“Черная метка” и предупреждение российским элитам: какие последствия для РФ несет ордер на арест Путина

Ордер на арест, выданный Международным уголовным судом (МУС) в Гааге, может иметь серьезные последствия для президента Российской Федерации Владимира Путина.

После решения МУС Путин как глава государства теряет международный иммунитет и не может посещать большинство стран мира. В частности, в случае въезда главы Кремля на территорию одного из 123 государств-участников Римского статута, он должен быть немедленно арестован согласно решению Международного уголовного суда.  

Статус Путина как подозреваемого в военных преступлениях может поставить крест на дальнейшей международной политике России. Токсичность президента РФ становится поводом для разрыва политических, экономических, культурных связей всех цивилизованных стран с Российской Федерацией.

Решение об аресте российского президента также может негативно повлиять на отношения Путина со своим окружением. Сегодняшние подельники главы Кремля могут стать в недалеком будущем его могильщиками, так как никто не захочет делить с Путиным в Гаагском суде всю ответственность за совершенные военные преступления в Украине и других странах.

Читайте также: Клеймо преступника и суд в Гааге: чем грозит ордер на арест Путину — детальный разбор

Как ордер на арест Путина может повлиять на его политическое будущее? Возможны ли какие-то изменения в политике России после решения Международного уголовного суда в отношении Путина? Может ли вердикт МУС стать катализатором свержения российского диктатора? Эти и другие вопросы в эфире телеканала FREEДОМ обсудили:

• Мария Мезенцева, народный депутат Украины, заместитель главы комитета ВРУ по вопросам интеграции в Европейский Союз;
• Антон Кучухидзе, политолог-международник.
• Леонид Гозман, оппозиционный российский политик;
• Ольга Курносова, российский политический аналитик и главный редактор портала After Empire;
• Аббас Галлямов, российский политолог.

Мария Мезенцева: Это первый, но не последний ордер на арест Путина и руководства РФ

— Мы не могли предугадать, что решение Международного уголовного суда может быть настолько быстрым. Агрессия России началась с ползучей аннексии полуострова Крым и продолжается по сей день. Ее продуктом являются более 80 тысяч преступлений, связанных с нарушением мира, безопасности и других номенклатур, которые закреплены в разных резолюциях ООН. И, конечно же, частью этого являются более 72 тысяч военных преступлений.

Дорога к специальному суду по факту агрессии продолжается. Нам нелегко, но мы уже имеем для создания трибунала рабочую группу, которая состоит из 33 государств. Летом в Нидерландах, в Гааге начинает работу специальная комиссия по расследованию факта агрессии, которая будет состоять из международных прокуроров. И это предвестник спецтрибунала.  

Мы также уверены, что в мае у нас будет позитивное решение по компенсациям на саммите в Рейкьявике, где соберутся 46 глав государств и правительств.

Если не ошибаюсь, то было даже вознаграждение за некоторые более радикальные меры в отношении Путина. Например, БРИКС собираются в скором времени на заседание. И уже лидер Южно-Африканской Республики очень коротким предложением сказал, что ЮАР осведомлены о решении МУС, и это очень важно.

Мы, наверное, не осознаем, что на самом деле произошло. Быть под так называемым “трэвел-баном”, то есть под запретом на передвижение в 123 странах — это почти половина планеты Земля. То есть ты преступник международного характера, который подозревается в страшных массовых преступлениях.

И вот это турне клона — есть сомнения, что в Крыму и Мариуполе на самом деле был именно президент Путин — это такое легкое замыливание глаз для самих россиян. И фактор фейкового нахождения там Путина никак не может перекрыть тот негатив, который разрастается вокруг него.

Такое решение МУС имеет юридические последствия без срока давности. Мы также рассчитываем на то, что, если осуществится определенная революция, переворот власти, появятся новые оппозиционные коалиции в самой России, и сами власти могут его же и выдать.

История Милошевича (Слободан Милошевич, экс-президент Югославии, — ред.) имеет функцию повторения. Вряд ли кто-то захочет быть на стороне кровавого диктатора, имеющего такой вердикт суда. И уверена, что это первый [ордер на арест], но не последний из списка, который будет получать Путин и его военно-политическое руководство. Но нам приятно, что мы уже не дискутируем о потенциальной возможности — это уже происходит.

Антон Кучухидзе: Западные санкции сделали токсичными всех россиян, голосовавших за Путина

— На самом деле, юридически есть очень разная практика исполнения решений Международного криминального суда. Официально от представителей этой институции мы слышали о том, что ордер на арест есть, но судебные заседание без арестованного Путина проходить не могут. Это юридическая сторона вопроса.

