ОБСЕ на Донбассе — как удержать “режим тишины”: интервью с Антоном Кучухидзе и Петром Охотиным (ВИДЕО)

На Донбассе за последние две недели отмечается увеличение нарушения режима прекращения огня. Об этом заявила специальная представительница действующего председателя ОБСЕ в Украине Хайди Грау. По ее словам, ситуация с безопасностью ухудшается на участках разведения сил и средств. Она также констатировала, что стороны не демонстрируют готовности к устранению зафиксированных нарушений режима прекращения огня. Участились и случаи ограничения передвижения наблюдателей – в частности, в контрольных пунктах въезда-выезда (КПВВ), повреждения их техники.

О нарушениях “режима тишины”, роли ОБСЕ (Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе) и блокировании Москвой мирных инициатив Украины в программе “На самом деле” телеканала UA говорят политологи Антон Кучухидзе и Петр Охотин.

– Ситуация с безопасностью на Донбассе ухудшается. За минувшие сутки миссия ОБСЕ зафиксировала на Донбассе почти полтысячи нарушений режима прекращения огня. Хайди Грау отметила, что участились случаи ограничения передвижения наблюдателей, повреждения их техники. Ваши мысли по этому поводу?

Охотин: В 2014-2015 годах я работал в польской правозащитной фундации “Открытый диалог”. И тогда я видел, что Украина достаточно плохо работает с тем, как месседжи ОБСЕ доносить к среднему звену людей, которые принимают решения в Германии.

Когда мы слышим эти отчеты ОБСЕ, мы думаем, что эти отчеты читает любой аналитик, любой европейский политик. Но это не так. По мотивам этих сообщений нужно делать правильные месседжи, фактически делать “человеческой” любую историю людей, которые попали под обстрел, тех, кто погибли. Чтобы они были не просто строчкой в отчете. Нужно переводить эти отчеты разными языками стран Европейского Союза, и думать, как через национальные парламенты, через встречи и круглые стола с аналитиками эти месседжи доносить.

К сожалению, РФ очень активно работает как с ОБСЕ на уровне всей Европы, в том числе, в штаб-квартире ОБСЕ в Дании, так и с Бюро по правам человека, чей офис находится в Варшаве. И мне кажется, что, когда мы говорим о правильном использовании материалов ОБСЕ, нужно провести аудит всей инфраструктуры [донесения информации], которая есть у МИДа, у общественных организаций и пр., и настроить их так, чтобы они работали во благо Украины

Кучухидзе: Украина настаивает на своих позициях, и в рамках ОБСЕ, и в рамках ТКГ, и на всех международных форумах. И это абсолютно правильная позиция: ни шагу назад.

Украина использует данный механизм для продвижения национальных интересов через реформирование, и через круглые столы, дипломатические линии коммуникации, – формальные, неформальные.

Я считаю, что у сегодняшней власти вся коммуникация по донесению нарушений на Донбассе со стороны РФ, и незаконных фактических властей на той территории (оккупационных администраций, – ред.) полностью есть. Украина умело использует данный механизм.

Сегодня тяжело говорить о том, что Украина в чем-то там “проигрывает”. Наоборот, внешняя политика в последние два года периода Зеленского стала инициативной. Украина предлагает и инициирует процессы, и весь мир – и ОБСЕ, и другие наши партнеры – видят, что мирные украинские инициативы проваливает РФ. Она их блокирует, не хочет идти путем мирных соглашений, за счет военного давления пытается что-то поменять на поле переговоров. К Украине сегодня наименьшее количество претензий.

– Когда госпожа Грау говорит, что стороны не предпринимают достаточных усилий для прекращения огня на Донбассе, она обращается и к украинской стороне. Что это – дипломатическая позиция?

Охотин: Мы не можем требовать от ОБСЕ острых политических решений. Основные принципы ОБСЕ – это площадка, которая пользуется принципами нераспространения силы, и они могут только мониторить ситуацию. Именно поэтому они используют такие обтекаемые формулировки – “стороны”, “участники” и так далее.

Вопрос в том, чтобы правильно даже доносить эту информацию – какие стороны есть реально, что в оккупационных администрациях работают и россияне, что “ДНР” и “ЛНР” – это организации, которые финансируются Российской Федерацией и пр. Но доносить такую информацию могут только те страны, которые в этом заинтересованы. В данном случае это Украина и ее сторонники. И никто за нас эту работу не сделает.

