Афганский синдром 2.0: волну насилия в России обсуждаем с экспертами

Российские солдаты, вернувшиеся с фронта, все чаще становятся фигурантами криминальных хроник — убил инвалида с ДЦП, зарезал мать на глазах у детей, изнасилование, грабежи, разбои и т.д. и т.п.

Даже официальная статистика МВД РФ, которая известна занижением неудобных результатов, показывает, что за два месяца этого года число убийств и покушений выросло на 14% по сравнению с январем-февралем 2022 года.

Количество преступлений с применением огнестрельного оружия в РФ выросло в среднем на 32%. Для прифронтовых областей этот показатель выше в десятки раз. Так, в Курской области рост составил 625%.

Рост преступности в РФ психологи напрямую связывают с войной против Украины. Психика страдает как тех, кто непосредственно идет воевать, так и тех, кто отправляет на войну своих родных.

Специалисты считают, что после возвращения с войны психика меняется по-разному у тех, кто шел воевать по мобилизации, и у тех, кого завербовали из тюрьмы.

Но и у тех, и у других психика уже не будет прежней. С травмой столкнется психика каждого солдата. В отдельных случаях, травма может перерасти в посттравматическое расстройство — ПТСР.

Аналогичная ситуация наблюдалась во времена СССР, когда солдаты, вернувшиеся со срочной службы в Афганистане, где они выполняли так называемый “интернациональный долг”, не могли найти себе место в жизни, после чего многие или спивались, или попадали в места лишения свободы.

Детальнее о том, как меняется психика россиян после войны, и к каким последствиям могут привести такие изменения, — в эфире телеканала FREEДОМ говорили:

• Игорь Яковенко, журналист, экс-депутат Госдумы РФ;
• Евгений Смирнов, адвокат правозащитного проекта “Первый отдел”;
• Олег Чабан, психотерапевт.

ИГОРЬ ЯКОВЕНКО: Насилие может захлестнуть Россию

— Здесь есть несколько групп причин. Одна из них — это то, что можно назвать “украинский синдром” по аналогии с “чеченским синдромом” и “афганским синдромом”, которые были во время тех войн.

Все это мы видели на улицах, во дворах, в квартирах. Было много людей с серьезно измененной психикой. Люди, которые страдали наркоманией, пьянством и т.д. И это действительно были люди с измененным сознанием, очень сильно пораженным войной.

Что касается войны против Украины, то здесь добавляется еще одна особенность — это большое количество уголовников, в том числе, из ЧВК “Вагнер”. Здесь не нужно никакого посттравматического синдрома. Это просто уголовники, убийцы, которые были освобождены Путиным под диктовку Пригожина.

Нет ничего удивительного, что эти люди-убийцы после возвращения к себе домой в российские города продолжают заниматься любимым делом — убийством. Они ничего другого не умели и не умеют, они так привыкли, они так живут. Убийство — это их форма существования.

Я полагаю, что после того, как украинское наступление завершится успешно, и большое количество военнослужащих из России хлынет в российские города, то волна преступности там просто увеличится на порядок. Преступность, убийства, насилие, грабежи, изнасилования просто захлестнут российские города.

Если путинский режим сможет сохраниться, то какая-то часть этих военных преступников будет легализовываться. Может быть, кто-то из них даже получит карьерный рост, к чему, собственно говоря, очень старается приложить силы Пригожин.

Существует также вероятность перерождения этой “империалистической войны” в войну мафиозную, когда различные бандитские кланы, подкрепленные многочисленными бойцами — а сейчас уже более 30 частных военных компаний создано — будут участвовать в мафиозной борьбе за территории и собственность.

С одной стороны — сценарий катастрофический, с другой стороны — это сценарий, который, возможно, будет концом российской истории, и Россия исчезнет как большой источник опасности для всего мира.

В любом случае эти вернувшиеся с фронта обожженные войной люди будут играть существенную роль. В первом случае, при сохранении путинского режима, эта роль будет меньше, а во втором случае, при развале режима, — она будет решающей.

В самом российском обществе, наверное, существует какая-то психологическая защита. Не знаю, как здесь точнее выразить свою мысль. Но есть вот блокировка от того, что люди погибают на войне. Российское общество крайне нечувствительно к потерям. Это глухота к тому, что происходит рядом, это отсутствие эмпатии. Это одна из самых страшных, приобретенных черт того общества, которое было создано в результате 74 лет советской власти и в результате 23 лет путинского режима.