А теперь давайте посмотрим более глубоко на политическую сторону этого решения. Все прекрасно понимают, что российский президент особо невыездной после всего того, что он натворил. Но это сигнал внутренним политическим кремлевским башням, всем недовольным силовикам, недовольным олигархам, которые хотят как-то повлиять на процесс.

Это сигнал на то, что ваш лидер токсичный. То есть у большой группы людей, которые так или иначе формируют истеблишмент в России, токсичный лидер. Хотите сами такими стать? Мы вам это обеспечим. Хотите поменять ситуацию в действительности? Вы знаете, кто у вас токсичный, и от кого нужно политически избавляться.

Поэтому это такая сложная, долгая игра не только на то, чтобы, грубо говоря, поймать Путина где-то в одной из 123-х стран, которые признают Римский статут, а это также сигнал внутриполитическим силам, которые все-таки хотят его отстранить от власти.

Путин ведь живет в своей парадигме. Я думаю, что эта история с визитом [в Мариуполь] ознаменует начало его президентской кампании. Потому что сейчас ему нужно было медийно перебить неудачи на фронте: уже который месяц закончился, а Бахмут все не под ними.

Плюс эта история о том, что его арестуют. И вы обратите внимание, что пропаганда очень вяло ее отработала, чтобы противопоставить какие-то тезисы этой новости. И он решил начать избирательную кампанию в статусе хранителя ценностей этого недогосударства и собирателя земель, и поехал в Мариуполь.

Большинство населения Российской Федерации и большинство его электората конечно же, поддерживают войну против нашего государства.

Но есть некоторые электоральные срезы, которые уже отказываются поддерживать войну против Украины из-за сотен тысяч убитых, и это только то, что мы знаем официально. Они бесследно не пропадают даже на такой большой территории, как Российская Федерация.

Поэтому если сравнивать с началом войны и сегодняшним днем, электорально он потерял в поддержке как раз из-за войны против нашего государства. А западные санкции сделали токсичным любого гражданина Российской Федерации, который потенциально мог бы голосовать за этого террориста на выборах.

Если раньше россияне ногами двери открывали во всех европейских столицах, в любом отеле или ресторане, то сегодня они уже ведут себя иначе, очень сдержанно и ограниченно.

Многие даже под санкциями, поэтому сегодня они не могут кричать о том, какую страну они представляют. И этот эффект тоже будет иметь свое развитие. Плюс в своем истеблишменте, среди олигархата, среди силовиков, среди ФСБ, среди военных уже нет тотальной поддержки войны против Украины.

Леонид Гозман: Любой человек из окружения Путина может оказаться в Гаагском суде

— Решение Международного уголовного суда ослабило позицию Путина. Конечно, это решение очень важное, позитивное, и я думаю, что оно будет иметь большие серьезные последствия.

Причем, оно, конечно, сильно влияет на Владимира Владимировича. Я полагаю, что его внезапный и такой странный визит в Мариуполь связан именно с этим. Это такой встречный ход. Он пытается перебить повестку дня и привлечь внимание к другим аспектам. Чтобы его имя было связано не только с решением трибунала, но и с какими-то другими событиями.

Путин пытается доказать, что он такой сильный, крутой, ничего не боится и так далее. Но его, конечно, уже совершенно замучили сравнениями с президентом Зеленским, который то на одном участке фронта, то на другом, то где-то еще, и в общем, ведет себя достойно.

Мы видели за два дня до начала новой войны то, что они называли заседанием Совета безопасности, когда никто из присутствующих не был счастлив, все они были очень мрачно настроены. Мы знаем, что тогда все те люди этого не хотели.

Если вы посмотрите на последние выступления Путина, то там иногда показывают зал, а зал — это как раз самое интересное. В зале сидят люди мрачные, настороженніе. Там нет энтузиазма, там нет горящих глаз: “Сейчас мы пойдем на Киев, на Стамбул, на Варшаву. Всех освободим, вернем свое” и так далее.

Ничего подобного, настроение там, очевидно, хреновое. Из этого можно сделать вывод, что, по всей вероятности, они очень депрессивно настроены. И, конечно, решение уголовного суда только увеличивает очень сильно этот страх и депрессию.

Мы понимаем, что у Владимира Владимировича есть иммунитет как у первого лица государства. И хотя МУС говорит, что перед ним иммунитета нет ни у кого, у Международного уголовного суда нет механизма принуждения. Он не может в какой-нибудь стране взять человека и привести под стражу, нет у них этого. Значит, это все должны сделать те страны, которые подписали Римский статут.