Поэтому требовать от ОБСЕ большего, чем они декларируют, мы просто не можем. И тут также нужно быть реалистами.

– Год назад были заключены договоренности о “режиме тишины” на Донбассе. Были месяцы, когда он соблюдался, и потерь было гораздо меньше. Договоренности не отменены, официально они продолжают действовать, но есть нарушения. Как их минимизировать?

Кучухидзе: Украина приняла абсолютно правильный подход – идти мирным путем переговоров. Надо стоять на своем: продолжать режим санкций против РФ (в этом нас поддерживают западные партнеры, ЕС, США) и переложить всю ответственность на РФ и на подконтрольных ей боевиков на Донбассе.

И настаивать на том, чтобы прочтение Минских соглашений было проукраинским, а не пророссийским. Есть пункт 11 в Минских соглашениях, который четко подразумевает, что сначала – контроль над границей, восстановление суверенитета, и только потом – выборы, конституционная реформа, и другие политические механизмы, которые прописаны в Минских соглашениях.

– Россия поставляет незаконным вооруженным формированиям (НВФ) на Донбассе боеприпасы, у которых истек срок хранения. Они используются для обстрелов украинских военных и гражданской инфраструктуры. Об этом сообщил представитель Украины в ОБСЕ на заседании форума по безопасности и сотрудничеству. После стрельбы по жилым домам в поселке Водяное были обнаружены осколки снарядов, снятых с вооружения российской армии из-за истечения срока годности. Ваши комментарии?

Охотин: Еще в начале 2014 года, когда начинался конфликт, многие военные эксперты говорили, что Донбасс для россиян – полигон, где можно обыграть военные операции, как это было в феврале 2015 года в Дебальцево. И, конечно же, утилизировать боеприпасы. И для жителей, которые остались на Донбассе, и смотрят российские СМИ, информация о просроченных боеприпасах – свидетельство, что Россия и “русский мир” никакого добра им не принесут.

К Донбассу отнеслись, как к территории, экономику которой нужно обрушить, на которой можно использовать старые боеприпасы, чтобы российские генералы получали заказы, и могли зарабатывать деньги. К сожалению, Донбасс для кремлевских генералов – ниша, где такие люди, как Сурков и другие кураторы, могут просто зарабатывать деньги. Россия именно такое потребительское отношение к этим людям (мирным жителям ОРДЛО, – ред.) и демонстрирует всеми своими действиями.

– С одной стороны, ОБСЕ говорит, что увеличиваются нарушения режима тишины, апеллируя к обеим сторонам. С другой стороны – мы слышим о просроченных боеприпасах. Где логика в этом всём? ОБСЕ заявляет и одну позицию, и другую.

Охотин: ОБСЕ никогда не сделает горячей фазы конфликта и не будет использовать оружие. Потому что это юрисдикция других органов. И в данном случае Украина использует другие методы, в том числе, для донесения информации. Помните, когда Ермак и Зеленский ездили на передовую вместе с послами других стран, и показали, что именно российские снайперы убивают наших солдат? Это было отрезвляюще. Это была хорошая акция.

Когда представители Украины в Парламентской ассамблее Совета Европы (ПАСЕ) показывают отчеты о том, какие боеприпасы идут на жилища украинских граждан – это доказательство.

Максимум, что может сделать ОБСЕ – быть гарантией, что, пока они находятся там, российская сторона не будет вести более агрессивных обстрелов. Мы не можем требовать больше того, что они могут сделать.

Мало того, если речь о миротворческих силах, решение об их внедрении будет принимать Совбез ООН, где, как известно, Россия является одной из стран, которая имеет право вето.

– ОБСЕ не может применять оружие. Но их оружие – это информация, заявления, к которым могут прислушиваться на международной арене. Не режут ли слух такие заявления о нарушениях обеих сторон на Донбассе, и одновременно об этих просроченных боеприпасах? Как это коррелируется между собой?

Кучухидзе: Нужно понимать, что дипломатический протокол в данной организации – это единственная организация в мире по безопасности, которая включает (если не брать Организацию Объединенных Наций) США и Российскую Федерацию.

