Это несколько юридических этапов, которые могут занять до года: о создании спецтрибунала против Путина и Лукашенко рассказали эксперты

Европейский парламент 427 голосами поддержал создание трибунала для расследования агрессии Российской Федерации против Украины. В документе отмечается, что расследованию подлежат не только дела в отношении Путина и военно-политического руководства России, но и Александра Лукашенко и руководства Беларуси.

Президент Европарламента Роберта Метсола заявила, что все причастные к военным преступлениям России против Украины должны быть немедленно привлечены к ответственности.

Последствия войны России против Украины огромны. Убиты дети, женщины, мужчины. Семьи разбиты. Разрушены больницы, дома, школы. Сегодня Европарламент призывает к срочному созданию специального международного трибунала. Военные преступники должны быть привлечены к ответственности немедленно”, — сказала Роберта Метсола.

Принятая евродепутатами резолюция гласит, что специальный трибунал по аналогии с Нюрнбергским процессом должен создаваться в тесном сотрудничестве с Украиной и международным сообществом, желательно при участии ООН.

Главная проблема, которую сейчас обсуждают в Европарламенте — как снять иммунитет, который распространяется на Путина и Лукашенко. Россия — постоянный член Совбеза ООН: его решения парализованы в любых вопросах, касающихся войны.

Создание международного трибунала необходимо, потому что существующая в мире судебная система не способна справиться со всеми военными преступлениями, которые россияне совершали на территории Украины, считают большинство экспертов.

Евродепутат, бывший премьер-министр Литвы Андрюс Кубилюс призвал ЕС начать подготовительную работу по спецтрибуналу немедленно.

“Давайте не опоздаем хотя бы с трибуналом, раз уж мы опоздали с “Леопардами”. Российское преступление против Украины не может остаться без ответа со стороны международного сообщества ради интересов мировой безопасности и основанного на правилах международного порядка”, — сказал депутат Европарламента от Литвы.

На первом этапе должна быть создана международная специальная прокуратура для расследования преступления агрессии против Украины. Известно, что Евросоюз уже обсуждает ее создание с украинским руководством, Евроюстом (европейское агентство, сотрудничающее с судебными и полицейскими органами стран-членов ЕС, — ред.) и Международным уголовным судом (МУС).

Сколько времени займет создание и внедрение специального трибунала против Путина и Лукашенко, в эфире телеканала FREEДОМ рассказали:

• правозащитница, советница вице-премьер-министра Украины по вопросам евроинтеграции Елена Сотник;
• политолог Владимир Фесенко;
• политический аналитик, главный редактор портала After Empire Ольга Курносова;
• народный депутат Украины Алексей Гончаренко;
• экс-советник министра внутренних дел Украины Ростислав Смирнов.

Елена Сотник: С юридической точки зрения это просто несколько этапов, которые могут занять до года

— На сегодняшний день в рамках международного уголовного права мы, в первую очередь, говорим о военных преступлениях и о самом главном преступлении — преступлении агрессии.

Ни Путин, ни Россия в рамках существующей системы правосудия вообще не могут быть привлечены за это преступление к ответственности.

Об этом не очень любят говорить политики, об этом мало говорят в публичном пространстве. Но если мы с вами посмотрим Римский статут МУС — каким образом была ратифицирована поправка об ответственности за преступления агрессии — небольшое количество стран подписалось, что они готовы принимать участие в этой юрисдикции. И России среди них нет. Это и значит невозможность привлечения Путина к ответственности…

Это не только в интересах Украины, но и всего мира — если мы хотим, чтобы мировой порядок существовал, а потенциальные агрессоры никогда даже не подумали начать похожее полномасштабное вторжение в другие страны.

Теперь о времени: кажется, что это что-то суперсложное и действительно может потребовать много времени и усилий. Но если посмотреть с юридической, чисто технической точки зрения, то это просто несколько этапов.

Первый — это многосторонний международный договор, в котором прописываются все юридические нюансы по созданию специального трибунала. Хорошо, что европарламентарии таким большинством поддержали эту инициативу. Теперь надеюсь, что в своих странах они убедят политикум в необходимости подписания такого соглашения, и его подпишет максимальное количество стран.

Затем нам необходимо найти международную организацию, на основе которой может быть создан этот трибунал. Это не обязательно должна быть ООН, хотя в идеале было бы хорошо… Есть ветвь Совета Безопасности, но в то же время можно пойти по более длинному пути — попытаться провести такое решение через Генеральную Ассамблею.

