Для ликвидации Крымского моста нужно что-то посильнее HIMARS: о ситуации на юге Украины говорим с Олегом Ждановым

На юге ВСУ сегодня проводят разведку боем. А главное на данный момент — работа артиллерии и авиации. Такое мнение высказал военный эксперт Олег Жданов в эфире телеканала FREEДОМ. Он отметил, что важной целью для Украины остается Крымский мост, через который происходит подпитка противника. Атаки будут при первой возможности, считает эксперт.

Жданов заявил, что с осенними дождями темпы ведения боевых действий могут снизиться, но в ближайшие недели будет усилена их интенсивность. Он добавил, что стратегический переломный момент в войне уже начался. Украина переходит от позиционной войны к атакующей. Кроме того, гость эфира прокомментировал вопрос передачи Ираном России некоторых типов беспилотников и тему новой встречи в формате “Рамштайн”.

— Как сейчас обстоят дела на юге Украины?

— Я бы назвал это разведкой боем или пробой пера Генерального штаба. Мы планомерно выносим российскую группировку с помощью артиллерии, авиации, максимально стараемся снизить ее боеспособность. Мы попробовали проводить штурмовые действия линии обороны противника: где-то она посыпалась — мы там улучшили свое тактическое положение, где-то они выстояли. И дальше бои продолжаются. Сейчас будут более ожесточенные позиционные бои. Потому что российское командование будет заставлять свои войска пытаться вернуть утраченные позиции, и они начнут штурмовать наши позиции.

В общем, работа артиллерии и авиации это главное на сегодняшний день. И обратите внимание, мы постоянно наносим удары еще по мостам, максимально пытаясь снизить их пропускную способность и свести ее к нулю. Даже уже добрались до плавучих барж, которые российские войска пытались создать вдоль Антоновского моста. Там сейчас будут самые напряженные бои, наверное, даже посильнее, чем на Донецком направлении, хотя и там очень горячо.

— Продолжая тему мостов, можно ли предположить, что речь пойдет и о Крымском, поскольку президент Зеленский призвал жителей оккупированных территорий, в том числе крымчан, удалиться подальше от военных объектов, а удары будут интенсивнее со стороны Украины.

— Да, конечно же, Крымский мост для нас сейчас очень важен. Он становится на первый план. Потому что вся подпитка российской группировки на юге Украины, в том числе и на правом берегу, вся заходит через Крым. Естественно, она идет по Крымскому мосту. И буквально два дня назад наша разведка давала данные о том, что в районе Таганрога опять замечены воинские эшелоны с техникой и вооружением. Конечно же, они пойдут в Украину через Крымский мост.

Поэтому, как только появится первая возможность, мы начнем атаки на Крымский мост, а уже дальше посмотрим, как это будет у нас получаться. К примеру, на Антоновский мост мы уже потратили около сотни боеприпасов HIMARS. Но мост стоит, его строили на совесть. Значит, нужно что-то помощнее.

— Чего ожидать от следующей встречи в рамках “Рамштайн” в начале сентября? И можем ли мы говорить о возможном предоставлении Украине вооружений, которые столь необходимы сейчас и, возможно, приведут к тому, что Крымский мост будет разрушен?

— Думаю, что да. Четвертый “Рамштайн” был в режиме видеоконференции. Я так понимаю, там была координация. Сейчас, судя по тому, что они хотят провести мероприятие в режиме личной встречи, будут решаться более серьезные, более глобальные вопросы. И, скорее всего, уже пятый “Рамштайн” будет подстраиваться под начало ленд-лиза. И вот тут нужна действительно личная встреча для более четкой и точной координации.

К тому же все планы по поставкам вооружений стран-партнеров должны будут сведены в одно оперативное командование, которое создают Соединенные Штаты. Оно будет базироваться в Брюсселе где-то рядышком со штаб-квартирой НАТО и будет представительство в Украине.

Глобальные вопросы поставок, которые будут не только о ведении боевых действий, но и о полном перевооружении нашей армии, переходе на западные образцы вооружений. Вот поэтому нужна личная встреча. Я думаю, что этот “Рамштайн” будет ключевым.

— Россияне продолжают бить дальними ракетами по украинским городам. Но в то же время мы видим, что интенсивность этих ударов снижается. О чем это говорит? О том, что заканчиваются ракеты? Или это какая-то тактика?

— Я думаю, что это такая новая тактика. У них есть большая усталость, они не могут держать темп обстрелов равномерно. Вспомните, буквально на прошлой неделе был обстрел 14 ракетами за одну ночь. Было много было погибших и раненых в том же самом Харькове и в том же самом Николаеве. То есть это все зависит либо от распоряжения сверху, либо от поставок или подвоза самих ракет.

— Как Вам видится в ближайшее время развитие событий на поле боя? От чего, в первую очередь, все зависит и насколько приближающееся похолодание будет влиять на интенсивность происходящего?

 — Пока что погодные условия не сильно будут влиять на активность боевых действий. Вот когда начнутся ночные заморозки, тогда — да. И когда начнется период осенних дождей, темпы ведения боевых действий могут быть снижены. Но пока температура снижается так, что, наоборот, облегчают ведение боевых действий.

Я думаю, что в ближайшую неделю мы можем увидеть усиление интенсивности боевых действий. Потому что Российская Федерация перетягивает на нашу территорию резервный третий армейский корпус, который они пытаются сформировать.

Проблема, видимо, с комплектованием и с формированием резервов. Поэтому они, не дожидаясь полного формирования корпуса, тянут его в Украину. И, насколько я понимаю, они тянут его не в одно место, а разрывают его по частям. Для нас это хорошо, нет концентрации усилий. Но с другой стороны, это какие-то резервы с бронетехникой и танками. Поэтому нам придется с ними воевать.

Скорее всего, будут усиливать Донецкое направление, потому что это политическая задача от Путина, и будут пытаться усилить Южнобугское направление. Правда, как они будут переправлять технику? Посмотрим. Скорее всего, будут пытаться перевезти ее на баржах и понтонах через Днепр.

— А стратегически переломный момент в этой войне уже произошел или только должен произойти?

Он начался, можно так сказать. Мы от позиционной войны начинаем понемногу переходить к атакующей войне.

— События на Южнобугском направлении это проба пера в плане перехода к контратакующим действиям. А впоследствии они могут перерасти в контрнаступательные действия хотя бы на одном оперативном направлении. Но мы потихоньку движемся.

— Россия получила от Ирана беспилотники. Сначала говорили о тысяче. Потом стало понятно, что их меньше. По сути дела, что они получили?

— Есть некоторые данные, что они получили три вида беспилотников: два разведывательно-ударных и один камикадзе. Партия исчисляется несколькими десятками, я думаю, по несколько штук каждого вида. И сейчас российские операторы пытаются освоить эти беспилотники для того, чтобы потом применять их на поле боя.

Но данным разведки, есть огромная проблема с отказами на этих беспилотниках. То есть их качество оставляет желать лучшего. Кстати, первые кадры демонстрации иранских беспилотников-камикадзе имели интересную особенность. Ее можно заметить в замедленной съемке. Было видно, что объект, по которому наносили удар беспилотником-камикадзе, взорвался до того, как в него врезался беспилотник. Вполне возможно, что это была показуха для начальства в лучших российских традициях. Никто не подумал, что можно сделать раскадровку и посмотреть, где находится беспилотник в момент взрыва объекта.

Читайте также: На Херсонщине для коллаборантов уже нет безопасных мест — Хлань