Весь мир и все члены ОБСЕ однозначно поддерживают Украину, но в то же самое время Российская Федерация – такой же член ОБСЕ, как США, Украина и другие страны. Поэтому это и есть их протокол (ОБСЕ, – ред.), и иначе они заявления формировать не будут – потому что у них нет на это мандата.

Но они сохраняют возможности коммуникации с Украиной и с Российской Федерацией. Нужно понимать, что ОБСЕ не будет, как НАТО, например, в котором нет Российской Федерации, прямо обвинять Российскую Федерацию, или вводить санкции против РФ, потому что существует устав этой организации. РФ из нее не исключили. Чтобы не обострять хотя бы с точки зрения коммуникации и дипломатических переговоров, с точки зрения протокола они (ОБСЕ, – ред.) выбирают такую риторику.

На самом деле все всё прекрасно понимают. Западный мир вводит санкции против Российской Федерации, усиливает их, борется против энергетических их проектов и так далее.

– Относительно международной поддержки Украины. Лидеры европейских стран понимают ситуацию, но есть только выражение глубокой обеспокоенности. Кроме того, “буксует” и Нормандский формат. Ваши мысли?

Охотин: Я не согласен с тем, что поддержки нет. Мы видим, что с Украиной очень активно общаются представители Международного валютного фонда, Соединенных Штатов Америки и других стран.

Если мы вернемся к вопросу встречи в Нормандском формате в 2019 году, видим, что тогда новоизбранный президент Владимир Зеленский и министр внутренних дел Украины Арсен Аваков достаточно хорошо укрепили позиции Украины, и никто национальных интересов не сдал.

Мало того, Владислав Юрьевич Сурков, как писали СМИ, очень напрягся из-за того, каким оказался подготовленным молодой президент, и, собственно, каким был тогда министр внутренних дел. Напомню, что сейчас Сурков фактически, ничем не занимается, дает интервью полупьяным блогерам вместе с военным преступником Бородаем, и уже того влияния, которое он имел, нет. Я так думаю, что в Кремле заметили, что Нормандский формат Российской Федерации под руководством Суркова был провален.

– В оккупированном Крыму Россия провела военные учения с танковыми стрельбами, в маневрах были задействованы около 10 танков. Они состоялись на фоне международных учений Sea Breeze-2021, в которых принимают участие более 5 тыс. военнослужащих, 32 корабля, 40 единиц авиатехники из 29 стран. Учения проходят в международных водах Черного моря, а также в Одесской, Николаевской и Херсонской областях. С одной стороны – малочисленные учения в оккупированном Крыму, с другой – Sea Breeze. Что это для нас означает?

Охотин: Я считаю, что для нас Sea Breeze – это позитив. Фактически это закрытие национальной трагедии, которая случилась в 2006 году, когда Sea Breeze сорвали. Я считаю, что, если бы в 2006 году военные учения с НАТО прошли, Украина могла бы сохранить тот принцип двухвекторности, о котором говорил Кучма, и сейчас и Крым, и Донбасс были бы украинскими, и Россия просто не имела бы поводов и возможностей сделать аннексию Крыма и оккупацию Донбасса. Но, к сожалению, случилось как случилось.

Когда мы смотрим на те акции, которые сделал, в частности, британский Defender (британское судно, которое прошло в украинских территориальных водах неподалеку от оккупированного Крыма, — ред.), мы видим, что западные страны, в частности Британия, не согласны с Российской Федерацией. Британская армия более модернизированная, Британия считает, что Крым – это Украина. Это ощутимый позитив.

– По словам Владимира Зеленского, учения Sea Breeze – хороший стратегический момент для Украины. Какие еще месседжи Украина может считать с этих учений?

Кучухидзе: Позиции президента Украины подкреплены фактажем.

Для геополитики – это запланированные мероприятия по присутствию военнослужащих на территории иностранного государства, это подчеркивание стратегического партнерства, подчеркивание военной поддержки того государства, где эти учения проходят. Тут очень много дипломатических символических сигналов, которые обыватель не видит, но о которых однозначно знает президент, потому что это согласовывается на самом высоком уровне.

И, конечно же, увеличение контингента – впервые, как сказали, рекордное количество военнослужащих и военной техники принимает участие. Это практическое доказательство слов господина Блинкена о позиции государственного департамента США и президента Соединенных Штатов Америки, что Украина – стратегический партнер США. Это их риторика, которой они признают нас на таком уровне сотрудничества.