арест.

Мэрия Гааги уже выдала все разрешения на то, чтобы трибунал работал в Голландии.

Создание трибунала — бесповоротно, потому что более 20 стран, включая США, Великобританию, Францию, Германию уже договариваются о том, каким он будет. Вопрос только в том, каким он станет. Соответственно, в ближайшее время мы выработаем всю работу над деталями.

Я очень рассчитываю, что к концу года трибунал уже будет создан, а в следующем году Путин получит эти подозрения и ордер на арест. Мы не сможем его депортировать, в ближайшее время арестовать и привезти из Москвы. Но то, что он станет невъездным во все те страны, которые причастны к трибуналу, это факт. И самое главное, для России это будет совершенно другой уровень проблем.

На Нюрнбергском процессе было только 24 человека. Из них 10 — были казнены, один — отравился, другого — не нашли, двоих — оправдали, еще двое — вообще не дожили до суда, а остальные —получили срок.

А что касается Путина и его компании, то есть речь идет о 31 человеке, членах Совета безопасности России, то для них существует наказание за преступление агрессии. Там достаточно хорошее наказание в виде 30 лет или пожизненного заключения. И все они, как говорят юристы, которые нас консультируют, получат его в случае если мы создадим международный трибунал, мы над этим работаем.

МАРК ФЕЙГИН: Чем раньше будет создан трибунал, тем быстрее мы накажем военных преступников

— Безусловно, большинство в Генассамблее ООН имеет консолидированную позицию по поводу создания трибунала. Тем не менее, у России остаются рычаги для того, чтобы блокировать эти решения.

У этого вопроса есть и юридическая, и политическая стороны. Важна сама готовность ведущих стран. Если минимум 50 стран, которые входят в пул союзников Украины в рамках формата “Рамштайн”, создадут свой трибунал, это не сильно будет отличаться от международного трибунала. Потому что даже решение международного трибунала, если представить, что он создан на основании решений ООН, выполняли бы не все страны. Такие страны-изгои как Иран, Северная Корея или Китай могут игнорировать решения международного трибунала, как они это делали по другим кейсам.

Поэтому политическая воля здесь даже важнее. Если она будет проявлена, у России не будет возможности блокировать решения.

Есть альтернативный договорной трибунал, по которому страны подписывают соответствующий меморандум или иной документ. И на территории этих стран решения такого трибунала действуют, а потом постепенно уже к нему могут присоединяться и другие страны. Если 100 демократических стран присоединятся, и там будут действовать решения такого трибунала, я бы не сказал, что эта система отношений будет отличаться от международного права на основании решения ООН.

Я сторонник того, чтобы форсировать процесс, и создавать трибунал уже сейчас. Уже столько совершено преступлений, и они достаточно хорошо детально зафиксированы, что можно уже начать все эти процедуры. Потому что такой трибунал будет работать даже не годы, а десятилетия, выявляя виновных, разыскивая этих преступников, выписывая ордера, обеспечительные меры… Чем раньше начнешь, тем быстрее добьешься результата.

АЛЕКСАНДР ПАВЛИЧЕНКО: Создание трибунала за преступление агрессии стремительно развивается

— Сейчас рассматривают несколько моделей трибунала. Гибридный трибунал — это одна из моделей, которая предлагается специалистами из Европейского Союза. О чем идет речь? В рамках существующего национального украинского законодательства есть возможность привлечь к работе в судебных органах международных судей. И для этого нужно внести определенные изменения в законодательство. И создать, например, в рамках Верховного суда палату по рассмотрению преступлений агрессии, в команде которой будут украинские и международные судьи. Это наиболее простой способ, который не потребует достаточно больших ресурсных и организационных подготовительных шагов.

Но здесь есть и слабость, на которую указывает украинская сторона. Согласно национальному законодательству мы не можем привлечь к ответственности лиц, которые наделены функциональным иммунитетом. То есть тот же Путин, Шойгу, высшее руководство РФ окажутся вне зоны досягаемости для этого суда. А Международный уголовный суд наделен такими полномочиями.

Предлагаемая модель создания международного трибунала по вопросам агрессии, которая будет рассматривать исключительно преступления агрессии с точки зрения украинских властей, должна быть не на национальной украинской платформе, а на международной.

