Слово “русский” сегодня покрыто жутким позором: интервью с Игорем Губерманом

Игорь Губерман — русский поэт и прозаик, автор хлестких сатирических четверостиший, известных как “гарики”. Отсидел в советском исправительном лагере по подложному обвинению в скупке краденого. В современной России не жил ни дня. Уехал в Израиль из Советского Союза за три года до его развала. Продолжает активную деятельность и выступает с творческими вечерами для русскоязычной аудитории.

В рамках программы “Люди доброй воли” на телеканале FREEДOM Игорь Губерман дал развернутое интервью.

Ведущий — Сакен Аймурзаев.

Ничего подлее этой войны я не знал

— У нас на телеканале до войны выходила программа “Диссиденты“. И мы редакторской группой думали: Губерман — диссидент или не диссидент? Как вы сами себя вы определяете?

— Я совершенно точно не был диссидентом. Совершенно точно. Когда меня называют диссидентом, я молчу, но я не согласен. Диссиденты же в чем-то активно участвовали. Я же обильно читал самиздат, раздавал его друзьям. Ну, и писал стишки.

— Сидели вы не по политической статье, но по политическим причинам.

— Наверное, тоже по полуполитическим.

Дело в том, что я сидел, потому что два КГБшника уговаривали меня написать донос на моего товарища Виктора Вавилонского, редактора журнала “Евреи” в СССР. Я отказался. Они тогда отстали, но потребовали дать подписку о неразглашении. Я сказал, что не буду ее подписывать. И тогда один из них сказал замечательную фразу: Игорь Мироныч, тогда мы вас посадим, потому что вы являетесь живым свидетелем, что можно нас поставить р***м и оставаться на свободе.

— А как они сфабриковали дело? Почему не политическая статья за антисоветчину? Почему скупка краденного? Это же не один вы. Многих за спекуляцию, за валютные операции сажали и прочее.

— К этому времени им надоело сажать по политическим статьям. Многие сидели за наркотики, но наркотики видели впервые в своей жизни во время обыска. Так что и мне просто влепили уголовку.

В лагере меня как-то блатные вызвали в свой барак. И говорят: “Профессор” (у меня была кликуха “Профессор”, я всем отгадывал кроссворды), колись, за что ты действительно сидишь?”. То есть они понимали, что скупка краденого — это явно не моя профессия, что я сижу за другое. Но поскольку у меня этих краденых денег не нашли, их не было в природе, то мне еще приписали продажу краденого, сбыт краденого. Так что у меня был полный букет барыги. “Барыга” — это который скупает и продает краденое. Вот и вся моя незамысловатая история.

— Если вернуться к чекистам. Как надо было с ними себя вести? Потому что мы сейчас все оказались в руках одного чекиста, не самого талантливого из них, но, тем не менее…

— Была знаменитая книжка “Как вести себя на допросах” [Владимира Альбрехта]. Я, кстати, ее редактировал и с автором приятельствовал. И в ней все это было написано. Вести себя надо, все время оставаясь самим собой, и всё. Никаких советов я дать не могу, к сожалению.

— Нынешний российский режим — это такой симбиоз КГБизма и блатного мира. Могли ли вы себе представить, что они соединятся вот так причудливо?

— Я вообще такого себе представить не мог. Уже в 1990-е годы было очень заметно, что блатной мир и чекистский соединились в одно и получатся такие люди.

— В одном из недавних интервью вы говорили о Путине как о пахане. Но все-таки у этих паханов, у людей авторитетных в уголовном мире, есть какие-то понятия. А у этого человека какие понятия?

— Вы знаете, я их все не перечислю.

Но самое главное понятие: умри ты сегодня, а я завтра. Вот это безусловное, совершенное понятие.