Более короткий путь: подписать такой многосторонний договор со стороны всех государств-инициаторов с тем же Советом Европы. А затем в этом документе четко прописать этапы, в частности критерии к составу суда — по такому принципу на сегодняшний день действует МУС.

Я очень верю, что если бы была политическая воля наших партнеров — не только Евросоюза, но и США, Канады и многих других стран из победной коалиции — и они оперативно поддержали бы это решение, то создание такого трибунала может потенциально занять до одного года.

Говоря о категориях преступлений и уровне тех, кто будет нести ответственность, можно выделить разные инструменты. Например, для привлечения к ответственности военных преступников уровня исполнителей — солдат и офицеров — за пытки людей, сексуальное насилие, психологическое насилие на территории Украины фактически не нужно создавать специальный трибунал. Для этого есть украинские суды, Офис генерального прокурора, наши правоохранительные органы — нам необходимо это усилить, потому что, к большому сожалению, здесь Роберта Метсола абсолютно права, количество этих преступлений просто не умещается в голове.

Для того, чтобы все качественно расследовать — а это очень важно — нам нужно показать не просто подход массового привлечения к ответственности, а полностью обоснованного массового привлечения к ответственности. Этот процесс носит правовой характер, есть все доказательства.

Но для этого нужно нашу национальную систему правосудия и правоохранительную систему поддержать. Здесь международное общество должно приобщиться к определенным учениям, потому что с некоторыми преступлениями наши судьи, прокуроры, правоохранители столкнулись впервые. И здесь нужна техническая поддержка, потому что для обработки, оформления, подачи в суд и рассмотрения сотен тысяч доказательств жертв нужны очень серьезные человеческие ресурсы и не только.

А если мы говорим о специальном трибунале, то он должен, в первую очередь, создаваться для преступлений агрессии. Это могут быть преступления чиновников, потому что вопрос иммунитета сложный, но нерешающий. Как показывает практика предыдущих войн, когда действия определенного лидера ставят под угрозу безопасность страны, региона, мира — мы знаем о ядерной и экологической угрозах — в этом случае снятие иммунитета будет абсолютно аргументированным. Об этом уже высказались много уважаемых юристов международного уровня.

Несмотря на то, что Россия остается членом СБ ООН с правом вето, надеюсь, в будущем — над этим работает Офис генпрокурора — мы сможем как раз в рамках системы ООН подать абсолютно обоснованное заявление по геноциду. И это будет окончательным приговором для Путина, потому что весь мир должен понять, что это не просто вторжение и агрессивная война, а его ключевая цель — уничтожение украинского народа.

[В вопросах геноцида против украинцев, убийства и депортации наших детей] будут использоваться уже существующие в международном праве аналогии. Как раз в международном трибунале есть понятие преступления агрессии, есть процедура расследования этого преступления, установлены и доказаны все границы ответственности.

Единственная проблема для МУС состоит в том, что он не может привлечь Россию к ответственности, поскольку она не ратифицировала Римский статут.

Но это не означает, что когда страна-агрессор игнорирует международное право и мировой порядок, ставит под угрозу мир и безопасность, то государства не могут собраться и не могут решить, что есть такая угроза для мира и безопасности региона, и высшие должностные лица такой-то страны должны нести за нее ответственность. Никто не может лишить нас этой возможности.

[В случае наказания союзников РФ]: мы фактически говорим об ответственности за пособничество, а, возможно, даже преступлении агрессии, если называть имя тот же Лукашенко. Если будет принято решение непосредственного участия в войне белорусских солдат и силовых структур, Лукашенко сразу становится преступником и несет общую с Путиным ответственность.

По моему убеждению, как правозащитника, несмотря на все эти дипломатически истории о том, что нет прямого вторжения со стороны белорусской армии, но мы живем в реальной жизни: большинство ракет летят с территории Беларуси. Для того, чтобы разместить свои военные базы и военных на территории другого государства, нужно получить разрешение его лидера. Что это, если не преступление агрессии, в том числе со стороны Лукашенко? И спецтрибунал должен рассматривать дела также по отношению к нему.

Считаю, что спецтрибунал должен быть максимально прозрачным — все доказательства должны быть представлены максимально публично. И этим людям представится возможность защищать себя для того, чтобы потом не было вопросов и не говорили, что это было судилище, в часности российская пропаганда.

Спецтрибунал также должен быть использован для того, чтобы показать российскому населению, что они привели к власти, поддерживают и являются соучастниками самого большого военного преступника со времен Второй мировой войны.