ЕВГЕНИЙ СМИРНОВ: Власть сделала из преступников героев

— Начнем с того, что Пригожина, как мы слышали из его речей, при вербовке в ЧВК, в первую очередь, интересовали те, кто уже имел кровь на руках — убийцы, те, кто наносил тяжкий вред, те, кто сидел долгие сроки в тюрьме.

Уголовники, совершившие тяжелые преступления просто, как по мановению волшебной палочки, вышли на свободу.

За то время, пока эти уголовники находились на свободе, на линии фронта им в уши лили поток, что они герои, они освященные войной, и так далее в том же духе.

В общество они вернулись совершенными победителями, героями. Они усвоили урок — они могут кого угодно убить, но им достаточно сходить на фронт, и их освободят от любого наказания — от 20 или 25 лет лишения свободы — кому какие сроки назначались. То есть они поняли процедуру, как можно избежать в дальнейшем ответственности, и при этом зарабатывать большие деньги и пользоваться почетом и уважением руководства РФ.

Десятки тысяч таких людей ушли на фронт. Понятно, что большинство из них не смогут оттуда вернуться, но все равно вернутся тысячи людей. Если цифра, которая сейчас озвучивается, действительно правдивая, и уже 5 тыс. таких сограждан на свободе, то это очень опасные новости. Милиция ничего не может с ними делать, потому что существует огромное количество статей, которые карают за фейки, дискредитацию российской армии и таких вот наемников.

Есть генеральная линия, которая дана сверху: эти люди — герои, и нельзя их привлекать за какие-то мелкие, по мнению властей, правонарушения или преступления, так как они отслужили на фронте.

Теперь они просто терроризируют те места, куда возвращаются. Огромное количество людей, не только их семьи, но и соседи, проживающие в этих регионах, страдают.

С таким бытовым насилием, как побил кого-то на улице, обокрал магазин, надругался над соседями, полиция сделать ничего не может. Запрещено свыше.

ОЛЕГ ЧАБАН: Чем больше человек находится в ситуации дистресса, тем больше психика изменяется

— Война меняет психику любого человека. Но, например, заключенные — я говорю о ЧВК “Вагнер” — у них уже до войны измененная мораль, свои критерии, свои внутренние законы, заключение пенитенциарной системы, законы силы, законы “пахана” и так далее. И понятно, что война только будет кристаллизовать эти законы в их голове.

Эти люди возвращаются в мирную жизнь с пониманием того, что все действительно можно решать силой, насилием, отобрать у слабого, обмануть и тому подобное.

С людьми, которые попадают на войну по мобилизации, уже другая история — здесь уже надломленная психика, пребывание в стрессе, в дистрессе. Они поломанные психически. Возвращаются даже с элементами психических расстройств.

Естественно, это проявляется через насилие, потому что людям сняли определенные моральные критерии. Второе — они жестко разделили мир на черное и белое. Любые ситуации, которые их не устраивают — где угодно, хоть в очереди, хоть в ЖЭКе, хоть с пацанами в баре — решаются силой.

Есть не только понятие посттравматического стрессового расстройства, которое мы будем еще долго изучать после войны. Но есть и понятие — люди, которые идут за справедливость, и люди, которые идут за несправедливость.

Украинцы идут за справедливость. Это очень большая моральная вещь.

Те россияне, которых просто забросили куда-то под Харьков или еще куда, и вбили в голову эфемерное — ты должен воевать — через какое-то время понимают, что это неправильно. И вот эта неправильность у них потом вылазит, когда они возвращаются домой. Наводить справедливость в Кремль они не поедут, поэтому будут наводить справедливость, в первую очередь, в своей семье.

Если забить память чем-то новым, новыми идеями о сверхгосударстве, о спасаемых территориях, возвращении их в родную гавань, то это будет не то, что интересно, — это будет жизненно важно даже для семей, которые потеряли детей.

Чем больше мы находимся в страшной ситуации дистресса, тем больше психика изменяется. Вплоть до анатомических изменений мозга, когда человек, буквально глупеет и переходит на уровень рефлексов, в том числе, агрессивных рефлексов, когда из человека превращается в биологическую машину. 

От одноразового попадания под обстрелы может быть острая стрессовая реакция, но она не будет иметь последствий в виде асоциального поведения, когда он вернется.

Чем больше оружия уходит в население, и чем больше там неудовольствия, злости, агрессии, нерешенных проблем, тем больше это все выливается на окружающих, особенно на близких, семьи.