В 1969 году вышла знаменитая статья [советского диссидента Андрея] Амальрика “Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?”. Тогда всем казалось это какой-то чушью. Тем более Амальрик сослан был, мало ли что в такой ситуации с людьми бывает. А ведь он был абсолютно прав. Он писал то же самое, что и сейчас происходит. Окоченелость государственного аппарата, необходимость найти внешнего врага, когда есть внутренние неполадки, с которыми ничего нельзя сделать.

Статья была потрясающая. И она очень напоминает сегодняшний день. Просуществует ли Российская Федерация до какого-то года? Я не берусь ответить, у меня нет таких аналитических способностей. Но все это ужасно похоже.

Это также ужасно похоже на вторжение в Чехословакию в 1968 году. Ведь и тогда все шло под жуткий крик пропагандонов о том, что если мы не войдем в Чехословакию, то в нее завтра войдут немецкие войска или войска НАТО. Почему-то на Германию был основной упор как на члена НАТО.

У меня был очень хороший знакомый, профессиональный разведчик, шпион. Он работал во многих странах. Очевидно, очень удачливый человек, в чинах. И вот он в конце августа 1968 года с группой товарищей закапывал в землю якобы немецкое оружие — ружья или автоматы, не помню. И вот через два дня якобы нашли это место, но уже с шумихой. Скандал жуткий — оружие, приготовленное для немецкого вторжения.

Этот человек был в составе журналистов международной компании. Они стали исследовать каждое ружье или автомат. И все было действительно немецкое, безупречно. Но в ружье, автомате есть место, в которое вдевается ремень, чтобы на плече носить. И вот это место нужно постоянно смазывать маслом, чтобы ремень хорошо двигался. И вот это масло оказалось советским. Всё казалось бы замечательно подготовили, а на масле прокололись. Поэтому затея сорвалась, шумиху тогда замяли.

— И тогда, в 1968 году, восемь человек вышли на Красную площадь в Москве. И в те годы чехи говорили, что это восемь причин, по которым мы не будем ненавидеть русских, вот из-за этих восьми человек.

— Конечно, они спасли честь России (СССР).

— Почему тогда россиянам, которые выходили на антивоенные митинги 24 февраля, которые сейчас выходят против мобилизации, не удается спасти честь России?

— Знаете, слишком глубоко пала так называемая честь России. Просто в какой-то бездне, в грязной луже находится.

Очень трудно сформулировать, но ничего подлее этой войны я не знал и не читал даже никогда.

Это такая подлость, это грех Каина. Если говорить высокими словами, это в чистом виде грех.

И можно ли спасти честь? Думаю, что нельзя… А слово “русский” вообще сейчас покрыто жутким позором.

Выжить и не стать подонком

— На чем Россия сейчас держится? Мы видим крах культуры, абсолютная дискредитация церкви, никакой общей идеи, никакого прорыва в будущее…

— Она держится на том, что в России, на мой взгляд, есть национальная идея. Она просто не рекламируется. Эта идея захватила всех.

Эта идея формулируется очень кратко — выжить.

Выжить среди всего этого бардака, позора, предательства, вымогательства, бандитизма. Выжить и по возможности хоть как-то защитить детей от этого растлевающего влияния, сохраниться самим, не стать подонками. И вот эта идея выжить занимает человека целиком, потому что это очень трудная жизненная задача.

— А почему же тогда не пытаются выжить вместе? Опять это понятие: умри ты сегодня, а я — завтра. Почему не так: чтобы ты не умирал, сосед не умирал, соседняя страна не отправляла своих детей умирать из-за бреда одного человека? То есть выживание очень индивидуалистическое. Это только я. Они же не думают о других.

— Основа сегодняшней России — страх. И когда царит такой страх, никуда от этого не деться. И вы знаете, что сейчас повысилось количество доносов. Как только начинается такое дело, идет рост количества доносов. Из-за лишних метров жилплощади, из-за того, что пролил чай, из-за того, что был не вежлив на кухне или где-нибудь в конторе.

То есть человек человеку другом не стал. Это феномен цивилизации, феномен пресыщения и сытости.

