Главная
Публикации
Через так называемые “референдумы” РФ ведет информационную войну с Украиной, поэтому их нужно срывать – Романенко

Через так называемые “референдумы” РФ ведет информационную войну с Украиной, поэтому их нужно срывать – Романенко

Опубликовано: 13 Июл / 2022 18:02

На данном этапе ведения войны перед обеими сторонами конфликта стоит задача быстрее противника зайти на нужную территорию. Для ВСУ – это Херсон, для российских оккупантов – это хотя бы один из свободных городов Донецкой области. О нынешней подготовке к следующему этапу военного противостояния, поисках Россией переговоров об Украине без ее участия и маневрах Кремля рассказал экс-замначальника ВСУ, генерал-лейтенант Игорь Романенко в эфире марафона “FreeДОМ” на телеканале UA.

– Что нужно России для того, чтобы успешно оккупировать Донецкую область? Что нужно вооруженным силам Украины, чтобы не дать Российской Федерации занять территорию Донецкой области, которая сейчас подконтрольна украинскому правительству?

– Надо выполнять каждому свои задачи. По оценкам наших и зарубежных специалистов сейчас идет работа относительно того, кто сможет подготовиться и реализовать выполнение этих задач, имеется в виду освобождение вооруженными силами Украины Херсона и прилегающих территорий. А со стороны россиян – это захват, хотя бы какого-то города: Бахмута, Славянска и Краматорска. Причем, оперативная пауза, о которой говорится, стратегически, может быть, она предполагается, однако россияне, как мы видим, не ослабляют ведение боевых действий, опять-таки в районах Бахмута, Славянска и Краматорска, хотя там благодаря оборонительным действиям ВСУ они несут достаточно большие потери, в том числе в танках. На Славянском направлении, приводилась информация, их потери идут на десятки танков, это достаточно существенно. Но в любом случае, есть военный аспект, а есть военно-политический, который Путин был вынужден сформулировать. Военно-политический момент связан с этой паузой, хотя его больше интересует возможность это использовать для давления на Украину, непосредственно, и союзников. То есть переход ситуации к ведению переговоров на невыгодных для Украины условиях, с ультимативными подходами, когда захвачено 20% территории страны. Безусловно, для Украины это неприемлемо, поэтому мы продолжаем готовиться. Президент позавчера поставил задачу относительно разработки операции по деоккупации Херсона и территории на этом направлении, ну, и продолжение оборонительных действий в восточной оперативной зоне.

– Насколько возможно проводить подобные незаконные референдумы в условиях постоянных ударов по складам вооруженных сил Российской Федерации на временно неподконтрольных территориях?

– Вопрос ставить о возможности, на мой взгляд, не совсем корректно, это потакать российской пропаганде, поскольку для них всё приемлемо для достижения цели. Они проводили референдумы в 14-м году, позже проводили во всех вариантах своих локальных войн, то есть это прием не новый. Это элемент гибридной войны, теорию и практику которой разработал их начальник Генерального штаба генерал Герасимов. К этому серьезно относиться нельзя, поскольку их никто фактически не признает, но противодействовать надо, потому что информационной войне, которую таким образом они поддерживают, нужно противодействовать. А лучшим противодействием в этом смысле являются достижения вооруженных сил Украины на этих направлениях, и абсолютный срыв проведения этих мероприятий, которые они пытаются проводить: попытки создания “Херсонской Народной Республики” и так далее. Чувствуя эту ситуацию, Путин занимается попыткой перевода этого этапа войны в военно-дипломатическую сферу с возможностью осуществлять давление на Украину с союзниками. Более того, они ищут пути организации переговоров между Россией и представителями НАТО, в первую очередь, с Соединенными Штатами, где готовы пойти на уступки, но без Украины, на что союзники наши не идут. Это правильно, это помогает нам организовывать дальнейшее сопротивление и боевые действия с конечным итогом – освобождение наших территорий от войск противника.

В последнее время всё чаще звучат мнения о том, что в августе будет контрнаступление на Херсон, и возможно, это поможет поменять ход войны. Вы как считаете, можно ли сейчас называть какие-то сроки, и что думаете по поводу заявления Минобороны, разведки, что основные боевые действия должны закончиться до конца этого года?

Я хочу сказать, что сроки определятся уровнем подготовки проведения наступательных действий оперативного характера на Херсонском направлении. Задача Верховным главнокомандующим на это счет поставлена, разрабатываются соответствующие планы в государстве, я обращаю внимание, не только в вооруженных силах, а в государстве. Генеральный штаб разрабатывает, непосредственно, военные действия на этом направлении, и не только. Чтобы быть успешными в наступательных действиях на Херсонском направлении, необходимо обеспечить, как минимум, оборонные успешные действия в восточной операционной зоне, где противник сосредотачивается и пытается организовать дальнейшее наступление и захват Донецкой области, вот такие комплексные действия. А наша готовность, в свою очередь, связана с тем, насколько быстро и массированно будет организована поставка современного оружия, эффективность его мы доказали. В частности, систем залпового огня Himars. Поэтому эти возможности надо усиливать и наращивать, с точки зрения нанесения противнику урона. Более того, в связи с тем, что продолжаются ракетные обстрелы территории нашего государства, то нам удается союзников, в первую очередь американцев, подвинуть к решению, чтобы были поставлены ракеты большего радиуса действия. Можно вставлять одну тактическую ракету, которая действует на дальности до 300 километров. Поскольку у россиян, я хотел бы напомнить, остаются средства реактивного залпового огня, такие, как “Смерч”, с дальностью действия до 120 километров, нам надо усиливать наши возможности. То количество машин наших союзников с системами залпового огня, пока не решает вопросы.