Поэтому вариант гибридного трибунала здесь рассматривается как вариант трибунала с ограниченными компетенциями.

Процесс создания трибунала за преступление агрессии сейчас приобрел очень четкие формы института. Создан офис, который будет работать по сбору доказательств и по включению в процесс создания трибунала ключевых игроков на мировом уровне. Уже есть решения Парламентской ассамблеи Совета Европы и Парламентской ассамблеи Европейского Союза. А министры стран СНГ приняли Берлинскую декларацию и зафиксировали необходимость создания такого трибунала.

Вопрос о том, какой мандат будет у трибунала — глобальный или региональный. На ближайших сессиях Генассамблеи ООН это будет решено.

Мы сейчас находимся в фазе интенсивного ведения боевых действий. Прямо сегодня идут бои за Бахмут, за целый ряд украинских населенных пунктов. Это уникальная ситуация, — когда мы рассматриваем уже фактически в судебном порядке возможность привлекать агрессора к ответственности и осуждать за эту агрессию, еще не одержав над ним победу. То есть одно из ключевых условий работы этого трибунала — сотрудничество российской стороны, которая будет вынуждена идти на это сотрудничество и выдать военных преступников.

Значительное количество государств Юго-Восточной Азии, государства Африки имеют свою политику и свое видение войны. И иногда прячутся за маской невмешательства.

Еще один вариант трибунала — региональное образование, решение европейских институций и европейских государств. И речь идет о региональном измерении этой войны. Вариант — не гибридный, он просто будет работать на европейском уровне.

МИХАИЛ БУРОМЕНСКИЙ: Украинские правоохранители не должны захлебнуться в вале доказательств и преступлений

—  Для наказания международного преступления существует универсальная юрисдикция. То есть не важно, где совершены преступления, неважно — кем, неважно — против кого. Любое государство имеет право преследовать виновных за совершение данных преступлений. Больше 20 государств, в частности, открыли производства дела по преступлениям, совершенным на территории Украины. Это как раз в силу универсальной юрисдикции ЕС.

Если же говорить о военных преступлениях и преступлениях, совершенных российскими военными, возникает вопрос доказательств. Если мы говорим, например, об Украине, этих преступлений очень много. Очень важно, чтобы любые правоохранительные органы не захлебнулись в этом вале преступлений, совершенных российскими военными. Международные базы доказательств позволят это все систематизировать и более эффективно преследовать военнослужащих.

Международная система правосудия требует жесткой системы доказывания, чтобы эффективно привлечь соответствующих лиц к ответственности. Создание данных механизмов в рамках Евросоюза позволит не просто собирать доказательства, но и хранить их в соответствии с наивысшими международными стандартами.

ЕЛЕНА СОТНИК: Не все еще поняли, что Россия — страна военных преступников

— На фоне международной поддержки трибунал должен быть создан либо многосторонним договором, либо резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН. Во втором случае я имею определенные сомнения, потому что, с одной стороны, мы видим огромную поддержку в том, чтобы осудить Россию за войну в Украине, а с другой стороны, есть ряд других стран, которые сохраняют нейтральную позицию по отношению к созданию такого трибунала.

Еще один важный момент — как будет выглядеть этот суд и его структура? Потому что он будет требовать очень качественного состава прокуроров, судей и высоких стандартов.

Очень важно, чтобы этот трибунал был максимально публичным, и чтобы во время его работы с самого начала и до самого конца были показаны все преступления и все доказательства, которые собраны. Это будет абсолютно беспрецедентный процесс. И он действительно будет требовать очень большого количества усилий. И в том, как активно сейчас нас поддерживают партнеры, и как мы быстро развиваем этот процесс, лежит основа успеха.

Все российские военные и политики, которые совершили преступление против украинского народа, должны понести наказание. Но далеко не все в мире понимают это. Люди до сих пор не понимают, что с агрессором никто договариваться не будет.

Единственный способ в будущем избежать такой войны — это как раз привлечь в первую очередь Путина и его окружение к ответственности. И этот специальный трибунал ООН должен выполнить ключевую роль.

Читайте также: Спецтрибунал для Путина: как долго до Гааги и репараций — путь описал Лисянский