Знаете, в России все-таки появилось потребительское общество. Если раньше было потребительское общество без продуктов потребления, то сейчас есть продукты потребления.

И вот эта сытость наряду с ощущением полного своего бессилия, своего бесправия, порождает такой тип человека. С этим ничего не сделаешь.

А чтобы обеспечить некое единство — им нужно сильнее иметь внешнего врага. Вот на почве внешнего врага возможно какое-то единство.

— Вы ездили по России столько лет, как менялась она?

— Я могу ответить только социалистическим слогом — она хорошела. Знаете, когда появляются продукты в магазинах, когда человек сыт, то вообще уже намного легче.

Потом, я же общался с публикой, которая пришла на праздник. То есть это общение уже с хорошо одетой публикой. С приветливой публикой. Которая в антракте образовывала чудовищную очередь в буфет, чтобы выпить. И только потом шла ко мне подписывать книги. Тоже вырастала огромная очередь. Один мужик, по-моему, в Вятке, замечательно мне сказал: “Надо же, один еврей какую толпу русских собрал”.

В общем, было ощущение жизни.

— А сейчас это ощущение отнимается самим же Путиным, самим же режимом. Санкции — уже тот же телефон не так просто купить, одежду может себе позволить человек очень состоятельный, а не просто состоятельный. Средний класс умирает. Это вызовет у них какое-то возмущение или так и будут терпеть?

— Вызовет, вызовет. Вот смотрите, против войны практически никто не вышел. А сейчас против мобилизации уже вышло несколько тысяч человек в 38 городах, заметьте. Это уже что-то.

— Я думаю, что в отличие от антивоенных митингов протесты именно против мобилизации будет нарастать. Как вам кажется?

— Батенька, у вас совершенно типичное заблуждение сегодняшнего интеллигента, живущего не в России. Что будет возрастать? Ничего возрастать, к сожалению, не будет. Что-то начнется, когда холодильники или опустеют, или очень оскудеют. Вот тогда, может быть, что-то. И то, наверное, нет.

Потому что нужны люди, которые могли бы что-то организовать. Вспоминается Высоцкий: настоящих буйных мало.

Потому что уезжают самые талантливые, самые способные, самые активные, самые энергичные и самые совестливые люди. Это все-таки связанные вещи.

Поэтому сейчас, я думаю, ничего не произойдет. Вы знаете, произойдет гражданское шевеление, в ужасной ситуации, когда Россия уже начнет делиться. А огромное количество регионов вполне созрели, чтобы считаться самостоятельными, чтобы отделиться.

— Вы задумывались, когда бы снова захотели поехать в Россию выступать?

— Для меня лично эта мерзость, которая висит сегодня в воздухе, непереносима. Я не представляю себе, как я в сегодняшнюю Россию поехал бы выступать. И я не поеду, пока Путин там есть.

А еще не поеду из-за того, что в зале будут находиться люди, которые только что голосовали за войну и говорили “хохлам крандык”. Выступать, читать смешные стихи и знать, что в зале сидят люди, которые были только что за убийство украинцев, я не могу. Поэтому думаю, что нет, не поеду.

А вот в Украину поеду с наслаждением.

“Гарики” Игоря Губермана о России

*Живя в загадочной отчизне
из ночи в день десятки лет,
мы пьем за русский образ жизни,
где образ есть, а жизни нет.

*Мы варимся в странном компоте,
Где лгут за глаза и в глаза,
Где каждый в отдельности — против,
А вместе — решительно за.

*Россия — странный садовод
И всю планету поражает,
Верша свой цикл наоборот:
Сперва растит, потом сажает.

*Сильна Россия чудесами
И не устала их плести:
Здесь выбирают овцы сами
Себе волков себя пасти.

*Ворует власть, ворует челядь,
Вор любит вора укорять;
В Россию можно смело верить,
Но ей опасно доверять