Блокирование Нормандского формата Россией – пути решения: “5 вопросов” с Александром Мусиенко

Российская Федерация намеренно блокирует встречу в Нормандском формате. Министр по вопросам реинтеграции ВОТ Ирина Верещук считает, что понимание этого есть у стран-гарантов – Германии и Франции. 

Почему Россия не заинтересована в решении вооруженного конфликта на Донбассе и как на нее можно повлиять – рассказал руководитель Центра военно-правовых исследований Александр Мусиенко в программе “5 вопросов” телеканала UA.

Ведущий – Олег Борисов.

– России невыгодно мирным путем решать конфликт на Донбассе. Почему?

– Потому что Российская Федерация ожидает односторонних уступок исключительно со стороны Украины. Поэтому не происходит ничего ни по Нормандскому, ни по Минскому треку. 

Украинская позиция состоит в том, что есть ряд вопросов, о которых договорились, в частности, в декабре 2019 года, когда была предыдущая встреча в Париже глав государства в рамках Нормандского формата. Там договорились о пунктах. Пункт о прекращении огня, пункт о беспрепятственном открытии новых КПВВ. Далее пункт, который касается допуска гуманитарных миссий, в частности, представительство Красного креста и не только, к местам, где незаконно на оккупированных территориях содержаться украинские граждане. Пункт о согласованиі новых точек разведения, и последний пункт – это формула Штайнмайера, диалог о возможности ее имплементации в украинское законодательство. 

Украинская позиция последовательна. Мы говорим, что перед тем, как переходить к последнему пункту договоренности, давайте пройдемся по тому, что есть. Если мы пройдемся по прекращению огня – режим не соблюдается. Недавно ОБСЕ в своем отчете написали, что 209 единиц тяжелого вооружения – артиллерийских систем, танков, самоходной артиллерии и так далее – они зафиксировали вне точек, где они должны находиться, согласно Минским договоренностям. Не соблюдается режим и перемирие, не соблюдается договоренность о КПВВ. Украина их открыла, российская сторона – не открывает. 

Поэтому мы говорим, что мы должны делать то, что волнует людей. Ведь это самое главное. А потом уже говорить о политических договоренностях. Но Россия ожидает односторонних уступок. Она требует выполнить ее условия, после чего уже состоится встреча, где они подпишут такой документ, который захотят. Естественно, при таких разногласиях я не вижу вообще предлога для такой встречи. Поэтому ничего не происходит. Поэтому и нет никакого движения. 

Конструктивно Украина давно свои предложения высказала. Я хочу напомнить, что есть предложение Франции и Германии по так называемым кластерам, как далее двигаться и по Минскому формату, и по Нормандскому. Они были отправлены в Российскую Федерацию для того, чтобы они дали свои предложения или замечания. Но реакции Кремля на эти кластеры, на эти предложения не было. 

Любые инициативы, которые выдвигаются то украинской, то немецкой, то французской стороной или совместно – они блокируются. Опять же, потому что Россия ждет только односторонних уступок. Но это контрпродуктивная позиция, если мы говорим о каком-то переговорном процессе. 

– Что можно сделать, чтобы заставить Россию пойти на переговоры?  

– Мы должны запастись терпением. Почему я говорю о безопасности и гуманитарных вопросах? Потому что это касается, в первую очередь, людей. Для нас важно что? Чтобы прекратились обстрелы, чтобы открылись КПВВ, чтобы был постепенный переход к мирной жизни. Хотя бы условно, на некоторый период времени. Это самое важное и к этому надо стремиться. Как по мне, это самые досягаемые вещи. 

Сейчас говорить, что мы можем о чем-то с Россией договориться, очень тяжело. Конъюнктура сложилась так. Особенно в вопросе цен на газ и шантажа, который осуществляет Россия в отношении Европейского Союза и Украины. 

Они сейчас себя чувствуют на коне, но это состояние пройдет очень быстро. Как бы там ни было, зима закончится, время будет идти. Государства уже постепенно переходят на другие источники энергии. 

Поэтому нам просто необходимо запастись терпением, в это время просто выстоять и делать то, что мы делаем – двигаться дальше по укреплению государства, армии, обороноспособности. И ждать, когда конь, на котором сейчас Российская Федерация себя воображает, превратится старую клячу. А это время уже, я думаю, скоро придет. Тогда можно говорить, что мы будем садиться за стол и о чем-то разговаривать. 

Пока Россия ведет себя очень нахально с позиции шантажа, с позиции давления. Я не вижу каких-то точек соприкосновения для того, чтобы сейчас переговорный процесс как-то продвигался.

– Все понимают, что тормозит процесс России. Будут ли международные партнеры предпринимать какие-то действия, чтобы ускорить процесс? Или стоит просто ждать?

– Я думаю, что это должны быть параллельные процессы. Мы должны быть готовы, что мы перетерпим и переждем их. Потому что по-другому это не работает, если мы хотим побеждать.

Что касается Франции, Германии и ЕС, я думаю, очень важно сосредоточится не только на том, чтобы говорить, что мы требуем санкций против России. Это естественно. Над этим надо работать. Но нужно говорить и о поддержке Украины, реформ и решений, которые мы имплементируем в жизнь. 

В частности, сейчас идет речь о привлечении, например, инвесторов. У нас идет “Большая приватизация”. Почему бы не привлекать сюда серьезные французские, немецкие компании, которые будут готовы вкладывать деньги, и, таким образом, тоже поддерживать наши и государства? То же касается военно-технического сотрудничества, экономического взаимодействия. И многие другие вещи, по которым мы должны двигаться, помимо продвижения политики санкций против России. То есть, если мы видим, что кто-то из членов Европейского Союза не готов усилить санкционное давление против России, мы должны тогда пойти в другую сторону и сказать: “Так усильте поддержку Украины, безопасность, оборону и так далее”.