Получается, что у каждой страны будет противоречие. С одной стороны, обязательство этого человека задержать и отправить в Гаагу. С другой стороны, есть обязательство данного человека пальцем не трогать, потому что он глава государства. Как решать этот вопрос, не известно.

В Германии [этот вопрос] решили, в ЮАР сказали, что мы помним свои обязательства, если Путин захочет приехать на саммит БРИКС (межгосударственный экономический союз Бразилии, России, Индии, КНР и ЮАР — ред.), то мы будем обсуждать, что нам делать. То есть уже хорошо.

Но есть такой человек — президент Судана аль-Башир, который после этого ордера правил 11 лет, ездил по разным странам. Один раз его пытались арестовать, но все-таки потом отъехали, и он спокойно вернулся к себе в Судан. Все может быть по-разному.

Любой человек в окружении Путина понимает, что “сейчас они его объявили в розыск, а завтра — меня в розыск”. А если они меня объявили в розыск, то для меня уже не только Европа закрыта, а закроют вообще практически весь мир”.

То есть им вообще уже деваться некуда. Оказывается, что любого, кроме Путина, с дорогой душой арестуют и отправят в Гаагу. Поэтому они все оказываются сейчас под ударом, потому что не знают, что будет дальше.

Ольга Курносова: Путина арестуют, когда в России сменится власть

— Международный уголовный суд в Гааге нам уже показал, что, даже не называя войну войной, можно совершать военные преступления, и можно за это нести ответственность. По крайней мере, выдав ордер на арест Путина, МУС считает именно так.

Если я ничего не путаю, то в списке тех людей, против которых этот ордер выписан, находятся примерно шесть президентов. Понятно, что расстояние от выдачи ордера до реальной скамьи подсудимых может быть не короткое. Но находиться в этом списке — это просто позорище такое.

Один из наиболее ярких примеров — это президент Судана [Омар аль-Башир], которого считают виновным за трагедию в Дарфуре. Понятное дело, что он не сразу оказался в Гааге, да и вообще даже еще не оказался. Для того чтобы его арестовали дома, пришлось ждать смены власти.

Скорее всего, в России Путина арестуют тоже лишь после того, как власть переменится. И это наша общая цель. И общая задача — как можно скорее добиться смены власти в России, чтобы можно было привлечь всех военных преступников к суду.

Я думаю, что выдача этого ордера ускорит эти процессы, и никакие санкции никогда не будут сняты до выполнения этого ордера. Все понимают, что для того, чтобы хоть как-то самим отмазаться, нужно действительно арестовывать реальных виновников, а это, по крайней мере, три человека: Путин, Шойгу и Герасимов, которые были на своих должностях с самого начала этой преступной агрессии, и находятся на своих должностях сейчас. Поэтому, конечно, они должны сесть на скамью подсудимых.

Но сейчас идет речь только об одном из военных преступлений — о похищении детей. И, собственно, именно поэтому ордер выписан и на Владимира Путина, и на уполномоченного по правам ребенка Марию Львову-Белову.

Ведь вспомните, сколько говорили украинцы, украинские СМИ о похищении детей из оккупированных территорий, а Кремлю все было как с гуся вода. Но вот оказалось, что нет, не получилась с гуся вода. И как раз, не все военные преступления стали первым таким кейсом, а именно похищение детей.

За это несут ответственность не только уполномоченный по правам ребенка, но и все те, кто принимал решение о перемещении этих детей, потому что это военное преступление.

Безусловно, у Путина в этом смысле есть какие-то юридические формальности, которые, конечно же, были выполнены. Но общество об этом никогда при власти Путина не узнает, потому что соответствующие указы засекречены.

А когда будут открыты архивы, мы узнаем очень много неожиданного, интересного и страшного. Потому что благодаря устройству тоталитарной машины за 23 года своего пребывания у власти, эти люди смогли скрыть свои преступления.

Аббас Галлямов: Российские элиты поняли, что “плавание по течению” может привести в Гаагу

— Я думаю, что подавляющее большинство представители российской элиты — процентов 90 — угнетены выдачей ордера на арест Путина. Для них это очень серьезный сигнал о том, что их надежды на то, что “все как-нибудь рассосется”, тщетны, то есть не рассосется.

После этого решения говорить о том, что “какой с меня спрос, я же маленький человек, я исполнитель, начальство велело” стало бессмысленно. Очевидно, что эта логика не сработает: уже официально сказано, что ты теперь уже не просто исполняешь поручения начальства — ты помогаешь человеку, обвиняемому в уголовном преступлении. То есть ты соучастник преступления.

