Военный ультиматум, а не дипломатия: требования Кремля и реакцию НАТО обсуждаем с Григорием Перепелицей

Кто имеет право официально комментировать внешнюю политику Украины. Чего добивается Кремль, выдвигая все более жесткие ультиматумы, касающиеся не только НАТО, Украины, но и мирового порядка в целом. Позиция Вашингтона в вопросе о расширении Нормандского формата за счет США. Темы в программе “Украина на самом деле” телеканала UA анализирует директор Института внешнеполитических исследований, профессор Киевского национального университета им. Тараса Шевченко Григорий Перепелица.

Ведущая программы – Алена Черновол.

Внешняя политика

Теперь официально комментировать внешнюю политику в Украине могут только три должностных лица – президент, премьер-министр и министр иностранных дел. Соответствующий указ подписал президент Владимир Зеленский. Комментарии и заявления других лиц независимо от занимаемой должности не будут считаться официальной позицией Украины.

– Почему такой узкий круг лиц может комментировать все, что касается Украины на международном уровне?

– Это абсолютно правомерное решение президента. И это не только его решение. Это Конституция и законы Украины, которые определяют полномочия высшего руководства страны в области внешней политики.

Президент по Конституции отвечает за реализацию внешней политики Украины. Министр иностранных дел реализует эту политику. Ну и, конечно, глава правительства тоже принимает участие в обеспечении реализации внешней политики. И это было традиционно.

Почему возник этот указ? Потому что у нас демократию понимают по-разному, и каждый политик считает, что он вправе комментировать внешнюю политику Украины, хотя он не является официальным лицом. Парламент закладывает основы внешней политики законами, но реализует внешнюю политику президент, вместе с Министерством иностранных дел. Поэтому это вполне корректно и законно. И это традиционно было. У нас всегда за внешнюю политику отвечали три человека: президент, министр иностранных дел и глава правительства.

– А как это происходит в других развитых демократических странах?

– Это международная практика, где есть президентская ветвь власти. В любой стране за внешнюю политику, политику безопасности и обороны отвечает президент и президентская ветвь власти. Поэтому президентам и подчинены силовые структуры и Министерство иностранных дел.

В парламентских республиках эти функции государства исполняет канцлер, исключительно глава правительства.

У нас парламентско-президентская республика, у нас есть президентская ветвь власти. У нас есть Совет безопасности и обороны, который является консультативным органом в области безопасности и внешней политики, главная задача которого – обеспечение безопасной внешнеполитической среды. Поэтому у нас есть эти структуры. И по Конституции они подчинены президенту.

Военный ультиматум от России

НАТО не пойдет на компромисс с Россией по вступлению Украины в Альянс. Об этом заявил генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг. Он добавил, что все союзники по НАТО поддерживают общий подход к России – сдерживание и готовность к диалогу. При этом Столтенберг отметил, что переговоры должны основываться на уважении основных принципов европейской безопасности.

“Мы никогда не пойдем на компромисс по нашему праву защищать своих союзников и праву всех стран Европы, в том числе Украины, выбирать свой путь. Мы готовы к диалогу с Россией, я намерен призвать к проведению встречи Совета Россия – НАТО как можно скорее в новом году”, – сказал генсек Альянса.

В ответ на это заявление глава российского МИД Сергей Лавров предложил генсеку сменить работу.

“Если господин Столтенберг считает, что члены НАТО вправе плевать на этот принцип, который закреплен в документах, принятых на высшем уровне, то, наверное, действительно ему пора уже уходить на другую работу, потому что со своими обязанностями он никак не справляется”, – отреагировал Лавров.

– Как вы оцениваете реакцию Лаврова? Это такой дипломатический язык?

– Это язык военных ультиматумов. С дипломатией это не имеет ничего общего. Почему? Потому что Россия в 1997 году подписала с НАТО “Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора”. В документе обе стороны признали, что они не считают друг друга военными противниками и врагами.