—О каком вооружении мы сейчас должны говорить на “Рамштайне 4”, что нам сейчас необходимо?

—Недавно в своем выступлении президент дал ответ на этот вопрос. Нам нужны артиллерийские системы, в первую очередь, ствольная артиллерия, системы залпового огня. Их поставки должны быть массовые и быстрые. Кроме того, надо обеспечить боеприпасы, которые имели возможность действовать на дальности хотя бы до 300 км. Это важно и принципиально. Кроме того, у нас ракетное оружие, вот они нам помогли “Гарпунами”. И нужны поставки зенитно-ракетных комплексов. Могут хотя бы самолетами или запчастями, как они говорят. На самолеты согласилась Словакия, если Чехия возьмет под контроль их воздушное пространство. Время идет, это позитивный момент, но реализации пока нет. Надо противодействовать ракетным ударам, которые продолжают наноситься. Этому надо противостоять за счет того, чтобы уничтожать эти ракеты в воздухе, как воздушные цели. А с другой стороны, переходить к еще более эффективным средствам противостояния — надо уничтожать носителя ракет до пуска. Это значит бить Искандеры на их огневых позициях до того, как они пустили свои ракеты. Это значит, бить корабли, уничтожать Черноморский флот и подводные лодки, как это произошло с Москвой. Надо в воздухе или на аэродромах уничтожать их самолеты, которые еще не успели пустить ракеты.

—Это значит еще и бить по территории самой Российской Федерации?

—Это военно-политическое решение. И можно его реализовывать, мне кажется, последовательно. Например, если корабли и подводные лодки наносят удары “Калибрами”, то почему бы их не бить, а возможность такая есть, “Нептунами” и “Гарпунами” в акватории Черного моря. Специалисты иностранные их, военные, в том числе, Бен Ходжес, например, командующий сухопутными войсками США в Европе, говорит о том, что если по государству наносятся удары, в соответствии с международным правом ведения войны, то и государство имеет право наносить удары по этим средствам. Это, конечно, связано с военно-политической ситуацией. Запад болезненно реагирует на возможности эскалации войны, не хочет допускать. Но у нас аргументы более серьезные. Как на фронте, так и по стране, когда невинные гражданские люди погибают от нанесения такого рода ударов. Россияне реагируют только на силу. И эту силу надо с наращиванием наших возможностей проявлять.

— С чем сейчас связаны массивные удары по жилым районам украинских городов?

— Это принуждение на этой фазе войны перейти к переговорам, которые должны закончиться принятием ультимативных позиций Российской Федерации. Путин понимает, что это неприемлемо для нас и прилагает все усилия: давление на руководство нашей страны, на подрыв морально-психологического состояния наших граждан, давление на наших союзников. При этом они используют пропагандистский контраргумент, что наносят удары по пунктам управления и командным пунктам. Они говорят, что Украина уже приступила к нанесению ударов по пунктам управления принятия решений, просто нижнего тактического звена. А им надо сразу отреагировать на стратегическом уровне. То есть понятно, что это пропаганда. В большей мере она нацелена на своего гражданина. Но со временем у граждан России, которые поддерживают в этой войне своего президента, даже у таких граждан все больше и больше возникает вопросов, что это не такая уж и специальная операция. Это война, которая все в большей мере касается их.

— Есть ли у Кремля место для маневра, или отступать уже некуда?

— “До последнего” — они уже в своей пропаганде переходят к таким характеристикам ведения этой специальной операции. То есть они подают так, что эта война не столько с Украиной, сколько с западным миром, чуть ли не с 40 государствами. И что эта операция как раз и проводилась для того, чтобы им защититься от такого агрессивного фашистского окружения. Что касается нас, мы видим больше пока пропагандистского в этом. Они исчерпали свои возможности. Путин теперь пугает применением оружия массового поражения, к которым относятся химическое, биологическое и ядерное.

И второй, стараясь продавить Украину и союзников к тому, чтобы втолкнуть их в эти переговоры, в противном случае нанесение массивных ударов всем тем, что у них есть. Они уже давно бы попытались, с его фразой крылатой, что они еще и не начинали. Ну, в общем, отдельные моменты не начинали и мы. Мы к ним готовимся. И они еще успеют все это почувствовать на себе. Поэтому это вот второй вариант. Других возможностей у них просто нет, ни военных, ни даже пропагандистских. Они четко понимают, чем дальше, тем ситуация для них будет ухудшаться. Причем, с возможными угрожающими последствиями. Даже с учетом того, что достигнут, если будут вынуждены перейти ко всеобщей мобилизации, военной экономике, в военно-промышленном комплексе. Если массово коснется их граждан, то может быть непредсказуемая ситуация внутри. Это третий вариант, о котором говорил наш министр обороны. Поэтому они колеблются.