Владимир Фесенко: Дискуссия о спецтрибунале в Европе идет, но это дискуссия о конкретике

— В политическом смысле главное, что Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) зафиксировал дату начала войны. Это май 2014 года. Напомню, это дело началось еще во время войны на Донбассе, длилось несколько лет, пока приняли к рассмотрению… Ранее мы говорили о гибридной войне, и действительно это так и выглядело. Россия отрицала, говоря — нас там нет.

И вот сейчас первое решение — по поводу даты начала войны. То есть сам факт этой войны и оккупации Россией этих территорий уже признан.

Европарламент и Парламентская ассамблея Совета Европы [своими решениями] уже говорят о том, что надо создавать спецтрибунал для осуждения военных преступлений политического руководства России.

Дискуссия о спецтрибунале в Европе идет, но это уже дискуссия о конкретике — в каком формате, на какой правовой основе, где и как он будет действовать.

То есть уже нет сомнений, что Путина, Лукашенко, Лаврова, Шойгу надо привлекать к ответственности за военные преступления. Вопрос — осуждать их после того, как они потеряют свои должности или в момент пребывания в должности, что сделает их токсичными изгоями.

Отмечу еще один важный момент, связанный с решениями ЕСПЧ: основанием для привлечения к ответственности российских и белорусских руководителей является сам факт агрессии против Украины — вторжения и захвата украинской территории. И факт агрессии против нашей страны признается военным преступлением — это грубейшее нарушение международного права.

В этом плане, я считаю, за последние месяцы произошел огромный сдвиг именно в постановке вопроса. Не просто политической, а юридической ответственности и России как страны, и российского руководства.

Европейские политики обсуждают один из вариантов, который, кстати, считается не самым лучшим — трибунал на основе украинской юрисдикции. Но тогда нельзя будет привлечь Путина к ответственности, пока он при должности.

Вариант, который вызывает у европейских политиков больше интереса — это сценарий, когда надо будет создавать международный специальный трибунал. Возможно, по типу трибунала, который действовал по делу MH17. Но он не должен быть связан, например, с юрисдикцией ООН, потому что тоже популярная идея — криминальный суд ООН. Он специально создавался, в том числе для расследования военных преступлений, занимался бывшей Югославией.

Но тут есть одна закавыка: пока Россия остается не просто членом ООН, а еще й членом СБ ООН, она может заблокировать сам процесс создания такого трибунала.

Очень важно принятие резолюций о создании такого трибунала — Европарламентом, ПАСЕ, в которой не только европейские страны, в частности Азербайджан, Турция… То есть это уже институты международного сообщества. И, думаю, что и вердикты Европейского суда по правам человека тоже могут быть использованы.

Следующий шаг — создание самого трибунала. Оптимисты в Европе говорят, что это может даже летом произойти.

Далее начнутся следственные действия, хотя они уже идут в юрисдикциях отдельных стран. Работают французы, немцы, наши друзья из Польши, стран Балтии и скандинавских стран. Например, МУС оказывает содействие расследованию преступлений в Буче.

Таким образом в этом процессе решающую роль будет играть международное сообщество, а это десятки стран, поддерживающих Украину.

Ольга Курносова: Страны, которые создадут суд и прокуратуру, также признают утрату военными преступниками РФ своего иммунитета

— Опасение того, что трибуналом может закончиться для многих действующих лиц [российского руководства], постепенно становится реальностью.

Чтобы привлечь к ответственности людей, которые находятся под [международным] иммунитетом, придумать механизм, действительно надо поработать. Это сложная работа, но ею уже занимаются. А так как преступления продолжаются, естественно, мотивация эту работу ускорить и выйти на какой-то завершающий этап, увеличивается.

Поэтому все больше вероятность, что эти люди, в том числе Владимир Путин лично, могут закончить свою жизнь на скамье подсудимых или в местах, которые их будут ждать после скамьи подсудимых.

Путь [к снятию иммунитета] примерно тот, по которому сейчас и идут страны — заключение межгосударственных договоров. То есть такой суд и такая прокуратура могут быть образованы рядом стран.

Соответственно, после создания суда и прокуратуры эти страны, по большому счету, и признают утрату военными преступниками своего иммунитета.

Мировая история знает такие прецеденты, поэтому ничего выходящего за рамки тут нет. Повторюсь, это очень сложная работа, которая требует серьезных усилий, в первую очередь, министерств иностранных дел тех стран, которые об этом договариваются.