Но что произошло потом? Во всех документах в России, военной доктрине, стратегии национальной безопасности, в концепции российской внешней политики – НАТО обозначен как основной враг России, как основная угроза. То есть Россия сама уже нарушила тот Основополагающий акт 1997 года.

При этом НАТО неуклонно придерживается положений этого документа. И даже несмотря на провокации России, НАТО рассматривает РФ как своего стратегического партнера. Хотя это уже очень странно в данной ситуации.

Что преследуют Лавров и Кремль в целом? Они провоцируют НАТО и Запад на конфликт, на конфронтацию ситуации. НАТО всячески уклоняется от этой конфронтации. Но Россия провоцирует, эскалирует ситуацию в расчете на то, что НАТО и Запад пересмотрят сферы влияния, и ту архитектуру безопасности, которая сложилась после окончания холодной войны. Не случайно Путин назвал этот новый мировой порядок геополитической катастрофой России.

Поэтому они предъявили не просто требование к Западу, НАТО и США, – они предъявили военный ультиматум о том, чтобы вернуть России сферы влияния, которые она имела до окончания холодной войны или до расширения НАТО до 1997 года. То есть они сразу определили, что НАТО должен признать, что вся Восточная Европа, не только Украина, Закавказье, Центральная Азия и вся Восточная Европа, включая Прибалтику и Польшу, принадлежат к сфере влияния России, как это была сфера влияния Советского Союза. Вот какая главная цель стоит сегодня перед Россией.

Поэтому они угрожают. Если НАТО не принимает этих условий, Россия угрожает военной эскалацией. Поэтому это военный ультиматум, а не дипломатический шаг.

– А как можно договориться, когда один говорит на языке дипломатии, а другой – войны?

– Это ситуация, когда никак нельзя договориться. Если НАТО примет условия России, завтра НАТО уже не будет. Потому что по этим требованиям НАТО должен дать России право вето – не только на перспективы членства Украины, но право вето на любые действия во всей Восточной Европе.

В российском проекте нового соглашения с НАТО же не только требования не пустить Украину, не помогать Украине, и даже не сотрудничать с Украиной. Там речь идет о недопущении любой военной деятельности даже на территории стран НАТО, которые входят в зону Восточной Европы. То есть НАТО должен капитулировать. Капитулировать без боя.

Если он не капитулирует, тогда Путин говорит о военной эскалации, к чему ни НАТО, ни Соединенные Штаты Америки сегодня не готовы. Вот на этом клинче и развивается этот международный кризис.

– И какой ответ США сейчас даст понять России, что эти провокации не интересны? И как найти все-таки общий язык? Возможно, пойти на уступки, но не такие глобальные? Это могут быть взаимные уступки с двух сторон.

– Но любые уступки со стороны Запада Россия расценивает как слабость. В этом проекте указаны только односторонние уступки, а не взаимные уступки.

Понимаете, они говорят о неразмещении ракет средней дальности. Но Россия сама денонсировала договор о запрещении ракет средней и малой дальности, при этом у России эти ракеты уже развернуты в Калининграде, очевидно, они будут развернуты на территории Беларуси.

То есть Россия сама разворачивает. Но при этом говорит НАТО: ни в коем случае, даже на территории новых членов НАТО вы не должны заниматься никакой военной деятельностью, и тем более, не разворачивать свои войска. При том, что Россия уже 200 тыс. войск развернула против восточного фланга НАТО. Вот какая ситуация.

– И что же должна предпринимать Америка?

– Байден уже четко обозначил: что Америка будет делать, чего она не будет делать. Он сказал, что Америка не будет ввязываться в войну в Европе с Россией. НАТО всячески избегает военного столкновения с Россией.

Байден сказал, что Украине мы не будем помогать в военном отношении. Если Россия вторгнется, начнет широкомасштабное военное наступление на территорию Украины, то после этого США предпримут экономические и дипломатические санкции. То есть фактически мы не можем надеяться на помощь Штатов.