И это, конечно, очень сильно дало по мозгам российским элитам. До них сейчас дошло, что просто плыть по течению, как они раньше делали, уже нельзя, это принесет не туда, куда надо, а в Гаагу.

Потому что подавляющее большинство российских элит — люди трезвые, и они понимают, что западные институты тем и сильны, что они находятся за пределами пожеланий отдельных людей. Именно поэтому весь российский бизнес всегда судится, заключает договора где-нибудь в юрисдикциях Лондонского или Амстердамского судов, так как есть доверие к западным институтам.

Да, конечно, вердикт суда еще не вынесен, но предъявление обвинения — это очень серьезно. В общем, они поняли, что не рассосется, а надо что-то делать. А что делать, они не понимают.

Лучше всего, конечно, взять и отползти в сторону. Но им страшно: вдруг Путин сочтет это за предательство? А как он с предателями расправляется, все примерно представляют.

А можно переворот сделать, но они ведь не знают, как его делать. Всю жизнь эти люди выслуживались, угодничали, лизоблюдничали. Они никогда не играли в самостоятельную политическую игру, они прислуживали и крысятничали, и в этом состоит вся их карьера.

Однако эти навыки не помогут организовать переворот, поэтому им и страшно его организовывать. В общем, они в растерянности и депрессии, и это доминирующее настроение российских элит.

Но есть небольшая группа людей, в первую очередь я бы назвал Патрушева и Сечина, которые, я думаю, удовлетворены происшедшим. Они давно выступают в любой сложной ситуации за эскалацию. И в принципе, тот факт, что Путин теперь оказался с ними в одной лодке, их радует.

То есть до этого был риск, что растерянного, неспособного победить Путина эти “проклятые технократы” типа Собянина, Набиуллиной убедят в том, что надо как-то маневрировать, надо дальше прекращать боевые действия, договариваться с Украиной. Надо снимать санкции, нормализовать ситуацию, выдвинуть преемника какого-нибудь из числа технократов. Ну, то есть был риск, что вот Путин по этому пути пойдет.

А теперь как он пойдет? Он уже обвиняемый. Значит, ему за власть надо держаться. А это значит, что они — Сечин и Патрушев — будут ему нужны. То есть риск реализации сценария, при котором они оказались бы не у дел и на них бы повесили всех собак, резко уменьшился.

И они теперь радостно потирают руки: будем с окружающим миром воевать, а значит, потом власть сама, в конце концов, упадет к нам руки. Владимир Владимирович состарится, а вокруг одни мы, и он только на нас можно положиться. Ну и, соответственно, преемником станет, скорее всего, сын Патрушева — Патрушев-младший.

Это сценарий, который их, в принципе, устраивает. Конечно, в глубине души и у них тоже немного тревожно, потому что в тюрьму-то не хочется, но они надеются, что избежать этого им все-таки удастся. Во всяком случае, им кажется, что стратегия эскалации поможет с этой проблемой справиться. Пока они избавляются от внутренних конкурентов, которых они до последнего времени опасались больше, чем Гааги.

Что касается реакции пропагандистов Кремля, то это просто истерика. Им по долгу службы положено истерить, вот они и истерят.

Та же Маргарита Симоньян всем угрожает в надежде, что все испугаются, отстанут от них и они будут жить хорошо, управлять миром. Это их идеал, к которому они стремятся. Поэтому, грубо говоря, это простая попытка напугать всех. Но в глубине души у подавляющего большинства из них, если не жизнь оборвалась, то ощущение того, что все идет не туда, куда надо, конечно, укрепилось.

Если описать все происходящее одним словом, то это слово маргинализация.

Решение Международного уголовного суда, конечно же, маргинализировало Путина. Это не то, чтобы одним решением — раз и навсегда. Нет, в политике такое редко происходит. Чтобы этот тренд закрепить, таких событий должно быть несколько. Но, тем не менее, шаг в этом направлении сделан.

И вдруг все увидели, что Путин оказался выставлен на такой экзистенциальный холод, он же последние годы и даже десятилетия уже прямо прирос к образу России. А тут вдруг, как будто хирург отсек Россию от Путина. То есть Путин предстал не в виде такого государственного деятеля, великого государственника, а просто как физическое лицо Путин. И эта картинка, конечно же, обескураживает.

Читайте также: Ответ на решение МУС и страх перед контрнаступлением ВСУ: причины визитов Путина в Крым и Мариуполь назвали эксперты