[В связи с угрозой трибунала] российские элиты давно спасают, что могут. И, кстати, достаточно много могут спасти… Понятное дело, что бизнесменам в этом смысле гораздо проще, потому что они не принимают политические решения. Да, конечно, они попали под санкции. Но что им уже завтра грозит Гаага — так они это не ощущают. А вот политические элиты, конечно, ощущают…

И все прекрасно понимают, что тот, кто поможет мировому сообществу осуществить юридический акт по привлечению виновных к уголовной ответственности — большой вклад внесет — сможет достаточно серьезно личную ответственность убавить. И мне кажется, такие заинтересованные лица должны появиться.

Но опять-таки: мировые лидеры и страны, которые участвуют в создании такого суда, тоже должны вносить предложения для ускорения принятия решения о приведении условного Путина на условную скамью подсудимых в условную Гаагу. Такое желание должно появиться и быть очень сильным.

Алексей Гончаренко: Это очень непростая задача — фактически запускают новый Нюрнберг

— Если мы говорим о спецтрибунале, решения уже принимаются. На прошедшей январской сессии ПАСЕ в Страсбурге, я представлял Украину, меня переизбрали вице-президентом Комитета по миграции, беженцам и перемещенным лицам. Могу сказать, что мы рассмотрели очень важную резолюцию ПАСЕ, связанную с юридическими аспектами и правами человека в контексте российской агрессии против Украины.

Ключевое внимание в резолюции ПАСЕ уделено как раз международному спецтрибуналу против высшего военно-политического руководства России, включая Путина, а также Лукашенко.

Очень важно и правильно, что здесь эта пара идет вместе. И они вместе должны нести ответственность за все то, что натворили.

Это важная резолюция, с прописанной дорожной картой. Впереди — Генассамблея ООН, на которой также этот вопрос может быть рассмотрен.

В общем это очень непростая задача — фактически запускают новый Нюрнберг. Здесь много моментов, связанных с серьезной юридической работой, а также тем, что Россия является постоянным членом Совбеза ООН и может блокировать в нем любое решение, используя право вето. И в отличие от нацистской Германии Россия пока не разгромлена…

Но мир движется в этом направлении. И, конечно, это очень важно не только для украинцев и восстановления справедливости, но и для всего мира — чтобы предотвратить подобные ужасы и зверства в будущем.

Преступники должны понести максимальную меру ответственности, позволенную законодательством. Вопрос в другом — каким образом миру запустить эти процессы. Во времена Нюрнберга преступников могли повесить, сегодня мир отказывается от смертной казни. Разница еще в том, что во времена Нюрнберга они все были повержены и находились в плену. А сегодня Путин и его верхушка находятся в Кремле и по-прежнему управляют крупнейшей по территории страной в мире…

Есть фронт военный, есть фронт информационный, есть фронт дипломатический, а есть еще один фронт — юридический, от которого тоже многое зависит.

Ростислав Смирнов: Наша главная задача — повторить Нюрнбергский процесс, а затем привести к уголовной ответственности всех военных преступников и поклонников “русского мира”

— Хочу напомнить, что мы приближаемся к цифре в 60 тыс. криминальных дел, открытых против солдат РФ за время этой большой войны. И наша задача — доказать потом все эти военные преступления на международном уровне, чтобы виновные получили наказание.

Во-вторых, это важная составляющая для последующего восстановления страны через репарации. Также важно, чтобы эти военные преступники больше никогда в жизни не чувствовали себя свободными людьми — ни на территории других стран, ни внутри своей страны.

Важно: военные преступления не имеют срока давности. Поэтому мы притянем их к ответственности, может, не сразу, но через 5-10 лет. Но я уверен, что будет все больше доведенных до конкретных сроков дел.

[Насчет задержанного в Норвегии экс-руководителя ЧВК “Вагнер” Андрея Медведева]: не готов сказать, дадут ли возможность экстрадировать его в Украину. Но мы точно будем пытаться, чтобы здесь публично привести его к ответственности. И, конечно же, он потом будет одним из свидетелей в международном трибунале, который будет организован либо отдельно, либо через исключение России из СБ ООН. Процессы точно запущены, но они не очень быстрые…

Из последнего: была проголосована резолюция в Европе по открытию нового международного трибунала, в том числе над политическим руководством РФ. Кто-то скажет, что резолюция — это не закон, это о намерениях. Но мы должны понимать, что это некий месседж, в том числе от европейских партнеров, что мы готовы идти до конца.

Конечно же, наша главная задача — повторить Нюрнбергский процесс. А затем по прецеденту привести к уголовной ответственности абсолютно всех виновных солдат РФ, которые здесь творили [зверства], а также всех поклонников “русского мира”.