Даже члены НАТО не могут на это надеяться, потому что Байден говорит не об обороне восточного фланга НАТО, не о построении глубоко эшелонированной обороны, а только о сдерживании России от военной эскалации экономическими и дипломатическими средствами. Столтенберг сказал, что мы можем собрать 40 тыс. [военных], чтобы сдерживать российскую военную интервенцию. Это речь не об Украине. Речь идет о странах Балтии, Польше и иных странах восточного фланга НАТО. Он говорит – соберем 40 тысяч, а у России – 200 тысяч. И как себя в этой ситуации должен вести Путин? Он чувствует себя королем.

По Украине в проекте соглашения они требуют, чтобы даже сотрудничество было прекращено, а не только перспектива членства в НАТО. И что говорит Байден? Ну, давайте будем разговаривать, создадим комиссию. А генеральный секретарь НАТО Столтенберг: да, давайте срочно проект Основоположного акта, созовем постоянный совет Россия – НАТО и будем разговаривать. А Лавров в ответ: а не о чем нам разговаривать, мы уже на разговоры не ведемся.

России нужно разделение сфер в Европе, раздел Европы по схеме “Ялта-2”. Вся Восточная Европа отходит под контроль России. А то, что осталось, – остается, как было, под НАТО. Вот так Россия видит европейскую безопасность: Россия доминирует в постсоветском пространстве и в Восточной Европе, в странах бывших членах Варшавского договора. И все переговоры должны идти между Брюсселем и Москвой. А остальные страны – не имеют решающего голоса в этой системе европейской безопасности.

Это как был Венский конгресс в 1815 году, когда победители над Наполеоном разделили сферы влияния, и кому хотели – давали суверенитет, кому не хотели – не давали, границы делили, как они хотели и так далее. Вот этого хочет Путин – такой модели в Европе.

США и Нормандский формат

Речь о присоединении США к Нормандскому формату не идет, но Вашингтон будет его поддерживать. Об этом заявила помощник госсекретаря США по делам Европы и Евразии Карен Донфрид.

“Главной целью моего визита в Киев, Москву и Брюссель на прошлой неделе было сообщить, что США готовы содействовать реализации Минских соглашений. В поддержку Нормандского процесса. То есть речь о присоединении США к Нормандскому процессу не идет. Речь идет о поддержке Штатами текущего дипломатического процесса”, – сказала она.

– С вашей точки зрения, что будет результативнее – встреча Зеленского и Путина или следующая ожидаемая встреча в Нормандском формате?

– Ни встреча Зеленский – Путин, ни встреча в Нормандском формате не принесут никаких позитивных результатов. Потому что этого не хочет сама Россия.

Путин же четко обозначил, что он будет разговаривать только с Байденом. Потому что разговор с Байденом ставит Путина на один уровень с Соединенными Штатами Америки. Он этим показывает, что мы теперь – мировая держава, мы такая же сверхдержава, как и США. Поэтому мы разделим этот мир на двоих.

А Зеленского он вообще не считает президентом суверенного государства. Потому что он Украину не считает суверенным государством. Вот в этом проблема. Поэтому он не хочет вести с президентом Зеленским переговоры.

Путин видит, что за 8 лет инструменты ведения гибридной войны оказались неэффективными по отношению к Украине. Потому что Путин развязал войну для того, чтобы уничтожить Украину, как независимое государство. А что ему удалось? Удалось только оккупировать Крым и часть Донбасса. Украина как была суверенным государством, так и остается. Власть как была в Украине демократической, так она и остается. То есть финальная цель этой войны не достигнута.

Он видит, что дипломатия не дает ему возможности достичь этой финальной цели. У него остается только один ресурс – это ресурс военной эскалации. И война для него является продуктивной. Поэтому он не хочет никаких переговоров, он хочет развязывания и эскалации войны.